День за днем

Он постоянно задавался вопросом «как?». Вопрос «почему?» отпал почти сразу, как он начал думать и формулировать вопросы. А возможно его никогда и не было. Но иногда вновь появлялись сомнения, а потом и вопрос — как ему это пережить? Бен всегда был где-то не здесь. А точнее и здесь, и нет. На пограничье, где тьма перетекает в свет, а свет обращается во тьму. Он не знает, где его больше — в темноте или на свету? Твари тьмы оплетают его, они постоянно сжимают его тело, не давая ему двигаться, дышать. Жить. Бен наверно никогда не жил в полной мере. У Номера Один была Номер Три. Номер Два всегда держался Номера Один и старался его превзойти. Номер Четыре всегда под прицелом отца и под опекой Первого. Номер Пять всегда был вместе с Номер Семь, как два половинки целого они дополняли друг друга. А Номер Шесть… Да, именно Номер Шесть, даже не Бен, он был с ними и одновременно далеким от них. Он всегда где-то не здесь. Его мысли всегда напряжены, чтобы не поддаться тому безумию, что внутри него, что снаружи, что находится везде и нигде. Его зовут, его называют, но он не пытается быть с ними. Отвлечется — потеряет все. Номер Шесть задается вопросом — как ему справиться? Как ему победить? Как оставаться в свете, когда ты стоишь одной ногой во тьме? Щупальца темноты сжимают горло сильнее и рвут его тело, вырываясь сквозь живот и внутренности в этот мир. Отец доволен. Остальные им гордятся. Обычные люди боятся, убегая с криками. Номер Шесть хочет плакать и домой, под защиту и тишину, окруженную книгами. Но его не пускают. Не пускает свет, в котором его терзает нравоучениями и тренировками отец. Не пускает тьма, с ее ядовитыми цепкими щупальцами. Он умирает. Его забрали. Он так и не понял, кто —свет или тьма. Он просто умер, охваченный своими демонами, но думая о братьях и сестрах. Он так и остался на пограничье. Он умер, но остался здесь. И Номер Четыре, Клаус, его ждет. Он никогда не любил мертвецов, но он любил Номера Шесть… Бена. Потому что Клаус тоже всегда на грани. Всегда на пограничье между живым и мертвым, разумным и безумным. Бен учит его. Учит уже мертвым, как справляться с этим. Клаусу проще заглушить все алкоголем и наркотиками, утопиться в этом чувстве. Бена поглощает при этом тьма. Он завидует. Люто завидует жизни, что есть у Клауса, которую он так быстро потерял. Он хотел жить. Хотел жить нормально. Свободным и неограниченным. Но Бен никогда не был таким. Он всегда боролся. Боролся за себя и разум. Клаусу было необязательно, с его монстрами можно было подружиться и сработаться. Сам он был его монстром, который был другом. — Клаус, — зовет спокойно Бен, вновь уловив короткий миг чужого просветления. — Тебе этого не нужно делать. Он не слышит и не понимает. Не понимает, Бен в этом деле знает больше него. Он всегда боролся. Но он проиграл. И теперь мучается вопросом, который преследовал его всегда. Как? Как дальше быть? Как быть полезным, когда ты всего лишь призрак? Но Бен не знает.