***
— Луха-и, скажи преподавателю, что мне не хорошо, — парень действительно чувствовал себя отвратительно. — Дашь мне потом переписать лекции. — Неделя Х? Джанк-су мотнул отрицательно головой. «Неделя Х», то есть течка, начнётся не скоро да и симптомы не говорят о ней. Просто парень, наверное, переусердствовал. Он отправляется в медпункт, чтобы получить справку о не простом прогуле. Около получаса спустя, может, больше, Джанк-су благополучно добирается до комнаты общежития и прямо в одежде валится на кровать. У него уже голова болит от раздумий, как подступить к Тэ, чтобы тот в очередной раз не удрал. В корпус альф соваться опасно. Если в прошлый раз кто-то видел их с Ёнгом, то могли расползтись слухи, а альфы всё-таки падки на чужих омег. Джанк-су всё ломал голову и вертелся, не зная как лечь. В итоге он накрылся с головой одеялом, обнял свою большую плюшевую акулу и уснул. — Вставай, соня! Проспишь всё веселье учебы, — омегу кто-то тряс за плечо, судя по голосу, это был Лухан. — Хёны редко пускают к себе на вечеринки! — Уйди, противный, я в печали, — парень закутался по новой в кокон из одеяла, который прежде разрушил Лухан. — Там будет твой драгоценный Тэёнг. Он ведь относится к нашим хёнам. — Где будет вечеринка? — стараясь не подорваться с места и сдержать нотки интереса в голосе, спросил Джанк-су. — В корпусе альф. Наш корпус уже давно собрался там. Ждут только первый курс. — А мало ли хёны захотели нас опозорить, чтобы неповадно было на их тусовки проситься. — Да ладно тебе. Это отличный шанс подцепить альфу, а то всё грезишь своим Тэёнгом. Джанк-су принюхался, выглядывая из своего кокона и глядя на своего друга. Тот вырядился хоть куда. Черные выгодно обтягивающие джинсы, майку и сверху такой же черный жакетик без воротника. Сам же брюнет сейчас выглядел а-ля вылез-откуда-не-знаю-и-зачем-тоже-не-знаю. На голове у него был такой же «творческий» беспорядок. Две крайности омег. — Ну что, ты идёшь? Джанк-су обреченно застонал. Перед течкой совсем не хотелось цеплять кого-нибудь на свою задницу. Но там будет Тэёнг. А Тэёнг это хорошо. Надо заставить этого парня вспомнить всё и при этом не пожертвовать своей невинностью раньше, чем тот вспомнит. Джанк-су надевает лучшие обтягивающие джинсы и свободную кофту, спадающую с одного плеча. Та была насыщенно-синего цвета с легким фиолетовым отливом.***
— Хей, а наши макнэ ничего, — слышит брюнет, пройдя мимо троих старшекурсников. — Тебе брюнет или розоволосый… — дальше омежка не слышал, но догадаться было не трудно. Джанк-су оглядывается по сторонам. Он умудрился потерять Лухана, впрочем он уверен, что этот чертенок уже крутится возле альф. Тот хороший друг, но шлюха каких поискать надо. Джанк-су не осуждает его, у каждого своя жизнь и каждый вправе сам распоряжаться ею. Его кто-то хватает за руку, и парень уже хочет с разворота врезать наглецу, но лицом к лицу сталкивается с Тэёнгом. Глаза того недобро блестят, пускай тут полутемно и глаза альфы это настоящие омуты. — Тэёнг! — Опять твою карамельную задницу принесло. Что, меня совратить не получилось, так ты решил кого другого подцепить? — А тебе какое дело до моей задницы? Ты не мой альфа, чтобы меня контролировать. — Как это не твой альфа? Ты, значит, шатался за мной, старался мне напомнить о себе, хотя я и так тебя почти сразу вспомнил, а теперь заявляешь, что я не твой альфа? — было видно, что Ёнг едва сдерживает смех. — А теперь разоделся. Омега аж