День за днем

Первый поцелуй у них произошел случайно. Просто глупый интерес пятнадцатилетних мальчишек, сформировавшийся в вопрос «А каково это с парнем?». Сириус целовался с девочками, даже не с двумя и не с тремя, но еще ни разу — с парнем. Существует ли какая-либо разница между губами девушек и губами парней? Кто-то может сказать, что у мальчишек кожа суше и грубее, однако есть такие ребята, которые чуть ли не помадами пользуются, следя за губами, как и есть такие суровые девушки, у которых кожа груба и обветрена. Или должно играть именно то, что это парень? Вначале Сириус уговорил Джеймса попробовать. Бродяга не увидел принципиальной разницы, зато их увидела Лили, поэтому Сохатый сильно расстроился и обиделся на друга, и продолжить эксперимент не удалось. Тогда Сириус решил сменить напарника и выловил в коридоре неподалеку от библиотеки Лунатика. Удивленный Ремус не сопротивлялся и не брыкался, просто не понимая, что происходит, а потому у Блэка было время все прочувствовать. У Люпина губы были мягкие, но шершавые, потому что тот их постоянно кусал из-за нервозности и волнения, на вкус они были как шоколад, потому что друг наверняка слопал перед этим плитку. Когда Сириус отпрянул, то был немало удивлен от осознания, что никогда подобного не чувствовал. Было какое-то волнительное ожидание чужой реакции, собственный трепет от произошедшего и желание повторить. Ремус был алым, как маков цвет, его глаза лихорадочно блестели, а взгляд бегал по лицу Сириуса, пытаясь что-то в нем отыскать. Лунатик убежал раньше, чем Блэк успел что-то сказать или объяснить, но проблема была еще в том, что тот сам еще ничего не понял. В общей гостиной они об этом не заикнулись, но Сириус после понял, что не может больше ни с кем целоваться без воспоминания о губах Ремуса. Следующий поцелуй произошел только спустя год после очередного полнолуния. Та ночь была тяжелее других, потому что Джеймс и Сириус оказались в Больничном Крыле, получив несколько серьезных повреждений от оборотня, который отчего-то был яростнее обычного. Лунатик тогда горько плакал, бесконечно обвиняя себя в случившемся, сидя возле кроватей друзей, хотя мадам Помфри запретила ему вставать. Сириус не мог долго слушать этот лепет, а потому привлек друга к себе, прерывая поток бесконечных извинений поцелуем. В этот раз он был соленым из-за слез и странно пряным из-за крови, которая текла из искусанных губ. Ремус не сопротивлялся и даже расслабился от ласковых успокаивающих прикосновений, а после того, как поцелуй прекратился, долго молча лежал под боком Сириуса, пока пришедшая целительница не выгнала его на собственную постель. После этого они начали встречаться. На протяжении учебы в Хогвартсе они много где целовались. Сириус хотел это делать как можно чаще и больше, а потому затаскивал друга-парня в первый попавшийся закуток, слушая его ворчание и бормотание, но ловя в смущенном взгляде не меньшее желание. После выпуска их отношения не прекратились, но было несколько сложнее. Грянула война, они стали сражаться против Пожирателей Смерти, каждый день находясь на грани гибели. Ремусу было особенно тяжко из-за болезни, потому что помимо проблем полнолуния и обращения появилась сложность с обществом, которое загоняло его в угол. Сириус пытался его уверить, что неважно, оборотень он или нет, но Люпин понимал, что ему надо скрыться от всего. - Луни, тебе не надо никуда бежать, - почти кричал на него Сириус, сжимая худые бледные ладони. – Я тебя от всех защищу, тебе не придется скрываться и бояться других. - Ты не всесилен, Бродяга, - грустно улыбнулся Ремус. – Я никогда не вписывался в общество, но спасибо, что всегда уверял меня в обратном. Пожалуйста, вместо меня защити Джеймса, Лили и Гарри. Только тебе я могу доверить это. Блэк тогда сам не сдержал слез и долго отчаянно целовал Люпина, который беспомощно цеплялся за него, не желая расставаться с любимым, в котором была заключена его сила и даже сама жизнь. Никто из них не подозревал, что они расстанутся на долгие годы. А Ремус потеряет его, считая предателем. Следующий раз они поцеловались только на площади Гриммо, когда Сириус решился туда вернуться. Они стояли в темном пыльном коридоре, неловко соприкасаясь губами, как будто забыв, как это делается. Но, к счастью, тела помнили за них, и вскоре они сплелись языками и руками, растворяясь друг в друге, обещая друг другу, что теперь это навсегда. Когда их призвали в Министерство, что-то заставило их задержаться в комнате Блэка. Что-то направило их снова друг другу, сталкивая в отчаянном прикосновении губ. - Будь осторожен, - почти взмолился Ремус, глядя в уставшие темные глаза. - Не бойся, Луни, - хрипло усмехнулся Сириус. – Все будет хорошо. Люпин не знал, что заставило его вцепиться мертвой хваткой в чужие плечи и бесконечно долго отчаянно целовать, топя в бесконечном калейдоскопе эмоций. Сириус отвечал не менее отчаянно и трепетно, стараясь запомнить каждый изгиб, каждую царапинку на губах, вобрать чужое дыхание, испробовать его вкус. Возможно, они просто чувствовали, что это последний раз.