День за днем

Она не бежит. Когда величественный дворец окружен бастующими, она не бежит к выходу, не старается укрыться. Когда толпа людей проникает в величественные залы, где когда-то проводились великолепные балы, на которых она блистала в своей красоте, она остается недвижима. Лишь прикрыла ясные глаза, чуть сильнее сжав руки. Ее голова гордо поднята, руки не дрожат, а сердце не бьется сильнее. Она стоит равно, ожидая своей участи. Ей надо бежать. Ее уговаривают сбежать, пытаются заставить, чтобы сохранить императорскую власть в стране, остатки императорской крови в мире. Но она не собирается. Кто она такая, чтобы роптать перед крестьянами и мещанами? Что для нее ее кровь, как высшее мерило ее действий, если она побежит от оборванцев? Нет. Софья гордо вздергивает подбородок, распахивая голубые глаза. Она обозревает тронный зал ледяным спокойным взглядом. Здесь прошла вся ее жизнь, все взлеты и падения. Войны и трагедии, пиршества и празднества. Здесь она делала первые шаги, здесь училась танцевать, тут училась сдерживать слезы и радость, гнев и отчаяние, оставаясь ледяной и спокойной, гордо взирающей на весь оставшийся мир. Здесь она познала главное правило жизни — не люби и не открывайся. Софья прекрасная гордая дева, подобная орлице или тигрице — красива, но жестока и беспощадна. Она легко отправляет на смерть, легко начинает войны, отдает беспощадные приказы, оставаясь со спокойным взглядом и легкой незаметной улыбкой в уголках нежно-розовых губ. Она совершала много ошибок, была признана многими и еще большими ненавистна. Софья знала, что ее ждет. Знала, что рано или поздно за ней придет разъяренная толпа, жаждущая уничтожения императорской крови. Знала, что час этот придет и ее смерть наступит раньше положенного срока. В пустом тронном зале раздаются тяжелые шаги. Поступь четкая, военная, человека, который не боится идти вперед и действовать, не страшится перемен, готов на все ради достижения цели. Он входит в зал, как к себе домой, распахивая двустворчатые двери, решительно ступая по выложенному мозаикой полу к застывшей императрице. — Я знала, что это будешь ты, — говорит спокойно Софья, не поворачивая головы. — Я знал, что ты не будешь бежать, — отвечает также спокойно Сергей, взирая сурово на прекрасную деву. — Ты упряма и горда, что доходит до глупости. — А разве мне не позволена глупость перед концом? — с едва слышной усмешкой в голосе произносит Софья, наконец обращая свой взор на пришедшего к ней палача. — Глупость — не пытаться сохранить жизнь, — грозно отвечает Сергей, заправляя револьвер пулями. Всеми восьмью, чтобы точно все произошло. — Раз мне суждено умереть, — смеется, улыбаясь как никогда искренне, Софья, — так пусть будет так. И пусть это будешь ты. — Жизнь несправедлива, не правда ли? — произносит мужчина, направляя дуло пистолета в грудь девы. — Когда ты носишь корону, то для тебя не существует справедливости, — произносит императрица. — Особенно для чувств, и тем более любви. Раздается щелчок, а затем выстрел. В воздухе распространяется запах пороха и крови. Сергей медленно ступает по залу, приближаясь к трону, перед которым лежала она. Прекрасная в своем ніжно(-)розовом платье с искусной вышивкой из бисера и кружева, великолепна с застывшей на лице печалью и величественностью. В ее голубых стеклянных глазах отражено спокойствие и принятие неизбежного. На корсете узором жестоких роз расползается кровавое пятно, а под ее телом разливается бордовое море. Светлые волосы разметались по нему, окрашиваясь алым, медленно превращая Софью в другого человека. Имперская корона лежит рядом, скатившись с ее головы, пропитываясь кровью последней, кто могла и должна была ее носить. Сергей встает на колено рядом с ней, касается пальцами ее прекрасного лица, целует ее приоткрытые нежные губы и прикрывает ей веки, навсегда закрывая взор великой империи.