***
Белое пространство, пронизанное бесконечностью и упокоением, охраняло в своих невидимых четырёх стенах женщину, уныло склонившую голову вперёд. Спереди неё по обе стороны, сохраняя спокойствие, что являлось одним из главенстующих правил этого тихого места, стояли два высоких широкоплечих человека, одетые в мантии, скрывающие практически всё тело, кроме нижней половины лица. На одном мантия была тёмно-серого цвета, а на другом чёрная, от которой исходила тёмная аура. Их головы были виновато опущены. — Как так могло произойти? Как мы допустили это? — прервала тишину женщина. Голос её был тихим, подавленным, однако в этой пустоте он раздался эхом по всему пространству. — Госпожа, не вините себя, — утешил её мужчина в тёмно-серой мантии. — Вы не могли знать всё наверняка. Вы же не всевидящая. — Я поклялась ей, что даже после воскрешения я буду оберегать его, что он с моей помощью исполнит своё предназначение и освободится от этого зла. Но, кажется, я ошиблась в своих догадках и больше не такая могучая, которой была когда-то. — Мне кажется, — в их диалог вступил мужчина с тёмной аурой, — Вам не стоит так переживать, — голос его был спокоен. — Это не Ваша вина. Мы все терпим поражение, но потом поднимаемся на ноги. А этот случай лишь доказал нам то, что мистер Фелпс не справляется со своими обязанностями, — он в укоре повернул свою голову в сторону Отца Фелпса, на что тот вопрошающе глянул на говорящего. — На что Вы намекаете? — настороженно спросил мужчина в сером. — Развитие Сала проходит крайне медлительно. Более того, раз уж у нас выходят подобные незаурядности, значит, он не до конца пребывает под присмотром. Исходя из этого, я готов заявить, что Вы не можете вполне управлять ситуацией. — Он сделал паузу и, хитро улыбнувшись, продолжил: — Я понимаю, у Вас церковная служба, но у Вас есть Трэвис, я понимаю, Вам нужно отъехать по делам культа, потому что Вы — наш основной шпион, и у Вас опять-таки есть Трэвис, который заменит Вас. — Трэвис — это, во-первых, человек, а не бактерия, способная тотчас разделить себя надвое, — резко перебил его священник. — У него есть свои дела, проблемы и обязанности. А во-вторых, на что нам Вестник дан? Просто рядом скакать? Или Вы его выгораживаете в связи с родственной связью? — Я его не защищаю, ведь знаю, что он исправно выполняет работу, — сказал мужчина, убедительно склонив голову вперёд. — Да, порой он не может находится рядом, покуда это чревато для него самого, — ему приходится покидать мир живых. Однако он старается изо всех сил, порой доводя себя до полного изнеможения. — И что же Вы мне прикажете сделать? Камеры установить? Телохранителя нанять? — Фелпс захихикал, представляя картину двух людей и одного демонического создания, наблюдающих за одним единственным человеком. — Нет, — спокойно ответил мужчина с тёмной аурой, отчего Отец Фелпс резко замолчал, меняясь в настроении, — мы заберём его. И обучим всему, что он должен знать, как создание, которое поднимет над собой знамя расплаты и положит конец этой мракобесии с призывами нечисти в живой мир. А женщина в светло-бежевой мантии, пока мужчины отстаивали свои мнения по поводу защиты одного маленького, но в то же время важного человека, слушала их. И поняв, что вместе им не сработаться без третьего человека, она, медленно подняв голову и тяжело вздохнув, встряла в их конфликт. — Господа, коллеги, — женщина выделила второе слово, намекая двум личностям на то, что они прежде всего участвуют в одном деле, имея общую цель. Двое мужчин посмотрели на неё, отвлёкшись от разговора. — Я понимаю, каждый из вас отстаивает своё мнение, думая о своей правоте, но не забывайте причину, по которой мы здесь собрались. Свои проблемы, прошу, решать вне белой комнаты, — сказала женщина, а потом повернула свою голову в сторону, смотря на идущий к ним силуэт. Вестник шёл быстро, по-спортивному, сердито смотря в сторону разговаривающих. Его руки были сжаты в кулаки и слегка нервно дёргались, однако эта дрожь скрывалась в его непроизвольных движениях во время шагания. Отец Фелпс повернул свою голову в его сторону и нервно улыбнулся. — А вот и наш великий телохранитель. Он-то знает больше нас! — с сарказмом воскликнул мужчина с растянувшейся ироничной улыбкой на лице. — Давай же, поведай нам историю своего провала. Вестник, подойдя к ним, раздражённо прорычал в ответ Фелпсу и бросил на Госпожу серьёзный взгляд, на что та лишь вопрошающе склонила голову набок. Он, поняв её безмолвный вопрос, подошёл к ней вплотную и стал что-то тихо шептать ей на ушко, что-то, от чего она поджала губы в недовольстве. — Ясно… — сдержанно проговорила Госпожа, когда Вестник закончил свою речь и отстранился от неё на несколько сантиметров. Тёмный воин отошёл от женщины и встал рядом с мужчиной в чёрной мантии. Они оба встретились взглядами друг с другом. Мужчина успокоительно кивнул головой, однако Вестник воспринял это крайне токсично и отвёл свой взгляд в сторону, на что тёмное создание уныло вздохнуло и посмотрело на хозяйку этого белого пространства. — Значит, он уже успел с ним повстречаться? — спросила Госпожа, на что ассасин неутешительно кивнул головой. — Весьма плохая информация. — Нам стоит забрать его под своё крыло. Мы сможем избавить его от этого… — не успел договорить мужчина, как Фелпс его перебил. — Не