«Если мы отдадим это дело полиции, они просто выберут виновного. Скорее всего, Маркеза, потому что его фамилия Маркез. Или Арбэтнота, из-за цвета кожи. Только вы можете обеспечить справедливость».
Мсье Бук просит Эркюля Пуаро взять расследование в свои руки.
После пережитого за день, сон к Удальцовой категорически не шел. Уже вроде и малыш притих, и Коля ровно дышал, не выпуская ее из объятий, а рой мыслей в голове упрямо не давал покоя. — Не спишь еще? — шепотом спросила она мужа. — Нет, жду, когда рассказывать начнешь. — Ты о чем? — А то я не вижу, что с момента нашего приезда ты хочешь мне что-то сказать, да всё никак не решишься. — Угораздило же выйти замуж за ходячий миелофон*, — пробурчала Настя и доверчиво потерлась носом о руку мужа. Тяжело вздохнув и набрав побольше воздуха, сказала. — Сегодня в ФЭС я впервые за последние восемнадцать лет увидела отца Влада. — Это тот мужчина, с которым ты разговаривала в буфете? — на удивление, крайне спокойно уточнил Коля. — Он самый, Константин Лисицын. — Я правильно понимаю, что ни он сам, ни Влад ничего не знают? — Ты всегда все правильно понимаешь, — опять вздохнула Удальцова, сильнее прижимаясь к супругу. — Я когда узнала, что Владиком беременна, пошла к нему на работу, а там он на крыльце с какой-то мымрой… В общем, с тех пор мы и не виделись. — У тебя дилемма: рассказать ему и Владу или нет? — Сами они вряд ли узнают, а я говорить не хочу. Сомневаюсь, что Лисицын обрадуется внезапному отцовству почти взрослого ребенка, да и Владька неизвестно как отреагирует. Сам понимаешь: подростковый возраст, юношеский максимализм… — Любой нормальный мужчина хочет ребенка, это я тебе не как психолог, а как повидавший многое человек, говорю. Судя по предварительному профилю, он достаточно лоялен к детям, очень вероятно, что имеет младших братьев или сестер. — Как ты себе представляешь, что я ему об отцовстве скажу? Может у него самого уже пятнадцать лет брака за плечами и семеро по лавкам. — Исключено, тут и профиля составлять не надо. — Тебе виднее, Шерлок. Но пусть пока всё останется как есть, утро вечера мудренее. Попытавшись во сне повернуться на бок, Влад проснулся от боли в груди. Лежа на спине и прикрыв глаза, он задержал дыхание, пытаясь унять неприятные ощущения. Из коридора слышался негромкий разговор. Парень вдруг вспомнил, о чем вчера так и не спросил Удальцова. Пока Стрелецкий собирался с силами, чтобы встать, пока пошатываясь, вышел из комнаты, Николай уже успел уйти. — Ты чего вскочил, да еще в такую рань? — удивилась Настя. — Иди ложись, и так еле стоишь. Как же женщине хотелось пожалеть его, как в детстве, но она прекрасно понимала, что от излишней заботы, он только насупится и станет, как недовольный ежик. — Да я у Коли спросить хотел, что будет с теми, ну, которые меня избили? — Мы с ним разговаривали на эту тему, он еще вчера звонил знакомому из УСБ, тот обещал держать дело на контроле. Мне кажется, ты не совсем о том думаешь, тебе сейчас главное скорее поправляться. — Заживет, как на собаке, главное успеть в форму прийти к вступительным по физо, — парень поковырял запекшуюся на лице кровь. — Не нужно, — убрала его руку мать. — И так почти Джокер… Пока будешь дома валяться, как раз подтянешь остальные предметы. С ними у тебя хуже, чем с физподготовкой. А вообще, всегда можно поступить на гражданский юрфак. Я, кстати, подумала, что будущие коллеги тебе в буквальном смысле отбили желание идти в полицию… — Не дождешься, — хмыкнул парень. — Я теперь убежден, что должен давить таких гадов, как они. — Ох, и тяжело тебе в жизни будет с таким характером, — покачала головой Настя, всё-таки погладив сына по короткостриженому затылку. Костя специально приехал в офис раньше, чем нужно, чтобы перед работой успеть выпить кофе с Соколовой. Уже несколько дней подряд они сталкивались в буфете до начала утренней летучки, и он был уверен, что и Юля специально приходит пораньше, чтобы пообщаться с ним в нерабочей обстановке. — Слышала уже, к нам сегодня пролайферы* из министерства приедут? — с важным видом заявил Лисицын, отхлёбывая кофе. — Пролайферы? Зачем? — чуть не подавилась от такой новости Юля. — Помогать серию «убоев» поднимать. А ты что, знаешь, кто это такие? — не ожидал Костя. По правде говоря, до вчерашнего вечера он и не подозревал о существовании такого отдела, да еще и на уровне министерства. — Ты уверен, что их не с кем не путаешь? — Соколова все-таки засомневалась в словах сослуживца. — Да, нет. С чего бы? Они вроде психологов, — сделал неопределенный жест в воздухе Лисицын. — В некотором роде, да, но к МВД они какое отношение имеют? — Вот сама увидишь их и спросишь, зачем в штате полиции нужны такие психологи, — поморщился от непонятливости напарницы мужчина. — О, вот, кстати, и они. Костя кивнул в сторону стеклянной стены, за которой прошел вчерашний полковник в штатском и мужчина пенсионного возраста. — Пунктуальность вежливость королей, — заметила Рогозина, столкнувшись у дверей своего кабинета с коллегами из министерства. — Всю сознательную жизнь стараюсь следовать древней латинской формуле: tempori parce*, — Петров галантно распахнул дверь перед женщиной. — Я многое слышала о вашем отделе, рада, что получится поработать вместе, — сказала Галина Николаевна, занимая место во главе