***
— Раз, два, три, пять, шесть, один — в комнате ты не один. Четыре, восемь, девять, шесть — голос этот твоя месть... — Билл, полностью погружённый в игру на своей портативной консоли, тихо напевал текст песни из игры, сидя на стуле свесив ногу на ногу и покачивая головой. В кабинете, в котором он сидел, было пусто: или студенты ещё не пришли на первое занятие понедельника, потому что решили поспать, или просто они не хотят сидеть в этой тёмной аудитории, за окнами которой блуждали хмурые тучи. Дверь аудитории резко и широко распахнулась, дико напугав Уильяма, который испуганно глянул в сторону источника его тревоги и тут же успокоился, когда увидел в дверях знакомого человека. — Вот где ты, Бредли, — сказал Сал, закрыв дверь. — А я тебя искал. — Ну и нашёл? — без всякого интереса спросил Билл, продолжив играть. — Как видишь, — с долей энтузиазма ответил Фелпс, проходя к своему месту. Рыжик, почуяв некие нотки веселья, свёл брови к переносице и удивлённо посмотрел на друга, усевшегося рядом. Тот, несмотря на больной внешний вид, улыбался, сияя как ясно солнышко, что вызвало в Билле уйму подозрений. — Вау, — протянул он, не сводя взгляда от друга. — Наш Пьеро́ умеет искренне улыбаться. Это что-то новенькое. — Ну, не вечно же мне грустить, — Сал обратился к Бредли, посмотрев на того хитрым взглядом. — А можешь поделиться причиной, которая подняла тебе настроение? — Рыжик заинтересованно посмотрел на собеседника, полностью забыв об игре. — Так хочешь знать? — Фелпс вопрошающе поднял брови. — А секреты, мистер Бредли, Вы хранить умеете? — Пфф, естественно. Я в этом просто ас! Об этом каждый знает и ты в том числе, — жестикулируя руками, ответил Билл, а потом резко подскочил с места, схватившись за сердце, когда звуки дьявольского крика раздались у его уха, вылетев предварительно из динамика его консоли. — Что это? Решил до инфаркта себя довести? Ты же вроде как в ужастики не играешь, — со всем спокойствием спросил Сал, смотря на усаживающегося на место друга. — Да просто поиграть захотел. Сестра порекомендовала, вот я и... — не договорил Билл и, глянув на консоль, тыльной стороной руки небрежно отодвинул её от себя. — Ясно всё с тобой. Короче, — сказал Сал и, расстегнув молнию рюкзака, стал в нём ковыряться. — Уильям Бредли, ответьте на данный вопрос: как вы относитесь к металлике? — он краем глаза глянул на Билла, который с интересом наблюдал за его действиями. — Если честно, такое себе эта металлика. Я больше по хип-хопу. А что такое? — М-м, — с наигранной досадой протянул Сал, отложив рюкзак в сторону. — Значит, такое себе... Ну, ладно. — Нет, чувак! — запротестовал Бредли, подняв брови домиком. — Я нормально отношусь к металлике, просто отдаю предпочтение хип-хопу. Ну, чува-а-ак... — Да брось, Билл. Я же не серьёзно, — с улыбкой на лице ответил Фелпс и вновь принялся ковыряться в рюкзаке. — Гляди, что я достал, — он вытащил из рюкзака три мрачно оформленных бумажных листка и стал ими водить в воздухе перед Рыжиком. — Это билеты? На концерт? — Билл вопросительно опустил одну бровь. — Ага, — Сал кивнул головой. — Их всего три. Кто будет третьим? — Дейзи. — Ты уже помирился с ней? Фелпс тяжело вздохнул и виновато опустил голову. — Пока ещё нет, но думаю помириться, предложив ей пойти с нами на концерт. Думаешь, она согласится? — он с надеждой посмотрел на Бредли, ожидая хорошего ответа. — Да. Думаю, да. — Он резко закивал головой и продолжил: — Дейзи, может быть, и вспыльчива, но явно не злопамятна. Так что, всё будет норм. Раздался телефонный звонок, исходящий из правого кармана толстовки Билла. Парень сиюминутно вынул свой слайдер и прочитал на экране имя вызывающего человека. — Кто это в такую рань? — спросил Сал, вопросительно посмотрев на телефон