торопитесь, уважаемый. Рано предпринимать такие решения. — Назовите вескую причину, Фелпс, — создание повернуло свою голову в сторону священника. — Это вызовет уйму подозрений и поставит нас под удар, тем более, пока он находится в моём доме. — Он прав, — в их дискуссию вступила Госпожа. — Кроме Фелпса за Салом следят и другие люди. И его неожиданное исчезновение в «своих» четырёх стенах вызовет подводное движение культа. Причём первыми подозреваемыми станут Фелпс и его семья. А я, увы, дражайший мой Пол, не могу положиться на твоего сына. Он иногда может сболтнуть лишнего. — Я прекрасно Вас понимаю, Госпожа, — ответил священник. — Поэтому нам следует повременить с действиями и продолжить наблюдать. А тебе, Вестник, — она обратилась к ассасину, который посмотрел на неё заинтересованным взглядом, — я бы посоветовала сильнее затянуть поясок, стать чуточку выносливее и научиться ждать. Потому что последние твои действия меня не радуют. Воин лишь тяжело вздохнул и отвёл взгляд в сторону. А Госпожа, облегчённо вздохнув, слегка улыбнулась и сказала: — Собрание окончено.***
Раз — шаг, два — шаг, три — шаг. Эти медленные, неуверенные шаги принадлежали человеку, погружённому в свои мысли. Он шагал по длинному коридору, наполненному людьми, не смотря на них, отчего в него нередко врезались идущие ему навстречу. «Извини», «сорян», — отвечали они, а он, глянув на них, лишь кивал и слабо улыбался, якобы говоря «ничего страшного», после чего вновь опускал голову и смотрел себе под ноги, не видя их. Со стороны раздался звонкий женский голос, обращённый к нему. Однако уделять внимание он ему не стал, продолжив свой путь по длинному коридору. — Салливан! — уже было совсем близко, отчего парень решил поднять свою тяжёлую голову и остановился, ожидая появления этого упрямого человека. Из-за девичьей толпы, состоящей из шести человек, выскочила знакомая темноволосая фигура с длинным конским хвостом, который ковылял с одной стороны на другую, задевая студентов, одной из которых стала девушка, которая недовольно покосилась на пробежавшую сзади неё брюнетку, из той самой толпы. — Дейзи? — спросил себя Сал, непонимающе смотря на подозрительно весёлую одногруппницу. — Боже, кого я вижу! Неужели своего старого знакомого, которому под пятьдесят и которого заставили сидеть в четырёх стенах? — пропела она, уже шагая в сторону Фелпса, и остановилась прямо перед ним. — С освобождением тебя, заключённый! — Она по-дружески хлопнула его по плечу, а потом укоризненно посмотрела на него, выставив указательный палец в его сторону: — Целовать не буду. — Ага, и тебе привет, — вяло ответил Сал, выдавив из себя слабую улыбку, отчего его подруга вмиг переменилась в настроении, заприметив кое-какие изменения в нём. — Чёрт… — протянула Дейзи, удивлённо смотря на друга, который изредка посматривал на неё и тут же опускал виновато взгляд. — Ну и видок у тебя. Теперь мне ясно, почему твой брательник не пускал нас к тебе. — Что, настолько хреново выгляжу? — спросил парень, издав нервный смешок. — Как человек со злокачественной опухолью. Причём на четвёртой стадии, — она беспокойно посмотрела на него. — Ты реально на ожившего трупа похож! Что с тобой произошло? Сал хотел что-то сказать, однако девушка его прервала, резко сказав «подожди», и, развернувшись, крикнула: — Билл, блин, ты где там?! — Иду я, иду… — приглушённо послышалось где-то неподалёку, отчего брюнетка тяжело вздохнула, разочарованно мотая головой. — Снова он со своей консолью… — сказала она, недовольно смотря вперёд, а потом развернулась к Фелпсу. — Так что случилось? Ты нормально себя чувствуешь? — Порядок, — спокойно ответил Салливан, кивнув головой. Рыжик тем временем, взглядом упёршись в экран портативной консоли и ловко зажимая кнопки, подошёл к двум своим товарищам и остановился рядом с Либберман, которая стала прожигать его своим сердитым взглядом. Он настолько был увлечён игрой, что даже глаз своих не поднимал, чтобы посмотреть на Салливана, — лишь пробубнил себе под нос «привет» и продолжил втыкать в игру. Это немного взбесило брюнетку, отчего она вырвала из его рук проклятую консоль. — Эй! Отдай! Я почти побил свой рекорд! — по-детски завопил Билл и руками стал тянуться за своим гаджетом, который брюнетка всячески уводила из стороны в сторону, посмеиваясь и глумясь над своим дружком. — Ты бьёшь рекорды на ходу: в ковырянии в носу, в харкании на расстоянии, в продолжительности сна во время занятий, — говорила Либберман, с азартом смотря на «ребёнка». — Рекордсмен, мне кажется, тебе пора отдохнуть от установления рекордов. Неожиданно послышались звуки проигрыша, отчего Бредли, тяжело вздохнув, с неподдельным недовольством уставился на Дейзи, замеревшей на месте с язвительной улыбкой на лице, и, издав тихое краткое рычание, перевел свой взгляд на Салливана, который стоял в стороне, наблюдая за ними с серьёзной физиономией. — Вау… — с сарказмом протянул Билл, подходя к Фелпсу. — Ты что, малокровием страдаешь? Бледный, как мой волейбольный мяч. Ещё недавнее недовольство тут же испарилось и сменилось беспокойством с нотками полного непонимания. — И тебе не хворать, — ответил Сал, хило улыбнувшись. — Вижу, ты хорошо время проводил… — он вскинул головой, указывая на внешний вид шатена. — На улицу хоть выходил? Пока Рыжик задавал вопросы, волнующие его душу, Либберман, нажав