Остров

Капли воды медленно падали с потолка и ударялись о гладкую поверхность небольшого круглого озера в пещере, куда привел их с Су Шэ Янь Лин даожэн. По подсчетам Цзинь Гуанъяо, Сичэнь должен был уже добраться до места и возвращаться обратно. Цзинь Гуанъяо сидел, прислонясь спиной к каменной стене. Его трясло от холода, и он почти не чувствовал правую руку, смотреть на почерневшую кожу было страшно. Вернется ли Лань Сичэнь? Раньше Цзинь Гуанъяо даже не помыслил бы задаваться подобным вопросом, раньше Лань Сичэнь поверил бы ему и сделал все, чтобы Цзинь Гуанъяо выжил. Но как Лань Сичэнь поступит теперь? - Господин Цзинь, мне бы хотелось обсудить с вами кое-что без главы ордена Гусу Лань. Приношу свои извинения за доставленные вам неприятности, но вы, как никто другой, должны понимать, почему я так поступил. - Что вы, господин Янь, не стоит извиняться, я прекрасно вас понимаю, - Цзинь Гуанъяо и правда понимал, он сам в подобной ситуации поступил бы так же, - и все же, зачем вам Печать? - Я сумею починить ее и даже усовершенствовать. Что до того, зачем… Скажите, господин Цзинь, неужели вам не хотелось бы поквитаться с вашими врагами? Пока вы делаете все так, как им удобно, они рукоплещут вам. Но людям только дай повод, и они тут же позабудут все добро, что вы сделали для них. Тот, кто недавно вас восхвалял, станет больше всех радоваться вашему падению и сочинять всякие возмутительные небылицы, – лицо Янь Лин даожэна исказилось от злобы, - они обратятся против вас, пылая праведным гневом. Все заклинатели – лицемерные ублюдки. Разве они заслужили благоденствия и процветания? Янь Лин даожэн подошел к нему. В свете факелов, расположенных вдоль стены пещеры, он казался еще более зловещим, а взгляд его отдавал безумием. Цзинь Гуанъяо вспомнился Сюэ Ян. Все же не зря считалось, что темная энергия пагубно влияет на человека. В руках Янь Лин даожэн держал маленький глиняный горшок, в котором, судя по звуку при движении, была какая-то жидкость. - И что вы хотели обсудить со мной, господин Янь? - У меня есть предложение для вас. Вернуться и отмстить тому, из-за кого вы все потеряли. Вновь занять свое положение. Полагаю, нам лучше обсудить все до возвращения Лань Сичэня. Вы же понимаете, что вам с ним не по пути. Старые привязанности стоит отбрасывать, когда они начинают мешать. Он все равно не будет на вашей стороне. Не повторяйте моих ошибок. - Господин, если позволите, я считаю, что нужно соглашаться, - Су Шэ подсел поближе к Цзинь Гуанъяо, с тревогой глядя на его рану, - нам незачем больше сидеть на этом проклятом острове. - Ваш верный союзник правильно говорит, господин Цзинь, - Янь Лин даожэн одобрительно покачал головой. Цзинь Гуанъяо кивнул. - Что ж, я думаю, вы правы. Я согласен. А Лань Сичэнь лишь помешает нам. Но как мы выберемся отсюда? Янь Лин даожэн рассмеялся. - Я не сомневался в вас, господин Цзинь. Вы поистине разумный человек. Что до того, как мы вернемся, не волнуйтесь, у меня все подготовлено на этот случай. - Тогда, господин Янь, возможно, вы отдадите господину Цзиню противоядие? – спросил Су Шэ. - Прошу меня простить, но нет, сперва я должен увидеть Печать. Посмотрим, где сейчас Лань Сичэнь. Янь Лин даожэн подошел к круглому озеру и дотронулся ладонью до его поверхности, по которой пошла мелкая рябь. Когда вода успокоилась, Цзинь Гуанъяо к своему удивлению увидел изображение Лань Сичэня, летящего на мече. Цзинь Гуанъяо давно понял, что события, приведшие их сюда, не были чередой совпадений. Но теперь