Счастливчик

Харш предупредил о том, что будет отсутствовать какое-то время на случай, если Лаки решит заявиться в излюбленной манере – без приглашения. У Лаки появилось время, чтобы подумать над поведением, обдумать всё произошедшее между ними и сделать выводы. В последнее время Де Виль проявлял инициативу, когда они встречались у него в кабинете, но Лаки помнил о том, что это именно он начал игру, соответственно, время от времени должен что-то делать и сам. Нет, он не собирался снова облизывать ручки, хотя, это очень весело. Последний раз дал понять, насколько занимательными могут быть встречи. Конечно, элемент игры – очень будоражит, но доставляет удовольствие сугубо моральное. Лаки, ведомый влиянием своего пубертата, прекрасно понимал, что удовольствия хочется не только платонического, но и физического. Харш Де Виль – взрослый мужчина, и это одна из причин, почему Лаки так реагирует на него. Лаки ведётся на власть и доминирование. Он позволяет к себе прикасаться, потому что хватка крепких, сильных рук расплавляет мозг, и Лаки хочется ещё. Лаки хотелось сделать что-то, что шокирует Де Виля и заставит откликнуться. Реакция Харша была крайне важна, ибо от этого зависело, как быстро их взрослые игры достигнут точки невозврата. У Лаки появилось время, чтобы тщательно изучить вопрос в интернете. Их с Де Вилем отношения имели вполне определённое название – «пет-плей». Некоторые практиковали данный вид БДСМ-увлечений почасово, а некоторые выбирали это как стиль жизни. Лаки хотел оставаться человеком исключительно за пределами дома Де Виля. Ему нравилось быть щенком. Слишком рано мечтать о том, чтобы переехать жить в Hell Hall, засыпать и просыпаться рядом с Хозяином, лизать ему руки, есть из миски, пить из бутылочки молоко, подставлять живот для почесывания и шкодить… шкодить, не прерываясь. Лаки понимал, что пока к такому не готов, но перспектива казалось заманчивой, к тому же, для начала им стоило максимально сблизиться с Де Вилем. Просмотрев в интернете сотни фото, Лаки решил, на какой шаг он отважится дальше, осталось только дождаться дня, когда Де Виль приедет домой. О том, что Де Виль вернулся, Лаки узнал, увидев за воротами Hell Hall его машину. Лаки каждый день прогуливался мимо, изводясь ожиданием. Разумеется, он тут же напросился в гости, хотя Скотч от этой идеи оказался не в восторге. Лаки взял упрямством, в конце концов, зря он, что ли, готовился? В его случае скорее морально готовился, но всё равно! Только сбегал домой за кое-чем заранее припасённым. Намордник, конечно, та ещё вещь, но иногда удобнее, чтобы рот оставался свободным. Лаки прикупил себе ободок с щенячьими ушками. Скотч с недовольством уведомил Лаки о том, что Хозяин разговаривает по телефону, и всяким надоедливым мальчишкам стоит обождать. В насмешку Лаки пообещал, что, как верный пёсик посидит у дверей, пока Хозяин не позовёт. Скотча от этой игры слов передёрнуло, как и от наглости, с которой Лаки взлетел вверх по лестнице. Конечно, управляющий домом знал, какие отношения связывают Де Виля и мальчишку, но не одобрял, потому что считал, что Лаки – заноза, отнимающая время. Лаки на пути к кабинету нацепил на голову ободок, в предвкушении облизывая губы, потирая о джинсы потеющие ладони. Ему до безумия хотелось ворваться в двери Де Виля и шокировать. Он даже дома перед зеркалом тренировался. Конечно, он нервничал, но не из-за того, что собирался совершить что-то непотребное, а потому, что поскорее хотелось увидеть реакцию. От этой реакции зависело, зайдут ли они с Де Вилем дальше или тот выкинет его за шкирку. В последний раз обтерев ладони о джинсы, Лаки провернул ручку двери кабинета, как обычно не подумав постучать. Скотч оказался прав, и Де Виль действительно говорил по телефону: включив тот на громкую связь, расслабленно покачиваясь в кресле, откинувшись назад, выпуская дым, который вдыхал через мундштук, придерживая тот пальцами, обтянутыми перчаткой из красной кожи. Прям под цвет ошейника Лаки, под цвет белья, которое он сегодня надел. Разумеется, Харш заметил пришельца, одарив того недовольным взглядом, но Лаки только усмехнулся, постаравшись тихо закрыть за собой дверь. Харш продолжал обсуждать с