Билла. — Дейзи, — ответил Рыжик и, выставив вверх указательный палец, нажал кнопку приема и поднёс телефон к уху. — Утречко, Дейз. На той стороне послышалось недовольное бурчание, которое дало Салу понять, что его подруга не в самом лучшем настроении. — Так, постой. С чем у тебя проблема? Ты на дереве сидишь?! Собака? — на той стороне послышались неприятные слуху выражения. — Хей, перестань материться и объясни нормальным языком! А, окей. Сейчас выйду. — Он отстранил телефон от уха и отключил вызов. — Что у неё стряслось? — спросил Сал, смотря на поднявшегося с места соседа. — Да снова эта хрень с собаками. Уже начинает раздражать. — Конкретней можно? — Уф, — тяжело вздохнул Билл и, медленно двигаясь к выходу из аудитории, начал вкратце рассказывать всё то, что смогла передать ему Либберман по телефону. Он рассказывал о том, как она неудачно встретилась по дороге со стаей собак, которые последовали за ней до самого здания университета. О том, как она убегала от них, скользя по грязным тротуарам, и даже о том, как ей удалось за долю секунды залезть на дерево вместо того, чтобы забежать внутрь здания, по какой такой причине — Билл так и не понял. — Бредли, это гениально! — воскликнул Сал, подорвавшись с места. — Что гениально? — Рыжик остановился, непонимающе смотря на Фелпса. — Гениально то, что она на дерево залезла? Вот это да, это я понимаю — талант и мастерство, да ещё и проблема на мою рыжую голову. — Да сядь на место, чувак, и послушай. Она на дереве, я выйду, отгоню собак и мы с ней нормально поговорим. Я ей отдам билет и мы снова будем ходить все втроём! — Сал воодушевился во время обдумывания всего хода действий, однако Биллу это не понравилось. — Действительно, гениально! — с сарказмом воскликнул Бредли и развёл руками в стороны. — Тогда иди и спасай нашу Тёмную Принцессу, если ты думаешь, что это так просто взять и отогнать этих дворовых псов, а потом поговорить с ней, зная, какой она бывает в хреновом настроении. Только потом не ной, что она засунула твой билет тебе в рот, а то и в жопу, — он направил указательный палец на Салливана, прожигая того укоризненным взглядом. — Спорим, что она придёт со мной и даже подсядет к нам после разговора? — Сал вызывающе посмотрел на своего собеседника, хитро улыбаясь. Телефон снова зазвенел, и Билл, зная, кто это, вынул аппарат из кармана и навёл экран на Фелпса: — В таком случае, время пошло. Действуй. Салливан, не теряя ни секунды, ретировался и, оказавшись в коридоре, побежал в сторону лестницы. Лестница, а за ней и холл были быстро преодолены, и перед тем, как выйти на улицу, где было до чёртиков холодно, грязно и сыро, парень накинул на голову капюшон своего серого худлона и моментально очутился в школьном дворе. Холодный порыв ветра резко ударил ему в лицо, а тучи, что из сероватого перекрашивались в грязный серый цвет, не сулили ему ничего хорошего. Надо её найти до того, как начнётся дождь, подумал Сал, сощуриными глазами смотря на обиженное небо, и спустился по ступенькам на площадь, покрытую бетонной плиткой. Вой ветра заглушал многие звуки, отчего Фелпс отринул доверие к своим ушам и, ко всему своему нежеланию, всецело отдался глазам, которые подводили его гораздо чаще, чем уши. Выбора не было, а возвращаться назад он не хотел, как минимум, по двум причинам. Первая — не хотел проиграть Бредли в споре, который сам же и организовал, а вторая — слишком много времени прошло с того момента, как Дейзи впервые позвонила им за день, а это значит, что оставлять её в неудобном положении было бы неправильным решением. — Дейзи! — крикнул Сал в надежде услышать ответ. — Билл!? — послышалось где-то справа. — Это ты!? — Да! — ответил Фелпс, двигаясь на звук. — Где ты!? — Я тебя вижу! Повернись правее! И, пожалуйста, быстрее: я замёрзла! Салливан, ориентируясь по звуку, побежал вправо, где росли каштаны. Лай собак приглушённо доносился до него, однако для него это уже было не столь важным показателем для ориентировки, так как он заметил знакомый силуэт, сидящий на дереве, руками обхватив его за ствол. — Билл, сюда! Би... — хотела договорить Дейзи, однако запнулась, когда узнала того, кто к ней идёт. — А, это ты... — И чего же ты тут панику наводишь? — спросил Сал, подойдя к каштану. — Кажется, я не тебя звала, мистер Сексист. — Оу, вот как... — Фелпс опустил голову, с наигранной обидой поджав губы. Он посмотрел на четырёх небольших собак, окруживших дерево и гавкающих во всё горло, и издал непроизвольный смешок. — И это ты называешь «стая собак»? — он вновь обратился к Дейзи, наивно смотря на неё. — Это же щенки. — Сам ты щенок, — огрызнулась Либберман. — А это чистые дворовые псы, жаждущие человеческой крови и мяса. Они ужасны. Противны. Хотя кому я это говорю. Испытывать отвращение к псам — это же не "чисто мужское", — она с отвращением проговорила два последних слова, крепче прижавшись к стволу. — Да, да, да... — проговорил Сал, кивая головой. — Слушай, я не пришёл сюда ради выяснения отношений. Мне нужно с тобой поговорить. — А мне не о чем с тобой говорить. Кажется, я всё тебе сказала в прошлый раз. — М-м, — протянул Сал и решил перевести тему разговора, глянув на собак. — А ты определённо им нравишься. Долго они так гавкают вокруг тебя? — Я не часы — время не отсчитываю. — Значит, долго. — Слушай, если ты пришёл сюда чисто посмеяться над моей неловкой ситуацией, то прошу тебя свалить нахер, — она рукой указала в сторону здания и, почувствовав, что соскальзывает, тут же ухватилась за ствол. — Жалко. А ведь я правда хотел помочь тебе. — Что-то не видно. — А ты уверена, что псы погнались за тобой просто так? — он вопрошающе склонил голову набок и засунул руки в карманы кофты. — Более чем. — А вот я не уверен. Животные — они же все одинаковые. Те же кошки: если учуят запах валерьянки, то скучкуются моментально. С собаками так же. Вот я и хочу узнать, что же такое у тебя есть, что так привлекло их внимание. — Оу, а тебе уже отчёты подавать надо... — с иронией проговорила Либберман. — Дейз, я на полном серьёзе. И если ты ответишь на мой вопрос, то это, скорее всего, поможет нам освободить тебя от этого собачьего внимания как можно скорее. — А ты у нас прямо во всём разбираешься? — Либберман! — Фелпс серьёзно посмотрел на девушку. — Нет, серьёзно, Салливан. Кого ты из себя строишь? То слишком дерзкого, то слишком поехавшего на всю голову, то слишком разбирающегося во всём. Я не понимаю тебя. Ты странный, что песец... — Спасибо за комплимент, а теперь давай вернёмся к твоей проблеме с собаками... — сказал Сал, однако Дейзи его проигнорировала. — Мне правда интересно, что же это за феномен такой. А не страдаешь ли ты раздвоением личности? Может мне стоит бояться тебя, а не пытаться защитить? Может даже будет лучше, если я останусь на этом грёбаном дереве? Столько вопросов. Я даже не знаю, как ты будешь на них отвечать... — Дейзи! — перебил её Фелпс. — Успокойся. Я просто хочу помочь тебе. — Ты выглядишь как призрак, ничего не ешь, жутко похудел, часто посещаешь медкабинет. Это тебе помощь нужна — не мне, Сал. Как только брюнетка закончила свою речь, между ними двумя воцарилось молчание. Дейзи, не собирающаяся больше что-либо говорить, лбом прислонилась к коре дерева и закрыла глаза, чувствуя, как кровь по артериям поступает к её голове. Сал же опустил голову вниз и, смотря на то, как влажная коричневатая трава извивается в порыве ветра, обдумывал каждое слово подруги. — Дейз, — прервал он молчание и тем самым привлёк внимание девушки. — Не стоит... — Стоит, Сал, — перебила