День за днем

Это было неправильно. С самого начала было неправильно. Но разве я могла знать той темной дождливой ночью, чем все, в итоге, обернется?.. Тогда я просто пыталась спасти свою жизнь. А Квинт так вовремя (или наоборот не вовремя?) оказался рядом и заступился за меня… А потом все завертелось словно в тумане. Я нашла Алину, потом и Нату с Тиной. Мы вновь воссоединились вчетвером, и больше у нас не было ни обходимости, ни желания задерживаться в Риме, и мы начали активно искать возможность вернуться домой, в свое время. А потом, словно издеваясь, моя дорога снова пересеклась с дорогой Квинта. Это было безумие. Самоубийство, медленное, мучительное самоубийство, ведь я знала, что все закончится быстро и внезапно, но рана на моем сердце останется еще надолго. Я не должна была влюбляться. Не здесь и не сейчас. Но именно это я и сделала. — Ты плачешь? — Квинт удивленно вскинул бровь, поднимая на меня взгляд. Я покачала головой, вытирая влажные дорожки со своих щек. Путешествие подходило к концу. Здесь и сейчас, беглянки и помогающие им те, кто пошли против воли императора, — все было так сложно и запутанно, и именно сейчас мы должны были вернуться туда, откуда пришли. Квинт обнял меня, прижимая к себе, и я поняла, что это последний раз, когда я ощущаю его близость. Чувствую его тепло и сердцебиение и могу обнимать его в ответ. Слезы с новой силой хлынули у меня из глаз, и я спрятала лицо на мужском плече, отчаянно кусая губы. Когда все закончится, он забудет меня, ведь мы вернемся в ту точку, с которой все и началось. Когда все закончится, меня никогда не будет в его жизни, он так никогда со мной и не встретится, и его судьба сложится так, как и должна. Но когда все закончится, я все буду помнить. И тоска в моем сердце будет сильнее радости возвращения. — Нет, Квинт, я не плачу, — наглая ложь, но это все равно не имеет никакого значения — вершитель наших судеб зовет нас, и я вынуждена идти за ним. — До скорого, — Квинт провожает меня лукавым взглядом, но я знаю, что этого «скорого» никогда не будет. — До скорого, — слова застревают в горле, и я ухожу. На этот раз навсегда.