Two for One

Несмотря на все, что Гарри делал в течение следующих нескольких недель, чтобы показать свою поддержку и радость по поводу этой беременности, Луи все еще беспокоился, что все эти теплые чувства могут измениться в любой момент буквально по щелчку пальцев. Поэтому он беспокоился об этом, когда Гарри был рядом, когда его рвало. Беспокоился, когда Гарри вернулся домой с пакетами с одеждой из магазина для беременных и новорожденных. И волновался, когда они, наконец, назначили дату первого УЗИ. На самом деле, они не могли больше откладывать это, хотя Луи хотел отложить на парочку лет. Он продержался так долго только потому, что его первая беременность прошла без осложнений, и все результаты проведенных анализов не показали, что эта будет чем-то отличаться. Томлинсон пытался отодвинуть назначенный визит еще на пару недель, придя к выводу, что выбранная Гарри дата будет немного неуместной, поскольку через несколько дней откроется пекарня, но тот настоял. Обе их семьи будут присутствовать на чисто символическом перерезании ленты, и Гарри хотел официально объявить об их положении на открытии — вряд ли Луи удастся скрыть внушительный животик в толпе людей. Вот так Луи и оказался на кушетке за целую неделю до планового визита. Не то чтобы он не хотел увидеть своего ребенка, или услышать его сердцебиение, или узнать, мальчик это или девочка, просто… честно говоря, он не был уверен, как Гарри отреагирует на это. Ему хотелось верить, что Гарри и правда рядом с ним — он знал, что сам Гарри сказал об этом — но до сих пор он был довольно далек от маленького человечка, растущего в животе Луи. Увидев его на сканере — веху, до которой Гарри так и не добрался — можно было расколоть фундамент, только что заложенный между ними. Доктор Рейд взяла несколько анализов, измерила его и задала те же вопросы, что и на всех предыдущих консультациях. Она издала звук, выражающий легкий интерес к тому факту, что он все еще страдал от тошноты, но не выразила явного беспокойства. Гарри уже проходил через все то, что и Луи, но потом она начала готовиться к УЗИ, и Томмо начал по-настоящему нервничать. Стайлс, казалось, был в порядке — взволнован и встревожен, но в хорошем смысле этого слова — и ободряюще улыбнулся Луи, целуя руку, которую он сжимал в своей, пока доктор намазала на живот прохладный гель и включила аппарат. Сначала комнату наполнило бешено колотящееся сердечко, и Луи должен был смотреть туда же, куда и остальные — на экран, на своего ребенка, — но он был слишком поглощен изучением лица Гарри, чтобы понять его реакцию и приготовиться к любым неприятностям, которые могли произойти. — О боже мой! — воскликнул Стайлс, переводя взгляд с обнаженного живота мужа на экран. — Хм, — хмыкнула доктор Рейд, выгнув бровь. — Я уж думала, что вы меня ничем не сможете удивить, мистер Томлинсон. Но у вас получилось. — Что? Что вы… — ему потребовалось полсекунды, чтобы сфокусироваться на на черно-белом экране. Когда ему это удалось, он был почти уверен, что собственное сердцебиение ускорилось, почти догоняя сердце малыша. — Это… — Близнецы, — подтвердила доктор Рейд. — Это она, — сказал Гарри с явным благоговением, в то время как Луи был в полном шоке. — Лу, это она. Если бы Луи нормально соображал, он бы точно спросил своего мужа, когда, черт возьми, он научился понимать сонограмму. Вместо этого из него вырвался бредовый полушепот: — Чт…? — Наша малышка, Лу. Она… Я думал, мы ее потеряли, но ошибся. Она здесь — она прямо здесь! — для пущей убедительности он постучал по экрану монитора. Луи повернулся к доктору Рейд за помощью, как будто она могла понять, о чем говорит Гарри. Хоть она лучше скрывала эмоции, она смотрела на Гарри с