День за днем

Самое большое счастье для них оказаться вне контроля. В мире, где каждый стоит на учете, где за каждым идет постоянный надзор, оказаться вне его, сбежать от зоркого глаза правительства – самое большое удовольствие. Это подобно самоубийству, потому как тех, кто выходит из системы, уничтожают без права на оправдание. Их должны были уничтожить, но они оскалились, не желая поддаваться напору власти. Им хотелось жить. Им хотелось уйти от контроля, который душил, не давал вздохнуть, сдавливал легкие и горло, оплетал ошейником и лишал воли. Они стали вне контроля, и их сразу взяли на прицел, ожидая возможности, когда можно нажать на курок и умертвить ненужных и неидейных щенков, которые решили тявкать на хозяина и скалить мелкие зубки. Только есть один факт, который многие не учитывают – брошенные щенки не обязательно погибают, они могут вырасти и обзавестись стаей. Эти двое собрали своих оголодавших псов, которые хотели крови, хотели вцепиться клыками в ненавистных людей. - Тебе не было страшно идти против системы? – спросил как-то Юно, тонкими пальцами вырисовывая на бледной худой спине неясные фигуры, просто пребывая в некой задумчивости и не контролируя свои руки, просто желая контакта с этим человеком. - А тебе? – вопросом на вопрос ответил Сиа, повернув голову в его сторону, и лениво приоткрыл один глаз, едва фокусируя взгляд на своем партнере. Юно тихо усмехнулся, склоняясь над Сиа, и мазнул губами по его щеке, укладываясь обратно, поглаживая парня уже по щеке, отчего тот вновь закрыл глаза и даже блаженно зажмурился. - Мне было нестрашно, - тихо произнес Юно, зарываясь пальцами в черные тонкие волосы. – Я был слишком злым и уставшим, чтобы бояться. А потом было уже бесполезно. Сиа улыбнулся, пряча эту непривычную счастливую улыбку в сгибе локтя, еще не научившись нормально ее дарить дорогому человеку. И Юно подумал, что сейчас ему действительно страшно. Страшно, что это неловкое и неожиданное счастье ускользнет, что их вновь подгребут под единую гребенку общества, в котором нет места повстанцам, нет места любви между мужчинами, нет возможности быть собой и быть счастливыми. До поднятия флагов они оба были глубоко несчастны. - Ты будешь сильно ругаться, если я ненадолго выйду из-под контроля разума? – усмехнулся Юно, нависая над Сиа, который так и не смог заставить свою тушку перевернуться. - Мы ушли из чьего-либо контроля, дорогой, - смеется мятежник, вытягиваясь в струнку, довольно мурлыча, когда чужие кубы коснулись шеи. – Так что, вперед! Юно упивается чужой покорностью и свободолюбием. Но сердце сжимается при мысли, что однажды Сиа уйдет и из-под его контроля. Хочет он того или нет, но глава повстанцев держит в своих руках власть и не может не контролировать своих людей и их действия. И Юно в ужасе, что однажды все выскользнет из его рук и его милый мягкий Сиа в одной из стычек с правительственными войсками получит шальную пулю и навсегда покинет его. - Что с тобой? – шепчет в реальности мятежник, все же перевернувшись на спину, касаясь нежно и ласково мокрых от слез щек партнера, вырывая того из мрачных мыслей, в которых свет этих глаз напротив угасает навсегда. - Все хорошо, - пытается утешающе улыбнуться Юно, сжимая пальцами поглаживающую ладонь, целуя ласково запястье. – Не переживай, мой ангел. Сиа недоверчиво хмурится, но молчит. Он обеими руками зарывается в темные волосы своего лидера, притягивая к себе, целуя успокаивающе в лоб. - Не думай ни о чем, мой дорогой, - шепчет Сиа, обвивая мужчину руками. – Отпусти тягостные мысли. - Как отпустили нас? – жестко усмехается Юно. - Как мы отпустим тех, кто хочет нас удержать, - отвечает шепотом Сиа. В их жизни нужно по возможности как можно меньше контроля. Зачем сдерживать порывы и чувства, когда завтрашний день может не наступить? - Отпусти все из-под контроля. И просто живи, пока можем.