День за днем

- Ты сможешь. В голосе нет ни нажима, ни угрозы, а просто спокойная констатация факта. Уверенность, которая чудится в этих словах, не кажется жесткой и наседающей. Но и мягкости в твердом голосе не слышится, но при этом почему-то становится легче. Совсем немного. Чарльз хотел бы сказать, что он успокоился и что правда верит в эти слова. У него дрожат пальцы, бешено колотится сердце, застряв где-то в горле, в голове такой хаос, что телепат сам в нём потерялся, не понимая где его мысли, где возможно чужие. - Я не могу, - вновь качает головой Чарльз, в его голосе слышится дрожь и подступающая истерика, которой давно уже не было, а Эрик вызвал ее с лёгкостью взмаха крыла бабочки. - Можешь, - повторяет все с той же спокойной уверенностью мужчина. – Ты можешь. Он верит. Но в этой вере нет фанатичности и яростного желания доказать ее. Это как вера, что будет сделан следующий шаг, или что солнце все равно встанет из-за горизонта. Эрик действительно уверен, он знает, что у Чарльза все получится. Только сам Чарльз в этом не уверен. - Эрик, нет, - вздыхает устало телепат, опуская дрожащую руку, в чьих пальцах был крепко зажат пистолет. - Ладно ты не мог выстрелить в меня, хотя это и глупо, - произносит спокойно Эрик, хотя, может, и из-за телепатии, но Чарльз чувствует недоумение и что-то похожее на удивление. – Но ты просто целишься в мишень. - Эрик, я не могу стрелять, - закрывает глаза Чарльз. – Это слишком жестоко. - А влезать в чужие головы не жестоко? – припечатывает сурово Эрик, и от неожиданно возникшего холода невольно вздрагиваешь. Но и спорить сложно, хотя Ксавье крайне лоялен и мягок с людьми, в чьи мысли ему приходится входить. Но отвыкшему от доверия Эрику это не объяснить. - Я даже не понимаю, зачем это все, - вновь начинает спорить Чарльз, устав от бесполезной, как ему кажется, тренировки. Эрик вздыхает. Не устало или тяжело, а просто переведя дыхание и приводя мысли в порядок. Он подходит тихо, это походка давнего убийцы, который не чувствует сомнений и страхов. Его холодные, как металл на морозе, пальцы обхватили подрагивающую ладонь, в которой до сих пор был зажат пистолет. - Я боюсь за тебя, - совершенно непривычно, мягко и аккуратно, произносит Эрик, и Чарльз даже без телепатии явственно слышит волнение и заботу. – Твои способности… уникальны, но я хочу быть уверенным, что ты сможешь себя защитить. - А как же ты? – совершенно доверчиво спрашивает Чарльз, заглядывая в льдистые глаза напротив. – Ты разве не защитишь меня? Мало кто может предположить, что этот суровый, холодный и жестокий мужчина может проявлять светлые эмоции. Но Эрик совершенно тепло и мягко улыбается, в его глазах загорается нежный свет, что кажется Чарльзу ярче солнца. - Я защищу тебя от всего, - с той же странной уверенностью произносит Эрик. – Можешь не сомневаться. Но я могу… Мысль обрывается, и Чарльзу не хочется, чтобы эта мысль продолжилась. Их ждет суровая битва, страшный враг, который для Эрика является чем-то особенным. Они оба понимают, что могут не вернуться. - Мы все сможем, - произносит Чарльз, думая, что Эрик похож на болезнь, иначе как объяснить, что теперь и Ксавье говорит с такой же интонацией, что и Леншерр? Это заразно. Но уверенность в их будущее это явно лучше Чумы.