тем же смущением, что и он. — Ээм, совершенно верно, Гарри. Ребенок «А» здесь, — она указала на нижнюю левую часть экрана, — это абсолютно точно маленькая леди. Хотите узнать пол ребенка «Б»? Луи был слишком ошеломлен, чтобы говорить, поэтому Гарри сделал это за него. — Да, да. Мы…черт, «малыш «Б», — он хлопнул себя ладонью по лбу и покачал головой, затем откашлялся и сосредоточился на лице доктора. — Да, — сказал он более уверенно. — Еще одна девочка, — сказала она с улыбкой. — Похоже, вы в меньшинстве. Она сказала это в шутку, но, Боже, она была права во всех смыслах этого слова. Мало того, что в доме женщин будет больше, чем мужчин, так еще и детей будет больше, чем родителей. Как, черт возьми, они собираются с этим справиться? Но для начала, как Луи собирается справиться с этим? Хоть он никогда не признается об этом вслух, на самом деле он был довольно маленьким, и его тело с трудом приспосабливалось к растущим малышам. Сможет ли он их выносить? А как насчет осложнений? Он был уверен, что близнецы обязательно будут с осложнениями. Боже, близнецы. У них дома мебели было только для одного ребенка — им нужно было купить вдвое больше вещей. И какой бы успешной не была их пекарня, Луи не был настолько наивен, чтобы верить, что новый бизнес принесет прибыль в ближайшее время. И даже если это не проблема, он помнил усталость тех первых месяцев с Розой. Многие теряли самообладание из-за бессонных ночей и неуверенности в себе. Насколько хуже будет с двумя малышами и растущей дочкой? Все эти мысли лавиной обрушились на Луи, заставляя его чувствовать себя загнанным в угол. У него кружилась голова, сердце бешено колотилось, и вообще это чертовски хорошо, что он лежал, потому что он мог поклясться, что видел звезды, пляшущие перед глазами. — Луи, ты в порядке? — спросила доктор Рейд, увидев, что обычно румяное личико пациента побледнело. — В чем дело, Лу? — эхом отозвался Гарри, наконец оторвав взгляд от детей и взглянув на мужа. Вместо ответа Луи вскочил, по пути сбивая стол и упал на колени в другом углу маленькой комнаты, отправив в мусорную корзину то немногое, что ему удалось съесть утром. — Черт, — прошептал он, тяжело дыша и выплевывая остатки завтрака, застрявшие в зубах. Гарри последовал за ним и присел на корточки, чтобы положить руку ему на спину, но забеспокоился, когда Луи продолжал дрожать даже после того, как закончил кашлять. — Ты в порядке? — шатен закрыл глаза и сжал мусорное ведро так, что побелели костяшки пальцев, а Гарри наклонился к нему и прошептал прямо в ухо: — Разве… разве это не нормально? Черт, нет, это не нормально. Это…это неправильно. Луи думал, что преодолел их неожиданную смену ролей, но его снова охватило ошеломляющее чувство, что этого не должно было случиться. Он должен был быть счастлив, взволнован и благодарен, но все это потонуло в страхе и неуверенности. — Луи, пожалуйста. Скажи мне, что случилось, детка, — Стайлс положил ладонь Луи на шею, большим пальцем успокаивающе поглаживая быстро пульсирующую вену. — О чем ты думаешь? Не совсем уверенный, как ответить на этот вопрос — и слыша плохо замаскированную боль в словах Гарри — Луи ухватился за первую положительную мысль, которая пришла ему в голову. — Как ты узнал, что это девочки? Гарри задумчиво промурлыкал что-то и притянул шатена к себе. — Я не знал. Не с помощью УЗИ. Просто…когда я потерял малыша, я думал, что никогда не встречу эту маленькую девочку. А потом ты забеременел и… и мне пришлось научиться любить этого ребенка. Но теперь… Боже, неужели ты не понимаешь? Они обе там — моя маленькая девочка и твоя, — Луи озадаченно посмотрел на мужа. — Знаю…наверное, это звучит безумно. Гарри нервно рассмеялся, и Луи