***
— Отпусти её и сдайся, м-монстр! — Ты уверена, хранительница? Подумай получше… — Сдавайся или я применю силу! — Какой в этом смысл, одарённая магией? Зачем ты пытаешься спасти её?.. Или же… Он приподнял королеву, чтобы заглянуть в её лицо. Яркое фиолетовое пламя, казалось, соединилось во взгляде с хищными зрачками побеждённой королевы. Скала и волна… Угасшая буря, разбитая мёртвым холодом спокойствия… — …Ты хочешь прикончить её сама? — Что?! Я не... — Ты не такая, как я? Забавно, весьма… Надеюсь, ты понимаешь, кому приказываешь? — Я повторяю: отпусти её, кто бы ты ни был! — Твои крики начинают раздражать… — Ты меня не слышишь?! Я же сказала, что буду атаковать, если н-не подчинишься! — Умерь свой пыл, шестой элемент. — Меня не запугать! Это последний шанс! Громадина стоит на платформе, ближе к концу торжественного зала, а хранительница и принцесса были возле выбитых ворот. Между ними примерно с десяток, может с два, метров. Он — оживший ужас, жестокость во плоти, монстр в их глазах. Она — хранительница элемента магии, на данный момент их единственное спасение, герой. А прямиком за ней — Кристальная принцесса, что молча наблюдала за последствиями того, что она попалась в ловушку. Она должна была быть здесь. История повторилась, дав ещё один оборот колеса времени. Гигант вспомнил то, что вспоминать не хотелось. Теперь он не ошибётся. — Знаешь, а мне это кое-что напомнило… — сказал гигант более опустошённым голосом. Кажется, огоньки за забралом немного приутихли. — Плохо всё вышло тогда, ха-ха... — Что... Прекрати нести чушь! Я… — Отпустить? Ты хотела, чтобы я её отпустил? — Д-да! — Хорошо. Я её отпущу. Р-ра! Все доспехи, будто получив удар волной, исходящей от груди, сначала дёрнулись назад от невидимого импульса, а затем выпрямились, движимые им же. В момент из прорези шлема хлынул короткий всплеск тёмно-фиолетового света, после которого гигант, закинув руку, швырнул королеву через весь зал. Казалось, в этот момент у каждого в этом зале замерло сердце. Грозный враг всего королевства, без пяти минут убийца одного из монархов этой земли, сейчас летел, беспорядочно кувыркаясь в воздухе. Эти несколько секунд, пока захватчица была в воздухе, растягивались, превращаясь в вечность. Но этот бесславный полёт должен был когда-нибудь окончиться. В двух метрах от волшебниц приземлилось разбитое тело побеждённой, которое, немного прокатившись по потрескавшемуся мрамору, остановилось точь-в-точь у ног юной волшебницы. — Ах! — кристальная принцесса, с ужасом в глазах, сразу же зажала свой рот обеими руками, дабы не выдать крик. — П-пресвятая… — Т-ты… Как ты... — она тяжело дышала. Это был ужас или нарастающий гнев? — Что ты с ней сделал?.. — Обменялся приветствиями. — В каком, Дискорд тебя побери, смысле?! — За каждый квартал города, что эта мерзость залила кровью, я нанёс по удару. — Что… — По-твоему, я монстр. Я жестокий и ужасный, да? — а в ответ лишь молчание, — Её армия болванчиков разорвала в клочья вашу стражу, которая своими телами забрасывали проходы, чтобы враг не прошёл! — зал дрожал, колонны трепетали. В нём распалялось новое пламя. — Её трутни резали всех. Женщин, стариков и детей… И теперь ты всё ещё смеешь упрекать меня в жестокости?! — О чём ты... — Заткнись! — рявкнул он так сильно, что с потолка упала ещё пара-тройка кусков мрамора. — Я поступил со всеми ними милосердно. Смерть для них — избавление. — Что… — она не знала, она не могла этого знать. — Что произошло? О чём ты говоришь? — Ах, точно… Забыл спросить… А где была ты, правительница народа-кристаллов, когда город осадили?! Город вырезали бы подчистую, если бы я не вмешался! Всех, до кого бы смогли дотянуться, они бы поглотили, а затем возвели бы здесь новый рой!.. Так где ты была, правительница?.. Песчинки сыпались, время текло. У него осталось чуть более двух часов. Он старался считать у себя в голове и примерно догадывался, как всё должно было кончиться. План был неплох, даже с некоторых сторон отличен. Но он никак не ожидал, что сможет простыми упрёками вывести из равновесия Кристальную принцессу. «И это та, кто правит империей? А я-то думал, что сёстры смогут найти кого-то достойнее», — проносились размышления в его голове. Может, слишком сильно надавил? План сработал слишком идеально. Расчёт был на все типы сопротивления, даже на дочь Солнца… И всё вышло вот так? Рыдающая Кристальная принцесса и утешающая её хранительница элементов стояли около проёма. Фиолетовая не знала, куда ей деваться, и просто смотрела на эти громадные доспехи с непониманием и обидой. Она, пусть и не сразу, осознала, что оставила замок без одного из сильнейших магов, так же попавшись в дурную ловушку Королевы. Но как это объяснить? Да и оправдание ли это всему тому, что, возможно, произошло по её вине? Неизвестно… А он стоял. Стоял неподвижно и величественно, прямо как статуя в саду. Вся кровь, что была на нём в начале, куда-то незаметно исчезла, испарилась. Теперь они снова выглядели как потёртый временем самый обычный металл. Тому, кто сидел в этих доспехах, было ясно, что нужно было довести до конца пару дел, да и эта немая сцена — не то, что ему нужно. Он, снова скрипнув доспехами, повернулся в пол оборота и заметил свадебный алтарь и стоящего рядом зомбированного истукана — главу стражи. Белая арка, украшенная игрой узоров и самыми красивыми цветами королевских садов, сейчас была разломана, и от неё остались лишь две узорчатые колонны, покрытые пылью и кусочками раздробленного