партнёром дела, внимательно наблюдая за мальчишкой, а тот, недолго потоптавшись, стянул кеды. Харша привлекли ушки на голове Лаки, он тонко усмехнулся, прикладывая мундштук к губам. Мужчина не выгонял, из-за чего Лаки почувствовал себя смелее. Решившись, мальчишка ухватился за края футболки и стянул её, оголяя верхнюю часть тела. Харш так и не донёс мундштук до губ, остановив руку, очертив взглядом показавшиеся ему прелести – острые ключицы. Честно признаться, он удивился, о чём сказала вздёрнутая вверх бровь. Однако, Харш не подумал прервать разговор, продолжая задавать вопросы, отвечать на встречные, не без интереса ожидая того, что его щенок собирается выкинуть дальше. Лаки не удосужился сложить футболку – бросил к кедам. Он сам неотрывно смотрел на Де Виля. Руки потянулись к ремню, дрожащими пальцами Лаки расстегнул его, а сразу после джинсы. Слизывая с верхней губы солёные капельки пота, он зацепился большими пальцами за карманы, наклонился и стянул джинсы, спешно переступая, освобождаясь от штанин, отпихивая снятую вещь к образовавшейся за спиной маленькой куче. Харш по-прежнему сидел в той же позе, только не так расслабленно, а испытывая некоторое напряжение. В следующий раз он приложился к мундштуку с жадностью, втягивая больше, выдувая дым ноздрями, подобно дракону. Это уже было что-то новенькое. Впервые Лаки снимает с себя что-то большее, чем кеды. Харш даже не берёт во внимание то, как мальчишка нервничает, хотя ему крайне интересно, чем именно обусловлено поведение. Что небрежный вид в одежде, что без неё – Лаки наводил на определённые ассоциации. Харш много раз повторил, что игры кончились. Лаки воспринял всё настолько буквально, что, переступив через ребячество, решился на более откровенные действия? Это стало ясно, когда после недолгой заминки, Лаки стянул свои очаровательные, подчёркивающие его фигурку красные боксёры, оставаясь нагим целиком и полностью, представая красой на обозрение. Харш забыл стряхнуть пепел, и тот обвалился на край стола. Партнёр по работе продолжал говорить, Харш его слушал, но взгляд намертво приковал к мальчишескому телу, облачённому в бесстыдство. Лаки даже не пытался прикрыться, единственное, что на нём осталось – ошейник, резко контрастирующий с бледностью кожи. Щенячьи ушки и ошейник. Лаки был худой, но щуплым его не назовёшь – юному телу ещё развиваться и развиваться, виднелись зачатки мышечной массы. Харш, разглядывая, не упустил ни одной детали, дважды за слишком короткий промежуток времени затянувшись от сигареты, которая почти истлела. Он бы соврал, если бы подумал, что зрелище его не впечатлило – очень даже. Как только Лаки сорвался с места и направился к нему, мужчина понял, что тот хотел сказать своей выходкой – собаки не носят одежду. Подобная мысль заставила самодовольно усмехнуться, отъехать в кресле назад, повернуться, чтобы, когда Лаки подойдёт, быть с ним лицом к лицу. Лаки был безумно хорош. Настало время Харша вести монолог, ибо телефонный разговор не собирался заканчиваться. Лаки приблизился настолько, насколько мог. Если бы Харш выпрямился, достал бы до него рукой. В принципе, он то и сделал, после того как с минуту полюбовался телом вблизи. Лаки вёл себя слишком покладисто, несмотря на пляшущих чертей в его глазах. Харш докурил, затушив окурок о пепельницу, отложив мундштук. Лаки сполна получил внимания, которого добивался и теперь трепетал перед лицом того, ради кого всё задумывалось. Харш положил ладони на худосочные бёдра, погладив кожу, поднявшись правой рукой выше, чтобы расчертить рёбра. Лаки не сдержал томного вздоха, но сделал это тихо, чтобы партнёр в телефоне ни о чём не догадался. Он улыбался как маленький Дьявол. Прикосновение жёсткой кожи перчаток будоражило, а ещё Лаки, не успев растерять весь свой энтузиазм, пока Де Виль позволял ему вести в их маленькой игре, наклонился, высунув проворный язык, слизал со стола почившую горку пепла и, под крайне заинтересованный взгляд, опустился на колени, прямо между чужих разведённых ног. Ладонь Харша тут же легла на волосы мальчишки, сжала, оттянула, а тот, кокетливо щурясь, высунул язык, размазывая пепел по губам. Харш воспользовался этим призывом и сунул мальчишке