День за днем

Сынхен любит яркость жизни, а особенно ее живое непостоянство. Она переливается всеми цветами радуги, как калейдоскоп, хотя сам Чхве сравнивал это краткое существование в бесконечной вселенной с мыльным пузырем. Каждый человек в этом огромном мире подобен пузырику, который выдул Бог, чтобы избавиться от скуки. В каждом живущем множество красок, которые проявляются при падении солнечного луча, и каждый хрупок, способен исчезнуть, оставив после себя слезы, лопнув от сильного дуновения ветра или от легкого прикосновения. Человека мотает из стороны в сторону, как мыльный пузырь, подхватываемый легкими воздушными потоками, и его несет все дальше и дальше от начала своего существования. Сидя на балконе с тлеющей сигаретой в пепельнице, Сынхен выдувал мыльные пузыри из дешевой баночки, которую купил для племянника, но которую почти всю сам и истратил. Он не мог перестать улыбаться, получая целую стайку разноцветных разных по размеру пузырей, которые парили над его головой, переливаясь на солнечном свету, и даже попадающее в глаза мыло не мешало этой детской радости. Сынхен не лопнул ни одного пузырика, легко дуя снизу, чтобы полет недолговечной субстанции продолжался как можно дольше. Ему хотелось бы также легко поддерживать людей, продлевая их счастливое пребывание на этой грешной земле. Однако рано или поздно все появившиеся пузыри лопались, оставляя в воздухе запах ароматизаторов и моющих средств, а также мелкие капельки воды. Все рано или поздно таким же образом исчезнут в мире, никому не нужные и никем не узнанные. - Ты долго еще будешь развлекаться? – спросил высунувшийся на балкон Джиен, кутающийся в плед, как в кокон. Он только поднялся с кровати, в кое-то веки сумев спокойно выспаться. От него еще веяло теплом дремоты и запахом спокойствия. Сынхен не знал, существуют ли такие запахи в природе, но то, что веяло от встрепанного, зевающего Джиена, он мог обозначить только так. Чхве обмакнул пластмассовое кольцо в мыльный раствор и подул в него, направляя поток разномастных пузырей на Джиена. Тот уворачивался от них, но те преследовали его и лопались, коснувшись защитного кокона, но один особенно ловкий попал на лицо и исчез от касания с носом, заставив Джиена громко чихнуть и потереть глаза, которые пекло от попавшего мыла. - Прекрати дурачиться, хен, - проворчал недовольно он, грозно посмотрев на веселящегося Сынхена, который не скрывал своего настроения. Правда, у еще не до конца проснувшегося Джиена не получилось быть серьезным и строгим, скорее милым и забавным, как сонный котенок. - Ты милый, когда пытаешься быть злым, - произнес хен, вновь болтая кольцом в баночке с раствором. Джиен неопределенно фыркнул, тряхнув головой, отчего сбившаяся челка упала ему на глаза. Он неловко топтался на месте, не зная, уйти ему или остаться. Сынхен явно нашел себе интересное дело и тему для размышлений, которые, судя по блеску в глазах, достигали своего пика. - Джиена-а, - позвал протяжно Сынхен, хотя в голосе слышалась легкость. – Ты ведь не собираешься лопаться, как мыльный пузырь? Квон недоуменно посмотрел на хена, который продолжал любоваться танцующими в воздухе пузырьками, которые полностью захватили его внимание. Джиен даже не был уверен, что от него требуется какой-либо ответ. - Иногда мне кажется, что ты улетаешь слишком далеко от меня, - продолжил все также спокойно Сынхен, дуя на приблизившийся к нему пузырь, чтобы тот смог еще продолжить свой полет. – Я боюсь, что там, где ты, слишком много того, что может тебя из радужного пузыря превратить просто в воспоминание. Джиен тихо рассмеялся, в который раз удивляясь своему хену – только он мог таким странным образом сказать, что беспокоится о нем. Его тонкие пальцы зарылись в жесткие от недавней покраски волосы, ласково их перебирая, как шерсть у кота. Сынхен зажмурился, отвлекаясь от своего занятия, прижимаясь головой к чужой руке. - Не беспокойся, хен, - произнес нежно Джиен, целуя старшего в темную макушку. – Я еще долго буду летать. Только не отставай от меня, хорошо? А то летать в одиночестве очень грустно. Сынхен снова поднес к губам колечко, выдувая целую стайку пузырьков, которые взлетели резко в воздух. - Я всегда буду лететь рядом и лопну вместе с тобой, - как-то странно серьезно произнес Сынхен, и Джиен снова рассмеялся, понимая, что никто другой так не смог бы признаться в любви.