прислонился к его щеке. Да, для него мысль о том, что он каким-то образом вынашивает и своего ребенка, и того, которого они потеряли почти полгода назад, казалась совершенно безумной. Но… то, как Гарри говорил, то, как он смотрел на Луи — словно часть разбитого сердца вернулась на место, словно вывихнутое плечо вернулось в сустав, и скрытая печаль, которая обычно сопровождала его разговор о беременности Луи, исчезла. Если Гарри так хотел справиться со своим горем и забыть о нем, то кто такой Луи, чтобы говорить, что он не прав? — Это просто… это много, — наконец сказал Томлинсон, заставляя себя улыбнуться, чтобы скрыть эмоциональное смятение, сеющее хаос в его мыслях. — Все в порядке? — вмешалась доктор Рейд, склонившись над парой, все еще стоявшей на коленях на кафельном полу. Гарри посмотрел на мужа, ожидая ответа, и тот кивнул. — Я подозреваю, что мы нашли виновников твоей постоянной утренней тошноты — чем больше детей, тем больше гормонов, с которыми твое тело не привыкло иметь дело. Луи снова кивнул, позволил двум парам рук поднять себя на ноги и подвести к смотровому столу. В безумном порыве футболка упала на влажный живот, оставив и предмет одежды, и кожу липкими. — Извините, — пробормотал он, откидывая грязную ткань и хватая несколько салфеток, чтобы попытаться привести себя в порядок. Доктор Рейд усмехнулась и помогла подготовиться к продолжению осмотра. — Поверь мне, ты не первый будущий родитель, которого вырвало в этой комнате. Это не страшно — дети от зачатия до рождения, немного грязное дельце. Луи сморщил нос в отвращении, но его хмурый взгляд был результатом предыдущего беспокойства, всплывшего на поверхность при ее словах. — Меня будут резать? — тихо спросил он, не сводя глаз с двух маленьких извивающихся фигурок на экране, чтобы напомнить себе, почему это того стоит. — Чтобы вытащить их? — он почти все детство провел в больнице — и ложился под нож больше раз, чем большинство людей за несколько жизней; хоть это совершенно другое, он все равно беспокоился. Гарри ободряюще сжал его руку и бросил на него извиняющийся взгляд. Из-за радости он немного забыл о последствиях рождения двух детей. Луи же не забыл — он жил в рациональном мире, в то время как Гарри витал в облаках. — Не обязательно, — ответила доктор Рейд. — С близнецами тебе разрешили бы сделать кесарево сечение, если бы ты этого хотел, но, судя по твоей истории, я не вижу причин, почему бы тебе не родить естественным путем. — Все, что захочешь, малыш, — поспешил заверить его Гарри. Луи подавил страдальческий стон — ни один из вариантов не казался особо привлекательным. — Они выглядят нормально? — спросил он, меняя тему и возвращая всеобщее внимание к зернистым изображениям их нерожденных дочерей. — Мне нужно сделать еще несколько записей и сделать кое-какие измерения, но, похоже, они обе вполне здоровы. Как только мы закончим, я распечатаю фотографии и отправлю вас восвояси. Звучит хорошо? Гарри с энтузиазмом кивнул, но Луи полностью откинулся назад, закрыв глаза и отчаянно пытаясь обуздать дикие мысли, которые пытались взять под контроль его отношение к ситуации. — Близнецы, — снова прошептал Стайлс по пути к дому Лиама и Найла, чтобы забрать дочь. Он говорил это уже в сотый раз, и шатену пришлось стиснуть зубы, чтобы сдержать раздражение. — Похоже, желание Рози исполнится, — задумчиво произнес он, отстегивая ремень безопасности. Он уже собирался открыть дверь, когда понял, что Луи так и не двинулся с места. Гарри потянулся через коробку передач и положил руку на бедро мужа. — Что-то не так? Тебя все еще тошнит? Да, но это были два отдельных вопроса, и в данный момент ответы были разными. — Я в порядке, — это прозвучало не очень