вздрогнул от догадки. Югай, мать его за ногу блядь, Тэёнг притворялся. — Ты… Ты… Ты!.. — омега даже не знал, что сказать этому парню. — Я сначала не понял, что к чему и почему твой запах настолько знаком, а потом вспомнил. Мои воспоминания детские буквально пропитаны сладким запахом карамели. Так что осознание ударило по голове кувалдой. Ты изменился, крольчатина. Джанк-су молчал, ещё больше запутавшись в тех словах, которые следовало и не следовало говорить Ёнгу. Он тут заслужил звание шизанутого макнэ, как смеялись над ним старшекурсники, а этот чертов блондин просто делал вид, что ничего не помнит! Омега тут же забывает, зачем вообще тут бегал за этим парнем, и молча разворачивается, растворяясь в толпе. Пахнет тут соответствующе: запах перегара, табака, пота. Сильные запахи альф смешиваются со сладкими омег, и у Джанк-су начинает кружиться голова от этого всего. Ещё и этот демонёныш Тэёнг так нагло пудрил ему мозг. Парень распихивает тела на своём пути, стараясь выйти к двери, найти выход, но попадает к стенке. Оглянувшись по сторонам, брюнет решает идти по ней. Рано или поздно дверь найдётся. Спортзал у них не настолько большой. Он едва ли уже не теряет сознание, но чьи-то сильные руки ловят его. — Прости, но он мой. Я о нём позабочусь. Джанк-су щурится, старается разглядеть лица говорящих, но все рябит в глазах и сознание вдруг оставляет его тело. Раньше омега не славился обмороками, это единичный случай в его жизни. Его сначала пугает это темнота, одиночная и непроглядная, но затем он успокаивается и понимает, что она как большое пушистое одеяло. Окутывает и дарит лишь покой с расслаблением. По губам вдруг течёт вода, и Джанк-су приоткрывает глаза, но себя не выдаёт. Он на кровати, а над ним Тэёнг. Тот набирает в рот немного воды и накрывает приоткрытые губы омеги, передавая эту воду. — Ты что делаешь? — взрывается парень и подскакивает, ударившись затылком об стенку. Снова головокружение и боль. Блондин отвечает не сразу. Ставит почти опустевший стакан на тумбочку, вытирает подбородок тыльной стороной ладони. — Ты упал в обморок, видимо, от обезвоживания. Я оказал помощь, вот и всё, — парень с невозмутимостью уселся на кровать. — Сразу говорю, что кричать бесполезно. Ты в моей комнате и в корпусах никого нет. — Не трогай меня. — Ну что ты, а как же благодарность за спасение твоей задницы от того альфы и скорой? — Тэ хватает брюнета за ногу и подтягивает того к себе, нависая сверху. — Раз уж заставил меня вспомнить, так не давай заднюю. За свои поступки нужно нести ответственность, милый кролик, — губы альфы растягиваются в ухмылке, а одной рукой он уже нагло забрался под кофту Джанк-су, задирая ее и оголяя грудь того. Бледная рука сильно контрастирует с чуть загорелой кожей омеги, Тэ теперь прижимается губами к шее, спускаясь ниже, и тут же получает коленкой в бок, а затем едва успевает поставить блок на летящую в лицо руку. — Я не позволял тебе вот так вот запросто себя присваивать и трахать. Тэ тихо засмеялся. — С самого детства, когда ещё только решился со мной познакомиться, с того самого момента ты уже принадлежишь мне, а со своей собственностью делаю что, как и где захочу. Так что закрой свой ротик, пока я не занял его чем поинтереснее. Угрозы альфы всё равно мало действуют, и Джанк-су продолжает упираться, пока Ёнг не прижимает своей рукой его руки к кровати. Сильный, чёрт заморский! Парень пинается и змеёй извивается, а когда блондин снова