кнопку повтора, стала играть в игру, кивая головой в такт музыке, исходящей из динамика консоли. Услышав звуки игры, Билл на миг запнулся и с настороженным лицом посмотрел в сторону. А когда увидел свою подругу, спокойно выполняющую различные комбинации в игре, изумлённо ахнул с широко распахнутыми глазами. — Ах ты, хитрожопая! — вылетело из его уст, на что Либберман показала ему язык. — Не, ты видел это? — обратился Бредли к Салливану, который равнодушно смотрел на него. — Это же наглёж в чистом виде! — Да-да, Билл… — тихо проговорил Салливан, соглашаясь с Бредли, и, поправив ремешок рюкзака на плече, чтобы тот не скатывался, тяжело вздохнул, жалея, что вообще явился в университет. Всё же дома было тихо. Скучно, грустно, иногда напряжно, но тихо. И для Сала это было единственной причиной просто развернуться и покинуть это четырёхэтажное здание, позабыв о нём раз и навсегда. Но, увы, толерантность не позволила. — Ладно, пойдёмте в аудиторию, — с тяжёлым вздохом сказал Фелпс и, поняв, что сказал самому себе, закатил глаза, и двинулся вперёд. Двое, заметив его движение, направились вслед за ним. Билл, всё ещё обеспокоенный состоянием друга, снова стал расспрашивать его. — А правда, что с тобой? Неужели две недели у тебя прошли как по заднице? — Всё в порядке, — равнодушно ответил Фелпс. — Нет, не всё! — настоял на своём Билл и сердито посмотрел на друга. — Человек, у которого всё хорошо, не может выглядеть как трупак. А ты выглядишь как трупак. Поэтому у тебя не всё хорошо. Слушай, ты к врачам ходил? Какое заключение тебе дал психолог? Или ты сразу к психиатру сходил? А что тебе сказал нарколог? — Билл, заткнись на хрен! — сказала Дейзи. — Вот только не надо этого вот, — с иронией проговорил Рыжик, укоризненно глянув на Дейзи. — Салливан, ты даже не представляешь, с кем ты меня оставил. Эти две недели я сидел на бочке с порохом. И эта бочка почти каждый раз или у меня вызывала бомбёж и при этом оставалась целой, или сама подрывалась, подключая двигатель внутреннего возгорания сразу у обоих. Услышав возмущение своего друга, Дейзи без загрызения совести коленкой пнула ему под зад. — Вот опять! — воскликнул Билл, сердито смотря на Либберман. — Кажется, я попросила тебя заткнуться, — напомнила ему брюнетка, покосившись на него. — Бу-бу-бу… — с недовольством ответил ей Рыжик. — А вообще, — воскликнула девушка, нажав на паузу, и отвлеклась от игры, — мог бы спасибо сказать за то, что я помогла тебе проект написать. А то тебе этот старый пердун незачётом грозился, — она указательным пальцем провела поперёк горла, намекая на смерть. — Незачётом? Билл, ты что, сам не мог сделать проект? — спросил Сал, с лёгким презрением смотря на одногруппника. — Ну-у… — досадно протянул Билл, однако ответа на вопрос так и не нашёл, чем воспользовалась Дейзи. — Чел, — обратилась она к Салу, — этот бездельник две недели просто просрал. Он даже единожды соизволил не явиться на занятия. — У меня живот болел! — запротестовал Рыжик. — А задница сидеть на одном месте у тебя не заболела? — с укором спросила брюнетка, взглядом встретившись с рассерженным взглядом болтуна. — Либберман, иди ты… — с недовольной миной пробурчал Уильям, на что тут же получил ответ. — Только после мужчин. Трое ребят переступили через порог и оказались в аудитории, где уже на своих или не на своих местах сидели студенты, занятые каждый своим делом. И стоило Салливану пройти внутрь помещения, как местный задира Зак Мейн тут же поднялся со своего места и, устремив свой взгляд на Фелпса, стал глумиться над ним. — Гляньте, кто припёрся! — заорал он на всю аудиторию и привлёк внимание одногруппников. — Это же местный псих! Ну как, Фелпс, в психушке хорошо кормят? Видно вас там дерьмом поили, раз уж ты выглядишь как бетонная стена. В аудитории раздался смех, который больше походил на конный ржач. Смеялись, в основном, друзья Мейна, которые по умственному развитию ничуть не уступали своему лидеру. Сал остановился у кафедры и сжал руки в кулаки. Спокойствие. Сохраняй спокойствие. Чёрт, как же чешется… Левая рука снова стала подозрительно зудеть, доставляя невероятный дискомфорт Фелпсу, отчего он стал тихо шипеть. — Чувак, не кипишуй. Ты же знаешь Зака, — тихо проговорил Билл, подойдя к Салу. — У него вместо мозгов тухлое яйцо. — Что это вы там шепчитесь? — спросил Зак, вопрошающе склонив голову набок. — Хей, Билл-дебил, поделись со мной инфой! — Я бы попросил тебя забрать свои слова обратно, но, знаешь ли, это будет тупо, — развернувшись лицом в сторону Зака, ответил Сал, скрипя зубами от раздражения в руке. — А всё потому что ты не из тех людей, кто понимает в норме английский язык. Ты вкладываешься лишь в двадцать слов, большая часть из которых — мат, а всё потому что твой мозг с горошину и не способен нормально функционировать. — Чего? — переспросил Зак, непонимающе смотря на него. — Вуаля, что и требовалось доказать. Его мозг кипит! — на бледном лице Фелпса растянулась слащавая улыбка, которая придавала ему облик безумца. Дейзи, которая всё это время стояла рядом с Фелпсом, внимательно наблюдала за ним, сжимая в руках консоль. — Самый умный в группе? — возмущённо спросил Зак. Сал, зная, что сказать, уже был готов дать язвительный ответ, однако был остановлен подругой, которая подошла к нему и по-дружески положила свою руку ему на