убедительно, но у обоих не было времени углубляться в ответ, потому что из дома выскочила маленькая девочка с ямочками на щеках и прижалась носом к окну машины. — Папа! Папочка! — завизжала она, дергая за ручку двери, но не смогла ее открыть. Боясь, что Рози может пораниться, Гарри выпрыгнул из машины и, отодвинув ее подальше от двери, открыл ее для Луи. — Привет, любовь моя, — Гарри наклонился, чтобы обнять ее, на что она ответила коротким объятием, пока Луи не встал рядом с ней, после чего она развернулась и обвила руками его ноги. — Привет, папа, привет, малыш, — сказала она, нежно прижимаясь губами к животу шатена, прежде чем прижаться к нему щекой и продолжить разговор. — Я хотела увидеться с тобой сегодня, но папа сказал, что это будет еще не скоро и мне будет скучно, но я не буду скучать, потому что я хорошая старшая сестра, и я буду присматривать за тобой, даже когда папа не обращает внимания, потому что иногда он забывает, что делает, а я нет, и я не буду скучать и… — Эй! — воскликнул Луи, подхватывая Рози и притворно нахмурившись. — Продолжай в том же духе, и я могу случайно забыть дать тебе сегодня сладкое. — Папочка тебе напомнит, — серьезно сказала она, невинно моргая, пока Гарри закашлял, чтобы скрыть смех. — Зато я никогда не забуду дать моей любимой девчушке сладкое, — сказал Найл, когда они с Лиамом присоединились к маленькой компании. — Все еще пытаешься купить любовь моей дочери? — поддразнил Гарри, забирая Рози из рук Луи, когда увидел, что тот морщится от неудобства. Держать ее на ручках лишь немного доставляло неудобство, тот факт, что у Луи возникли проблемы с этим, вызвал волну печали, которая застала его врасплох. В ближайшие месяцы будет только тяжелее — последние несколько месяцев, которые они проведут с Розой, как с центром их мира — и ему не нравилось, что могут быть ограничения с их времяпровождением. Лиам с беспокойством отметил, как быстро сменилось настроение лучшего друга. — Как все прошло? Вместо того чтобы дать волю нарастающему в нем беспокойству, Луи смягчил выражение лица, превратив его в подобие ухмылки. — О нет, ты не получишь от меня никакой информации. Ты уже знаешь о беременности, но тебе придется подождать до субботы, чтобы узнать, кто у нас будет, как и всем остальным. Пейн легко разглядел фальшь в его голосе, о не успел ничего сказать, как Найл заскулил. — Ооой, да брось! Я даже начну делать ставки и отдам тебе половину. Пожалуйста? Пожалуйстапожалуйстапожалуйста? Челюсть Луи сжалась, глаза остекленели. — Все в порядке, ты не должен нам ничего говорить, — сказал Лиам, бросив на Найла предупреждающий взгляд. Он слегка надул губы, скрестил руки на груди и уставился на живот Томлинсона, словно собирался залезть туда, чтобы все узнать, но ничего не сказал. — Но ты можешь, если… если тебе нужно поговорить, — Лиам знал, что этот ультразвук очень важен — большинство людей сосредотачивались на том, что можно узнать пол, но они также проводили тесты на потенциальные проблемы и аномалии, и он начал беспокоиться о причине беспокойства друга. Что-то явно беспокоило его мужа, и хотя Гарри хотел быть тем, кому доверял Луи, он, казалось, колебался. Он списал это на то, что они все еще восстанавливают утраченное между ними доверие, и старался не слишком обижаться. Сейчас он позволит Луи поговорить с любым, кто сможет предоставить ему то, в чем он сейчас нуждается. — Как насчет того, чтобы мы с тобой отвезли дядю Найла за едой, а потом все вместе вернулись сюда и поужинали? — спросил Гарри у малышки. — А можно? — пискнула она, переводя взгляд с Найла на отца. — Я никогда не отказываюсь от еды, — Роза издала недовольный звук, и Найл подошел, чтобы зажать ее между своим телом