мрамора, утратившие от этого всякую свою красоту. Столик же, на котором должны были располагаться кольца, оказался символично перевёрнут и раздроблен куском камня, а коробочки с кольцами, принадлежавшие королевскому двору, валялись на полу, дополняя картину. На Армора даже глядеть не нужно было — с ним всё было в порядке. Иначе бы у Королевы просто не хватило бы сил выдержать удары гиганта. «Эх, всё-таки, не хорошо будет… Так их оставлять…», — опять пробилась мысль в голове гиганта. — Сумеречная, — громко обратился он, не оглядываясь. — Иди к хранительницам. Помоги им с Принцессой. Нужна будет твоя помощь, невеста. Подойди ко мне. — Я не... Не командуй здесь, т-ты, чудовище! С чего мы вообще должны тебе доверять?! — Потому что ты хочешь спасти брата, а она — спасти мужа, — преспокойно ответил он. — Вопросы? Статуя, не оглядываясь, довернула корпус и собиралась было двинуться к арке, прямиком туда, где и стоял капитан Армор. «Если это недоразумение выкинет какой-нибудь фокус, мало ей не покажется, — решил для себя гигант. — Для такого опутывания нужен был сильный активатор. Например, тот самый объект, к которому он свою любовь и отдавал. Правда, с некоторыми оговорками, но этому уже положен конец. Сейчас нужно, чтобы она подошла и… Ага... Я так и знал!» Статуя в миг поменяла положение ног и сделала поворот на сто восемьдесят градусов, выставляя вперёд перчатку с растопыренными пальцами. Спустя мгновение в неё, с женским криком «Не смей его трогать!», влетел светлый заряд, отдачей заставивший гиганта отшагнуть назад, зажимая в кулаке неслабых размеров клубок нестабильной ярко-фиолетовой энергии. Он поднял голову на фиолетовую хранительницу, запустившую в него одну из своих сильнейших магических атак — асинхронный болт, который должен был пробивать насквозь горы, не то что куски старой стали. По крайней мере, она так думала. — Так, так, так… Моя дорогая Искорка, — он, казалось, даже не напрягался, держа в руке столько активной магии. — Кажется, ты решила испытать меня? Его сжатый кулак стал переливаться странным чёрным свечением. Фиолетовая магия стала стекать по громадной перчатке, образуя ручейки, которые стекали по его ладони вниз, где уже каплями орошали пол. Фиолетовый маг перепугалась не на шутку. Теперь её враг в десятки раз опаснее кого-либо, с кем она встречалась до этого. — В спину. Обыкновенным болтом, — он всё сильнее выжимал соки из того шара, что сейчас уже был практически чёрным. — Кажется, для доказательств моих намерений тебе нужны более весомые… Аргументы. Он разжал руку. Теперь над ней спокойно парил небольших размеров шар матово-чёрной энергии, который никуда не двигался, что было очень странно для любого, кто хоть немного понимал в магии. Обычно, сама по себе магия — неспокойная стихия. Она извечно будет в движении и никогда не остановит своего напора. Но она подчиняется закону равновесия, который сама и породила — энергия, переходящая из состояния покоя в состояние заклятья, посредством активации оной любым магическим катализатором, всегда стремится перейти в изначальное состояние покоя. И именно в тот момент, когда магия пытается вернуться в мировой поток, достигается абсолют силы этой энергетической массы, ведь соблюсти этот закон является задачей не только того, что был активирован, но и всей магии, что находится в мире повсеместно. Замедлить этот процесс могли лишь единицы из всех смертных — сильнейшие из сильнейших, бриллианты родов. Остановить трансформацию магии перед самым концом не могли даже Боги. По легенде, даже Дискорд не смог. И Твайлайт это знала. Ей об этом рассказывала её наставница… — Знаешь ли ты, юная волшебница, что в моей ладони? — Перехватил болт… Лишил его м-магии… Рукой… — Правильно. В моих руках сейчас — аналог планисферы, — он снова сжал кулак, в центре которого остался тот странный чёрный шарик. — Надеюсь, мне не нужно объяснять тебе, что случится с этим местом, стоит мне лишний раз потерять над ней контроль? Фиолетовая леди еле удержалась от того, чтобы схватиться руками волосы от ужаса осознания того, что он сотворил. — М-манабомба из болта... Этого не может быть! Я не верю тебе… — Твоё право. Но мне не до этого сейчас. Твоей наставнице нужна твоя помощь, — он неторопливо поднял левую руку на принцессу кристаллов и указал на неё указательным и средним пальцем. — А мне нужна твоя магия, Ми Амора. Без неё не обойтись. По залу в скором шаге под перешёптывания остывающей знати застучали каблучки, и вот уже через полминуты она, преодолев зал, стояла в метре перед ним и смотрела снизу вверх в его два спокойных огонька. Из её глаз лились слёзы. Он, казалось, хмыкнул и грузно припустился на колено, из-за чего, в который раз, под ним потрескался мрамор. Разница в росте была кое-как компенсирована, и теперь их взгляды оказались практически на одной линии. Над ними появился еле видимый звуковой карман, и дальше он более тихим и мирным голосом говорил так, чтобы никто его не услышал, кроме неё. — Принцесса… — Что вам нужно... От меня?.. — Не стоит, останемся на ты. Я хочу, чтобы капитан пришёл в свой здравый ум. — Тогда... Зачем тебе это? — Кто, кроме него, сможет выстроить этих болванчиков и взять под контроль остатки гвардии? Ты ведь должна помнить о пакте самоуправления армии. Сейчас у руля - его заместитель. Как я подозреваю, ты знаешь, почему ему ни за что нельзя доверять армию. — Откуда... Откуда ты… — Позже. Сейчас — Армор. Он сейчас в своеобразном трансе и... Нет, скажу прямо - ты должна