окончательно утвердился в этой мысли. Буря, в которую они попали, не была случайной. Ублюдок Янь Лин даожэн действительно могущественный заклинатель. Если бы Цзинь Гуанъяо спросили кто сильнее: Янь Лин даожэн или Вэнь Жохань, Цзинь Гуанъяо бы затруднился дать ответ сразу. Янь Лин даожэн с кривой улыбкой уставился на него. - Он скоро будет здесь. Цзинь Гуанъяо едва сидел. Пещера начинала плыть перед глазами. Времени оставалось совсем мало. - Господин Янь, я вижу, вы испытываете большую неприязнь к миру заклинателей. Похоже, вы уже в курсе моей истории, - точнее, в курсе его позора. Цзинь Гуанъяо скривился про себя, - но я почти ничего не знаю о вас, кроме невнятных давних слухов. Цзинь Гуанъяо знал, что больше всего люди любят поговорить о себе. Тем более тогда, когда много лет провели в вынужденном молчании. И он не ошибся. - Слухи! Вот уж на что люди горазды, так это распускать слухи и сплетни… - Янь Лин даожэн немного помолчал, погружаясь в воспоминания, - когда-то я был одним из лучших учеников наставницы. Она считала, что жизнь заклинателя должна быть посвящена лишь самосовершенствованию вдали от мирской суеты. Но что толку от силы, если ты не можешь ей воспользоваться? Что толку от умений, если их не к чему приложить? Чем дольше я жил на горе, тем яснее это видел. Бао Шань саньжэнь была против моего ухода, предрекая беду, но тогда я был юн и лишь посмеялся про себя над ее излишней мнительностью и осторожностью. Я поклялся, что никогда не вернусь и никому не расскажу о местонахождении горы, а после спустился в мир. Там, по прошествии недолгого времени, я познакомился с братом и сестрой из клана бродячих заклинателей. Сестра, Кан Су, была милой доброй девушкой и, конечно же, я тут же влюбился. А с ее братом, Кан Баи, мы стали неразлучными друзьями. Втроем мы нередко обходили остальных на ночных охотах, и слава моя множилась. И вот, подошло время ежегодной облавы. К горе Байфэн, что была выбрана для ее проведения, отовсюду стекались именитые ордена и заклинатели. Но никто не сумел превзойти меня в тот день. Даже Вэнь Жохань, юный наследник главы ордена Цишань Вэнь, номер один своего поколения, остался позади. Видели бы вы его перекошенное от ярости лицо! Он впервые проиграл. Говорили, его отец обладал буйным нравом и жестоко наказал сына за неудачу, так, что тот несколько месяцев не мог подняться с постели. С тех пор Вэнь Жохань не мог вынести, чтобы кто-то оказался лучше него хоть в чем-то. Глава ордена Цишань Вэнь предложил мне вступить в его орден. Но его предложение больше напоминало приказ и прозвучало оскорбительно. Тогда я был горд и уверен в своей непобедимости. Я хотел славы и почета, но не в составе другого ордена, я мечтал о своем собственном, который унаследовали бы наши с Кан Су дети. Я со смехом отказал ему. Кан Баи предупреждал меня, что мне следует быть осторожнее, и не навлекать на себя гнев столь могущественного человека. Но я не любил поучений, тогда мне казалось, что в нем говорит трусость. Мы крупно повздорили, и наши дороги разошлись. Кан Баи отправился в духовные странствия в одиночку. Услышав мой отказ, глава ордена Цишань Вэнь лишь усмехнулся, а спустя несколько недель Кан Су пропала. Я везде искал ее, но ее и след простыл. Спустя некоторое время из слухов и разговоров я узнал, что девушку, похожую на нее, видели в Безночном Городе. Якобы, она стала наложницей главы ордена Цишань Вэнь. В бешенстве я колотил в ворота резиденции ордена, требовал выйти главу. Но меня не пустили даже на порог