стола. — Не скромничайте, — засмеялся Владислав Викторович, доставая из футляра очки. — ФЭС — гораздо более нашумевшая структура, чем наш малоизвестный отдел. Должны пройти годы, чтобы такая консервативная система, как МВД, приняла и повсеместно распространила методы профайлинга. — О, приехали уже, — Круглов поздоровался и опустил руку на плечо Удальцову. — Ну что, товарищ полковник, вас можно поздравить со скорым пополнением в семействе? Что даже не похвастался предстоящим отцовством? — Счастье любит тишину, — мягко улыбнулся Николай, который в тот момент меньше всего походил на полковника полиции. — Галина Николаевна, можно? — в кабинет заглянула Соколова, нервничая, что приехала на работу рано, а на совещание чуть не опоздала. И всё из-за этого Лисицына! Сначала заболтал её в буфете, а теперь еще и маячит прямо за спиной. Если так переживает за опоздание, на часы нужно было смотреть… — Юль, ты тогда сразу поезжай в Малиновск, а то бедный Шустов там один уже третьи сутки. А по новому делу будут работать профайлеры и Круглов с Лисицыным, — распорядилась Рогозина. — Хорошо, — развернувшись на каблуках, Юлия чуть не врезалась в напарника. Майор отшатнулся, уступая дорогу решительно зашагавшей девушке. Костя занял место за столом рядом с Петровичем, испытывая некую неприязнь к коллегам из министерства. Негативное отношение возникло еще вчера по целому ряду причин, а сегодня только усугубилось. Во-первых, Лисицын считал их участие в этом деле абсолютно лишним. В ФЭС самая современная техника, сильный оперативный состав, а у психологов одна болтология. Во-вторых, Костя всегда отрицательно относился к разного рода «кумовству» и не понимал, почему их отдел допустили к расследованию, если у этого полковника в нем личная заинтересованность. Майору очень не понравилось, как тот описал убийцу и вывернул дело так, что мальчишка точно ни при чём. Сразу же и алиби у него нашлось, и время последнего убийства не совпадало… А теперь еще из-за их приезда Юлю «сослали» в Малиновск, а значит, возможный совместный вечер отодвигаются на неопределенный срок. Листая материалы уголовного дела, Петров начал накидывать предварительный профиль. — Мужчина старше сорока, ранее судимый за насильственные преступления, причем, не обязательно за половые. Живет один, не имеет должного образования и постоянной работы. С большой долей вероятности, страдает параноидной шизофренией, возможны галлюцинации. Относится к дезорганизованной группе серийных убийц. — К какой еще группе? — скривился Костя, не понимая, откуда взялись все эти сведения. — Батенька, это азы, — снисходительно улыбнулся профессор. — Всех серийных убийц можно условно поделить на организованных и дезорганизованных, то есть спонтанных. Их преступления внезапны даже для них самих, они не имеют четкого плана, предварительно не готовятся к преступлению. — Откуда эти выдумки? — огрызнулся на фамильярное обращение Лисицын. — Есть оперативно-розыскная работа, есть различные экспертизы, а это… — Сплошная беллетристика, — договорил за него Круглов. Лисицын с уважением и благодарностью посмотрел на поддержавшего его в споре коллегу. — Кость, я, когда первый раз про профайлинг услышал, тоже считал, что это не криминология, а филология, — хмыкнул в усы Николай Петрович. — Но потом ничего, привык. — Поймите, мы ни в коем случае не ставим под сомнение ваш профессионализм, но к одной цели наши службы идут с разных сторон, — примирительно начал Удальцов. — ФЭС интересуют вещественные доказательства: следы пальцев рук, биологические выделение и так далее. А мы ищем следы поведения, иными словами, пытаемся воссоздать субъективную сторону преступления и уже на основании этого составляем профиль. Чувствуя себя как нерадивый студент на непонятной, и от того еще более скучной лекции, Лисицын решил пока не продолжать обсуждение и начал рассматривать фототаблицы. Заметив, как ощетинился подчиненный, Галина Николаевна мысленно признала свою ошибку, что в Малиновск отправила Юлю, а не Костю. Раз профессор предполагает, что убийца шизофреник, по-хорошему, сюда бы вообще Шустова, он как раз по этой тематике защищал кандидатскую, но теперь уж придётся работать как есть, запоздалые сожаления бессмысленны. Прикинув наиболее оптимальный вариант, как избежать конфликта двух ведомств, Рогозина спросила профайлеров, с чего они собираются начинать расследование. — Сначала съездим на место, где произошло первое убийство. Именно первое преступление может больше всего рассказать о личности субъекта, — ответил Удальцов, скользнув взглядом по Константину. — Отлично, тогда Круглов с Лисицыным как раз поедут в парк, где вчера нашли тело убитой. — Галь, я Колю сто лет не видел. В конце концов, может побежденный учитель пообщаться с победившим его учеником, — развел руками Николай Петрович. — Прекращай скромничать, — негромко рассмеялся полковник, дружески хлопнув Круглова по плечу. — Я еще с первых лет службы, проведенных, между прочим, под твоим началом, запомнил, что звездочки на профессионализм не влияют. — Но тогда у нас дисбаланс сил. В одно место трое, а в другое только один, — Рогозина вопросительно посмотрела на Костю. — Не переживайте, Галина Николаевна, я вполне справлюсь, — заверил ее Лисицын, пытаясь открыто не выражать радость от такой новости.