плечо. — Тс-с-с, чувак, — тихо сказала она ему. — Интеллект тут не поможет, а уровень твоего общения с болванами пока не прокачен. Подержи, — она дала ему, вопрошающе смотрящему на неё, в руки консоль. — С этим кретином нужно говорить на его языке, — она направилась в сторону задиры. — Что, чёрт? — спросил Сал, сощурив глаза в недоумении. — Дейзи, это мой разговор. Она повернулась в его сторону и стала шагать спиной назад, смотря на товарища. — Салливан, присядь и отдохни. Реально на бетонную стену похож, — с одолжением сказала брюнетка и развернулась. Фелпс, привыкший считать, что всё, что касается его — исключительно его, решил поставить на место Зака, а следом за ним и Дейзи, однако снова был остановлен, но уже Биллом, который со спокойным взглядом упёрся в его глаза и стал монотонно и быстро шептать, будто читал успокаивающую мантру. — Парень, остынь. Дейзи права, тебе стоит пока побыть в тени. Они не успокоятся, а себя беречь надо. Ты итак поджёг пердак Мейна, а Зак тебя просто так не отпустит. Там будет либо драка, либо выяснение отношений на очень серьёзном уровне. Сал хотел его перебить, но Билл с упрёком повторил последние слова и продолжил свою речь, осторожно уводя друга в сторону. — У, девочка мальчика защищает? — засмеялся Зак, а следом за ним, будто по сигналу, засмеялась и его компания. Дейзи лишь издала поддельный смешок и, подойдя к первому горизонтальному ряду парт, посмотрела наверх, на третий ряд, за которым рассиживался задира со своей компанией. — А ты, я вижу, Зак, давно к мамочке плакаться не бегал, — она вызывающе дёрнула бровью. — Я? К мамочке? — он прыснул со смеху. — К мамочкам девочки бегают. А я сам по себе. — Вот брехло, — сказала Дейзи, сдерживая смех. — Видимо ты забыл звук тянущейся резинки, да? Зак скривил свою улыбку, а один из его товарищей непроизвольно икнул. — Кстати, твоя мамочка тебе, наверное, трусы и выбирала: такие синенькие с мишкой Тедди. Я запомнила их! Так вот после того случая, — она выставила указательный палец в его сторону, — твоя же мамаша мне позвонила со словами «Ты моего сына обижаешь! Да я на тебя в суд подам, сучка!» — потом поднесла эту руку к уху, предварительно оттопырив большой палец и мизинец, и изобразила телефон. — Знал бы ты, как я тогда поржала. — Когда это было?! — Около месяца назад. Что, уже ни хрена не помнишь? — она сщурила глаза, прожигая своего собеседника ядовитым взглядом. — Не было такого! — Бы-ы-ыло… — протянула брюнетка, смотря на Мейна, как с высоты птичьего полёта, несмотря на то, что находилась ниже. — Ещё ка-а-ак было. Ты тогда кричал, как свинья какая-то, что я даже пожалела, что ушные затычки не взяла с собой. В аудитории стали хихикать, косясь на задиру. А один парень из его компании и вовсе пытался сдерживать смех, за что получил хлопок по затылку от своего предводителя. — Что такое, Зак-фак, вспомнил? — спросила Дейзи, язвительно улыбнувшись. — Да пошла ты на хер, Либберман! — воскликнул Зак. — Боже, ты помнишь мою фамилию! — с сарказмом воскликнула брюнетка, схватившись двумя руками за голову. — Буду знать, что ты не такой уж и тупой. — Сука! — он показал ей средний палец. Либберман, будучи легковоспламеняющейся личностью с замашками задиры, кулаком сильно ударила по столешнице парты, посеяв в аудитории полную тишину. — Я надеюсь, ты надел сегодня двойную пару, чтоб покрепче, — она свела свои брови к переносице и выставила перед собой сильно сжатый кулак, отчего Зак, сглотнув ком в горле, медленно сел на стул, руками схватившись за ремень. Салливан и Уильям, которые к тому времени уже заняли свои места на четвёртом ряду, смотрели на эту картину и видели её по-разному. Сал наблюдал за всем с полным равнодушием, облокотившись об столешницу и левой щекой упёршись в ладонь, а Билл был полностью заинтересован концовкой этой разборки. — Ну и что она этим хочет доказать? — с безразличием спросил Фелпс у своего друга. — Во-первых, поставить его на место, а во-вторых, — он мельком глянул на Сала, — у неё с ним личные счёты. — Чего-чего? Это из-за чего так? — Сал сщурил глаза, будучи немного удивлённым. — Не знаю я, из-за чего, но, — Билл подвинулся к своему соседу и, прикрыв тыльной стороной ладони рот с одной стороны, стал шептать ему на ухо, — я слышал, что несколько недель назад наш Зак посрался с одной девкой. У них типа завязался серьёзный конфликт, и наш задира вышел оттуда с коричневыми штанами. — Да ладно? — удивлённо спросил Сал, не веря своим ушам. — На полном серьёзе. — Тот убедительно посмотрел на Фелпса и продолжил: — Короче, дошло всё до драки. По слухам, Зак разбил девке губу, а она ему заломала руку и как стала тянуть за резинку трусов, что тот стал верещать как свинья. В итоге, как я уже говорил, он вышел оттуда в не очень хорошем состоянии. А после этого ещё целую неделю по универу ходил съёжившись. — Погоди, он реально обосрался? — шёпотом спросил Сал, медленно увеличивая улыбку на своём лице. — Да нет, чувак! — тихо возразил Билл, эмоционально взмахнув руками. — Про штаны я образно. Метафора типа. А вот с девкой из этой драки местные ребята, конечно, намутили в плане описания. — В смысле? — спросил Сал, ожидая ответа. — У-у, кто-то говорил, что эта девка дзюдо занималась, а внешне была капец какой здоровой. Кто-то плёл, что она на курсы самообороны ходит, а другие вообще её лесбиянкой назвали