пальцы в рот. Тот снова застонал, с жадностью принимаясь сосать, ласкать нечувствительную к ласкам кожу. Разговор, наконец, подошёл к концу, и когда Харш отключился, Лаки так увлёкся, что позволил себе стонать громче, плюс ещё и причмокивать. Харш схватил его за язык, попридержал, а потом отпустил, убирая пальцы. - Объяснишь, что ты здесь устроил? – не отступая от образа строгого Хозяина и папочки, он легко шлёпнул Лаки по щеке, - Ворвался без спросу, отвлёк меня. - Щенок соскучился, - весело фыркнув, Лаки развёл колени в стороны, уселся на задницу и отклонился, упираясь на руки. - Вижу, что скучал сильно, - раз уж мальчишка не смущался, то и Харш не видел смысла вести себя благопристойно. В подробностях рассмотрев каждый участок тела, он поднялся, шагнул вперёд, растрепал прикосновением Лаки волосы и продолжил, - Я кое-что тебе привёз, - произнёс он многообещающе, не позволив мальчишке подняться, когда тот собрался рвануть, - нет-нет, сидеть, - рука жёстко сжимала плечо, - если хочешь увидеть, тебе придётся пройти со мной до спальни, но только на четвереньках, потому что подарок для щенка, а не человека. Лаки, взбудораженный и развязный под действием гормонов и несостоявшегося отказа, однако, по-прежнему такой же наглый и своевольный, ловко перекатился на бок, вставая в коленно-локтевую. - Тебе понравилось? – в нетерпении спросил он, ибо это было чертовски важно. Харш задумчиво на него посмотрел: - Я считаю, что ты торопишь события, - ответил он просто, правдиво, жёстко, но в конце тонко улыбнулся. Лаки накуксил губы и надулся. Юношеский гонор просился устроить разбор полётов вкупе с негодованием, однако, внимательнее посмотрев на Де Виля, Лаки понял, что тот его испытывает – никогда не перестанет испытывать. Пришлось прикусить язык и, всем своим видом показывая, что он больше не ведётся на подобные провокации, вильнуть бёдрами, обогнуть стол и направиться к дверям. Естественно, Лаки не подумал, что своей выходкой покажет Де Вилю слишком многое – во всех смыслах. Только он мог так по-блядски выставить свою невинность напоказ. Уже подле двери он сообразил, что мужчина, наверняка смотрит, развернулся, но Харш, мало того, что смотрел, находился рядом, в ленивом созерцании сунув левую руку в карман брюк, правой он открыл перед Лаки дверь. - Прямо по коридору и направо. Харш примерно понимал, чего Лаки добивался, однако, не давал ему больше, чем того требовалось на нынешнем этапе их отношений, поэтому воспринимал его нагое тело не более, чем эстетику, да и мальчишка всё же не был полностью уверен в том, что творит – это было видно по его взгляду-вызову, покрасневшим щекам и раздувающимся из-за резкого хождения туда-сюда воздуха ноздрям. Весь путь Лаки проделал, почти не споткнувшись. Харш был им доволен. Это первый раз, когда Харш приглашает мальчишку в свою спальню. Пропустив Лаки вперёд, он зашёл сам и включил свет, ибо шторы почти всегда оставались зашторенными. На самом деле, Харш не думал, что нечто подобное случится настолько скоро, однако, верил в то, что Лаки не сбежит – ну, ладно, он ещё сомневался. Харш уже сделал многое для их отношений и игр, но то, что он приготовил в этот раз… Лаки увидел сразу, как только огляделся. Несомненно, это было то самое. Вот тут Лаки обнаглел, позволил себе встать на ноги, после чего добежал до приглянувшегося взгляду объекта. - Это клетка! – выдал он сразу, как только убедился, что ему не мерещится. Харш же подошёл к постели, присев на край, наблюдая за тем, как Лаки-щенок вьётся у клетки, забирается в неё и выбирается, трогает миски, игрушки, в общем, радуется полученному подарку. - Ты извращенец, - в очередной раз, забравшись в клетку, выглянув из неё, Лаки усмехнулся, устроившись на мягкой бархатной подстилке поудобнее. - Из нас двоих извращенец – ты, тебе же всё это нравится, а я потакаю твоим желаниям, пока не кончилось терпение, - хмыкнув, Харш мысленно похвалил себя за идеально подобранную по размеру клетку, за всю проделанную работу. Пришлось приобрести ещё один комод, ибо постепенно пополняющиеся атрибуты этих щенячьих игр держать в кабинете было не с руки. Стэк лежал сверху. Это был уже второй, первый остался в кабинете. Лаки, видимо, совсем