она его, серьёзно посмотрев. — Ты даже не представляешь, как мы с Биллом волнуемся за тебя. Понимаешь, раньше ты был другим. Раньше, когда мы только знакомились. Ты был красивым, подкаченным, уверенным, целеустремлённым. Не пойми меня неправильно, — она замотала головой, невинно смотря в сторону и нервно улыбаясь, — но ты мне даже нравился. Но как человек, а не как парень, с которым можно замутить и трахнуться в первый же день после знакомства. Ты даже не представляешь, какого мнения о тебе были твои же одногруппницы. Да они слюни пускали и даже спорили, кто из них первой переспит с тобой, — она издала истерический смешок, явно что-то вспомнив. — А потом произошла какая-то хрень, — Дейзи щёлкнула пальцами, серьёзно посмотрев на Фелпса, — и тебя будто подменили. Две недели в отстранёнке и что мы имеем? Живой трупец. Обосранная с ног до головы репутация. Потом ссора, куча конфликтов с одногруппниками, три недели молчания, и ты решаешься поговорить со мной. А за это время, пока ты решался, я замечала, как на тебе появляется всё больше и больше толстовок и этой мешковатой одежды, которые ты надеваешь не для того, чтобы согреться, а для того, чтобы скрыть свою худобу, этот болезненный вид. Всё! — воскликнула она, подняв брови домиком. — Больше нет этих мышц, и ты больше не крепкий парень. Больше нет того Салливана. Есть просто ходячий зомби, который отзывается на «Сал». — Дейз, — выговорил Фелпс, опустив свой взгляд. — За моё физическое состояние беспокоиться не стоит. Я знаю к кому обратиться, если мне станет плохо. — Он поднял свой взгляд и уставился на рассерженную подругу: — А теперь давай ты ответишь на вопрос мальчика Салливана и мы попытаемся как можно быстрее снять тебя с этого дерева. Идёт? Дейзи хмыкнула и повернула голову в другую сторону, слушая гавканье собак. — Ну же, будь хорошей девочкой и просто ответь на вопрос, — с мольбой проговорил Сал, немного наклонившись вперёд. — Что у тебя есть такого, от чего собаки просто без ума? — Я не знаю, — резко ответила она, не поворачивая голову к Фелпсу. — Может ты что-то купила с утра? Что-то съестное, — он подозрительно сощурил глаза. — Ничего я не покупала. — Дейз, — настойчиво проговорил Сал, ожидая ответа. Либберман лишь раздражённо прорычала и ответила ему: — Ладно! — прикрикнула она. — Шаурму я купила. — Что? — изумлённо воскликнул Сал, вытаращив глаза на Дейзи. — Случайно не здесь, за углом пиццерии? В этом небольшом заведении? — он выставил большой палец правой руки и указал им в сторону. — Да, именно там! Фелпс, схватившись за живот, разразился смехом. — Чего ты ржешь!? — недовольно спросила Либберман, рассерженно уставившись на друга. — Не, я не могу... — проговорил Сал, приводя себя в порядок. — Поздравляю Вас, мисс Либберман! Вы купили шаурму из кошки! — Что, Билл уже успел рассказать тебе? То брехня! Чушь собачья! — запротестовала Дейзи. — Для кого как. Но, как по мне, реакция собак всё подтверждает. Они бы не стали так кидаться будь это говядина или баранина, не так ли, Дейз? — он вопрошающе посмотрел на неё, не знающую чем ответить. — Так что лучше пожертвуй этой собачьей едой, так ты избавишь себя, как минимум, от двух проблем — от собак и отравления. — Ты предлагаешь мне выкинуть пять долларов на ветер? — удивлённо спросила Дейзи, выпучив глаза. — Да, — бесцеремонно ответил Сал, кивнув головой. — И это спасёт твою задницу. — Нет, чувак! Я не буду этого делать! — Дейзи! — Иди в сраку! — Она из кошачьего мяса! Подумай о здоровье! — Мне срать! Я отдала пять долларов за эту хрень. И я её съем! — Чёрт! Дейз, опомнись! Ты же не хочешь иметь дизентерию или ботулизм, а то и больше — холеру. Так что выкинь её нахрен! — Нет! — Пожалуйста! — протянул Фелпс, с мольбой смотря на подругу. — Ты же не глупая