День за днем

Вокруг звучали крики и стоны мучеников, что страдали на каторжной работе. Их руки были стерты в кровь, ноги уже не держали слабые костлявые тела, лишенные каких либо сил. Кто пытался сесть или падал, то тут же получал плетью от надзирателя. — А ну не спать, твари! — ревел басом Аластор — один из самых жестоких демонов Ада. Его двухметровая фигура грозно нависала над мучениками, взгляд черных глаз прожигал, как само адово пламя, а мощные руки направляли хлыст безжалостными секущими ударами, что свистели в воздухе с регулярным постоянством. — Живее, слизни! — продолжал подгонять демон, избивая грешников, чтобы те выполняли свою бессмысленную и бесконечную работу. Аластор упивался своей ролью. Ему нравилась эта жестокость, он упивался наказаниями и пытками, наслаждался криками и визгами мучеников. И не было ничего слаще и приятнее, чем пущенная кровь, впитавшаяся в кожу хлыста. Он провел длинным шершавым языком по нему, слизывая алые капли, что для него были подобны вину. — Быстрее, скоты, — вновь стал подгонять Аластор, а от его голоса с каменных стен посыпалась горячая обжигающая пыль, что забивалась в пазухи носа, попадала в глаза, лишая страдающих зрения. Криков стало больше, а удовлетворение демона только росло. Но недолго оно продолжалось. Он услышал это — звонкое ритмичное постукивание каблуков об алый камень, а затем тихое шуршание плаща. — Опять ты, — заревел Аластор, не глядя узнавая пришедшего нарушителя спокойствия. — А ты как всегда приветлив, — прозвучал звонкий детский голос. Грешники, услышав его, сильнее пригнулись от страха к земле, а среди них зазвучал испуганный ропот. Герцог Азиабель явился к ним. Его влияние было велико на Ад. Венценосный князь мог казаться безобидным в своем облике мальчишки, но нельзя было считать его таковым. В его голубом взоре бушевало пламя самого Сатаны, по венам текла сильнейшая магия, в подчинении у него находилось множество демонов и духов, а за неподчинение он карал с изяществом королевы и улыбкой ангела. Его боялись и уважали. Почти все. В воздухе засвистел хлыст, который оплел тонкую шею с черными знаком древнего проклятья. Аластор резко рванул кнут на себя, притягивая обманчиво хрупкое тельце к себе. — Что тебе надо, червь?! — грозно произнес надзиратель, глядя в голубые глаза, окруженные сиреневой кожей. Окрашенные в этот же цвет губы исказились, а вытянутые зрачки еще сильнее сузились. — Что-то мой щеночек совсем от рук отбился, — цокнул язычком Азиабель. В его тонкой ладошке загорелось яркое синее пламя, данное ему великим покровителем, и герцог взял натянутый кнут, покрывая его этим огнем, испепеляя. — Если ты скучал, — произнес ласково Азиабель, скидывая с себя остатки почерневшего хлыста, затем резко приближаясь к надзирателю, протягивая ладошки к его крепкой шее, — то мог бы сказать это как-то иначе. Его маленькое детское тело смотрелось неправильно и забавно на фоне двухметровой глыбы с сильными мышцами. Сильными руками Аластор оплел герцога, без каких-либо усилий отрывая его от земли, сокращая разницу в росте. Широким языком он прошелся по нежной бледной щеке. У Азиабеля был странный вкус, который было трудно описать, но которым демон никак не мог насытиться, вновь и вновь смакуя его, вылизывая тонкое тельце, кусая его, прокусывая токую кожу и впитывая вкус крови. — Я же говорил, не мешай мне, если жизнь дорога, — пробасил грозно Аластор. Азиабель рассмеялся, вытирая вязкую слюну маленьким кулачком. — Какой же слюнявый щенок, — усмехнулся герцог. Опираясь о крепкие предплечья демона, Азиабель подтянулся выше, касаясь губами выступающих нижних клыков надзирателя. — Ты же знаешь, что мне ты не страшен. Разница в их силах была очевидна, хотя Аластор мог сравниться с Князьями Ада, но по крайней мере им точно не уступал. Одной рукой он сжал тонкие запястья, оплетенные широкими золотыми браслетами, и поднял Азиабеля на уровень лица. — А тебе бы стоило меня бояться, — прорычал едва слышно Аластор, мазнув языком по этой шейке, задев еще и острые ключицы. Он легко мог бы переломать это тельце и ломал каждый раз, когда их дороги вновь пересекались и они оказывались в одной постели. Хотя это не всегда была постель, это могли быть и стены, и пол, и ничего, потому как мальчишеское тело Азиабеля Аластор мог с легкостью удержать, не замечая его тяжести. Длинный гибкий язык проник под топ, мокро оглаживая соски и проникая самым кончиком в пупок, окруженный фиолетовыми татуировками. Подвешенный демон выгнулся, запрокинув рогатую голову, почти скинув с нее бриллиантовую корону. — Да, ты правда соскучился, — усмехнулся Азиабель, облизнув губы в смазанной помаде. — Но у тебя работа. Его тело объяло синее пламя, обжигая язык надзирателя и его руки, заставляя его отпустить довольного герцога. Тот вполне ловко приземлился на ноги, а затем одернул одежду и смахнул с нее невидимые пылинки. — Заканчивай, милый, — подмигнул Азиабель, разворачиваясь к выходу. — Буду ждать тебя. Только смотри, времени у тебя в обрез. Он успел пройти несколько метров, как за спиной раздались душераздирающие крики. Аластор активно взялся за работу. А значит совсем скоро он возьмется и за князя. Будто Азиабель против вольности своего питомца?..