День за днем

Он не может сдержать восхищенного вздоха, когда видит их: два огромных белых крыла расправились за спиной, распушаясь каждым перышком, внешне становясь больше и как будто мягче. ЮнХо может только мечтать о таких. Свои он потерял, упав с Небес, становясь настоящим демоном, в то время как у ДжунСу они оставались белоснежными, будто сияющими изнутри, и манили, чтобы к ним прикоснуться. У демонов нет крыльев, но падшие ангелы еще помнят ощущения их за спиной, и неосознанно им хочется вновь прикоснуться к ним. Многие демоны коллекционируют ангельские крылья, умертвляя служителей света, но ЮнХо не был настолько жесток. Он был жесток в другой сфере. Его умиляет вскрик ДжунСу и его распахнутые невинные глаза, которые взирают на него с недоумением и смущением. - Ты… что произошло? – дрожащим голосом произносит ангел, прижимая руки к груди, а крылья к спине. И то, и то подрагивало, радуя взор демона. - А что произошло? – невинно интересуется ЮнХо, разводя руки в стороны. - Ты что-то сделал, - подозрительно щуря глаза, произносит ДжунСу, поворачиваясь к демону лицом, чтобы защитить спину и крылья. На этот жест падший только довольно усмехается. Ему известно, что ангельские крылья – самая большая ценность для них, хранитель их сил и могущества и главная составляющая их сути. Без крыльев служитель Небес практически умирает, становясь просто пустым сосудом. И они же, крылья, являются одним из самых чувствительных мест. У ангелов не принято касаться друг друга, тем более в таких действительно интимных местах, демоны не ощупывали живых ангелов, которые и не подпускали к своим сокровищам, так что об этой тайне мало кто знал. ЮнХо знал. И любил этим пользоваться. Обычно ДжунСу может развести от одних только поцелуев или же ласковых легких прикосновений к телу. Крылья он распускал перед демоном не так часто, и это было даже не из-за недоверия, а просто из-за неудобства – слишком большие и неповоротливые для небольших людских помещений. Во время интимной близости это было еще реже, потому как это могло мешать, но чувствительность в такие мгновения повышалась в разы. Однако бывали моменты, когда ангел расслаблялся и позволял себе вот так просто показать белоснежное оперение, иногда пряча под ним и демона. И ЮнХо любил в такие моменты зарываться пальцами между нежными перьями, перебирая их, наслаждаясь теплотой и мягкостью. А ДжунСу всегда при этом вспыхивал, как маков цвет, возбуждаясь от вроде бы невинных касаний. - Прекращай, - недовольно бубнит ангел, вновь расправляя крылья, позволив им растянуться покрывалом на постели, занимая большую часть кровати, едва задевая сидящего рядом демона. - Что прекращать? – поинтересовался ЮнХо, проводя кончиком ногтя по обнаженной спине по позвоночнику прямо между лопаток. С усмешкой он заметил, как прошлась крупная дрожь по телу, а перья сильнее распушились, отзываясь на прикосновение. - Ты знаешь что, - смущенно пролепетал ангел, опуская голову. - Понятия не имею, - ласково протянул ЮнХо, обхватывая основания крыльев. От одного этого ДжунСу напряженно замер. Этот жест, разрешение такого нахальства – высшая степень признания, ведь выдернуть крылья из тела ангела не такая сложная задача. ЮнХо было позволено касаться их, тем более в таком незащищенном месте. Он невероятно ценил такое доверие, и повинуясь порыву, коснулся кубами лопаток, рядом с мелким нежным оперением. - Спасибо, - прошептал ЮнХо, обнимая ангела со спины, удобно устраиваясь между крыльями, плотно прижимаясь грудью к обнаженной коже. Он положил ладони на белое оперение, ласково и медленно поглаживая, наслаждаясь этим полным доверием, оказанным созданием света. - Ты не сделаешь мне больно, - произносит ДжунСу, откидывая голову на чужое плечо, подставляя тонкую шею, что было не менее доверительным жестом, чем позволение касаться крыльев. - Не сделаю, - произнес уверенно ЮнХо, сжимая крылья в особенно чувствительном месте, заставляя ангела задохнуться в стоне, сильно выгнувшись. – Только доведу до пика дьявольского наслаждения. Крылья продолжали доверительно лежать по обе стороны демона. И ЮнХо думал, что нет жеста привязанности и доверия чем этот. Как и теплое сияние чужих глаз.