День за днем

Чарльз просто потерял дар речи. Он просто смотрит на развернувшуюся картину, пытаясь осмыслить происходящего и при этом сохранить свой мир в целости. - Эрик, с тобой все хорошо? – неуверенно спрашивает профессор, аккуратно заезжая на кресле в комнату, надеясь, что оно скрипит не слишком громко, потому что казалось, что любой посторонний звук разобьет все в дребезги. - Да, а разве что-то не так? – равнодушно отзывается Лешерр, не поднимая глаз от книги. Кажется, это был «Фауст» на немецком языке. - Ну, как бы тебе сказать, - неловко улыбается Чарльз, останавливаясь неподалеку от друга в мягком кресле. – Я, конечно, очень рад, что ты решил провести вечер без геноцида и ненависти к людям, просто… не ожидал, что ты выберешь такой способ проведения вечера. - Хочешь, чтобы я провел его с тобой в постели? – усмехнулся хищно Эрик, легким движением руки заставляя коляску подъехать ближе. Чарльз на это только закатил глаза, позволив захватить свою ладонь в плен. У Лешерра редко бывают приступы нежности, потому Ксавье не собирался терять возможность увидеть ласковую сторону своего друга. Тот ласково гладил чужую руку, изредка касаясь губами выступающих костяшек. - Ты уверен, что это правильный путь к сексу? – поинтересовался Чарльз, думая, что такие жесты не разжигают огонь страсти, а распускают бутоны романтики, на которую, как считает сам Эрик, он не способен. Жаль, что он не видит себя со стороны. - Mein Lieber*, ты не представляешь, как иногда легко с тобой перейти от нежности к безумию похоти, - усмехнулся Эрик, отпустив руку Чарльза, чтобы перевернуть страницу. Профессор разочарованно вздохнул, но вскоре он снова попался в цепкую хватку. Некоторым этот жест легко ломал руки или обрывал жизни, но Чарльз никогда не боялся этих рук, потому что знал как никто, что они могут дарить тепло и заботу. - И все-таки, что ты делаешь? – решил поинтересоваться Чарльз, переплетая с Эриком пальцы. - Тренирую концентрацию, - отозвался Лешерр. – Будь добр, Sonne**, переверни страницу. - Необычный способ тренировки, - с сомнением и затаенной радость протянул Чарльз, исполняя чужую просьбу, краем глаза заглядывая в книгу, улавливая знакомые строчки, вспоминая описанные действия. - И ты еще мне будешь говорить о странных тренировках, профессор Ксавье, - насмешливо протянул Эрик. – Ты обучаешь мутантов, а тут все сводится к нестандартным методам. - Ты в чем-то прав, но, насколько я помню, ты в этом вопросе более консервативен, - мягко возразил Чарльз. - Я слишком долго здесь пробыл. Понабрался у тебя, - якобы раздраженно произнес Эрик, покачав головой. – Превращаешь меня в размазню. - Прости-прости, - рассмеялся профессор, смазано целуя колючую от едва заметной щетины щеку. – Виноват, исправлюсь. - Даже не думай об этом, - с улыбкой произнес Эрик, все же отвлекшись от книги, чтобы повернуть голову и целомудренно и нежно коснуться губами чужих губ. - Ты себе противоречишь, друг мой, - покачал головой Ксавье. - Может быть, - пожал плечами Магнето. – Кстати, похоже, моя тренировка закончилась. Он протянул руку и взял спицы, которые все это время самостоятельно вязали, повинуясь силе хозяина. Он сделал последние петли, закрепляя нити изделия, чтобы оно не смело расползаться, и отложил инструмент, расправляя свою работу. - Что думаешь? – поинтересовался Эрик, показывая другу мягкий плед светлого голубого оттенка. - Очень мило, - искренне ответил Чарльз, с удовольствием касаясь нежного полотна. – Не думал, что у тебя будет подобное хобби. - Думал, я сердца людей коллекционирую? – рассмеялся Эрик. – Я не настолько хорошо разбираюсь в биологии. - Тебя только это останавливает? – вторил чужому смеху Ксавье. Но смех оборвался, когда Лешерр расправил плед и накрыл им обездвиженные ноги Чарльза. Эрик аккуратно поправлял ткань, стараясь как можно лучше укрыть. - Тебе нравится? – спросил равнодушно Эрик, но профессор увидел в глубине чужих глаз пляшущее волнение. Чарльз не сдержал ласковой улыбки. Он взял в свои руки лицо возлюбленного и благодарно поцеловал, развеивая чужие страхи и сомнения. - Мне очень нравится, - тихо произнес Ксавье, сильнее закутываясь в подаренный плед и укладывая голову на крепкое плечо. – Почитаешь мне вслух? - Тебе нравится, когда я говорю по-немецки? – усмехнулся Эрик, поднимая книгу. - Ты не представляешь, каким сексуальным становишься в такие моменты, - абсолютно серьезно ответил Чарльз, слыша самодовольную усмешку. - Laß das, mein Kind! – твердо произнес Эрик, выполняя просьбу. - Du fühlst, ich bin dir gut; Für meine Lieben ließ' ich Leib und Blut, Will niemand sein Gefühl und seine Kirche rauben.*** Чарльз затих, закрыв глаза, чувствуя лишь одно – Эрика.