только из-за того, как она была одета. Дофига людей, каждый видит по-своему, все дела. И вот только сейчас я понял, что все те слухи — полная туфта, когда до меня дошло, что этой девкой была наша Дейз. Фелпс присвистнул в удивлении и перевёл свой взгляд на брюнетку, которая уже сидела на своём месте и что-то нервно чёркала в блокноте. — Почему она так себя ведёт? — неожиданно спросил Сал, посмотрев на Бредли. — Вроде бы такая активная, боевая, амбициозная, нормальная, в конце концов. Мечта любой безлидерной команды. — Не знаю, чувак, — ответил Билл, мотая головой. — Не устраивает её что-то. А вообще, до нашего знакомства некоторые говорили, что у неё непереносимый характер — и я в этом убедился — и то, что у неё свои бзики. — Фрик? — переспросил Сал и свёл брови к переносице. — Типа того. Мне даже говорили не водиться с ней, но я как-то игнорил. Думал, хрень это всё, пустые слова. А нет. Понял, что с ней всё же трудно порой бывает… — он тяжело вздохнул, смотря на брюнетку. — Ясно. Когда уже разговаривать было не о чём, а до звонка оставалось около пяти минут, Салливан взглядом упёрся в доску, сильнее впадая в то странное чувство, которое он испытывал, когда шагал по коридору, пребывая в своём маленьком мирке. А потом неожиданно для самого себя опешил, когда вспомнил, что всё это время держал в руке консоль Рыжика, который, как зомбированный, всё ещё смотрел на Либберман непонимающим взглядом. — Билл, кажется, это твоё, — он положил на парту консоль, тем самым вернув друга на землю. — Она же у Дейзи была, — сказал Рыжик, удивлённо глянув на приставку. — Дражайший мой Уильям, — с иронией обратился к нему Фелпс, — перед тем как вступить в чужой конфликт наша мисс Либберман отдала мне Вашу приставку. И я, как честный друг, возвращаю Вам Вашу вещь. С уважением, Салливан Фелпс. — Благодарю, — ответил Бредли, взяв со стола консоль. Прозвенел звонок, и студенты, не горя желанием слушать очередную лекцию, расселись по своим местам, тяжело вздыхая, охая и жалея, что пошли на исторический факультет. Другие, которые только-только заходили в аудиторию, ещё больше не желали сидеть на занятиях, а оттого даже останавливались и думали, а может стоит уйти, пока не поздно. Однако долго думать не пришлось, ведь в кабинет вошёл лектор, развеявший все их мечты и желания. В аудитории повисла тишина и лектор начал свою речь: скучную, затянутую и никому толком не нужную. Сал, на скорую руку достав блокнот и ручку из рюкзака, стал что-то непроизвольно чёркать в нём. Ещё никогда ему не было так скучно на лекциях. Жутко хотелось домой, даже хотелось продлить срок отстранения от занятий, чтобы просто полежать в кровати или поспать. И именно сон стал его спасителем в этой ситуации: он стал климать, смотря в лист блокнота, гипнотизирующий его, напоминая собой подушку, и слушая эту речь лектора, напоминающую ему колыбельную, а потом и вовсе лицом впечатался в блокнот, отправившись в мир Морфея. Спокойствие и внутренний баланс. Никаких оков и внешнего давления. Полное погружение в мир внутренних желаний и тайных намерений. Отдача самого себя самому себе же. Гармония в чистом виде и никаких помех. Да здравствует мир утопии и вечного блаженства. Фелпс открыл свои заспанные глаза и стал бегать ими по всему пространству. Тёмные, сырые стены, мрачный, заплесневелый потолок, а он, ещё недавно сидевший за партой в аудитории, лежал на спине на холодном, влажном полу. Сал медленно поднялся, глазами обегая дугу от левой стены по потолку к правой стене, и посмотрел вперёд. Длинный коридор, в конце которого горел яркий свет. Хриплые мученические стоны доносились сзади, и парень обернулся, дабы узнать, что там. Другой конец длинного коридора оканчивался тёмным туннелем, ведущим неизвестно куда. Именно оттуда и доносились эти звуки. Сал напрягся, всматриваясь в эту темноту, которая так и приманивала его к себе, но пока не делал лишних движений. — Подойди ближе, не стой столбом, — хрипло и медленно говорили голоса. — Мы тебе однажды помогли... Сал, насторожившись, стал делать медленные шаги назад. Спокойно. Это может быть даже галлюцинация. А точно ли я сплю? Не знаю, но в любом случае нельзя истерить. Я не хочу вылететь из университета прямо в психушку. Моё имя и так запятнано, да и сам я на учёте у ректора после того «выступления». — Сал, ты слишком громко думаешь. И думаешь совсем о ненужных вещах, — вокруг раздался смех, который усиливался с каждым разом. — Заткнись. Заткнитесь... — шептал Фелпс, тяжело дыша. Холодный пот вытекал из каждой его поры, покрывая тело слоем солёной воды — это страх. Салливан старался шагать осторожно, без лишних движений, будто знал обо всех последствиях простой оплошности. — На твоём месте, Фишер, я бы побежала прочь, — кто-то с насмешкой прошептал ему на ушко, вызвав холодок, пробежавший по его телу. Парень оглянулся посмотреть, на самом ли деле кто-то стоял рядом, но никого не было, кроме него самого. Тогда он решил вновь глянуть в темноту, о чём позже пожалел. В глубине этого тёмного коридора, где-то в самом его конце зажглась тусклая лампа, отдающая отвратительным скрипом при покачивании. Под лампой никого не было, лишь расплывчатый круг света. Лампа погасла, за ней зажглась следующая, та, что была уже чуть ближе к Салу, но всё ещё далеко, а под ней уже стоял тёмный нечёткий силуэт. Вновь