День за днем

Красный – удивительный цвет. Яркий, насыщенный, манящий – у него множество разнообразных оттенков, каждый из которых невероятен в своих проявлениях. Но каждый красный притягивает взор. Ты не пропустишь мимо себя яркое, как пламя, платье девушки; взор сам собой зацепится за насыщенный винный на женских губах; кровавые разводы на коже всегда окажутся на виду, даже если их попытаются скрыть. Красный тревожит и пугает. Он ассоциируется с пожаром, опасностью, яростью. Но при этом алый – цвет безудержной чувственной страсти, сильной пылающей любви. В этом цвете, в любом его оттенке нет спокойствия и мира. Джиен родился в красном. В нем никогда не было серости и однообразия, все мысли и чувства были в разнообразных оттенках красного, как яркий закат или терпкое вино, как вспышки фейерверков или отблески огня. Это был вопрос времени, когда наконец яркость выплеснется наружу. Творческая деятельность это только один из способов, но он сработал сразу и на много лет. Джиену идет сцена, ему подходит быть айдолом. Казалось, что он родился именно ради этого. Нужна ли ему для этого группа? Время показало, что он может быть и сольным артистом, но в то же время оказалось, что в одиночку ему это бремя не потянуть. Красный окружал Джиена. Никто не удивился, когда наконец он выкрасил волосы в алый. - Тебе идет, - заметил Сынхен, рассматривая новую прическу лидера слегка наклонив голову. Джиен не отрывался от телефона, что-то лениво пролистывая. - Сказал бы что-то новое, - отозвался он, продолжая смотреть новостную ленту. Сынхен тихо усмехнулся – само собой лидер знает о своем превосходстве. И что новый цвет ему будет к лицу, знали все. - Скажу, - все же произнес неочевидное Сынхен, заставив Джиена оторваться от телефона и удивленно взглянуть на него. – Тебе не хватает кое-чего. - Чего же? – уже со скрытой заинтересованностью решил уточнить Квон. - Еще несколько красных деталей, - уклончиво ответил Сынхен, хитро щуря черные глаза. Джиен, каждый раз глядя в эти глаза, думает, что серые и черные тона идут Таби почти так же, как ему красные. - Каких же? – скептически протянул Джиен. Уж кто-кто, а он всегда заботился о совершенстве своего внешнего вида и сейчас тоже был уверен, что выглядел прекрасно. - Закрой глаза, - попросил мягко и аккуратно Сынхен. Его хриплому пленительному голосу никто никогда не мог противиться, особенно если он ставил себе целью получить желаемое. Джиен легко послушался и закрыл глаза, с трепетом ожидая, что последует дальше. Время шло, слышалась какая-то возня и шорохи, Джиен очень хотел приоткрыть глаза, чтобы увидеть, что же происходит, но все же терпел. Прикосновение к губам было неожиданным и странным. Оно не было чувственным или глубоким, просто губы к губам, но длительное и сильное. Длинные пальцы придерживали лицо, они казались странно холодными, хотя возможно это просто пылали щеки. - Открывай, - прошептал хрипловато Сынхен. Джиен медленно открыл глаза, натыкаясь на довольное лицо напротив. Почему-то с покрасневшими губами. - И что изменилось? – спросил Квон, едва сдерживая улыбку. - А ты в зеркало взгляни, - посоветовал Сынхен, теряя интерес, делая то, что пару минут делал Джиен – листал новостную ленту в социальных сетях. А лидер включил фронтальную камеру, ленясь искать зеркало. Краснота легла на его губы, сбежав с губ Сынхена, яркий румянец окрасил щеки. - Помада? – уточнил Джиен, еще сильнее краснея от смущения. - Не нравится? – усмехнулся Сынхен. Это, разумеется, был странный вопрос, и даже глупый. Они оба знали, какой будет ответ, хотя Джиен никогда не хотел быть предсказуем, а потому было интересно, как он вывернется. Джиен подсел ближе, коснулся испачканными губами бледной щеки, оставляя легкий мазок на коже. - Если хотел меня накрасить, то можно было просто дать помаду, - произнес он, приобнимая за плечи. - Тогда ты бы так не краснел, - ответил Сынхен. – А этот красный в тебе самый прекрасный. Джиен порадовал только сильнее своего любовника, покраснев от странного удовлетворенного смущения.