День за днем

Дождь барабанит в окно, и в этой какофонии звуков можно было даже, если прислушаться, услышать какую-то до боли знакомую мелодию, которую каждый знает и может вроде как напеть, но никогда в жизни не вспомнит, откуда она. В ней, в этой мелодии, чудится что-то детское, легкое, за ней может скрываться смешное, доброе, а также грустное и мрачное, как и в любой другой детской ерунде. Может, поэтому здесь и сейчас дождь и его причудливая музыка казались уместными. Настроение балансировало на грани – оно либо упадет в глубокую яму тоски и отчаяния, либо выровняется в апатии и равнодушии. Мелодия, которую невольно начинаешь тихонько мурлыкать под нос, раскачивала эти своеобразные качели, но при этом сохраняя странное и неловкое равновесие. Она не станет причиной выбора той или иной стороны, она может только навеять нужные воспоминания, которые и станут тем самым грузилом, которое потянет настроение за собой. Где-нибудь в мире также льет дождь и такой же одинокий человек ловит в нем знакомые мотивы. Может быть, это самое «где-нибудь» находится намного ближе, чем кажется, но все равно невыносимо далеко. Возможно, оно находится в дождливой туманной Великобритании, может быть, даже в Лондоне, но от этого не легче. Хочется, чтобы это «где-нибудь» оказалось прямо за спиной, чтобы таких одиноких было уже двое. Гарри щурится от фар проезжающей мимо магловской машины, чей свет ударил по чувствительным глазам. Это может оправдать то, как увлажнились ресницы. Поттер быстро трет глаза, чтобы стереть эту ненужную случайность. Если подумать, то он не совсем одинок. У него есть друзья, есть семья в виде крестника, есть люди, к которым его тянет и рядом с которыми чувствуется тепло и спокойствие. Но почему-то рядом с ними, самыми дорогими, иногда ощущаешь себя другим. И абсолютно одиноким. Это как быть в семье хиппи единственным любителем рока – тебя не будут меньше любить, и ты будешь любить своих родственников, но тебя все равно никто не будет понимать и полностью принимать. Гарри примерно так себя и чувствовал. И это можно было принять с равнодушием и спокойствием, или же углубиться в себя и осознать, что в мире он правда одинок и понять его никто не сможет. Киккимер шаркает позади, прерывая раздумья юного мага. - Хозяин, - почтительно склонил голову эльф, до сих пор удивляя таким послушанием Гарри, который помнил его совершенно другим. – К вам пришел юный господин Малфой. Гарри удивленно вскинул брови. Он точно помнил, что с Драко они не собирались видеться, хотя и изредка встречались в Министерстве и даже проводили время наедине, общаясь друг с другом, но не настолько близко, чтобы вот так спокойно приходить. - Где он? – немного с опозданием решил поинтересоваться Гарри у ожидающего домовика. - Я проводил его в гостиную, - доложил эльф. - Спасибо большое, - поблагодарил неуверенно Поттер. Видимо, сказалось недолгое членство в обществе Г.А.В.Н.Э. или же память о Добби еще была слишком сильна, но грубить и приказывать эльфу Гарри не мог. Киккимер исчез с щелчком, оставляя мага в одиночестве. Он растрепал волосы, хотя они и так были в ужасном беспорядке, впрочем, как и всегда, и все-таки решил направиться к своему гостю. Тот, кстати, чувствовал себя вполне уютно в чужом доме и с удовольствием и большим интересом рассматривал гобелен с древом Блэков, который никто так и не смог пока снять. - Что ты тут забыл, Малфой? – спрашивает Гарри. Эти интонации, эти устоявшиеся формулировки и обращения – от них веяло чем-то далеким и как будто нереальным, но на самом деле существовавшим. Создавалась иллюзия того, что не было ничего черного, что был просто Хогвартс и была их привычная вражда-соперничество, которая просто перетекла в нечто странное после выпуска. Но все было сложнее, и все было давно потеряно, а может быть, даже и не найдено. - Не дерзи, Поттер, - усмехнулся Драко, принимая чужую игру в прошлое, хотя для обоих было понятно, что в этом нет никакого смысла. – Лучше бы поблагодарил и извинился. До этого места добраться не так просто, как ты думаешь. - Даже для великого Малфоя? – язвительно отозвался Поттер, присаживаясь в одно из кресел. – Еще бы понять, зачем ты тут. - Пришел проверить, не сдох ли ты от скуки, - пожал плечами Драко, садясь напротив собеседника. – Потерять великого героя мы никак не можем. Только тот скрывается от общества и не понятно, жив ли вообще. - Беспокоишься? – удивленно спросил Гарри, наблюдая, как изящным, поистине аристократичным движением палочкой Малфой наколдовывает два бокала и разливает по ним рубиновое вино, принесенное с собой. Поттер мог на что угодно поспорить, что это какой-нибудь невероятно дорогой напиток, ценность которого может оценить только истинный ценитель или же какой-то зазнавшийся сноб. К кому относился Малфой, с первого взгляда было трудно понять. - Еще чего, - отозвался Драко, протягивая один бокал Гарри. – Просто мне тоже скучно. Так хоть как-то веселее. Поттер не стал это как-то комментировать, хотя понимал истинный посыл, особенно когда в наступившей тишине послышалось легкое напевание той самой мелодии, знакомой всем и каждому, навеянной дождем. Не он один балансирует на грани падения и не особо приятного выравнивания, а дождь только усугубляет это своей ненавязчивой прилипчивой песней. И вечер с вино в компании странного друга-недруга может немного уравновесить эти качели и, возможно, даже остановить их мерное покачивание из стороны в сторону. Гарри усмехается. Где-нибудь в мире существовал такой же одинокий человек, как и он. Это «где-нибудь» неожиданно стало его домом и его гостиной, а «такой же одинокий» ехидно усмехался напротив, бросая колкие фразы ради создания иллюзии хорошего и мирного. Под конец бутылки они уже вдвоем, не стесняясь, тихо напевали забытую мелодию дождя.