Two for One

Еще через неделю, когда адреналин, вызванный объявлением беременности, поубавился, Гарри снова начал нервничать. До назначенного ультразвука оставалась почти неделя, и все утро он просто слонялся по дому. Несколько месяцев назад он планировал отпраздновать день рождения Джеммы в городе и не был уверен, что ему сойдет с рук то, что он не будет пить всю ночь. — Не знаю, Лу, может, это плохая идея, — Гарри посмотрел на себя в зеркало. В нем ничего не изменилось, но он был уверен, что даже через черную рубашку его сестра каким-то образом все увидит. Он почти хотел, чтобы она все поняла сама — тогда технически он не нарушил бы свои собственные правила — но она могла разозлиться из-за того, что он ей ничего не сказал. — А что если она все поймет? — Можешь не идти, если не хочешь, — сказал Луи, подходя к нему сзади и обнимая за талию. — Мне всегда нравилась эта рубашка, — озвучил он свои мысли, обводя кончиками пальцев контур бабочки на животе мужа. — Я уверен, что мы бы нашли чем заняться, — он слегка укусил Гарри за плечо и тот простонал. — Именно это привело к тому, что нам приходится скрывать сейчас от Джеммы. Руки Луи двинулись к чувствительным соскам, слегка сжимая их. — И ты так долго не позволял себя объездить, — он провел цепочку поцелуев вдоль плеча и аккуратно убрал локоны с изгиба шеи. — Может быть сейчас самое время, чтобы достать пыльное седло. Гарри протестующе замычал, но инстинктивно откинулся назад и потерся задницей о пах мужа. — Р-Роуз. Она… — Учится оказывать первую помощь с Доктором Плюшевой. Думаю, у нас есть как минимум двадцать минут. Луи уложил Гарри в центр кровати, задирая его рубашку и проводя языком по еще заметным кубикам пресса. Дрожащими от возбуждения руками он расстегнул пуговицу на джинсах и они совместными усилиями пытались стянуть их с ног. — Тшш, — предупредил Луи, хихикнув, когда Гарри случайно пнул один из столбиков кровати, сумев стянуть боксеры достаточно низко, чтобы освободить внушительный член. — Это все, что мне нужно, — и только Луи начал расстегивать брюки, как они услышали, как хлопнула входная дверь. — Кто готов провести вечер, напиваясь шотами и ужасно танцуя с лучшей сестрой в мире? — крикнула Джемма с первого этажа. Гарри издал многострадальный стон и собирался ответить, когда Томлинсон прижал палец к его губам. — Спустимся через минуту! — он посмотрел на вымученное выражение лица Стайлса и застегнул свои джинсы. — У нас нет времени на полный альбом, но я все еще могу сыграть тебе сингл. Гарри хотел было спросить, что, черт возьми, это было, когда голова мужа исчезла между его ног, так что все мысли мгновенно вылетели из головы, заменяясь чистым наслаждением. Первым спустился Луи, губы немного покраснели, а глаза блестели больше, чем обычно, но на самом деле их выдал Гарри. Он топал по лестнице все еще с глупой улыбкой на лице, а волосы выглядели так…ну, как будто они делали именно то, что делали. Джемма выгнула бровь, когда он споткнулся о вешалку. — Надеюсь, моя ночь закончится так же хорошо, как началась твоя, братишка. Это вывело Стайлса из послеоргазменной неги. — Эй, лучше не надо. Я бы предпочел никого не бить сегодня вечером. — Драться плохо, папочка, — вмешалась Роза с дивана. Джемма удовлетворенно улыбнулась. — Совершенно верно, Рози. Кроме того, женщинам разрешается самим выбирать спутников жизни. — Да, детка! * — завизжала Роуз. Томлинсон сел на диван, прижимая к себе дочь. — И где ты этому научилась, дорогая? — спросил он, даже если у него были предположения. — У тети Джеммы. Она сказала, что девочки могут делать то же, что и мальчики, а любой, кто говорит иначе, просто пытается усмирить… — Ладно, ладно, моя маленькая феминистка. Давай сосредоточимся на том, чтобы научиться писать, прежде чем мы начнем говорить о свержении угнетающего патриархата, хорошо? — он