as above, so below

Уилл + Майк. Нежность. Во снах.

      Это под слоями снега в сорок градусов мороза, это под шестью метрами глубины, это на семи футах под землей. Там, где не сделать вздоха. Там, где дышать уже не нужно. Там, где океан переливается темно-алым, а небо отливает сочным персиковым, где солнце отсвечивает темно-синим. Там, где всё – будто песок сквозь пальцы. Здесь, под слоями красочных снов, всё куда теплее, всё куда живее. Во снах Уилла Байерса всё будто размалёвано масляными красками, выходит за привычные контуры, и так, как ему хочется. Здесь его кожу покрывают лепестки незабудок, а у основания ресниц собираются созвездия, переливаясь и сверкая в темноте. Здесь, во снах, на его губах мягкие пальцы лучшего друга нежно очерчивают осторожные загогулины, значащие что-то, но что, Байерс никак припомнить не может.       Здесь птицы акустикой поют песни с радио, и тень от большого раскидистого дуба греет щеки. Здесь поцелуи Майка Уилера оставляют ожоги на костяшках пальцев Уилла, а его прикосновения стаей мурашек отзываются на затылке. Уилл здесь дрожит и млеет, ластится к ладоням, как котенок, и уходит от поцелуя подобно испуганной зверушке.       Они ладони во снах Уилла складывают и смеются над разницей в размерах их рук – Майк целует каждую фалангу на пальцах Байерса. И напиться этого сна не получается – хочется бесконечно тонуть в нем, хочется поверить в эту правду, хочется жить ею, будто суровой реальности нет. Хочется обнимать Уилера крепко и знать, что это объятие иное, не такое, каким было раньше, а гораздо ближе. Хочется держать Байерса в объятиях и понимать эти новые незнакомые чувства. Но он лишь во снах застревает с ними, во снах переживает их и во снах находит на них ответ. Они оба лишь во снах нежатся, погружаются, будто в воду, где красиво, и, где чувства такие яркие, о которых наутро лишь след воспоминаний, лишь незримый отголосок на губах с привкусом засахаренных незабудок и следы на руках в незнакомых взгляду знаках.       Они будто чужие в жизни, отрешенные и застрявшие где-то между. Они словно пропали совсем и не дышат больше реальностью.       Поцелуй в заднюю часть шеи, на выпирающий из-за ворота рубашки позвонок, и подборок на плече – усталый взгляд под прикрытыми веками и тихий вздох Уилера. Они оба устали в этом сне, они оба плавятся от нежности и сгорают от холода там, где нет удивительных ватных облаков под ногами. Они вплетают себя друг в друга и растворяются в предрассветном мареве.       Пальцы ловко перебирают невидимые клавиши пианино и делают вид, будто играют. Уилл не умеет, но он и не старается, лишь подражает звуку, путаясь в последовательности песни, играющей по радио. Он знает, что, возможно, сегодня ему приснится, как птицы поют эту песню своими мелодичными голосами. Возможно, что ему приснится, как Майк ведет его руку, исправляя неправильно выбранные ноты, как он делает это сейчас. Возможно, во сне он так же сожмет его ладонь, а может, будет чуть нежнее. Возможно, он наклонится так же низко и кончиками пальцев оставит на тыльной стороне ладони короткое послание, которое понять Байерс не сможет, но все же поймет. Возможно, он, как и сейчас, задержит свою ладонь на его руке дольше. Возможно, он так же переплетет пальцы и замрет с тихим шепотом на губах:       – Кажется, я так сильно люблю тебя …