девчонка, Дейзи. А то, что в тебе сейчас говорит — это твоё упрямство. Так что, пожалуйста, выкинь эту шаурму. Прошу. Слово «Прошу» прозвучало из его уст так трогательно и нежно, что даже Дейзи, будучи до чёртиков строптивым человеком, решилась пойти на компромисс. — Ладно. Уговорил, — раздражённо проговорила она. Одной рукой хорошо обхватив ствол и прижавшись к нему, она стянула лямку рюкзака с левого плеча и, обхватив на этот раз ствол другой рукой, стала ковыряться в рюкзаке. Молча она достала еду, обернутую в пергамент, и вызывающе подняла её над собой, как будто это был её трофей. А Фелпс, наблюдающий за каждым её эмоциональным действием, выжидал того момента, когда она выкинет зловонную вещь на гниющую траву и, наконец-то, слезет с этого каштана. Стая мелких собак, заприметивших желанный объект, вмиг замолкла. Они, высунув языки, рассматривали эту вещь, пуская слюнки, которые струями вытекали по их шершавым языкам. И всего лишь одним движением руки эта зловонная пища дьявола полетела вниз под углом сорок пять градусов и приземлилась на не менее противную траву. Животные, поддавшись своим инстинктам, ринулись в сторону интересующего их предмета, и как только добежали до него, стали жадно разрывать картонный пакет, добираясь до вкусности. — «Спасибо» можешь даже не говорить, — обратился Сал к слезающей с дерева подруге. — Я и не собиралась, — резко ответила Дейзи, спрыгнув с дерева и приземлившись на траву. — Ты оставил меня без "обеда", — она выставила указательный палец в его сторону, осуждающе смотря на него. — То есть ты была готова съесть эту зловонную хрень из кошачьего мяса? Фу, Дейз! — воскликнул Сал, сгримасничав в отвращении. — Я, конечно, понимаю, что ты любишь бросать вызов миру и тому подобное, но это уже перебор. — Да успокойся ты уже. Хуже Билла, — выговорила брюнетка, закинув лямку рюкзака на плечо. — Я и не думала это есть. Просто было интересно, правда ли они из кошатины. — Ну, ты убедилась в этом, — сказал Сал, засунув руки в карманы худлона, и мотнул головой в сторону голодных собак, изрядно наполняющих свои животики. Брюнетка, подойдя к Фелпсу, лишь издала звук отвращения при виде собак, грызущих её "обед", и предложила своему другу пойти внутрь здания, с чем Салливан согласился. — А почему пришёл ты? Я же звонила Биллу, — Дейзи косо посмотрела на Фелпса. — Буду предельно честен, — он поправил капюшон, — сперва Билл хотел вылететь пулей из кабинета, чтобы помочь тебе, но я его остановил. Подумал, что это будет хорошим поводом поговорить с тобой. Билл, конечно, хотел меня переубедить, наотрез отказывался пустить меня, но я настоял на своём. — Вау, какая интересная история, — с сарказмом проговорила девушка. — Но мне кажется, это не было твоей мотивацией выбежать на улицу в такую херовую погоду. Есть что-то другое. — Да, было, — не стал врать Салливан. — Но перед тем, как я назову причину, ответь на один мой вопрос. — Валяй. Только смотри: на личное не отвечаю. — Окей. Почему ты боишься собак? Даже ненавидишь их. Дейзи многозначительно посмотрела на него и не стала отвечать на вопрос. — Дейз, — настойчиво проговорил Сал. — Кажется, я попросила не задавать личное, — раздражённо проговорила она, сердито посмотрев вперёд. — Но мне интересно... — А мне всё равно. Ты просрал свой вопрос, так что приступай к выполнению своего обещания. — Ну, ладно... — с наигранным разочарованием проговорил Сал. — Просто у меня есть три билета на концерт одной метал-группы и я думал, что могу пригласить тебя, но мне кажется, что ты снова откажешься. Его слова заинтересовали брюнетку, отчего она осторожно задала вопрос, продолжая делать вид, что ей всё равно. — Да? И почему же ты думал предложить мне пойти с тобой? — Думал, такие девчонки, как ты, любящие