наклонился, чтобы посмотреть на Джемму «что за херня?» взглядом, прежде чем вернуться к дочери. — А теперь попрощайся с папочкой и тетей Джеммой. Ты не увидишь их перед сном. Роуз спрыгнула с дивана с бросилась к Джемме, обнимая за колени. — Пока! Позаботься о папочке! Папа сказал, что мы должно быть очень осторожны сейчас, — она растерянно посмотрела на Луи, когда он подошел к ним, и к счастью, не увидела панику на лице Гарри. Томлинсон наклонился, чтобы прошептал ей на ушко. — А что еще нужно сказать тете Джемме? — сказал он, пытаясь отвлечь внимания от необычной фразы. Рози застенчиво покачнулась. — С днем рождения. — О, спасибо, жучок, — сказала она, садясь на корточки, чтобы хорошенько обнять девочку. — Обещаю, что позабочусь о папочке. Роза кивнула, по-видимому, довольная таким ответом, и переключила внимание на Гарри. — Пока, папочка, — Гарри наклонился и она вцепилась в него всеми конечностями, как маленькая коала. — Я буду скучать по тебе. — Я тоже, малышка, — он отстранился и прошептал: — если папа захочет, что-нибудь приготовить, ты знаешь, где огнетушитель. Рот Томлинсона возмущенно приоткрылся, и Стайлс показал ему средний палец. — В шкафу под раковиной, — ответила Роза, ко всеобщему удивлению. Джемма и Гарри умирали со смеху, но все же сумели увернуться от попыток Луи отомстить. Рози не так сильно повезло. Как только они ушли, он тут же начал бегать за своей умной дочкой, и каким-то образом все закончилось разбросанными по крыльцу диванными подушками, а также набитыми карманами шоколадными чипсами. Ночь обещала быть долгой. Стайлс терпел клубную атмосферу несколько часов прежде чем, наконец, поддался желанию уйти. Он не знал, почему, но он чувствовал себя не в своей тарелке. Может, из-за громкой непрекращающийся музыки. Или из-за того факта, что ему постоянно нужно было незаметно избавляться от коктейлей, которые ему предлагали. Или, может быть, из-за того, что пьяные друзья Джеммы пытались затащить его на танцпол. Что бы то ни было, все начало рушиться. — Думаю, мне надо подышать свежим воздухом, — крикнул он сестре на ухо. Она кивнула, но он не был уверен, услышала она его или просто подтанцовывала песне. Он вышел через задний в ход, ведущий в переулок, и тут же попал в густое облако сигаретного дыма, который заставил его закашляться, почти давясь, и облокотиться на стену. — Ой, не нужно драматизировать, чувак, — сказал мужчина с кучей пирсинга на лице, выдыхая дым прямо на сгорбленного Гарри. — Если не нравится, можешь валить отсюда. Стайлс выбрался из переулка, выходя на улицу, уходя от хулиганов и противного запаха. Ему стало немного лучше от свежего воздуха, но это был субботний вечер, и вокруг было слишком много людей, чтобы придти в себя. Это только усилилось неприятное чувство в животе, и он забеспокоился, что у него может случиться приступ паники. Он уже забыл это чувство, но прошло много времени с тех пор, как это последний раз случалось, так что, может быть, он просто забыл. Он написал Джемме, что пошел в круглосуточную закусочную через дорогу за едой. По правде говоря, он не был голоден, но, может быть, обычный сэндвич и тишина помогут ему. Гарри быстро сел за столик в почти пустом ресторанчике и уже собирался сделать первый глоток своего горячего чая, когда Джемма и ее очень громкие друзья ворвались в заведение. — Ты просто гений! — воскликнула она, плюхаясь на диванчик рядом с ним и отодвигая его к стене, чтобы двое других друзей могли сесть рядом с ней. Вместо того, чтобы рассесться по столикам, четверо из них сели на противоположный диванчик, а двое — за стулья в конце столика. — Тебе повезло, что у меня узкие бедра, — пробормотал он, нахмурившись и укладывая ноги в более удобное положение. Утренняя тошнота прошла, и Гарри отпил пряный напиток, чтобы заглушить запах алкоголя от друзей. — Да, у