пробить стену на самом базовом уровне восприятия и пробудить его. — В каком это смысле?.. Ах, нет! Я не стану использовать магию разума! Это слишком опасно! — Эх… Сколько же знаний и практик у вас отобрали сёстры… Ладно. Есть способ проще: перегрузи его сознание. Даже пока он в трансе, он может нас слышать и чувствовать, пускай внешне это и незаметно. Одного хорошего всплеска должно хватить. — Но как я могу... — Попробуй слова. Телесные прикосновения, может быть. Что угодно, что может заставить его вспомнить. — Вспомнить что?.. — Всё. Сестру, родителей. Тебя... Только после этого он проснётся. — Почему ты думаешь, что я поверю тебе? — Твоё дело. В крайнем случае, я могу сам сломать эту перегородку, отделяющую меня и тебя от его нормального состояния. — Не вижу смысла. Что тогда мешает тебе это сделать прямо сейчас, без моей помощи? — Есть шанс, что он лишится всех чувств и сойдёт после этого с ума, а я не люблю неоправданный риск. Действуй. Она, недолго думая, посмотрела в его глаза-огни и кивнула. Гигант, оттолкнувшись кулаком от пола, встал и своей бронёй надорвал карман. Он сделал пару шагов, чтобы наблюдать за всем со стороны, и опустил руки. Гигант снова стал неподвижной колонной, а броня его медленно и размеренно вздымалась в такт его дыханию. Никто не заметил, но два огня, ранее ярко сиявших, теперь притихли, изредка поблёскивая из-под забрала.***
Как дела по периметру? Всё хорошо? Молодец. Оцепи районы кольцами. Я хочу, чтобы никто живым оттуда не выполз. Да, стягивай остальных. Живая броня в периметре? Маскируются в стенах, значит… Хорошо, активируй при необходимости в парализации аппарата. Не хочу, чтобы бюрократическая машина Сестёр треснула. Кстати о них, где вторая? Ах не в городе, значит... Купол ей не открывать, а то может наделать шуму. Мне с её воинственностью посчитаться придётся, да и защитников терять не хочу. Когда всё закончится, расставь всех по местам. Песне, пожалуй, быть. Если эта мразь захочет уйти, поставь на ней магическую привязь. Не хочу терять из виду эту сволочь. Будь аккуратен с местными — тот ещё нежный народ. Даже резни толковой никогда, поди, не видели. А впрочем — неплохо тут сёстры обустроили всё.. Тихо и мирно... Было. Но надо будет тебя отряхнуть от этой помпезной мишуры. Правда... Есть ещё вопрос с этими голубками: если брак пройдёт гладко, то будет меньше проблем в будущем. Может, использовать событие, как дебют?.. Нет, ты прав. Некрасиво выйдет, если какой-то древний дебютирует на свадьбе местных светил. Возмутительно мало внимания на меня и незаслуженно много на них, хах. Я такого не хочу. Просто позволю им завершить это. Как там дочь Солнца? Заклятие слабое, да и она не промах. Думаешь, скинет всё на лавандовую? Ну да, смысл в этом есть. А, забавно: «Не вставала, потому что надеялась на умения ученицы» или «Это было твоим экзаменом». Ха-ха… Значит, она скоро встанет сама. Время есть. Этот проснётся через… Понял. Запомни: начинай всё строго по команде. Даже если гиганты не успеют добить, всё равно заставляй их слушать. Когда аристократия побежит из залов, перекрой их. Они ещё нужны Тие. Где тут ближайший проход на шпиль? Понял. Значит, придётся пробираться. Это все приказы. Я выхожу.***
Красивая сцена финала. Жених, очнувшись, отвечает на поцелуй жены. Пускай и платье её истрёпано в клочья, а сама она вся в пыли, им совсем не мешает то, что алтарь разрушен, а гости запуганы до смерти тем, что в двух метрах от них гигант-убийца, их любви плевать, что город залит кровью. Это хорошая концовка для них. Или… Это новое начало? Кто знает, кто знает… — Смотрите, кто проснулся... — неожиданно для всех спросил атлант. — Хорошо. Это мне и нужно. — Кто... Кто ты такой?! — Армор, ещё не придя окончательно в себя, шатаясь, неумело попытался загородить свою возлюбленную от неизвестного. — Что ты здесь делаешь? — Оглянись, Сияющий на свету, — то, как он назвал Армора, погрузило последнего в непонимание. Откуда этому… существу знать его имя? — Остальное тебя уже слабо волнует? А в прочем... Я выполнил за тебя твою работу: защитил твою же семью и спас государство от забвения. Теперь дело за тобой. — Что ты несё… — хотел договорить Армор, но огляделся. Разрушенный зал, трясущаяся публика, лежащее где-то у конца зала тело и… Окружённая шестью хранительницами принцесса Селестия. — Пресвятая… — Той мразью, что лежит у дверей, займёшься сам. Она одурачила тебя как сопляка, капитан стражи. Я недоволен. Над двумя влюблёнными возник синий щит. — Я ничего не помню... Не… Не подходи! — чуть не крича говорил Капитан, возводя свой уникальный, фамильного цвета щит. — Или я применю силу! В щит вкладывалось много энергии. Очень много. Заклинание гудело на весь зал и било волнами воздуха пространство вокруг, закладывая уши. Свет от щита слепил… Эта нагрузка может убить неподготовленного. Но Армор не из таких. Ему было плевать, что его пыталась растормошить кристальная принцесса — он забыл даже голос разума, желая защитить всех вокруг. Он умрёт, но создаст щит. В какой-то момент шар щита начал расти, и тогда гигант, подняв руки, просто выставил свою правую вперёд, разжав кулак. Чёрная сфера стала расширяться и поглощать весь свет вокруг. Послышался женский крик, за которым шёл хлопок, который одной волной снёс все стеклянные витражи в зале. В один момент стало очень тихо. И когда глаза были подняты вверх, то увидели стоящего на колене Армора и сидящую рядом с ним принцессу. Гигант всё так же спокойно стоял на своём