День за днем

Ксеркс любит охоту. Для него это не жестокое убийство, а изящное действо, в котором важно не убить добычу, а ее выследить, довести преследованием до ошибки, а потом уже выпустить стрелу из лука и пронзить. Как любой мужчина, Ксеркс любит поднимать себе самооценку, а трофей – показатель успеха. Чем ценнее трофей, тем значимее он для охотника. Ценность необязательно связана с деньгами. Редкость, сложность получения, даже банальная красота – все учитывается в определение значимости выслеживаемой дичи. На лиса всегда интересно охотиться. Эти юркие зверьки лучше всех в лесу умеют прятаться и скрываться. Их яркий мех не мешает им умело уводить преследователей от себя, еще на последок насмешливо махнуть огненным хвостом. Поймать лиса дано не каждому, а Ксеркс ненавидит проигрывать. Перед ним промелькнул яркий хвост проказливой лисицы с дерзким взглядом, и кровь забурлила от предвкушения и азарта. Этот лис осмелился скалиться и рычать на него, готовый рвануть на охотника, но Ксеркс видит, что в действительности, даже если на него и решатся напасть, то даже в непосредственной близости лисица сможет вывернуться из рук. Кеннет смотрит на него глазами дикого зверя, а в Ксерксе только сильнее разжигается желание. Желание заарканить лиса и посадить на свою цепь. Ни у кого еще не получалось приручать взрослую лисицу из леса, но Ксеркс не все, а значит, он не позволит себе исчезнуть из поля зрения этого зверя. Тот тоже оказался азартным и игривым. Он кидается на приманку, избивая её милыми пушистыми лапками с едва заметными коготками и кусая острыми клыками, с каждым разом становясь ближе к охотнику. До чего же забавно смотреть, как дичь сама идет к нему в руки. Ксеркс видит в светлых глазах сомнение и тревогу, замечает дрожь обветренных губ и тонких исцарапанных пальцев. Лис сам запутался в собственных следах и не знает, куда ему бежать. Он бессмысленно топчется на месте, озираясь по сторонам, не зная, с какой стороны прилетит смертельная стрела. Кеннет кажется забавно трогательным, когда напуган и растерян. Его легко загнать в ловушку. И лис бежит в капкан, который защелкивается на лапе. И что забавно – не Ксеркс его поставил. Но смех заканчивается, когда зверь отгрызает себе лапу, скуля и воя от боли, а потом приходит к охотнику сам. В глазах цвета льда холод и решительность, в них нет сомнения и страха, губы плотно сжаты, а ладони превратились в кулаки. Ксеркс хотел трофей, и тот сам явился во всей красе: израненный, но не сдавшийся, все такой же дикий и свирепый, остающийся прекрасным и притягательным даже в крови и ранах. Кеннет не сдается, хотя у него не осталось ничего. У него есть только враг, который за все время и среди всех вокруг оказался самым искренним и верным. Забавно, что стоя на краю гибели, Кеннет выбрал Ксеркса. Он продолжает скалить клыки, но смиренно принимает реальность, в которой на него надевают ошейник. - Тебе очень идет, - тихо урчит на ухо Ксеркс, защелкивая на шее плотную кожаную полоску с серебряными вставками. - Это обязательно? – вздыхает мрачно Кеннет, недовольно касаясь застежки, сталкиваясь с безжалостными пальцами императора, который теперь и над ним имеет власть. - Ты сам пришел ко мне, а теперь будешь жаловаться? – ласково спрашивает Ксеркс, однако рука жестко сжимает шею, сдавливая трахею, перекрывая дыхание – шея у лиса очень тонкая, так удобно ложится в ладонь. – Ты меня понял? У Кеннета нет выбора. На радость охотника, он продолжает рычать, хотя и опускает в смирении голову. - Понял? – более требовательно повторяет Ксеркс, встряхивая юнца, как зверька за шкирку. - Понял, - зло шипит Кеннет. – Но ты помнишь, что обещал за это? - Разумеется, - смеется равнодушно император, оплетая руками тонкую талию прирученного лиса, медленно и расслабленно целуя его шею. Затем горчим шепотом опаляет ушко, в котором до сих пор остаются ритуальные швы. - Я преподнесу Унию к твоим ногам, вместе с головами предателей. Веришь мне? - Как это ни грустно, - усмехается Кеннет, поворачивая голову, чтобы чужие губы наконец могли столкнуться с его, - но только тебе я и верю. При чем очень давно. Охотник победно улыбается. Ксеркс властно целует податливые губы, вновь закрепляя свои права над свободолюбивым и гордым юнцом, который стал его лучшим трофеем за всю жизнь. Стрела выпущена и попала в цель. В его руках теперь покоится поверженный лис.