тебя тело супермодели, — Джемма прищурилась, глядя на своих друзей, сидевших напротив, которые, казалось, восхищались его телосложением по совершенно другим причинам. — На самом деле, это очень раздражает. Гарри улыбнулся, глядя на свой чай; долго же она продержалась. Все они заказывали еду, и Гарри забыл, как сильно бывают голодны пьяные девушки, когда они начали давить на него, чтобы заказал больше, чем он намеревался съесть. Он съел несколько кусочков картошки и нечто похожее на бекон, просто чтобы успокоить материнский инстинкт сестры. Отчасти, чтобы уйти от них, и отчасти от того, что мясо было каким-то странным, Гарри извинился и убежал в мужской туалет. Никто из девушек не пошел бы туда за ним — наверное — так что там он мог успокоиться. Там было довольно чисто, так что Гарри не торопился, умываясь холодной водой и пытаясь найти в себе силы, чтобы дожить до утра. Он был измотан, ему было плохо и его тошнило, и в глубине души слегка завидовал, что Луи так легко пережил первую часть беременности. Когда он вернулся, он заметил, что его место уже было занято девчачьим отрядом сестры. Отлично. Гарри пододвинул стул и пристроился с краю, смотря на того, кто говорил, и кивая. Он был рад, что теперь не был прижат к стене, когда живот снова скрутило. Ну конечно, только пищевого отравления ему сейчас не хватало. Он терпел так долго, как мог, извиваясь на стуле, чтобы попытаться облегчить дискомфорт. Когда тупая боль переросла в колющую, он, пошатываясь, поднялся и направился в уборную, мчась к одной и кабинок. Он ждал, когда его тело даст ему знать, что делать, но ничего не произошло. Гарри соскользнул на пол, когда живот стал болеть сильнее, и начал тихо молиться, чтобы его уже вырвало и все закончилось. Его все равно немного вырвало, но это не принесло облегчения. Когда у него были открыты глаза, кружилась голова, а когда он стоял, боль усиливалась. Он инстинктивно лег на бок, свернувшись калачиком, тяжело дыша и пытаясь прийти в себя. Он должен начать двигаться. Он должен позвать на помощь. Он должен кричать, пока кто-нибудь придет посмотреть, кто здесь кричит. Ему нужно было сделать множество вещей, но боль затуманила мозг и парализовала тело. Невероятными усилиями ему удалось выбраться из кабинки. Он приоткрыл глаза, чтобы посмотреть, как далеко осталось до двери, но когда его взгляд упал на влажный след, который она оставил позади себя, у него внутри все обрушилось, и он снова рухнул на пол, боль в сердце во много раз превосходила боль в животе. Он истекал кровью. После того, как они немного протрезвели, и команда Джеммы была готова вернуться в клуб и снова начать пить. Только когда они собирались уходить, она поняла, что давно не видела брата. Она понимала, что он не вернется на вечеринку, но вряд ли он ушел бы, ничего не сказав. — Идите, встретимся там, — сказала она, отмахиваясь от группы девушек. Половина из них уже вышла за дверь и они не слышали ее слов, на что Джемма закатила глаза. Она обошла всю закусочную и заглянула в пустые кабинки, чтобы посмотреть, не заперся ли он где-нибудь в углу. Нигде не найдя брата, она осторожно заглянула в мужской туалет. — Эйч? Ты здесь? — сначала она смотрела в потолок, чтобы, не дай бог, ни кого не увидеть без штанов, но небольшое движение у дальней стены привлекло ее внимание. — Гарри? — она осторожно подошла к нему. — Джемма, — прошептал он, слепо протягивая руку. — Что за черт, — сказала она, опустившись на колени и повернув лицо Гарри на себя, чтобы лучше его рассмотреть. На щеках были дорожки от слез, а брови сведены вместе от боли. Колени были прижаты к груди и он тяжело дышал. — Черт, что случилось? Гарри либо не услышал ее вопроса, либо не знал, что ответить, а просто продолжил дрожать и корчиться на полу, бормоча как мантру «нет, нет, нет». Он слышал, как кто-то вошел, даже