День за днем

Когда ему было десять, он думал о многом. В первую очередь он думал, что все будет не так. Мысли десятилетнего, даже если у него королевская кровь и великое бремя семьи, далеки от реальности, хотя любимая матушка и направляла их в нужное русло. Пока он был ребенком, он думал о том, как дотянуться до брата, старшего и сильного, которым восхищались все, в особенности отец. Маленьким мальчиком он завидовал, хотел дотянуться до этого идеала, стать похожим, если не таким же. Мама уверяла, что это глупость. Она ласково поглаживала яркие рыжие волосы младшего сына и тихо смеялась над его мечтами стать таким же, как старший брат. — Милый, не равняйся на чужие идеалы, — говорила Адалина с мягкостью в голосе, но в ее глазах читалась твердость. — Ты найдешь свой путь, отличный от пути твоего брата. Он верил ей, но тяжесть и обида на брата никуда не пропадали. У десятилетнего мысли простые, даже наивные. Пока ему десять он слушает отца, пытаясь достичь всего, чего он хочет от младшего сына, постоянно ходит с Лейфом, стараясь перенять все, что он знает. Быть десятилетнем просто, потому что не так сильно ощущаешь всю тяжесть своего бремени. Стоит пройти всего одному году, как все меняется. Стоит повзрослеть всего на короткое время, как все переворачивается с ног на голову. Мама грустно улыбается, понимая, что происходит. Отец смотрит строго и холодно, понимая, что из младшего ничего уже не выйдет. Брат продолжает терпеть настырного младшенького, который тенью следует за ним. Он несколько лет не отмечал день рождения и не может сказать точно, сколько ему. Но жизнь его совсем не такая, какой он себе ее представлял в десять лет. Он точно не мог думать, что у него будут шрамы по всему телу от собственноручно нанесенных ран. Он не думал, что проведет несколько лет в обучении особому искусству познания мира, примкнет к великим богам. Когда ему было десять, он мало знал о других странах, но сейчас знал все политические взаимоотношения, а также сам вел войну против одного из соседних государств. — О чем задумался? — с легким шипением в говоре произносит Ксеркс, крадучись подходя к своему фавориту. — О том как сильно меняются наши мысли со временем, — произносит Кеннет, почти не чувствуя уже дискомфорта от чужого наречия на своих губах. — И о том, каким глупым я был в детстве. — Все мы были глупцами, — усмехается Ксеркс, целуя юношу в плечо. — Что-нибудь исполнилось из того, что планировал? — Думаешь, я мечтал всю жизнь провести в роли женщины императора враждебной страны? — усмехается Кеннет, откинув отросшие длинные пряди за спину, не нарочно ударив ими по лицу мужчины. — Увы, это было далеко от моих мыслей в десять лет. В мыслях десятилетнего его будущее было среди семьи: любящего отца, нежной матери, храброго брата. Он должен был оставаться в своем доме, быть нужным и полезным своей стране. Кто знал, что так произойдет?