и телом Гарри. — Или тебя, принцесса, — добавил он, — Хотя ты и выглядишь очень аппетитно — может быть, я просто съем тебя на ужин! — он сделал вид, что кусает ее руку, и она вывернулась из объятий мужчин, чтобы побежать по небольшому переднему дворику. — Дети, — пробормотал Лиам, закатив глаза, имея в виду Рози и своего жениха. — Ты точно не против? — спросил Луи, глядя на Гарри с виноватым выражением лица. — Конечно нет, — он наклонился, чтобы поцеловать мужа, и прижал их лбы друг к другу. — Бери столько времени, сколько тебе нужно. Чтобы…наверстать упущенное, — он одним только взглядом разрешил рассказать Лиаму все, что он хотел, и Луи кивнул. — Хорошо. Скоро увидимся, — он еще раз чмокнул Луи в нос и побежал к машине, чтобы попытаться затащить детей в машину. Лиам позволил ему молчать достаточно долго, чтобы успеть приготовить две чашки чая, но как только они устроились на диване, нарушая тишину лишь редким звоном кружек, он наконец заговорил — он никогда не умел долго ждать. — Что-то не так, Лу? — Луи лишь продолжил рассеянно помешивать чай. — Что-то с Гарри? — их недолгое общение со стороны выглядело нормально, но Лиам знал, что внешность может быть обманчивой, особенно когда дело касалось этих двоих. — С ребенком? Луи уронил ложку и наклонился вперед, упершись локтями в бедра, обхватив голову руками, пытаясь сдержать наступающие слезы. Он хотел ответить, правда, он просто… не знал как. В каком-то смысле все это было так просто, но в его мозгу все перемешалось и перестроилось, и он никак не мог понять, какие эмоции какие мысли сопровождают. — Ли… — жалобно всхлипнул он, но это было все, что он смог выдавить из себя, прежде чем он задрожал от рыданий. — Тшш, тшш, ты в порядке, — Лиам усадил Луи к себе на колени, стянул со спинки дивана покрывало и накрыл их. — Что бы это ни было, мы разберемся. Мы пройдем через это. Шатен был благодарен другу за то, что тот не пытался сказать ему, что все будет хорошо — он на собственном горьком опыте убедился, что это пустые обещания. Только выживание. Прошло еще несколько минут, прежде чем Луи пришел в себя и смог нормально дышать. — Как в старые добрые времена, да? — наконец спросил он со слабым смешком, глядя на Лиама — Каким бы хитрым не казался Найл, я знаю, где он прячет шоколад, — заявил Пейн, удивленно подняв брови. Обычно Луи ухватился бы за возможность похоронить свои чувства под горой сладкого, но в доказательство того, насколько он был не в духе, он покачал головой. Лиам вздохнул. — Поговори со мной, Лу, — он не сможет помочь, если не будет знать, что случилось. — Это девочка, — выпалил Луи, вызвав широкую улыбку на лице Лиама. — И еще одна девочка. Пейн кивнул, пропустив самое важное заявление. — Еще одна девочка, Рози будет в восторге, — затем, вспомнив, что что-то в этой информации расстроило Луи, спросил: — Доктор сказал, что с ней что-то не так? Или с тобой? — он начал говорить со скоростью сто слов в секунду, задавая один вопрос за другим, не давая Луи времени ответить. — Нет, она в порядке. Они обе в порядке. Лиам театрально прижал руку к груди и, прищурившись, посмотрел на шатена. — Ну, если вы оба в порядке, нужно было так и сказать, а не доводить меня до сердечного приступа. Луи чуть не зарычал от досады на очередное неверное толкование. — Нет. Ли, ты меня не слушаешь. — Это потому что ты ничего не говоришь. — Я пытаюсь, но ты не затыкаешься! — Лиам молча уставился на него. Однако Луи никак не мог взять себя в руки и продолжал доказывать правоту Лиама. — Вот, — наконец сказал он в качестве объяснения, доставая из кармана один из снимков УЗИ и бросая ее на колени друга. Хоть Томмо не мог смотреть на него, он точно знал момент, когда в