День за днем

Еще тогда, стоя на границе Сада, глядя вслед уходящим людям, тогдашний Змей понял, что ангел Азирафель безумно беспомощное существо. Тогда мир еще не знал, что такое дождь, но как только упали первые капли огромное белое крыло укрыло демона от влаги, в то время как его обладатель с неловкой улыбкой продолжал смотреть вдаль. Этот ангел умудрился отдать свой пылающий меч в руки неразумных людей, оставшись без оружия, руководствуясь тем, что человеку это будет нужнее. Змей щурил желтые глаза, подозрительно глядя на служителя Бога, который что-то умудрялся лепетать на тему, что в демоне «еще осталось что-то доброе». В ангеле же было столько наивности и чистосердечия, что странно было подумать, что в нем может еще быть и нечто темное. Почему ему приспичило приглядывать за белокрылым созданием, было непонятно. Однако они оба обустроились на Земле, принимая участие в ее жизни, периодически сталкиваясь в якобы конфликте. Но Кроули не хотел бороться. Тем более с Азирафелем. С тем вообще бороться не надо было, потому что тот слишком легко попадал в неприятности. Ангел был наивен до смешного и даже до раздражения. Его было интереснее испытывать, вынуждать к сотрудничеству, а иногда – утягивать во власть похоти. Для ангелов, как для действующих, так и для падших, такие вещи не особо принципиальны, тем более для Азирафеля, которого достаточно легко обвести вокруг пальца и подменить ему понятия. Кроули занимался этим регулярно и с удовольствием, но тем не менее, если бы ангелу это было в тягость, то это прекратил. И он пытался несколько раз сделать это. Но демон все равно продолжал приглядывать за непутевым носителем света. Спасать его стало каким-то хобби. Без него на Земле было бы намного скучнее и тусклее. Тень не может существовать без света. Кроули уже не может без Азирафеля, хотя они не так уж долго знают друг друга. Это может быть просто очередная подмена понятий, и они оба немного очеловечились и стали принимать удобное сотрудничество за что-то людское. Кроули не заметил, как стал обращаться к ангелу, как другу. За которого он даже на освещенную землю готов вступить, чтобы наивного агнца не лишили тела. И странно было чувствовать трепет в сердце, когда Азирафель отметил прибавку к имени и как он ее одобрил. Если бы ангелу не понравилось, то все тут же бы изменилось. И преподнести невинному созданию его же едва не погибшие книги было чем-то сверх понятий ангелов и демонов. Что-то кардинально изменилось после этого. Скорее всего полное осознание этого наступило, когда Азирафель, трясясь от страха и волнения, протягивал ему термос со святой водой, продолжая причитать, что не хочет смерти демона ни в коем случае. Между ними появилась иная неловкость. С другим настроением и подтекстом. Они действительно слишком очеловечились, что стали чувствовать нечто схожее с принятыми у людей понятиями любви. После этого появилось пресловутое «мы». Мы решим. Мы найдем. Мы оплошали. Если кто-то начинал снова вспоминать о собственном я , то вскоре другой напоминал – они не разделены. Они уже едины. Кроули в очередной раз является ангелу, чтобы вытащить из очередной заварушки, которая может привести к потере его тела, а значит, и исчезновению с Земли. Это уже почти похоже на смерть. Демон язвит и шипит, вспоминая свое змеиное прошлое, ругая неразумного и наивного ангела. Азирафель смотрит, распахнув глаза, неловко улыбаясь. Его крылья сводятся над демоном, укрывая, чтобы успокоить. Кроули уверен, что такая святая простота не защитит их. Общее «мы» под защитой демона, и он сделает все, чтобы оно существовало вечность.