День за днем

Магнус любил мечтать. Когда-то. Очень давно. Настолько давно, что люди столько не живут. Магнус мечтал о многом: сбежать от отца, вымолить прощение у покойной матери, найти себя в мире и найти любовь. Но Асмодей держал сына в своих руках слишком долго. И все-таки слишком многому научил. Магнус оказался циником, что упивается своей возможностью жить вечно и обладать всем, чем угодно. Он думает, что мать в итоге рада была умереть и не видеть больше свое неудачное порождение, Магнус получал все и жил на полную катушку, не думая себя кем-то обременять. Были проблески. Были… некоторые. Но все они покидали мага, оставив от себя на память лишь боль от потерянных чувств и памятные «сувениры». Камилла могла быть чем-то новым. Такая же бессмертная, такая же властная и циничная — они могли быть идеальной парой. Но только Асмодей был слишком мало с сыном, чтобы окончательно в нем убить человечность, а люди окружали его большую часть жизни. Вампирша предала, оставив исключительно боль и умершую мечту о счастье. Быть алчным и надменным магом стало нормой и правдой, что должна была остаться на оставшиеся века. — Магнус, хватит отвлекать детей от учебы, — недовольно хмурит брови Алек, сложив грозно руки на груди. Макс и Рафа подняли испуганные взгляды на отца, но маг одарил их мягкой улыбкой, озорно подмигивая. — Сладкий, я их тоже сейчас учу, — парировал Магнус, делая легкие пасы руками, вновь приводя созданные сияющие образы в движение. — И чему же? — скептично уточнил охотник, подходя к супругу и детям. — Сейчас астрономии, — ответил Бейн, создавая в воздухе синие яркие звезды, соединяя их в движущиеся созвездия, что сами плыли к ребятне, вызывая их радостные писки. — А до астрономии? — не прекратил Алек, все же расслабившись, сам уже улыбаясь — в конце концов дети должны иногда расслабляться и веселиться. — Немного истории, — немного неловко ответил Магнус, но эту неловкость могли заметить только близкие. Александр заметил. — Только не говори, что ты рассказал детям о твоих «приключениях» с Микеланджело!? — возмутился Алек. — А что было с Микеланджело? — тут же сунулся в разговор любопытный Рафа. — Сладулик, вот теперь тебе это разгребать, — соблазнительно улыбнулся Магнус, целуя смущенного и растерянного охотника в щеку. Тот подсел к ним на кровать, пересаживая Макса на колени, а Рафаель пристроился ему под бок. Алек усиленно пытался придумать что-то похожее на реальные события, но не уточнять интимные подробности жизни отца. Магнус смотрел на эту картину и не мог перестать улыбаться. У него было такое ощущение, что Асмодея он не знал и вырос в любящей и доброй семье. Он смотрел на улыбающегося счастливого мужа, радостных и беззаботных детей, что засыпали его вопросами, и видел свою семью. Когда-то все это было мечтой. Но теперь это реальность.