месте. В той же позе, что и до магического разрыва. Хлопок не нанёс ему и царапины. Он просто отряхнул с руки мелкий слой гари, который остался после соприкосновения ещё со щитом, и стал потирать запястье перчатки. — Ненавижу применять силу. — …Весь щит… Столько энергии... — Не стоит, право. Это старания твоей сестры, — в этот момент Армор поднял на него уставшие глаза. — Она... Великолепно справилась со своей задачей. Будь счастлив, что она сильна. Он молчал, не до конца понимая, о чём гигант говорит. — Сейчас мои защитники помогают твоей страже вытеснить врага из города. — Что... Что ты имеешь в виду?.. Что-то происходит на улицах? — Кровавая баня, Армор. Этот день надолго запомнят, как день кошмарного кровопролития, юный капитан. Капитан опустил голову. — Выход есть: ты поможешь мне закончить её. — К-как? Как мне это сделать? Я без сил. Я даже идти не смогу. — Ты поможешь мне лишь тем, что будешь бездействовать. Не заставляй меня ждать. Кажется, я что-то забыл… Ах, точно. Статуя развернулась к барьеру, всё ещё неподвижно висевшему на дверях. Через него можно было войти, но невозможно было выйти — это и дало возможность проникнуть сюда принцессе Кристаллов и шестой хранительнице. Он просто громко щёлкнул железом на пальцах, после чего барьер пал. — Разойдитесь по приёмным покоям, господа. Скоро за вами прибудут. Спустя секунду, как статуя сказала последнее слово, все, словно заколдованные, двинулись к выходу. Они даже не обращали внимание на избитое тело королевы, которое безжизненно лежало немного поодаль их спасительного выхода, просто перешагивая её. Можно ли их было понять? Да. Они до смерти боялись его. Хотели жить. Можно ли их было простить? Нет. Они бросили свою принцессу. Хотели уйти сухими? После того, как последний аристократ покинул зал, в нём остались лишь неполный десяток персон: капитан стражи, шесть хранительниц элементов, две принцессы и сам гигант. — Отлично. Теперь свидетелей нет, — статуя ещё раз щёлкнула огромными пальцами. — Теперь об этой твари позаботится город. Из стены, в которой стояли двери, по бокам, будто из воды, вышли две высокие статуи гвардейцев с алебардами на плечах. Стены словно отлили их из собственного камня, из того, из чего сами и состояли. То, что выглядели они как образцы стражи из первых рядов, даже подвергать сомнению никто не станет — высокие и статные, полные в объёме фигуры, пускай и безжизненного материала, сейчас выглядели как образцовые солдаты. Не было понятно почему, но вокруг них была аура мёртвого спокойствия, от которой всегда веяло защищённостью. «Никто рядом с ними не ощутит себя слабым», — гласила еле видимая надпись на лицевой стороне их кристальной брони, которая, даже не глядя на всю эту пыль и грязь, что витала в зале, могла ловить на себе лучи солнца и сиять, подобно тем разбитым витражам. «Старые образцы вооружения, очень старые», — подметил для себя Армор. Эти две статуи, не имевшие лиц, но имевшие броню и такие глубокие, но безжизненные глаза-огни, скоро подошли к телу королевы и, взяв ту за руки, поволокли её куда-то к выходу из зала. — Если услышите хоть малейший намёк на трупный запах — бегите из замка. Кристальная принцесса… Будь добра, уведи его подальше. Она, пару секунд обдумывая то, что сказал ей атлант, быстро кивнула и в пару взмахов огромных крыльев перенесла его к ближайшей стенке, нажав на одну из плиток которой, открыла тайный проход, сделав брешь в стене. Оглянувшись в последний раз, она скрылась в проёме, который закрылся в ту же секунду, как они прошли внутрь. — Хорошо… Теперь, мне нужно будет кое-чем заняться. И вот опять он зашагал в сторону выхода. Что-то в нём было хорошее, а что-то злое. Даже обучившись мастерству эмпатии на таких высоких уровнях, как и наставница, она не могла понять его голос. И её это злило. Если у каждого было что-то своё в голосе, если каждый был странен по-своему, то этот не имел ничего. Будто отлитая статуя, но живая. Он лишён какой-либо особенности, кроме властности. И её это злило. «Словно живой покойник», — очередная заметка насчёт него попала в цепкую память молодой, но уже такой сильной волшебницы. Это, как она поняла моментом позже, бесило не только её. — О, Селестия, да что здесь такое происходит?! Я сейчас с ума сойду! — крикнула радужногривая бестия. — Ты кто вообще такой? Я понимаю, силы выше Клаудсдейла, но может быть хоть что-нибудь объяснишь?! Он шёл… Он просто шёл и игнорировал. Это был вызов... По крайней мере, она восприняла это так. Разумеется, она понимала, что сейчас попыталась вывести из себя существо с, возможно, божественными силами, и осознавала, на какой риск идёт. Но нужно было надеяться на лучшее и пытаться сделать хоть что-то, пока принцесса не очнётся. — Эй, банка жестяная! — она уже сама теряла контроль. Она стояла и кричала, пытаясь хоть как-то задеть его. — Я у тебя спрашиваю, кусок ты металла! — Рэйнбоу, прекрати сейчас же! — пытались вразумить её подруги, хватая ту за плечи, и параллельно заткнуть. — Ты что эт' удумала?! А ну успокойся! Но ему было всё равно. «Нужны более радикальные методы…» Вырвавшись из узлов рук, которые пытались её удержать, и взяв поудобнее небольшой кусок отлетевшего от центра зала мрамора, она, недолго думая, бросила им в гиганта. Глухой звон металла и следующий за ним стук падающего о пол камня. Атлант прекратил свой шаг. В этот момент она поняла, что и у таких, как он, есть свой предел. Возможно, даже ликовала от того, что очередная шалость вышла на ура — её