лампа погасла. За ней зажглась следующая, под которой уже не было никого, однако было слышно тихое поскуливание, будто маленький пёсик весь израненный кое-как перебирался на своих двух целых лапках, скуля от боли. Но и она снова погасла. Следующая — под ней снова был силуэт. И так всё продолжалось. Лампы поочерёдно зажигались и гасли, а тёмный силуэт становился больше и чётче, а вместе с этим и шумы становились громче и устрашающе. Его шаги, которые можно было смело назвать волочением ног по полу, были неслышными и медленными. И понять, что он приближался к Фелпсу, можно было лишь по приглушённому побрякиванию тяжёлых цепей, берущих своё начало от запястий опущенных слабых рук силуэта. Эти звуки смешивались с поскуливанием, хрипом и тихим безумным смехом, щекочущим нервишки. Сал, сглотнув ком, подскочивший к горлу, продолжил шагать назад, рассматривая контуры этого создания. Маленький, сгорбленный, с торчащими в разные стороны нерасчёсанными волосами, с согнутыми немощными ногами, кое-как несущими его худое тело, он шёл вперёд, переваливаясь с одной ноги на другую, пока последняя лампа, которая не издавала режущего слух скрипа, не загорелась, изредка мигая. Создание остановилось в центре образовавшегося круга, которого отделяли от Салливана пять метров, и стало медленно поднимать голову. Его маленькие глаза, наполненные отчаянием, оплаканные кровью, уставились на Фелпса, а сам он стал шептать странные слова: Лишь осведомлённый первым падёт, Второго оно в четырёх стенах замкнёт, Четвёртый, не выдержав, в отчаяние впадёт, А пятый, несведущий, в сторону уйдёт. Голос его был хриплым, зловещим, походившим на скрип дверных петель. Казалось, он вытягивал силой из себя эти слова, будто всю жизнь был вынужден молчать. Коль загадка тобою будет решена, Туман рассеется — откроются твои глаза. А если ты загадку не решишь, Шестым тебе придётся стать, малыш. — Что? — спросил Сал, непонимающе смотря на создание. Лёгкая дрожь пробежала по его телу, а потом и по полу. Эти колебания усиливались, распространяясь и на стены, за которыми послышалось дикое рычание. Создание перевело свой взгляд на дрожащие стены и продолжило говорить: — Оно идёт. За мной. Оно не даст мне покоя, пока... — Он многозначительно посмотрел на Фелпса: — Беги. Не дай ему догнать себя. Лампа над ним лопнула, и в коридоре вновь стало темно. Сал, испугавшись не на шутку, стал оглядываться, пребывая в шоковом состоянии. Ничего. Никого. Только дрожащие стены и невидимая тварь, рычащая у самого его уха. А когда он остановил свой взгляд на тёмную часть коридора, то из неё, ухватившись своими длинными острыми когтями, вылезли две огромные чёрные костлявые руки, которые спокойно могли обхватить Сала и выжать из него всю кровь, подобно соковыжималке. За ними последовала ещё одна пара рук, а в глубине коридора раскрылись два горящих красных глаза, направленных на парня, с вытянутыми в вертикальном направлении зрачками. — Чёрт! — воскликнул Фелпс, без промедления двинувшись с места в сторону светлого конца коридора. Бегство было единственным выходом, но и не лёгким, как казалось с первого взгляда. Монстр, имеющий четыре руки, имеет и больше возможностей, в чём Салливан успел убедиться. В попытках поймать эту мелкую надоедливую букашку, создание левой рукой потянулось к Фелпсу, горя желанием схватить его сбоку, однако потерпело неудачу, когда этот ловкий таракан вовремя сгруппировался и перекатился вперёд. Насекомое продолжило свой путь, а монстр, недовольный исходом своей атаки, замахнулся другой рукой над Салливаном, желая прихлопнуть его, как муху мухобойкой. И был почти близок: рука монстра с грохотом опустилась на землю, а когда создание увидело, что букашка увернулась, отойдя в сторону, то озлобленно провело когтями по деревянному настилу, оставляя в нём глубокие царапины. — Беги. Если сможешь убежать... — демоническим голосом заговорило создание и остановилось, смотря на убегающего своими огромными красными гневными глазами. Сал, стремящийся покинуть это место как можно скорее, несмотря на общую усталость, бежал. Бежал к свету, которого становилось больше и больше с каждым его перескоком. Он изредка оборачивался, чтобы узнать, что намерен сделать монстр, и, невзирая на то, что создание скрыло свои длинные руки в тень, не останавливался. Плохое предчувствие посетило его и не подвело. Стены широкого коридора стали сужаться, вызывая колебания. — Этого только не хватало, — выговорил парень. Эти колебания усиливались, переходя в дрожание, сбивающее с ног. Фелпс кое-как шёл, перебираясь с одной стены на другую, пока не столкнулся с проблемой посерьёзнее — коридор стал переворачиваться, поворачиваясь по часовой стрелке. Теперь передвигаться было тяжелее. Силой тяжести его тянуло к правой стене, и когда коридор перевернулся на сорок пять градусов правее, Сал упал, ударившись плечом, и стал передвигаться на четвереньках по стене. Он был бы рад подняться на свои две ноги и продолжить бежать, однако физически не мог совершить подобного. Коридор становился уже. На парня, застрявшего в этой паутинной сети, посыпалась штукатурка и песок, норовящий попасть ему в глаза с целью ослепить, отчего Сал инстинктивно прикрыл глаза, оставив небольшую щель между верхними и нижними веками. Давление росло, воздуха становилось меньше, и парень чувствовал