наклоняется, видимо, для поцелуя, то заезжает тому локтём по скуле. Аура альфы заметно мрачнеет, что у Джанк-су только от взгляда поджилки трясутся. На него никогда не смотрели с такой яростью. — Напомни мне как-нибудь преподать тебе урок хорошего поведения, — Тэ вдруг сжимает руку на тонкой шее Джанк-су, и тот замирает будто испуганный зверек перед взором хищника. Омега сглатывает. Он мог бы сейчас сбросить с себя блондина, но боится, что тот сожмет сильнее, а тут и без того сложно дышать. — Я не хочу делать тебе больно, — хватка на шее Джанк-су ослабла, а Тэ даже смягчился в лице. — Я же знаю, что мы оба этого хотим, верно? Брюнет молчит и отводит взгляд, отворачиваясь от Тэ. Было слишком наивно думать, что альфа все такой же и почти не изменился. Сейчас этот человек с внешностью Тэёнга был совершенно чужим человеком. Омега задрожал, когда холодные длинные пальцы скользнули ниже с шеи. Джанк-су скрыл лицо в сгибах локтей. Ему бесполезно бежать, все равно догонят, принудят… Он же сам хотел, чтобы Тэ вспомнил его. Вот и вспомнил. Парень уже который раз себе говорит, что надо бояться своих желаний. — Ну чего ты дрожишь, как осиновый лист? Я же сказал, что не сделаю больно, — Джанк-су вздрогнул от горячего дыхания альфы, да и тот сам уже касался его горячими руками. — Вы, омеги, всегда такие беззащитные и наивные. Вали, да трахай. Омега поджал губы, не собираясь отвечать и убирать руки с лица. Он был рад, что альфа на этом тоже особо не настаивает. Джанк-су вздрагивает от внезапного укуса, несильного, но с закрытыми глазами очень болезненного. Хотя скорее было неожиданно, чем больно. Парень все-таки убирает руки и снова пытается отпихнуть альфу, но тому хоть бы хны. — Ещё раз начнешь меня отпихивать, нежничать уже не буду, Джанк-су. Не строй из себя жертву, — снова прорычал блондин. Он решил не мешкать, а то чем больше пытается сгладить эффект от «изнасилования», тем больше сопротивляется этот мелкий. Тэ садится, умудряясь держать омегу, и расправляется небрежными рывками с ремнем и в целом с джинсами брюнета, откидывая их в сторону. Затем туда же летит бельё парня. Ёнг внутренне стонет. Ему башню сносит как пубертатному подростку от этой невиновности. Он ухмыляется. Раз Джанк-су чистый, непорочный ангел, то Тэёнг с удовольствием станет тем, кто это исправит. Омега всё ещё жмется, пытается закрыться от пожирающего взгляда темных глаз. Парень чувствует, что уже тяжело дышать, от этого кружится голова. Перед глазами всё плывёт. Он давится воздухом, когда осознание происходящего бьёт по голове кувалдой. У него, кажется, началась течка?! Но до неё же без малого две недели! — У тебя нет течки, не волнуйся, — поясняет Тэ, видя, чем сейчас озабочен парень, который явно позабыл о « насильнике». — Это похожее состояние и не такое сильное, но вставляет тоже прилично. Джанк-су не слышал и не понимал половину того, что говорил ему Ёнг. В его голове велась борьба между разумом и тупыми инстинктами, даже не хотелось думать, что там такое лепечет блондин. Альфа оставил пустые попытки разговора с омегой. Сейчас ему самому было уже дурно. Аромат карамели, казалось, въедается в кожу, раздражает рецепторы. Тэ решает снять только футболку, в которой был. Ему аж польстило, с каким интересом и восхищением на него посмотрел Джанк-су, хотя это скорее действие препарата. Тэ накрыл податливые губы, целуя тягуче и дразняще, но при этом кусая до крови, заставляя их хозяина хмуриться. Альфа