узнал знакомый голос и успокаивающие прикосновения, но он не мог сосредоточиться ни на чем, кроме колющей боли в животе. Он понимал, что происходит, но боялся признать это. Нет, он слишком долго трудился и боролся за этого ребенка. Он не мог потерять его прямо сейчас, просто не мог. — Что нельзя потерять? — спросила Джемма, нежно поглаживая его волосы, ожидая прибытия врачей скорой помощи. Он даже не понял, что бормотал эти слова вслух, но теперь не было смысла отрицать это. Он бы все равно скоро все узнала. — Малыш. Не могу потерять малыша. Не могу… — и он разрыдался, не в силах продолжить, и Джемма заставила его замолчать, чтобы он снова смог нормально дышать. Все было как в тумане, когда Гарри положили на каталку, врачи измеряли его жизненные показатели и отвозили в машину скорой помощи. Прежде чем кто-либо успел возразить, Джемма вскочила на заднее сиденье и взяла его за руку. Гарри просто вцепился в нее, когда его заваливали бесконечными вопросами. Какие симптомы? Когда все началось? На каком он сроке? Кто его лечащий врач? Нужно ли кому-то позвонить? Он пытался отвечать, но был так подавлен, физически и эмоционально; он задыхался и его сердце билось так сильно, что он просто начал плакать, и Джемма поняла, что происходит. — Я думаю, что у него паническая атака, — перебила она их бесконечный поток вопросов, а затем повернулась к брату. — Все хорошо, все будет хорошо. Просто дыши. Они тебя подлечат, и тогда ты и моя маленькая племянница или племянник, которых ты вынашиваешь, будете в полном порядке. Из-за этих слов он сильнее разрыдался, и что бы с ним не было, это усугублялось его истерикой, так что они решили дать успокоительное. До этого момента царил настоящий хаос, так что внезапная тишина нервировала. Джемма держала его за руку так долго, как только они ей позволяли, пока его не увезли за дверь отделения неотложной помощи, где его осмотрел дежурный врач. Несколько минут он беспомощно стояла в комнате ожидания, прежде чем до нее наконец дошло. Гарри беременный, и что-то могло случиться с ним или с ребенком. Она не знала, кто знал о беременности и какие могут быть осложнения, но она знала одно. Ей нужно было немедленно привезти сюда Луи. Было уже два часа ночи, когда Луи услышал слабое жужжание своего телефона, лежащего на тумбочке. Он переключал вызов на голосовую почту один, два раза, но когда телефон зазвонил в третий раз, он решил, что ему не перестанут звонить, и взял трубку. — Что? — хрипло проворчал он. — Луи? Это…это Джемма. Было что-то в ее голосе странное, и он стразу же забеспокоился. — Джемма, что случилось? — он посмотрел на еще не застеленную сторону кровати Гарри, и его беспокойство резко возросло. — Что случилось? — повторил он, когда молчание затянулось. Он слышал, как она прочистила горло, и мог поклясться, что слышал всхлип. Неужели она плакала? — Я в больнице. Тут Гарри. Он…мне очень жаль, Лу. Пожалуйста, ты должен немедленно приехать, — Луи на мгновение застыл в неверии, не в силах пошевелиться, думать или говорить. — Я думаю… они думают, что у него выкидыш. Каждый удар, который получал за всю свою жизнь, каждое оскорбление или самая сильная травма ни что не заставало его врасплох и не ранило его так сильно, как это. Он был в шоке. Онемевший снаружи и бурлящее море боли, ожидающее вырваться наружу и поглотить его. В юности он бы просто позволил этому случиться. Луи бы с радостью встретил темноту и боль, как старого друга, позволяя им захватить себя на недели и даже месяцы, радуясь, что ему ни о чем и ни о ком не нужно заботиться. Но сейчас он не мог этого допустить. У него были люди, которых он любит. Люди, о которых он заботился и которые зависели от него. И прямо сейчас его муж нуждался в нем, и ему нужно было быть сильным для них обоих. Как можно дольше надеяться на лучшее. Или быть источником