День за днем

Старейшина знает все. Маленький Кеннет возносил тламатиниме до небес, считая их самыми могущественными и невероятными людьми, которые подобны Всевышнему. Когда в шесть лет он узнал, что их старый ворчливый целитель Агне был тламатиниме, да еще и частью тлатокана, Кеннет поднял его в своем сознании до уровня матери, которую почитал и возносил до небес. И каждое его слово было подобно слову божьему. Кеннет считал, старейшина всесилен и всемогущ. Агне доказывал это своими чудесными спасениями с помощью своего лечения и ритуалов, которые проводил над чуть ли не обреченными, вновь поднимая их на ноги. Он мог спасти умирающего, залечить любую рану, излечить от любого яда – буквально любой недуг отступал перед могуществом старого тламатиниме. В глазах ребенка это было чудо, сравнимое с чудом божественным. Кеннет считал, что Агне мудрейший, всезнающий. Он искал в каждом слове старца затаенный смысл и великое послание, хотя зачастую это могла быть чистейшая грубость, причем которую не должен слышать ребенок, но кого это волновало? Хотя Адалина ругала сына, если тот начинал сквернословить. Но соблазн быть таким же превышал все, даже негодование великой матери. Кеннет считал себя самым везучим и счастливым, когда Агне все же принял его в ученики. Сам старейшина его принял, взял обучать, чтобы передать все знания и умения. Что может быть лучше? Это был счастливейший момент жизни. Пока отец не приставил ему в возрасте двенадцати лет Рагнара – довольно молодого воина, который должен был привить нерадивому сыну любовь к сражениям и битвам. Но все стало намного сложнее. Лейф говорил своему брату об отношениях между мужчинами и женщинами, о том, как это может происходить, смущая младшенького до потери пульса. Старший хотел подстегнуть Кеннета, чтобы тот смог найти себе девочку, коих было много в услужении, и чтобы он узнал, что такое физическое удовлетворение. Только все пошло не так. Один вид Рагнара бросал юного наследника в жар, который захватывал все тело и путал мысли. Ноги становились ватными, во рту становилось сухо, а низ живота стягивало странным ощущением. От которого он потом пытался неловко избавиться по ночам в комнате, запираясь на все засовы, прячась под одеялом. Это ведь неправильно. Это ужасно. Мама всегда говорила, что мальчики должны любить девочек. Мама была с отцом, брат всегда привлекал исключительно девушек. Значит, что Кеннет вышел за рамки дозволенного, стал ошибкой, которая мозолит глаза. Его привлекают мужчины. Он влюблен в своего учителя Рагнара. - Я отвратителен, - вздыхает Кеннет, зарываясь пальцами в яркие рыжие волосы, чуть не плача, сидя в комнате Агне. Тот продолжал, ворча и ругаясь на всех и вся, смешивать лекарства, что-то записывая в огромной книге. Мальчик опустил голову на руки и еле слышно заплакал. Агне поднял седую голову и тяжело вздохнул. Он никогда не понимал детей, давно разучился понимать чужие чувства, а потому постоянно удивлялся, почему взял себе в ученики этого малыша. Старец вздохнул и все же опустил костлявую руку в чужие волосы, неловко поглаживая по голове. - Все хорошо, - прохрипел целитель, неловко и неумело улыбаясь. – Ты невероятный парниша. Иначе ты бы никогда не сидел здесь. Кеннет тихо рассмеялся, всхлипывая, стараясь успокоиться. Старейшина мудр и знает все. Его слова всегда правдивы. А значит он правда такой, как о нем говорит Агне.