неоднозначно дернулся, почувствовав чужие руки на своих плечах. Обычно он не позволял прикасаться к себе, даже смотреть не разрешал, а тут полная свобода, и Тэ даже не хотел это исправить. Парень опустился, теперь уже целуя кожу на проступающих ребрах, спускаясь ниже. Если сейчас эта мелочь дернется в отрицательном русле, то альфа точно слетит с тормозов. На удивление, Джанк-су замер, тяжело дыша и смотря на сие действие, сводя ноги. Ёнг на пробу коснулся аккуратного омежьего члена, а омегу аж подбросило на кровати. Блондин сам себе мысленно зарядил подзатыльник. Он не пил ничего, но возбуждение накрывает всё с большей силой, заставляя желать большего. Всё больше хотелось не нежничать, а тупо трахнуть, вколачивая в кровать, и пометить, сделать своим. Вместе с омегой Тэ превращался в единый комок оголенных нервов. Альфа вздрогнул. Брюнет под ним с осторожностью, будто блондин фарфоровый, коснулся напряженных сейчас до предела мышц. — А ты сильно вырос, — улыбнулся Джанк-су, на секунду буквально отходя от эффекта афродизиака. — Одиннадцать лет прошло, естественно, что я вырос, — фыркнул парень, возвращаясь к брошенному ранее занятию. — Как же я ненавижу девственников. Джанк-су на такое только раздраженно вздохнул. А он ненавидел излишне опытных, которые ненавидели девственников! Озвучивать это он, конечно же, не стал. Джанк-су опомнился, когда уже стоял на четвереньках. Правда, блондин тут же уткнул парня моськой в подушку, как котёнка мордочкой в миску с молоком. Альфа решил оставить Джанк-су в кофте, только задирая её, с удовольствием гладя нежную кожу на спине и боках, а брюнет кошкой прогибается от этого. Что-то щелкает в голове Тэёнга. Чего это он нежничает? Его тут как бы поизбивали бедненького в процессе сопротивлений, а он нежничай. Затем снова что-то меняется, и альфа уже думает, что издеваться можно нежно. Это даже больше привлекает… Блондин избавляет себя наконец от ненужных тряпок и вплотную прижимается к бёдрам омеги своими. Не дожидаясь реакции того, Тэ проводит головкой члена меж ягодиц, а затем одним движением заполняет омегу полностью. Джанк-су громко стонет, сжимая ткань простыни в кулаках, и хнычет. Пускай у него похожее на течку состояние, но больно всё равно. Благо, что Тэ не начал сразу двигаться, давая привыкнуть. Он выцеловывал спину омеги, затем зарываясь носом в тёмные волосы на затылке и начиная медленно двигать бёдрами. Парень под ним заволновался и начал ёрзать. Ёнг прирыкнул и вжал Джанк-су больше головой в подушку, держа свою руку на загривке того. Брюнет притих, а альфа начал двигаться размашисто, но по-прежнему медленно. Болезненные стоны перемешались со слабыми стонами удовольствия. Джанк-су было всё ещё больно, а Тэёнг уже даже нежничать не хотел. Он двигался почти в своей привычной манере, почти что вколачивая тельце под ним в кровать. Тэ выпрямился, продолжая двигать бёдрами, но уже более быстро и грубо. Он держал хрупкие бедра Джанк-су. Не сдержавшись, ещё и след на ягодице оставил, вызывая возмущенный крик омеги. Затем ещё и ещё, пока обе ягодицы не «расцвели» розоватым оттенком. Тэ толкнулся глубоко и грубо, задерживаясь, а после чувствуя, как тело Джанк-су дрожит, немного скручивая, и как тот сжимается внутри. Сомнений не было, что, пускай не по желанию, но парень достиг своего пика. Тэ отстал от него всего на пару движений. После этого альфа сгреб слабо сопротивляющееся тельце в объятия и не отпускал до самого утра.