День за днем

Он должен был выбирать. Пришло это страшное и невыносимое время, когда личное стало идти в разрез его общественной роли. Юно был лидером, был главой широкого активного движения сопротивления против Чистых городов. За ним шли воины, настоящие воители, готовые положить свою жизнь за великую идею освобождения. Все устали от этой тирании, все хотели вдохнуть хоть раз чистый воздух, не пропитанный смогом и смертью. У него были обязательства перед собой, обязательство перед огромным движением. Но в эти обязательства стала входить забота об одном конкретном человеке. Сиа стал тем камнем преткновения, перед которым Юно пришлось выбирать. В какой-то момент он стал поддаваться ему, стал делать так, чтобы ему было безопаснее. Юно сдерживал силу своего союзника, думая больше о его безопасности, чем об удачных миссиях. А главное — он сам стал подставляться. Сиа смотрит на него испуганно, в его чистом ангельском взгляде страх смешался с обреченностью. Он тащит на себе раненного Юно, забыв о плане, о миссиях, думая об одном. — Ты идиот, — шепчет, не переставая, Сиа, кусая полные губы, сдерживая всхлипы. Он зажимает рану Юно, стараясь продлить ему жизнь пока не прибудет отряд медиков. — Не надо меня защищать, не надо. Юно умудряется усмехнуться, сжав слегка хрупкую ладонь Сиа. Его не надо защищать. Сиа тоже лидер, он смог пережить много бед и несчастий, оставшись светлым и добрым человеком. Он защищал тех, кто решились пойти за ним против системы. Он сам защищал детей и женщин, неспособных защитить самих себя. Юно это понимал разумом, но треклятое сердце, которое продолжало биться, кричало ему прикрыть собой Сиа. — Я не мог иначе, — усмехается Юно, поглаживая окровавленными дрожащими пальцами бледное лицо, нависшее над ним. Тогда он выжил. Обжигающие слезы Сиа заставляли его помнить, заставляли оставаться в сознании и держаться на краю жизни. Тогда он выжил. Но перед ним стала дилемма. Люди или Сиа? Ответственность или чувства? У него были обязательства перед починенными, были обязательства перед любимым человеком. Но прежде всего у него были обязательства перед самим собой. Он не собирался вступать во внутренний конфликт, ему предлагалось сделать выбор. И он его сделал, поднимая флаг, глядя в спину возлюбленного. Так будет лучше.