перестали игнорировать. Но что-то внутри неё подсказывало, что это было очень и очень глупо. Интересно, почему же она так решила? — Значит… Ты хочешь знать, что происходит… — А… — Я скажу тебе, что происходит… Я расскажу тебе, кто сидит в этой броне… Всё расскажу. Он, шаркнув металлом, развернулся и зашагал в сторону шестерых хранительниц. Кажется, в тот момент до неё дошло, что её выходка была ошибкой. — Знаешь, а я помню этот мир ещё задолго до принцесс… — начал он рассказ, величаво передвигая ногами и двигая плечами в такт своему движению и расставляя руки в стороны, как бы демонстрируя свой охват. — Я помню, как иная сила только родилась в этом мире. Ей был необходим сосуд. Первородный, ничем не затронутый… Пускай вся шестёрка и осознавала, что против него они продержаться не смогут и пары минут — если ему будет нужно, он разорвёт их в клочья в считанные секунды и медлить, или играть с ними не будет. Отчаяние? Нет. Это не их выбор. Они встали, чтобы защитить друг-друга. Щит за щит, рука об руку… — Им и стал один маленький, никем не понятый разум. Никто даже толком не знал, откуда он появился — говорят, что он был всегда, но никогда не действовал, чтобы хоть как-то показать себя. В один момент этот разум был наделён телом и связан обязательством «первого в мире». Без его соглашения его заперли в тело бога, которое заботливо создала сама магия. Кхах… — на этом моменте он кашлянул какой-то странной пылью, которая облачком вылетела из-под его шлема, растворившись в воздухе, и заставил фиолетового мага посмотреть на гиганта с недоумением. — Он… Не понимал, что к чему. Он был, словно ребёнок, которому дали в руки жезл и корону, сказав, что тот должен вершить судьбу всего мира, не показав даже того, как позвать прислугу. Представь себе, дитя неба, какого было ему? Словно брошенный всеми малыш среди поля… Между ними оставалось всё меньшее и меньшее расстояние. Нервы были на пределе. Рога боевого мага и её подруги уже нагревались от собранных на них сплетений, фермерша и горделивая девчонка уже стояли в боевых стойках, в тот момент пока розовая хранительница пыталась успокоить испуганную пегаску, которая дрожала, что тот осиновый лист на ветру. — Перед тем, как заснуть в веках, я заключил договор с вашими принцессами о многом. Я дал им то, чего смертные и желать в своих снах не могут… Взамен они обещали, что я больше никогда не оживу, ха… И теперь я здесь — проснулся, услышав своё дитя, которое молило о помощи, крича в агонии и задыхаясь от смертного смрада… Он остановился прямо перед ними, в паре метров сжимая кулаки до хруста. Он выдохнул и, осмотрев их всех, сказал уже простым, более мирным гласом, который был пропитан печалью. — Почему я должен был сделать это?.. Почему вы вновь заставили меня взяться за оружие? Вопрос, который выбил из колеи всех. — Ну что же… Такие вопросы всегда оставались без ответа. Мне кажется, ей пора просыпаться. Он поднял правую руку и щёлкнул тремя пальцами. Из его руки в долю секунды выскочила искра, из которой вылетела маленькая электрически-синяя сфера, которая, в секунду пробив барьер, созданный и замаскированный одним из лучших магов страны по технологии самой принцессы Селестии, мигом прилетела в голову лежащей на коленях, которую поддерживала розовогривая. Грива принцессы вздрогнула, на пару секунд заблестев нестабильным светом, вернулась к своему изначальному состоянию, пускай и потускнела. Она тяжело задышала и зажмурилась. — А?! Что ты сделал, ублю… — фермерша уже замахнулась для безрассудного удара, как её руку перехватила радужногривая пергаска. — Стой, Джеки! Принцесса очнулась! — Она жива... Жива! — воскликнула розовая. — Всё будет хорошо! Принцесса, уже кое-как придя в себя, прокашлялась. — Мои маленькие… П-пони… Я сейчас… — Лежи, Тия. — Загрохотал гигант своим тяжёлым басом. — Ты не справилась. — Ч-что?.. Ты?... — она не верила себе, что вновь слышит этот голос. — Но… Как?.. — Ты нарушила договор. Договор длинною в вечность. — Н-но… — Не оправдывайся! А знаешь что?! Вставай и говори со мной, дочь Солнца! Селестия, понимая, что это не сон, попыталась приподняться, но ей это слабо удавалось из-за урона, который она получила в неравной битве. — Принцесса Селестия, стойте! М-мы поможем... — сказала верная протеже, помогая принцессе подняться с колен подруги. — Мы рядом с вами! Наставница соединилась взглядами с ученицей. В её глазах непонимание и… Страх. Многовековая дворцовая выдержка и божественное хладнокровие дали сбой. Селестия не контролировала эмоций. Это заметила и хранительница. Кажется, всё ещё хуже, чем казалось… — Я защитил город. Снова бойня… Теперь мне стоит спеть о мире. — П-песня жизни? Но з-зачем? Сколько времени прошло... — Песня о старом замке сегодня будет звучать на улицах славного града. — Но ты не… — Ты смеешь возражать мне?! — кулак гиганта сжался, покрывшись светом, и вышел вперёд, угрожая. — Я всё ещё контролирую себя, но не заставляй меня действовать опрометчиво! Принцесса ничего не ответила. Она всё так же продолжала стоять за стеной из шестерых отважных хранительниц. Ей было страшно. Она боялась его гнева сильнее, чем всех существ из Тартара вместе взятых. К тому же, ей было стыдно. Она была до невозможности слаба, и шестеро хранительниц сейчас были её единственным оплотом безопасности. И в конце концов, ей было горестно… Она, всё же, нарушила договор, который, фактически, решал очень многое… — Теперь не мешай мне. Я сделаю всё быстро. — Сколько… Было у-убито? С-сколько подданных унёс конфликт? — Подданных? Четыре тысячи убитых, в том числе и гвардейцев, восемь тысяч недееспособных и раненых. — Нет… Этого… Не может быть… — её голос стал дрожать. Хорошо, что никого, кроме самых доверенных лиц, не было в этом зале. — Столько смертей… Армия не должна была пройти внутрь... — Теперь мне пора. Ты должна будешь объявиться на балконе ровно через час по новому времени. Более не задерживаюсь. Гигант оставил разбитую Принцессу Дня на шестерых растерянных девушек, что только что были на волосок от смерти. Что было бы, если бы он не сдержался? Что случилось бы, выведи его из себя попытки радужногривой? Хорошо, что никто и никогда не узнает этого. Теперь им оставалось только ждать. Не ясно чего, но это было необходимо.***
