День за днем

Эмма уставилась в одну точку перед собой, не замечая, что делает. По идее, она должна была приготовить обед, пока Белоснежка с Прекрасным ушли гулять, как всегда поглощенные любовью друг к другу, а потому банальная прогулка превратилась в романтическую на несколько часов. И у Свон было несколько часов, чтобы спокойно наедине обдумать важный вопрос, который уже несколько месяцев мучил ее, не давая ни спать, ни есть, ни бороться, как обычно это бывает, со злом, как полагается герою. «Которым я не собиралась быть», - поправила себя мысленно Эмма, но это было не столь принципиально, а скорее было просто привычкой. Быть героем, жить с семьей, пусть и «слегка» необычной, обучение магии – это было правильным, но сердечные метания уменьшали радость от происходящего, добавляя смятений и волнений. - Хей, мам! – крикнул рядом Генри, от чего из рук Эммы выпала солонка, на стол. К счастью, соль не просыпалась, потому что ее там не было. - Ты чего кричишь? – недовольно произнесла Свон, возвращаясь к нарезке овощей для салата, который она начала делать полчаса назад. - Я тебя уже три раза звал, но ты никак не реагировала, - удивленно произнес Генри, помешивая поварешкой кипящий суп, от которого, учитывая состояние матери, на удивление вкусно пахло. – Случилось что-то? - С чего ты взял? Все хорошо, - упрямо произнесла Эмма, откладывая в сторону сырой кабачок, который намеревалась порезать. Кстати, а что он делает на столе? - Оно и видно, - совсем по-матерински усмехнулся Миллс, копируя хитрый блеск в глазах, зачастую появляющийся в глаза его приемной матушки. Это сравнение заставило Эмму нервно вздрогнуть и усиленно застучать ножом по доске, чтобы рассеять наваждение. Генри решил ничего не комментировать и набрал немного бульона в половник, чтобы попробовать. От одного глотка он сморщился, как чернослив, и закашлялся. - Ты сколько соли туда высыпала? – захрипел Генри, хватаясь за стакан, наливая в него воду и тут же осушая. - Немного, - солгала нагло Эмма – видимо она высыпала все, что было в немаленькой солонке. - Ты влюбилась что ли? – попытался рассмеяться Генри, но противный вкус соли еще оседал на языке, отчего вселиться не получалось. На этих словах Свон помрачнела и низко опустила голову, завешивая волосами лицо, чтобы сын не увидел, как у нее зарумянились скулы. Признаться родному ребенку, что она запала на его приемную мать – это слишком даже для их чудаковатого мира. - Я угадал, - хмыкнул Генри. Он подошел к ней со спины и ласково обнял, кладя голову ей на лопатки. – Маам, ты чего так испугалась? Это же не сражение, а просто любовь. Эмма решила промолчать, что в случае со Злой Королевой, с которой они враждовали некоторое время, любой момент может походить на битву. Но Реджина… она восхитительная. Дерзкая, яркая, но при этом окутанная соблазнительной тьмой. В ней слились добро и зло в причудливой смеси, когда творить злые дела можно во благо и при этом не испытывать угрызения совести. Острая на язык, обворожительная, познавшая столько боли, но готовая снова найти счастье. Эмма очень хотел подарить Реджине ее заслуженный счастливый конец, но столько раз ее героизм все портил и разрушал натянутые отношения, что Свон боялась сделать шаг навстречу. - Не волнуйся так, - улыбнулся Генри, обходя мать и пробуя салат, который она только завершила, но тут же поперхнулся. – Только не приглашай к нам на ужин, если не хочешь получить засоленную любовь. Парень побежал выплевывать недожеванные овощи и снова полоскать рот, а вот у Эммы начал зарождаться гениальный план. Она быстро достала телефон и настрочила смс на давно заученный номер. «Как насчет в бар? С меня пиво или что покрепче. ЭС» Ответ пришел незамедлительно, и он заставил Эмму счастливо улыбнуться, заставляя ее восхищаться возлюбленной. «Обязательно покрепче, мисс Свон. И не надейтесь, что это быстро закончится. РМ»