День за днем

Гарри все еще думал, что он в каком-то странном сне, который, к его ужасу, может развеяться, как дымка. Кажется, что вот он откроет глаза и окажется в своем чулане под лестницей, проснувшийся от яростного стука в дверь и сварливого голоса тети Петуньи. Но день все продолжался, а Гарри все не просыпался. Вокруг него все было таким волшебным. Сам он был волшебным, хотя и не мог этого до конца осознать - где-то глубоко в душе мальчик думал, что это все ошибка. Но надеялся, что это правда. Он ожидал множество чудес, а потому не особо удивился, когда неожиданно увидел на своей руке надпись. Судя по всему имя, выведенное аккуратным каллиграфическим почерком. Гарри попытался его стереть, но оно не пропадало, оставаясь на теле. - Слушай, Хагрид, - неловко тянет мальчик, пытаясь придумать, как задать волнующий вопрос, который был всего лишь одним из многих. – А почему у волшебников так популярны татуировки с именем? - Татуировки? – недоуменно переспросил Хагрид, сдвинув косматые брови. - Ну, я заметил, - произносит Гарри, бегая глазами по людям вокруг, отмечая, что его слова действительно правда, - что у многих есть имя на руке. - А, это! – гоготнул великан, как-то хитро улыбаясь. – Это не татуировки, это… что-то вроде знака. - Знака? – переспросил мальчик. - Ну, типа, знак судьбы, - взмахнул неопределенно огромной рукой Хагрид. – Я всегда плохо объяснял… В общем, когда ты встречаешь в первый раз человека… ну, который тебе судьбой предназначен, то на руке появляется его имя. - Имя судьбы? – нахмурился мальчик. – Это вроде как любимого человека? - Ну что-то вроде, - кивнул Хагрид, вздохнув, что все-таки смог что-то донести. – Но не заморачивайся на этот счет. Гарри кивнул, но не мог все-таки выкинуть эту информацию из головы. У него появился человек, который его вроде как вторая половинка. Но было «но». Гарри не помнил, когда именно эта надпись появилась, а еще – имя было очень и очень странное. - Я Драко. Драко Малфой, - усмехается надменно и вызывающе мальчик, стоящий рядом на лестнице уже в Хогвартсе. В его светлых глазах плещется любопытство и азарт, некое предвкушение. У Гарри замирает сердце, и он понимает, что судьба – очень странная штука. Гарри помнит этого мальчика еще в магазине, где они получали мантии, и помнит, как в первый же момент его возненавидел за отношение к Хагриду. А теперь Драко еще оскорблял Рона, который стал уже сейчас хорошим другом. - Я могу помочь тебе, - протягивает ладонь Драко, и Гарри видит на запястье черную неровную надпись с его именем. Но Гарри не хочет. Он отталкивает того, кого ему определили, и не хочет думать о том, какая боль появилась в светлых глазах. Поттер не хочет видеть рядом Малфоя, всю его семейку. Но только Драко все время крутится рядом, каждый день они сталкиваются, и эта череда встреч и ненависти растягивается на годы. Гарри завидует тем, у кого все просто. Он уже вырос, понял важность соулмейтов и сам захотел этой особой близости. И ненавидит то, что у него на руке выведено имя Малфоя. Прятать запястья стало нормально. Рон и Гермиона знают, но молчат, понимая такое решение. Они единодушны в своей неприязни и скалятся на Драко, когда тот вновь оказывается рядом. У того тоже скрыты руки – Гарри не хочет думать, что от такого жеста ему больно. Боль – многообразная вещь. Боль бывает разной, и иногда ее нельзя игнорировать, даже если она не твоя. Гарри больно от смертей, которые произошли по его вине. Ему больно оказаться без дорогих людей. Но есть Драко. Тот, кто должен быть с ним, кто его поймет и примет. У Драко есть Гарри, который его не принял и не собирается, а также ненависть всего мира. - Я могу помочь тебе, - произносит с неловкой улыбкой Гарри, подходя к Малфою, протягивая ему руку, полностью повторяя ситуацию много лет назад. Но только теперь запястья открыты. Драко смотрит с затаенной болью и загнанностью, на лице печать усталости и тоски. - Отвали, Поттер, -:бурчит Малфой, отталкивая руку. Гарри не против. Понимает, что заслужил. Но он дождется, когда улягутся обиды и судьба наконец сведет их окончательно. И уже не разделит.