Шпили дворца в зените солнца — красивое зрелище. На позолоченных куполах-крышах башен, которые и служили основанием шпилей, светило солнце, играясь лучиками своего вездесущего тепла, которое оно несло планете. Флаги, трепетавшие на ветру, сейчас спокойно развевались, словно в такт невидимой песни гармонии, неожиданно воцарившейся вокруг. Казалось, не хватало лишь щебета птиц и ненавязчивой музыки праздничной жизни столичного города. Всё шло хорошо… Но закончилось плохо. Цветы, в этот праздничный и яркий день украшавшие каждый закуток этого воистину прекрасного места, сейчас выглядели, словно венки над свежими могилами. Стены, заляпанные мерзкой смесью из алой и кислотно-зелёной крови, узкие коридоры и проёмы улиц, в которых валялись десятки, а порой и сотни изувеченных тел, которые, словно грязь, вбивались в мостовые улиц этими громадными машинами, что расхаживали, словно инквизиторы по кварталам, продолжая чистку города от инфекции. Стража же, лишённая какого-либо хорошо организованного строя, просто подчищала за ними улицы и бульвары, добивая тех, кто умудрился не умереть от взмахов семиметровых мечей, ударов молотов-дробилок или не был разрублен громадной алебардой, которые тоже, пускай и реже, встречались у исполинов. В какой-то момент ряды солдат стали пополнять живые статуи, которые пришли прямиком с засекреченных складов, музеев и хранилищ, вооружённые их собственной амуницией, которая будто взялась из ниоткуда. Но кого в тот час заботило, что среди солдат — живые статуи? Главное, что герб был в точности таким же, как и на исполинах — свой. Да и действовали они, на удивление командиров, куда лучше обычных рядовых. Они были сильны, быстры и бесстрашны. Что им мечи и клыки, когда они — живой камень с бронёй из кристалла? У них не было ртов, чтобы хоть что-то сказать. Но у них были глаза — простые кристаллы-угольки. Но то, что в них читалось, мгновенно поднимало боевой дух любого, кто решился встретиться с ними взглядом — в глазах их решимость к победе. Сделай или умри. Хотя нет, не подходит — умри, но сделай. Да, эти воины были славным пополнением в рядах стражей. — Добротная дружина… — Так говорил тот, кто в данный момент имел реальную власть в государстве. — Дай мне хоть пару-тройку таких построений, тут бы и от Принцесс ничего не осталось… А тем временем, почти во всех кварталах наступило мёртвое затишье — город словно вымер. Солдаты старались не засиживаться на улицах, строя баррикады, но предпочитали не совершать ошибок, и просто помогали тем, кто, по факту, спас их от жуткой смерти в когтях этих жуков. Груды трупов, раскиданные по углам улиц, оторванные и отдавленные конечности, разбросанные по половицам внутренности, — вот всё, что оставалось после гигантов, которые двигались, будто соблюдая строгий алгоритм — они никогда не встречались на одной улице, дабы не мешать друг другу, при этом умудряясь грамотно расширять кольцо, оттесняя жуков в один-единственный, в большинстве своём заброшенный и эвакуированный район, причём удавалось им это, на удивление, легко. Немудрено, ведь такое количество не только их собственной, но и вспомогательной, живой силы, которая, буквально, пробойными темпами вела контрнаступление, просто не позволяло победоносному маршу прекратиться хоть на секунду. Через каких-то пятнадцать минут всё было бы кончено — последние враги бы лишились жизней, но вдруг… Все ожившие статуи стражей, что так рьяно помогали вести наступление и зачищать тварей, всем своим оружием, магическими щитами и даже своими телами загородили проходы стражам, перегородив собой пути к последним скоплениям жуков. Причём, те громадные вышибалы поддержали их, заполняя собой проходы, и, как бы невзначай, демонстрировали подошедшим силу своего оружия, замахиваясь и размахивая им чуть ли не у ног тех, кто решался пройти, гневно рыча при этом. Армия, после малочисленных попыток, всё же не решилась идти против не дюжей силы бывших союзников, и просто стала выжидать, когда что-либо произойдёт. Неожиданно для всех прозвучали горны, а на балконе дворца появилась странная фигура. Все, кто сейчас был в городе, подняли глаза вверх, чтобы увидеть причину того, что торжественный звон сейчас разносился по городу. Примечательный факт — дворец был спроектирован так, что даже не смотря на то, что дома располагались так плотно друг к другу, а сами были высотой в два, а то и в три этажа, этот балкон был виден каждому. Никто не знал, была ли это оптическая иллюзия, или какой-то другой стиль чар, но балкон выглядел так, словно ты был лишь в паре десятков метров от него, что позволяло разглядеть абсолютно всё, что происходит на нём. И не важно было, будешь ты в центре, или в самом конце города — ты