День за днем

«Катастрофа», - сразу же подумал Джиен, увидев их макнэ в первый раз. Нескладный, болтливый и суетливый, наглый и хамовитый – Сынри ему не понравился сразу. Он не чтил уважение к старшим, умудряясь ругаться со всеми хенами, а потом превращаться в льстивого хорька, который строит глазки и ему все прощается. И это было отвратительно. Джиену это очень не нравилось такое поведение, а особенно то, что тот вертелся постоянно возле него. Просыпаешься утром – сразу слышно чересчур бодрое «Доброе утро, хен!» с этой противной слишком яркой улыбочкой. Во время завтрака Сынри все равно вертится под боком, пытаясь угодить, и при этом переворачивает половину кухни, мешая всем остальным. На репетиции макнэ выделывался и придуривался, стараясь привлечь всеобщее внимание, а Джиену приходилось все время его пинать, причем в прямом смысле этого слова, чтобы привести того в чувства, а точнее спустить с небес на землю. На перерыве Сынри опять же начинал выслуживаться, мелькая перед глазами как маленький ураган, заставляя голову болеть. «Это катастрофа» - думал Джиен, когда Сынри в очередную раз влипал в неловкую ситуацию. Главное, сам виновник этого нисколько не смущался и не стеснялся, а краснел за него лидер, потом всячески извиняясь перед тем, кого умудрился обидеть неуемный макнэ. Джиен уставал отчитывать Сынри за его слова и поступки. Тот всякий раз клялся, что это в последний раз, но позже опять влипал в историю, которую разгребал ответственный лидер, мысленно проклиная младшего Сынхена. Джиен всегда считал Сынри катастрофой их группы, их компании и его лично. Потому что макнэ решил брать пример с лидера. Он восхищался Джиеном, причем открыто и громко. С одной стороны это могло льстить, но с другой, когда слишком часто это слушаешь, начинает раздражать. Дошло до того, что Квон обнаружил его у своего шкафа роющимся в вещах. К счастью, Джиен успел его выкинуть из комнаты раньше, чем Сынри успел добраться до его полки с нижним бельем. Он не знал, что с этим делать. Куда прятаться? Или что сказать, чтобы наконец до младшего дошло? Джиен в какой-то момент начал сомневаться в своих лидерских качествах и думал передать свой пост Тэяну. Тот давал другу хороший подзатыльник, и все возвращалось на места, а точнее Джиен снова начинал быть самодовольным и эгоистичным. Но что же ему делать? Квон очень хотел спать. Он устал из-за записи на студии, из-за нового альбома и работы над журналом, и все, о чем мог думать, так это о двенадцатичасовом сне в тишине и спокойствии. Но нет. Посреди ночи к Джиену ворвался ураганом Сынри, лепеча что-то о сообщении, пришедшем от хорошенькой девушки. - Хен, что я должен ответить? И надо ли отвечать? Что делать? – скороговоркой говорил макнэ, подпрыгивая на кровати, в которой лишился сна Джиен. Он поднялся на локтях, приоткрывая еле-еле глаза, жалея, что взглядом нельзя убить. Об этой способности он сейчас мечтал, как никогда. - Заткнись, - пробурчал Квон, тяжело вздохнув, заворачиваясь с головой в одеяло. - Ну, хен, - заканючил Сынри, тормоша его. – Помоги. Джиен пытался терпеть, правда, терпел. Но долго не смог. Он схватил за плечи и завалил рядом с собой, закидывая на него руки и ноги, используя макнэ в качестве подушки. - Хен, - пробормотал Сынри. - Ты моя катастрофа, - простонал Джиен, сильнее сжимая в руках болтливого парня. – А теперь утихни и дай поспать, превратишься в ураган завтра. Сынри – полная катастрофа. Но это личная катастрофа Джиена, а потому пусть она будет рядом.