и вышвырнули как побитую собаку. Я попытался заручиться поддержкой других орденов. Но заклинатели, что лишь недавно привечали меня и восхваляли мои подвиги на ночных охотах, лишь стыдливо опускали глаза и качали головами. Никто не желал выступать против ордена Цишань Вэнь. Мною овладела злость и отчаяние. Отчего, пока мое сердце разрывается от горя, те, кто отказались помочь мне, пособники тирана, должны радоваться и процветать? До самого главы ордена Цишань Вэнь я пока не мог дотянуться, но до них – мог. И я принялся мстить. Я обнаружил, что не только светлая, но и темная энергия отлично подходит для этих целей… Что это? - Янь Лин даожэн насторожился и повернул голову к выходу из пещеры. – Кажется, я что-то слышал. - Должно быть ветер, - Цзинь Гуанъяо с трудом разлепил пересохшие губы, - так что было дальше? Вы сумели отомстить? И что ваш друг? Янь Лин даожэн недолго поколебался, но, очевидно, ему слишком хотелось рассказать свою историю хоть кому-то. - Я принялся мстить. Тем временем, из духовных странствий вернулся Кан Баи. Я рассказал ему обо всем, надеясь на поддержку, но он ужаснулся моим методам. Он сказал мне, что невинные не должны страдать. Тоже мне невинные! Он сказал, что я сбился с пути, предложил сдаться и покаяться. Я ответил ему, что если увижу его еще раз, то ему не уйти живым, на том мы и распрощались. Заклинатели объединились против меня и организовали самую настоящую охоту. Я прятался во тьме, словно загнанная в угол крыса. Но больше всего меня злило не это, не то, что все отвернулись от меня, не всеобщее порицание. Кан Су! Как она могла?! Она обещала любить меня вечно, но променяла на теплое место наложницы самого могущественного человека своего времени... Нет, я все-таки что-то слышал. Янь Лин даожэн сделал шаг в сторону входа. - Знаете, господин Янь, кажется, я что-то припоминаю. - Что? - Янь Лин даожэн остановился и с интересом посмотрел на Цзинь Гуанъяо. - Когда я был в ордене Цишань Вэнь, я слышал одну историю, - Цзинь Гуанъяо остановился перевести дух. - Какую? – глаза Янь Лин даожэна расширились от нетерпения. Из его правой ноздри потекла струйка крови, но он был так взволнован, что не обратил внимания. - Историю о наложнице главы ордена Цишань Вэнь времен юности Вэнь Жоханя. - Говори! – кровь потекла из второй ноздри. - Однажды его отец повстречал прекрасную девушку и возжелал обладать ею. Но та девушка ответила ему отказом, ведь она была уже помолвлена с другим, - из правого уха Янь Лин даожэна показалась струйка крови, - тогда глава ордена Цишань Вэнь оскорбил ее жениха, что славился гордым нравом, - со вторым ухом случилось тоже самое, - глава ордена предложил девушке выбор: или она станет его наложницей, или ее возлюбленный будет обвинен в преступлениях против Ордена Цишань Вэнь и казнен. Глаза Янь Лин даожэна намокли от выступивших кровавых слез, две алые дорожки стекали из его глаз. Шесть из семи его цицяо кровоточили. - Что… что было дальше?.. - Она согласилась стать наложницей при том условии, что ее возлюбленный не пострадает. Глава ордена дал ей свое обещание. Но нарушил его. Ее возлюбленный принял смерть от тысячи мечей. Тогда наложница заколола во сне главу ордена, а потом покончила с собой. - Кан Су! Я ничего не знал. Я думал… Прости… – договорить он не смог, кровь потоком хлынула у него изо рта. Он захрипел и повалился на бок. Су Шэ подбежал и выхватил глиняный горшок у него из рук в нескольких цунь до пола. В воздухе остался лишь отзвук седьмой ноты великолепной Лебин.