себя дождевым червяком, который выползет сейчас из своей норки и окажется в руках человека, который использует его как наживку во время рыбалки. Послышалось тиканье часов, а вместе с тем и безумный хохот. Коридор больше не был широким, он напоминал собой вентиляционную трубу, по которой в ужастиках обычно ползает либо жуткий монстр, либо слизкая вязкая субстанция с огромным отвратительным ртом, испускающим кислоту. Сал, чувствующий, как эти стены начинают его зажимать, вызывая повышение внутреннего давления, инстинктивно руками стал надавливать на стены, в попытках не умереть здесь, будучи спрессованным. Но всё было тщётно, и он это понял, когда почувствовал как его грудная клетка стала сужаться, а плечи стали медленно сводится к груди. А вы знаете, каково это быть под прессом? Как это выглядит со стороны? Любая гиря, неважно какой массы, лопнет, разойдётся по швам и выпустит всё своё содержимое наружу. Под прессом ничто не остаётся целым: предмет или трескается, или деформируется. Послышался хруст, а за ним и стон. Снова хруст, уже вызвавший за собой душераздирающий крик. Кости скелета медленно прорывались наружу, прогрызая мышцы, кожную оболочку, вызывая обильное кровотечение. Кости грудной клетки, ещё некогда крепящиеся к позвоночнику хрящом, покинули свои места и прорвали кожу, распоров её и образовав некое подобие выпирающихся зубчиков на спине. Слёзы, непроизвольно вытекающие из глаз страдающего, заменились алой жидкостью. Крики заменились вялыми звуками мертвеца, а тело, горящее в агонии, полностью отказав своему хозяину, больше не испытывало этого пресса, переместившись в другую среду обитания. Вода. Много воды. Чистой воды, в которой растворялась кровь, покидающая тело своего полуживого хозяина и образующая волнообразные, постепенно переходящие в закрученные, узоры. Кости скрученного и почти вывернутого наизнанку человека возвращались на свои места, а рваные раны медленно затягивались. Салливан, пребывающий в бессознательном состоянии, осторожно опустился на дно, такое твёрдое и сырое. Влага постепенно стала исчезать, будто весь этот океан чистой воды испарялся. Холодный порыв ветра обнимал тело парня, а капли испарившейся воды падали свысока, отдаваясь резкими шлепками по телу, а особенно, по лицу, якобы приводя Сала в сознательное состояние. Его веки задёргались и стали размыкаться, однако полностью открыть глаза шатен смог через несколько мгновений, когда над ним на тёмной пелене загорелись мелкие жёлтые лампочки. Он осторожно поднялся, всё ещё ощущая боль в теле, и посмотрел вперёд, откуда исходил яркий свет, приближающийся к нему. Утомлённый, потерпевший неудачу и чудом выживший, он стал делать неуверенные шаги навстречу этому свету, всё ещё думая, что это его спасение, что это конец того коридора, пока... ...не раздался протяжный автомобильный гудок. — Что? — спросил Сал, отрешённо смотря на приближающийся транспорт, который на высокой скорости столкнулся с Фелпсом, сбив его. Парень резко распахнул глаза и, подскочив с места, стал смотреть по сторонам, тяжело дыша. С его лба семью ручьями стекал холодный пот, а в глазах была подозрительно чёткая картина: студенты складывали свои вещи в сумки и покидали свои места, а следом и аудиторию. Уже прошло целое занятие? — Салливан? — спросил Билл, выведший его из этого ступорного состояния. — Ты чего так резко подскочил? Испугался, что всю лекцию проспал? Готов тебя огорчить, но так оно и вышло. Я будил тебя, но ты не просыпался... — Не просыпался? — спросил сам себя Фелпс, не слушая Бредли. — Снова? — Эй! — воскликнул Билл, тем самым заставив своего друга глянуть на себя. — Ты вообще меня слушаешь? Сал ничего не ответил, лишь неуверенно закивал головой, смотря в сторону. Рыжик с беспокойством наблюдал за каждым движением своего соседа: за тем, как тот медленно сел на стул, за тем, как тот взял свой рюкзак и положил в него открытый блокнот, на странице которого было написано: «Смерть последует по пятам за тридцать шестым/шестьдесят третьим. Глаза будут рядом — в баночке. Поцелуй его мёртвую отрубленную руку. Переверни его наизнанку, как старый рваный чулок. Не забудь про встречу на крыше, где ты скинешь его труп. И не забудь съесть его мозг. Голова всегда остаётся на десерт. Береги себя и не щеголяй перед машинами». Успев прочитать лишь первые две строчки, Билл насторожился и с опаской глянул на бледного Фелпса, застёгивающего молнию рюкзака левой рукой, на предплечье которой появились странные мелкие чёрные узоры и рисунки, которых раньше не было, что бросилось в глаза Рыжика. — Откуда у тебя татуировки? Ты же вроде не... — не успел сказать Билл, как Сал, глянув единожды на левую руку, тут же опустил рукав кофты. Он молча встал со стула, закинул себе рюкзак за плечо и безоговорочно двинулся к выходу из аудитории. Дейзи, всё ещё сидящая на своём месте, непонимающе посмотрела на Фелпса, который быстрым шагом прошёл мимо неё. И как только он покинул проход, расположенный между рядами парт, она повернула голову в сторону Билла и недоумённо посмотрела на него. Он, заприметив её взгляд на себе, глянул на неё и дёрнул головой, мол, что тебя беспокоит. Она мотнула головой и отвела глаза в сторону выхода, к которому подходил Сал, а потом посмотрела на Бредли, который медленно пожал плечами, смотря на неё рассеяным взглядом. Девушка, не