День за днем

Он снова просыпается. И снова жалеет об этом, потому что сердце сразу тянет от тоски, будто от разлуки. Магнус слишком долго живет, чтобы скинуть все просто на глупые предчувствия, либо на дурацкий сон. Все намного сложнее и глубже, что обманывать себя уже бессмысленно. У Бейна наконец появился соулмейт. Они есть у каждого, просто Магнус ждал. Много десятилетий, даже столетий – он ожидал, когда же появится тот, кто ему нужен. Бейн не отказывал себе в удовольствии развлекаться на стороне или просто влюбляться. Но не любить. Теперь же он наконец появился в этом мире. Но Магнус может видеть его только по ночам, а на утро все забывать, оставаясь с тоской в груди. Тихо мяукнул котенок, и маг перевел на него еще сонный взгляд. Осмысление и принятие реальности еще не наступило, но присутствие еще одного живого существа помогает с этим. - Ты уже проснулся, Председатель Мяо? – улыбнулся лениво Магнус, поглаживая маленького котенка. Бейн не любил быть один, а потому всегда окружал себя друзьями или знакомыми, а также по возможности заводил питомцев. Мяо урчал, как маленький трактор, потираясь головой о теплую ладонь хозяина. Магнус встал с постели, накидывая легкий халат. Котенок на руках свернулся, продолжая урчать. Его мурлыканье не давало развеяться пелене сна, которая еще хранила тепло их встречи во сне. Он знал, что бесполезно пытаться что-либо вспомнить – такова уж природа соулмейтов, что все вернется в память только после личной встречи. Вы не узнаете друг друга сразу. Просто на следующую ночь вы встретитесь уже как старые знакомые, зная кто вы и что вы, а наутро все останется с вами. Магнус заварил себе чай, задумчиво наблюдая, как ест Председатель. Он не хотел отпускать уютную сонливость, которая еще хранила особенное тепло. Бейн прикрыл глаза, пытаясь уловить хотя бы тень образа. Голубой. Спокойный и где-то даже холодный голубой. Черный, таинственный и глубокий. Тихий и робкий голос, который звучит едва разборчивым эхом. Магнус просто улыбается, делая глоток. Важно, что он наконец-то есть. И ждать теперь осталось самую малость.