потеряв всякий стыд и голову, выполз из клетки, на четвереньках приблизившись к Де Вилю. Тот очень внимательно за ним следил. Лаки остановился, поднялся, оставаясь стоять на коленях, положил руки на краешек постели прямо между чужих разведённых ног, вперил свой требовательный, лихорадочно блестящий взгляд и произнёс, облизывая губы: - Поцелуй меня. Харш, усмехнувшись, поддался к нему, наклонился над макушкой, взял пальцами за подборок и поцеловал прямиком между щенячьих ушек. - Не так! – запротестовав, Лаки упрямо мотнул головой, насупился, вздёргивая голову вверх. - Не так? – тем не менее, Харш не спешил выполнять требование, продолжая сжимать юношеский подбородок, поглаживая кожу под губой пальцами, - А ты не слишком много хочешь? - Я тебе свою задницу показал, а ты отказываешься меня целовать, - почти обиженно фыркнули в ответ. Харш низко рассмеялся: - А я не просил мне ничего показывать. Лаки закатил глаза, сминая в пальцах кусок простыни и покрывала. Харш всё же сжалился над ним, но поцеловал по собственной прихоти, не целомудренно и не нежно, а сразу протолкнув язык и укусив. Лаки выпрямился и застонал, поддаваясь навстречу, уже не злясь и не дуясь, а неумело поддаваясь, потому что для него поцелуй был первым. Харш целовал жадно, грубо, оттягивая и покусывая нижнюю губу, вылизывая юношеский рот, не давая вдохнуть, при этом до боли сжимая подбородок, что непонятно, от чего Лаки стонал – от боли или удовольствия. В конце концов, Харш отпустил Лаки, а тот первым делом глубоко вдохнул, оседая на пол, трогая пальцами опухшие губы. - Доволен? Лаки показал ему язык. - Не надо думать, что я стану игнорировать провокации – будешь отвечать за каждую, - довольно жёстко припечатав, Харш оглядел совсем распоясавшегося мальчишку, тем не менее, удовлетворяясь произведённым эффектом, - а теперь мы вернёмся в мой кабинет, и ты оденешься. Лаки не дал Харшу встать, упёршись теперь ему в колени, поддавшись выше, вызывая своими действиями вопросительный взгляд. Может, всё происходит под влиянием момента, а может потому, что Лаки просто давно хочет. Как любой мальчик его возраста, он мастурбирует по ночам в постельке. - Что ещё? – Харш терпеливо ожидал продолжения. Лаки слишком многое разглядел на тех фотографиях в интернете. - Кроме ушей у щенков ещё есть хвост, - выдал он на эмоциях, даже не представляя себе, насколько вызывающе это прозвучало. Харш оставил попытки встать, глядя на то, как эротично Лаки разомкнул перед ним губы. - Тебе рано об этом думать, - он действительно так считал, они сегодня-то зашли слишком далеко. - А если я хочу! – поняв, что упускает возможность, включил своё нетерпение Лаки, но Харш убрал его руки и поднялся. Лаки вцепился в его штанину, - Я видел фотки в интернете! - Видел он, - ухмыльнувшись, Харш схватил Лаки за волосы, с силой сжал, отклонил назад и сам наклонился, вглядываясь в бесстыжие карие глаза, - просишь взрослых вещей, а сам ведёшь себя, как ребёнок. Ты не думаешь. Если уж смотрел картинки в интернете, почитай заодно, что люди пишут. Ты предлагаешь мне вытворять с тобой такие вещи, но вряд ли думаешь о последствиях. - Я уже немаленький и прекрасно понимаю, как и что между людьми происходит! – морщась от неудобства и боли, Лаки с вызовом смотрел на мужчину, не собираясь сдавать позиции, - Если так хочешь, то я уже не раз трогал себя! - Не удивил, - Харш всё равно был непоколебим, хватку не ослабил, всё смотрел и смотрел, а Лаки не думал отвести взгляда, но хоть смутился – уже хорошо, - молодёжь в вашем возрасте ни о чём другом не думает. Только твои ровесники думают о девочках, а ты о взрослом мужике. Лаки ничего не ответил – просто злился, но выбраться из захвата не пытался. Ему не интересно, о ком там думают ровесники, ему нравится один конкретный мужчина, и он ведёт себя с ним уже слишком откровенно, дабы у того оставались ещё какие-то сомнения. Харш всё же отпустил Лаки. Он признавал свою вину – сам же капризам потакал, вот оно и оно. - Хорошо, я подумаю над этим, - не сменив гнев на милость, но проявив благосклонность, Харш вздохнул, заметив, как, несмотря на обиду Лаки оживился – глаза загорелись, - но сейчас ты пойдёшь и оденешься.