всегда будешь видеть трибуну так, чтобы тебе было возможно её разглядеть. Стиль брони его и размеры намекали на принадлежность его к тем воинам, что сейчас, фактически, «спасали» жуков от их участи. Когда горн закончил свой гул, громадные доспехи шагнули вперёд, практически оказавшись у перил трибуны. Он оглядел весь город, словно оценивая его на вид. Но вдруг он начал звучать громким, сильным и властным полу-криком, которым может пользоваться лишь у королевских особ — именно «Кантерлостский Глас». Но то, что его голос был по умолчанию груб, мощен и мужественен, придавало речи особую «землю под ногами». Ему хотелось подчиняться, ведь мудрость и сила его измерялись уже не годами, десятилетиями или веками, а самыми настоящими тысячелетиями. Прямо как и у самих сестёр. И начал он так: — Внемлите голосу снизошедшего до вас, смертные души! Сегодня и сейчас я говорю от имени града Кантерлота, столицы Эквестрийской! Всё живое, что в этот момент было в городе, мгновенно умолкло. Никто не смеет говорить, когда звучит голос города. — В этот день, в бою была повержена Королева восточного улья Кризалис! Власть принцесс восстановлена, и отныне любые возможные сведения о свержении монархии принцесс, а также поражении законного монарха Селестии Эквестрийской, объявлены ложью! В рядах солдат впервые за день возникали радостные мысли. Неужто получилось? Неужто отбились? Однако, все они сразу же умолкли, когда город продолжил вещать. — Капитан королевской дневной стражи, Шайнинг Армор, выжил, и ныне пребывает в полной боеготовности. Согласно регламенту о военном положении — полномочия заместителя дневной королевской стражи были возвращены к исходным! После этих слов было лишь одно лицо, которое выказало недовольство — лицо предателя. Никто не заметил этого секундного жеста, но глаза города… Они видят всё. Теперь ему ясно. Наконец всё стало ясно. И как они узнали слабый ход, и как смогли скрыть армию в тоннелях… — Теперь же, в связи с последними событиями, перед армией поставлена задача — продолжить оцепление города, при этом ни коим образом не вмешиваясь в действия Легиона во время захвата пленных. — Он вбивал слова клином в сознания всех тех, кто мог слышать его речь. Расчёт прошёл на ура — они подчинятся. — Сегодня столица выстояла благодаря вам, славные воины Эквестрии! Огнём и мечом вы отбили атаку, славно идя напролом! Вечная слава вашей победе! Ряды солдат в одно мгновение закричали, переполненные радостью от выполненного долга. — Ура! Ура! — Кричали солдаты. Этот ад наконец позади… — Победа за нами!***
Вдруг, словно из ниоткуда, послышался голос старца, начавшего негромко петь. Всё умолкло вновь. Казалось, будто голос идёт не откуда-то сверху, а прямо изнутри, из собственного сознания. Кажется, испуганные взгляды говорили больше, чем речь. Но сам голос… Он был спокоен, но в то же время предельно сконцентрирован. Пускай и мягок, но силён, как сама земля. Вдохновлял на порыв и действие, но в то же время заставлял держать стойку по негласному стандарту. А как он был стар… Вовек не сосчитать его лет. Их сердца бьются в унисон. Оружие в руках стало само по себе отбивать такт. Кулаки, словно не слушаясь владельцев, заставляли их выстукивать один звенящий бой, который и задавал темп песни. — Kro-ojan santaa nsuri-iit! Когда было спето последнее слово, ожившие статуи, которые были в проёме улицы, как одна ринулись вперёд, отодвигая силы дневных стражей алебардами, выстроенными в ряд. Вдруг по всему городу, словно от стен каждого дома, ударил грохот боевых барабанов, шум тарелок и грохот голосов. — We ra infernuum... Pan-te-rii! Это пели все те исполины и статуи, что сейчас были в городе. Абсолютно каждый неживой воин запел, вливая свой новоприобретённый голос, словно доставшийся им в дар, в единую чашу хора. Разумеется, только им были понятны слова этой старой, как само мироздание, песни. И, кажется, такое удовольствие давалось им очень редко, ведь пели их голоса с немалым усердием и точностью. Для них это было особой честью — спеть о вечности, что породила этот мир, а затем и их создателя, который, в свою очередь, дал им жить. Дети были благодарны за то, что смогут вечно охранять дом своего родителя… Не ясно было, как они могли петь, даже не имея гортани, но растягивались слова в этом красивейшем танце звука так хорошо, что, выводя свои глубинные ноты наверх, заставляли сжаться сердца тех, кто услышал их песню о доме. Ряды статуй, словно кирпичи, накладывались друг на друга, продолжая петь и чеканить действия в ритм своим голосам и шуму, который походил на музыку. Они создавали что-то вроде стен для прохода, по которому вели пленных. Слаженная работа и весомый перевес в вооружении перед их теперешним оппонентом, а именно дневной стражей, помог им быстро, не более чем за пять минут, практически без применения силы, довести этот путь прямо к площади перед главной трибуной, с которой и говорил «город». Тоннель стал своеобразной дорогой для тех десятков пленных, что каменные солдаты смогли взять живыми. Искалеченные, избитые, частично лишённые конечностей и не имеющие никакого желания к сопротивлению шли они, подгоняемые Легионом. Их ждала смерть. Это понимал каждый из трутней, если это можно было назвать пониманием, учитывая их слабый по одиночке разум. Им было неясно лишь одно — почему перед казнью их ведут ко дворцу? Показательная смерть? Но солнечная принцесса не дозволила бы этому случится! А может… Тот, кто говорил, и есть новый король, и локальная передача данных из дворца была права? Хотя… Не имеет смысла. Все мысли в головах этих обречённых теряли всякий вес пред страхом уйти в никуда, который появился ровно в тот момент, когда связь с их королевой была разорвана. А грохот инструментов не утихал, будто заглушая весь город на то время, пока песня будет длится. Голоса всё продолжали петь, а поддерживал их глас того, кто находился на трибуне, наблюдая за всем с высоты. «Дело должно быть закончено, — проговорил он сам себе. — Сейчас нужно расправится с ними, а потом и с сёстрами. Эх, не поверят мне, нутром чую…»***
