День за днем

Ему в очередной раз кажется, что Дазай похож на кота. Он абсолютно самолюбив и свободен, делает, что хочет: может уходить, когда ему захочется, и возвращается, как ни в чем не бывало. Это не измена и не желание уйти – просто он таков, каков есть. Чуя, можно сказать, уже привык к этому. В конце концов, он сам принял этого суицидника, принимая его эксцентричность и свободу. И соглашаясь жить с человеком, у которого мертвые пустые глаза. Дазай вновь вернулся, когда захотел. Развалился на диване, тихо ноя на тему, что устал от работы. Чуя это ненавидел, как вопли бездомного кота под окном весной, и собирался с этим сделать то же самое, что и с животным. Он взял распылитель для цветов и принялся с удовольствием поливать Дазая. - Эй, ты что, я не цветок! – обиженно проскулил он, недовольно глядя на Чую из-под челки. - Ты сорняк, так что считай, что я поливаю не водой, а средством для уничтожения, - произнес Чуя, брызжа водой прямо в чужое лицо. – Хоть бы сдох наконец. - От ядов такого вида смерть длительная и мучительная, а я не люблю боль, ты знаешь, - равнодушно протянул Дазай, вытирая ладонью лицо, хотя его продолжали поливать. – Знаешь, ты бы себя полил, ведь растения растут от воды вроде как, так что вдруг и тебе поможет. С тихим рыком Чуя опустил кулак на голову Дазая, который только рассмеялся, вновь падая довольно на диванную подушку, по-кошачьи вытягиваясь. От него веяло расслабленностью и ленью, которая так присуща всем котам, которые лежат на нагретых крышах и спокойно дремлют под ласковыми лучами солнца. Только как и коты, Дазай в любой момент может сгруппироваться и напасть, безжалостно вгрызаясь во врага, убивая одним безжалостным ударом. Чтобы смерть была быстрой и безболезненной. - Хватит ныть, - произнес Чуя, недовольно цокнув языком, когда услышал очередной печальный вздох со стороны дивана. – Или затащу и утоплю в ванной. - Неплохой вариант смерти, - задумчиво протянул Дазай, переворачиваясь на спину и задумчиво глядя в потолок. – Но можно ли считать это самоубийством? Или же это будет уже убийство? - Хватит рассуждать о такой ерунде! - рявкнул Чуя, взмахнув ногой, чтобы ударить парня по ребрам, но тот выкрутился немыслимым образом, уворачиваясь от удара, вызвав очередной приступ раздражения. - Моя смерть для тебя будет ерундой? – обиженно пробубнил Дазай. – Ты такой черствый. - Заткнись, - закричал собеседник, сжимая в кулаке темные волосы. – Ты для меня ничего не значишь, абсолютно, скорее бы ты сдох. Дазай тихо рассмеялся, но его глаза все равно оставались пустыми и мертвыми. Как и всегда. Его руки, перебинтованные как и всегда, легли на запястья Чуи, ласково поглаживая точку пульса. - Ты волнуешься, - произнес спокойно Дазай, глядя в чужие глаза. – Или тебе просто нравятся мои прикосновения? Его руки стали подниматься выше, сам он сел, чтобы иметь возможность беспрепятственно делать, что задумал. Постепенно его пальцы достигли шеи, почти ласково касаясь рыжих прядей, убирая их со своего пути, чтобы уже под тонкой кожей ощутить пульс, который был таким же быстрым. - Ты всегда такой милый, Чуя, - с ласковой улыбкой произнес Дазай, большим пальцем касаясь недовольно искривленные губ. – Ты похож на кота. Своенравного и дикого, который никому не верит и на любую ласку отвечает агрессией. Ты само очарование, знаешь ли. Чуя думает, что это очередное издевательство, ведь он сам так думает об этом парне. Кот. Дикий и своенравный, не любящий никого, кроме себя, а подобные выходки — просто проявление свободного нрава. Он поднял распылитель и обильно облил Дазая, который тут же потерял игривое настроение и принялся вытирать лицо. - Охладись, придурок, - недовольно и строго произнес Чуя. – Принимайся за работу. Или же просто заткнись. Твое нытье просто выбешивает. Дазай упал обратно на подушку, скрещивая руки на груди. - Когда ты отложишь свое оружие, я закончу, что начал, - пообещал он. Чуя подумал, что это будет очень весело, как и после — приятно.