утешения, если и когда у них украдут эту надежду. — Напиши мне адрес. Я буду там так скоро, как только смогу, — он повесил трубку, не думая, что он может сказать, хоть слово, не разрыдавшись. Он отправил сообщения Лиаму и Найлу, прося кого-то из них прийти и присмотреть за Рози сегодня ночью и, возможно, завтра. Найл спал, как убитый, так что не удивительно, что ответил Лиам. Конечно. Что-то не так? У Луи не было ни времени, ни сил, чтобы внятно объяснить происходящее и поэтому он ответил кратко. Да. Все было не так. Лиам приехал намного быстрее, чем занимала дорога до их дома, одетый в толстовку наизнанку и разные ботинки. — Гарри в городской больнице, — сказал Луи, приветствуя его, уже на полпути к двери. Прежде чем он смог пройти мимо него, Лиам схватил его и крепко прижал к себе. — Дай мне знать, если вам что-то понадобится. Ты уверен, что сможешь вести машину? Луи трясло то ли от стресса, то и от нервов, то ли просто от ужаса, и нет, он не был уверен, что сможет. Но он не мог оставить Роуз одну, и также не мог взял ее с собой, потому что не знал, что его ждет, и он определенно не мог ждать, пока Найл поднимает свою задницу и приедет сюда. — Со мной все будет хорошо, — поездка — меньшее из зол. Он был на полпути в больницу, когда позвонила Джемма. — Что они сказали? — наступила пауза, всего пару секунд, но даже это казалось вечностью. — Джемма… — Ты уверен, что хочешь услышать это по телефону? — то, как она это сказала, заставило его приготовиться к худшему. — Ну, я, конечно, не поняла все, что говорили врачи. Я не уверена, что правильно поняла. Может, когда ты приедешь, ты поговоришь с ними сам и… — Джемма, пожалуйста, — он почти умолял. Он не был уверен, что сможет ждать еще дольше, ему нужно было узнать все прямо сейчас. Его волновало только одно. — Гарри и малыш в порядке? Повисла еще одна долгая пауза, и Луи пришлось стиснуть зубы, чтобы не накричать на нее. Фактически тишина сказала все за себя, но Луи не мог смириться с ним, пока Джемма ничего не сказала. Наконец, на том конце провода раздался дрожащих вздох и Луи крепче сжал за руль. — Гарри в порядке…ему вкололи успокоительное, но физически он будет в порядке, — Луи заметил несколько странную формулировку; он уловил ее, но слишком переживал и радовался тому факту, что с мужем все в порядке, и поэтому соображал гораздо медленнее, чем обычно, поэтому следующие слова застали его врасплох. — Но…мне так жаль, Лу…он потерял ребенка. Если бы он смог, он бы поправил ее — они потеряли ребенка — но в данный момент из его легких выбило весь воздух. Луи свернул на обочину, рев автомобильных сигналов и матов полностью заглушал звон в ушах. Это было несправедливо. Если бы на его месте был Луи — с раздолбанным телом, цинизмом и негативным отношением — он бы понял; это все равно было бы больно, но в некотором роде это имело бы смысл. Он всегда чувствовал, что заслуживает чего-то плохого. Но это? Отнять у Гарри — милого, альтруистичного, бесконечно терпеливого и любящего Гарри — единственное, что он хотел больше всего на свете? Это было очень жестоко. Добравшись до больницы, он знал, что должен быть сильным. Гарри заслуживает сильного партнера, который сможет поддержать его, когда он разваливается на части, потому что Гарри будет намного хуже. Но сейчас…сейчас Луи позволил себе погрузиться в свои эгоистичные мысли и эмоции. Он позволил чувству вины, негодованию, печали и тоске захлестнуть его и поглотить каждую клеточку его существа. Огонь и лед боролись внутри него — как будто сжигали заживо и мгновенно замораживали одновременно. Он не был уверен, как долго он просидел там — слишком долго и недостаточно долго — но он получил еще одно сообщение от Джеммы о том, что они переводят Гарри на другой этаж. Он скоро проснется, и Луи никогда не простит себе, если он будет один, когда это