Последний куплет песни был спет. Шум стих. Главная площадь была заполнена простыми горожанами, небольшими силами стражей и силами легиона. Центр её, что находился под трибуной замка, сейчас был занят двумя десятками каменных солдат — по одному на каждого пленного. Ожившие статуи, которые удерживали жуков, не двигались, будто чего-то ждали, при этом держа каждого отдельного жука, словно в кандалах. Жуки не пытались вырваться — не похоже было, что они хотели хоть как-то сопротивляться ожившему камню. По другой конец города стояли элитные подразделения стражи, брошенные защищать дворец любой ценой, и их командиры. Среди них был и он — второй по важности в Эквестрийской армии офицер, заместитель Армора — Фортуна Блейд. Не стар, но и не молод, силён, однако сейчас был слаб, благороден, но и зол — таким он был на самом деле. Таким он являлся, когда не держал на себе маски патриота своей страны. Именно до этого дня он являлся авторитетом, был не самой, так сказать, последней мордой в стране. Но сегодня… Он потерял свой авторитет. Сегодня за него всю работу выполнили какие-то каменные звери, неживые големы, которые не желали подчиняться, словно никчёмные куклы, и при этом умудрявшиеся быть раза в три полезнее, чем его корпуса. Он был зол. Но, когда он узнал о выходке «Легиона», он разгневался. Он желал контроля над ситуацией, он желал власти и порядка, но вырвать её у этого механизма не мог. Его бесило то, что какой-то камень смог обставить его во всех смыслах и сторонах: и в организации, и в логике, и в грубой силе. Единственной верной тактикой было ждать. Ждать момента, когда можно будет хоть как-то повлиять на происходящее. «Буферной зоной» были два гиганта, сопровождающие пленников на протяжении всего пути. Они были вооружены молотами, которые были до сих пор измазаны в отвратительной смеси, оставшейся на них после боя. Слой из высохшей крови, лимфы и всего остального, что оставалось от жуков после могучих ударов, сплошной коркой осел на гранях оного. Каждый из исполинов, закинув на плечо своё оружие, медленно, но уверенно просматривал всю площадку вокруг, при этом перебирая фалангами каменных пальцев свободных рук. В целом, они создавали вид и исполняли функции огромных гуманоидоподобных башен, бдящих за порядком на площади. Одним своим видом напоминали страже о том, что попытаться мешать, а тем более сунуться к ним — не лучшая идея… Простые же горожане наблюдали за происходящим, стоя между рядов военных, которые пытались держать подобие организованного строя. Кто-то смотрел из окон домов, кто-то с крыш… Тех же, кто пытался взлететь над этим местом, нарушая закон о лётном пространстве города, сразу опускала на землю банальная магия, которая глушила любой полёт над площадью — побочный эффект защитного механизма замка. Тем временем, на трибуне двое вели никому не слышный диалог. — Это… Ужасно… — Что именно, Тия? — Как я могла быть так слепа… — Не вини себя. Здесь ты ничего не могла сделать. — Столько убитых, раненных и калек… — Есть одна возможность сохранить их. — Какая? — Они вновь станут солдатами. Моими солдатами. Остальные... Я найду выход. Все получат альтернативу. — Бездушные каменные куклы... В них ты собрался их превратить? — Не совсем. Каждый из них обладает разумом. — Но... Они лишь камни… Как ты наделил их разумом? — Это сделал не я. Они добровольно находятся здесь. — Тогда... Какова альтернатива для раненых? — Протезирование кристаллом. — О нет… — Я добился успехов. Мучений при сращивании не будет. Обещаю. — Даже глаза? Нет, я не уверена... — Даже больше, чем глаза. Главное — доверься мне. Ты знаешь, что я не лгу. — … Хорошо. Что ты хочешь сделать дальше? — Пленников казнить нужно сейчас. Негоже заставлять толпу ждать. — Но… Ах, Дискорд с тобой… Делай, что ты должен. Мои мечты о беззаботном мире для них уже не сбыться. Не в ближайшие несколько поколений... — Сразу же за этим я убью заместителя Армора. — Ах?.. Но зачем?! — А ты подумай: как огромная армия оказалась на улицах, и при этом не была обнаружена? Теперь я точно знаю, что они использовали подземные подходы… — Но я же… — В отчётах они были завалены, да? Отчёты — просто бумага, Тия… — Но ведь… — Ты проиграла лишь потому, что поверила смертным, решившим поиграть в богов. — Нет… — Да. И мне придётся это исправлять. — Так значит… Ты вернулся. И что же будет дальше?.. — Ничего особенного. Но планы идут далеко, так что... Договорить ему не дал щит, который затрещал и заискрился ярко-синим светом. Он принял удар, распределив его по всей своей площади. На какое-то время показалось, что шар мог треснуть, но он выстоял, лишь прогнувшись под этим могучим ударом. Это был стиль магии, принадлежавшей королевскому роду. Цвет был тёмным и напоминал саму ночь… Кажется, она наконец смогла прибыть. — Кажется, твоя сестрица решила всё же навестить тебя… — Ах, Селена!.. — Ну что же… Придётся её успокаивать...***