мозгу Лиама щелкнуло осознание, сопровождаемое резким вздохом. — Близнецы, — это был не вопрос, но Луи все равно кивнул. Лиам откинулся назад, прокручивая последние несколько минут, заполняя пробелы. — Две девочки, — Луи снова кивнул. — Я хочу радоваться этому, — признался он. Чувство вины из-за того, что он не был, грызло его изнутри. — Я имею в виду, что должен быть счастлив, верно? — сначала он не был уверен, что хочет ребенка… а теперь не был уверен, что хочет еще одного ребенка. Боже, как же он облажался? — Я этого не заслуживаю, — Луи имел в виду, что он не заслуживает того, чтобы ему доверили дар жизни, но тот факт, что он был несправедливо обременен этим, также был правдой. — Как Гарри относится ко всему этому? — он искренне надеялся, что Гарри воспринял новость о втором ребенке лучше, чем о первом. — Он… я думаю, он думает, что это своего рода кармическое уравновешивание или что-то в этом роде. Как будто мы потеряли ребенка, но теперь Вселенная компенсирует это. Или мы никогда не теряли ребенка, и он был просто временно неуместен? — Луи пренебрежительно махнул рукой — он не был уверен, есть ли в этом какой-то смысл и правильно ли он высказал мысли Гарри, но именно так он объяснил это себе. — А ты как думаешь? — спросил Лиам с неподдельным интересом. — Я думаю… — Луи тяжело вздохнул. — Я думаю, это… это еще один голодный рот. Еще одна ответственность. Еще одна вещь, о которой я никогда не просил и не предвидел, и еще один человек, с которым я должен делить свое гребаное тело — когда он закончил свою неожиданную тираду, то заметил, что Пейн смотрит на него широко раскрытыми глазами, и понял, как это прозвучало. — Боже, я ужасный человек, ужасный отец! — воскликнул он, вырываясь из объятий друга и забиваясь в угол дивана. Лиам сполз с дивана и встал на колени перед Луи, дергая одеяло до тех пор, пока оно больше не закрывало лицо. — Луи, послушай меня. Ты не ужасен, — Луи усмехнулся, тут же всхлипывая, и Лиам заподозрил, что он снова плачет. — Ты не ужасен, потому что все, что ты перечислил, правда, и тебе позволено расстраиваться из-за этого. — Гарри бы не расстроился, — всхлипнул он, снова чувствуя себя неполноценным по сравнению со своим мужем-ангелом. — Может, да, а может, и нет. Но это не значит, что ты любишь их меньше. Ты любишь своих девочек, Лу? Луи с трудом сглотнул, ища подтверждения ответу, который уже готов был сорваться с его губ. — Да, но… — Никаких но! — Ты можешь испытывать много чувств из-за тех, кого ты любишь — и, как ты знаешь, не все из них приятны. Но в конце концов, ты заставляешь это работать. Ты заставляешь это работать, потому что каждый день ты выбираешь любовь вместо этих временных чувств. Слова Лиама напомнили Луи о второй записке Гарри, о доверии — о том, что в основе их отношений, их семьи, лежит любовь, и что она достаточно сильна, чтобы противостоять чему угодно, пока он верит, что она всегда будет с ними. Но что, если он не сможет? Что, если всю оставшуюся жизнь он будет смотреть на Гарри так, будто одной ногой стоит за дверью? Он не знал, как долго сможет так жить. — Мне страшно, Ли, — Гарри переборол свой страх, веря, что по ту сторону его ждет что-то удивительное и хорошее. Но Луи был устроен иначе; по его опыту, страх был предупреждением боли и гнева. — И это тоже нормально, — успокоил его Пейн, положив руку на его согнутое колено. — Просто… не позволяй страху управлять собой, — Томмо судорожно вздохнул и кивнул, вытирая одеялом влагу под глазами и носом. Лиам сделал заметку у себя в голове, позже бросить его в стирку, но пока он удобно пристроился к другу на диване. — И ради бога, не позволяй моему жениху убедить тебя назвать ни одну из моих крестниц Ниаллой.