случится. Так что Луи сделал то, что умел лучше всего. Он зарыл эти эмоции глубоко внутри себя, чтобы разобраться позже. Или, может быть, никогда. Это не имело значения. Ему долгое время не приходилось подавлять чувства, и это было похоже на сидение в маленьком чемоданчике, но к тому времени, как он въехал на большую парковку для посетителей больницы, его слезы высохли, и руки перестали дрожать. Он шел по лабиринту коридоров и лифтов быстро, но мягко, пытаясь найти нужное здание и номер палаты. Джемма сидела в маленьком кресле в углу комнаты, издалека наблюдая за братом с чем-то вроде страха в глазах, как будто, если она подойдет слишком близко, он сломается. Может, и так. Когда Луи туфлями скрипнул о линолеум, она перевела взгляд на него. Джемма вскочила и обняла его за шею, всхлипывая ему в плечо. Будучи немного в шоке — и не желая будить Гарри, особенно в таком состоянии — он вывел их в коридор. — Мне очень жаль, Лу. Он… я не знала, что делать. Боже, зачем он вообще пошел со мной сегодня? Он мог бы… черт, почему он ничего не сказал? Именно тогда Луи понял, что, пока он не приехал туда, Джемма должна была быть сильной. Тем, кто тащит весь этот груз на себе. Хоть он и не предполагал, что ему придется ее поддерживать, сейчас ей это было нужно. — Тшш, все в порядке. В этом никто не виноват. Никто ничего не мог сделать. Такое иногда случается, — эти слова ничего не значили, по крайней мере для него, но Джемма, казалось, перестала винить себя и кивнула в знак признательности. — Ты выглядишь измученной. Почему бы тебе не поехать домой и немного отдохнуть? Джемма отстранилась и шмыгнула носом, вытирая рукавом растекшуюся тушь под глазами. — Я не могу просто б-бросить его. Луи грустно улыбнулся и положил руку ей на плечо. — Это не так. Ты была там, когда он нуждался в тебе, — в отличие от него. — Ты все сделала правильно, — у него не было возможности узнать, правда это или нет, но меньшего он и не ожидал. Кроме того, обвинять кого-то было бесполезно. — И все же это закончилось ужасно неправильно. Луи на секунду сжал ее плечо, тут же заставляя себя убрать руку, чтобы случайно не оставить синяки.  — Никто не знал, что такое произойдет, — она неопределенно пожала плечами. — Спасибо тебе за сегодня. Правда, — он быстро обнял ее, а затем отпустил к лифтам. — Ты сегодня многое сделала. Иди поспи, прими душ и возвращайся, как только позаботишься о себе, хорошо? Она кивнула, в основном потому, что не была уверена, хочет ли она быть там, чтобы увидеть лицо Гарри, когда они сообщат ему эту новость, и пошла вниз по коридору. Луи резко посерьезнел, подергав ручку двери в своем сердце, чтобы убедиться, что она по-прежнему надежно заперта, и прошел в палату. Его сердце почти остановилось, когда Гарри пошевелился, но он просто ворочался во сне. Томлинсон сел к нему на кровать и Стайлс инстинктивно прижался к нему. Он выглядел таким умиротворенным, его длинные кудри ореолом лежали вокруг головы, а на губах была мягкая улыбка. Луи хотел бы, чтобы он вечно был в таком состоянии. Без его ведома несколько слезинок скатились вниз по щекам и приземлились прямо на подбородок Гарри. Томмо вытер их большим пальцем, задерживаясь там немного дольше, поглаживая идеальный подбородок. — Ммм, Лу, — сонно пробормотал Стайлс, прижимаясь губами к пальцам Луи. Его движения были медленными, небрежными, и он, очевидно, все еще находился под воздействием успокоительных, которые ему вкололи. — Тшш, милый, засыпай. Отдыхай, — в полутемной комнате, где муж уютно прижимался к нему, Луи почти мог притвориться, что все нормально, все в порядке, и он хотел наслаждаться этими последними минутами покоя как можно дольше. — Все будет в порядке. Гарри, казалось, уже заснул, когда последний, почти неслышный вопрос вырвался из его губ, больше похожим на вздох. — Обещаешь? Луи не ответил.