довольная таким ответом, захватила свой рюкзак и погналась за Фелпсом. Заприметив такое движение, Билл тоже схватил рюкзак и побежал следом за Дейзи. Либберман выбежала в коридор и глазами стала искать знакомый силуэт в толпе студентов. Слишком весёлые, уставшие, недовольные, занятые люди проходили мимо, а Салливана было даже не видать. — Что, потеряла его? — спросил у неё Билл, смотря направо. — Что-то типа того. — А я его нашёл. — Где!? — воскликнула Дейзи, переведя свой взгляд на Бредли. — Вон он. Чувак в капюшоне, — он пальцем указал на парня в синем худи. — Я эту его кофту теперь из памяти не сотру после сегодняшнего. — А что уже произошло? — спросила брюнетка, двинувшись следом за другом. — Ты видела когда-нибудь на его руках татуировки? — спросил он, глянув на собеседницу одним глазом. — Татуировки? — переспросила Дейзи, сведя брови к переносице. — Не, чувак. Никогда не обращала на это внимание. — А я обратил. И знаешь, мне не очень-то и понравилось их содержание, — говорил он, пробираясь сквозь толпу и пытаясь не потерять из виду Фелпса. — А что ты увидел такого плохого в этом? — Куб и человека, замкнутого в нём. Он был весь такой съёжившийся. А ещё были две странные точки, от которых отходили волнистые линии. Они были так близко и почти обхватывали этот куб. А ещё цифра «3» повторилась два раза. Может математический пример? — Хрень какая-то, — ответила Дейзи и ускорилась, когда её и Фелпса разделяли каких-то два метра. — Для тебя — да, а вот я суеверный. — Теперь понятно, почему ты всякую хрень вытворяешь. — Это не хрень, Дейз. Постучать три раза по деревянному предмету — действительно полезная штука. — В таком случае, начни стучать три раза по своей голове, потому что она у тебя из чистого дерева. — Не смешно! — ответил Билл, недовольно покосившись на брюнетку. — А кто смеётся? Я плачу по этому поводу. — Дейзи! — недовольно воскликнул Бредли, однако его подруга не обратила на него внимания. — Фелпс! — обратилась она к Салливану, который, игнорируя её, продолжил шагать. — Сал! Она прорвалась сквозь идущих ей навстречу парней, растолкав их, и, добежав до нужного ей человека, схватила его за рукав кофты и развернула лицом к себе. — Куда ты спешишь? — спросила Либберман, недовольно смотря на Фелпса. — Не твоё дело, — равнодушно ответил он, избегая зрительного контакта с ней. — А может и моё. Чего ты так подорвался с места? — Вот ты всегда так. Когда тебя просишь сделать одно, ты делаешь абсолютно другое, — сказал Фелпс, проигнорировав её вопрос. — Что!? — воскликнула брюнетка, непонимающе уставившись на друга. — О чём ты? — Я же просил не лезть в мой разговор. А что сделала ты? — он рассерженно посмотрел на неё. — Ты, в упор не слыша меня, полезла выяснять свои отношения с Заком, выставив меня на посмешище. Билл, подбежав к ним, стал слушать их диалог. Он пытался ввязаться в их конфликт с целью угомонить обе стороны, однако каждый раз, когда он открывал рот, дабы что-то сказать, то тут же закрывал его и прикрывал кулачком, боясь сказать что-то не так и получить сразу от двоих. — Тебя на посмешище? — переспросила Дейзи, повысив голос. — То есть это тебе я угрожала тем, что резинку трусов натяну на голову? — Послушай, мне плевать, кому ты там что натянешь, просто в следующий раз постарайся не влезать в вещи, конкретно тебя не касающиеся. Да и я тебе уже говорил и повторюсь снова: «Это чисто мужское». — А ты, я вижу, сексист, — рассерженно сказала Дейзи, вызывающе склонив голову набок. — Дейз, поаккуратнее со словами, — осторожно сказал Билл, с опаской смотря на Либберман. — Помолчи, Бредли. Тебе слова никто не давал! — огрызнулась брюнетка. — А ты, я вижу, феминистка, — ответил Сал, сведя брови к переносице, и почувствовал дикий зуд в предплечье. — Ах, вот как ты можешь, — проговорила девушка, смотря на оппонента широко распахнутыми глазами. — Давай, скажи мне, что девушкам нельзя драться, потому что «это чисто мужское». Ты же всегда так отвечаешь. Сал, готовый ответить на её слова, вовремя опомнился, понимая, что у этого конфликта будет неприятный исход. Поэтому, решив, что будет лучше, если он уйдёт, Фелпс, разочаровано покачав головой, развернулся и продолжил свой путь. — Уже уходишь? Сказать нечего? — спросила Либберман его, упираясь своими сердитым глазами в его широкую спину. — Дейзи, успокойся, — сказал Билл, за что был послан куда подальше. А Сал продолжил её игнорировать, будто её здесь и не было, — его волновало кое-что другое. Спустившись на первый этаж, он продолжил спускаться по лестнице ниже, к заднему выходу. И как только оказался там, в полном одиночестве, он, подняв рукав кофты, стал рассматривать рисунок на предплечье, которое снова адски зачесалось. — Да что же это такое... — раздражённо процедил он сквозь стиснутые зубы и стал чесать руку до покраснения, желая и вовсе избавиться от неё. А та загадка эхом разносилась в его голове, держа её своей мёртвой хваткой. Она повторялась и повторялась раз за разом, как молитва перед сном, не давая покоя Салливану. И он, пытающийся найти некий смысл в этих словах, стал шептать их, смотря в одну точку: — Лишь осведомлённый первым падёт... ________________________________________ * если бы Феникс писался на английском, то слова на часах читались так «Holy follows a sinner's way». Досл. — святой следует путём грешного