День за днем

Блиц не был особо удивлен. На самом деле в Аду сложно чему-либо удивляться. Но после битвы с ебанным роботом, разрушив очень хуевый парк, бес осмотрелся на труды своих лап и понял — Столас другой. Он всегда был отбитым извращенцем (и не то, чтобы демону это совсем не нравилось), и сегодняшний день это доказал, но что-то в совином принце поменялось. Совсем неуловимо, но изменилось, но Блиц никогда не отличался особой внимательностью. В нем бурлила энергия от недавнего боя, в душе поднялось желание творить, а потому он со своей командой отправился на заказ, оставляя совиное племя вдвоем. Особо яркое изменение произошло, когда Столас вновь затащил его к себе. Особняк этой семьи был поистине восхитительным, и Блиц не мог не отметить этого. С эстетической точки зрения это было просто великолепное здание с прекраснейшим убранством комнат. Но при этом без души. Стелла опять куда-то ушла, и Блиц справедливо расценил, что она, как и муж, решила поискать развлечения на стороне. Беса это не особо волновало, главное, чтобы после секса ему денег не давали, как шлюхе последней (но новый телефон или Книгу он готов принять). Но с последнего раза что-то поменялось. Будто открыли окно, и ледяную комнату проник теплый и робкий поток ветра, чуть-чуть разгоняя застоялый холод. Блиц не так сильно жался и кутался, позволяя себе роскошь — расслабиться. Он ввалился на кухню, матерясь на любимцев Столаса, которые из цветочных горшков пытались его сожрать. Сам совиный демон был в приподнятом настроении, пританцовывал и что-то напевал (что не могло не нравиться, голос у него охрененный). — О, Блитси! — радостно воскликнул аристократ. — Как поживает мой прекрасный хуесос. — Неплохо, но только кажется, что у меня аллергия на перья, — проворчал демон, не чувствуя ни хвоста, ни ног. Ебарь его разъебал. — Ох, какая неприятность, — сокрушенно покачал головой демон, притворяясь расстроенным. В прошлой жизни у него явно были актерские замашки. — Но я готов благосклонно стать твоим личным доктором. Он юркой тенью проскользнул к маленькому бесу, его ловкие гибкие руки обвили красное тельце, пальцы быстро и легко находили места, от которых у Блица подкашивались ноги и перед глазами мутнело. — Только не здесь, — прервал игрища мрачный траурный голос. Столас мгновенно прервался, хотя из своих загребущих рук демона не отпускал. Блиц еле сфокусировал взгляд и увидел перед собой мрачную Октавию. — Вия, моя звездочка, — заворковал с дочерью демон, сразу меняя тональность настроения. Все сексуальное напряжение слетело, оставив после себя легкость и нежность. Столас скользнул к мрачному подростку, заключая недовольную девушку в объятья. — Пап, прекрати, — насупилась совушка, несильно брыкаясь в отцовских руках. — Прости, дорогая, — отпустил дочь все еще радостный Столас. — Как спалось, милая? — Ты серьезно? — вздохнула Вия, но после короткой паузы, не поднимая глаз, все же ответила. — Нормально. — Вот и славно! — пропел демон, оставаясь в приподнятом настроении. — Будешь завтракать? Вия мрачно угукнула, уткнувшись в телефон. Столаса такая реакция не расстроила, он продолжал что-то напевать себе под нос. Блиц равнодушно фыркнул, закатывая глаза, раздражение поднялось из ниоткуда, распаляя душу беса. — Слушай, пап, — подала голос Октавия. — Тут группа «Иди нахер, пап» устраивает концерт… — Хочешь пойти? — спросил Столас, задумчиво, почесав клюв. — Я не против, но лучше тебе взять с собой охрану, чтобы мне и твоей маме было спокойно. — На самом деле, — прервала Вия, опуская взгляд ниже, — я хотела, чтобы ты пошел со мной. У Столаса из рук вывалилось все, что было. На мгновение в помещении воцарилась тишина, в которой отчетливо звучало урчание довольных растений. — Ох, милая, спасибо, — растроганно произнес демон (он, кажется, даже прослезился). — Звездочка моя, я буду рад пойти с тобой. Он присел к дочке, обвив ее руками, и на этот раз Вия охотно прильнула к нему, уткнувшись в оперение на груди. Блица тошнило. Его тошнило от ревности и зависти. Демон никогда так не обнимал беса и не был с ним так духовно близок. С Луной ему никогда не достичь такой любви и понимания. Блиц смотрел на семью, которой у него нет. И, что странно, Столас был главой и опорой этой семьи. — Пойду я, — произнес мрачно бес, собираясь покинуть их. — Ты куда, Блитси? — взволнованно спросил демон. — Работать. Блиц старался игнорировать взволнованно-заботливое выражение лица демона, его мягкое прощание. Столас — семейный демон, а Блицу никогда не стать его семьей.