ужастики, принимающие активное участие в драках и знающие толк в собачьей еде, предпочитают и метал послушать, — он говорил с лёгкой насмешкой, однако Дейзи было плевать на то, с каким тоном он это говорит, её задевало то, что он говорит. — С чего ты решил, что я могу тащиться от метала? — Ну, просто ты такой человек. И я тебя такой вижу. — Ты видишь меня на тройку. Кажется, тебе нужны линзы. — Тогда опиши себя, — Сал остановился, что сделала и его подруга, и посмотрел на неё. — Окей! — воскликнула Дейзи, вскинув бровями. — Я действительно люблю ужастики, потому что эту любовь привил мне мой брат. Да, я принимаю активное участие в драках, но не потому что я хочу, а потому что так я защищаюсь. Ведь знаешь, Сал, если ты не дашь отпор обидчикам, то они тебя загрызут. И это факт! А вот с собачьей едой ты явно перегнул. Я не разбираюсь в ней, потому что у меня нет собаки и не будет. И чхать я хотела на этих скулящих созданий — они немало досадили. А вот с металом ты не угадал. Я ловлю кайф от поп-музыки и тащусь от песен, от которых прямо-таки веет атмосферой хорроров из девяностых. Хедшот, mon amiе**! Фелпс слушал воодушевлённую речь своей подруги, эмоционально жестикулирующей руками, с неподдельным интересом. И с каждым новым фактом, противоречащим его доводам, на его лице росла ухмылка. — Ты даже не представляешь, сколько я вытянул из тебя информации, особо не напрягаясь, — сказал он, широко улыбнувшись. — Что? — спросила брюнетка, непонимающе уставившись на него. — Да так, ничего. Всё же ты пойдёшь с нами на концерт. И это не обсуждается. — Что!? — воскликнула брюнетка, посмотрев на друга широко распахнутыми глазами. Сал сделал вид, что проигнорировал её вопрос, и глянул на часы. — Кажется, у нас занятия вот-вот начнутся. Надо бы двигаться. Он развернулся и зашагал в сторону ступеней, невзирая на недоумение подруги. — Салливан, какого чёрта!? — воскликнула она, побежав за ним. — У нас занятия! — сказал он, выставив левую руку вверх часами к Дейзи, и указательным пальцем другой руки постучал по циферблату. — И да, ты сядешь рядом с Биллом! — он выставил вверх указательный палец в знак своей убедительности. — Фелпс! ________________________________ *аскариды — представители Круглых червей. Являются внутриорганизменными паразитами **mon amie (с франц.) — мой другЧасть III. Глава 2
11 мая 2019 г. в 09:59
Просторный кабинет со светло-бежевыми стенами. Аккуратно разложенные книги и папки на полках больших деревянных книжных шкафов. Два кресла, расположенные напротив друг друга, отделял деревянный журнальный столик, на котором стоял метроном, медленно отбивающий темп. В креслах сидели два человека. Мужчина в бежевой рубашке и в штанах цвета хаки сидел закинув ногу на ногу и что-то писал карандашом в своём блокноте, внимательно наблюдая за человеком, сидевшим напротив него. Парень в чёрной толстовке и тёмно-синих джинсах дёргал коленкой, мотая ей из стороны в сторону, а носком второй ноги упёрся в ножку столика. Он изредка поднимал свои глаза на мужчину, а потом тут же их опускал, когда ловил его взгляд на себе, и слышал, как тот снова что-то записывает.
— Ты всё ещё чувствуешь дискомфорт, пребывая здесь? — прервал тишину мужчина, положив блокнот себе на колени.
— Нет...
— Ты избегаешь зрительного контакта. Тебя что-то беспокоит?
Парень отрицательно замотал головой.
— Ты помнишь нашу первую встречу? — мужчина чуть склонил голову набок, косо поглядывая на собеседника. — Ты был замкнут в себе. Не шёл на контакт. Тогда я спросил у тебя, что тебя тревожит, ты ответил: отсутствие стен.
Парень склонил голову и, стиснув зубы, прочистил горло.
— Во время второй нашей встречи стены были, но ты стал акцентировать своё внимание на пустоте этого замкнутого пространства.
Мужчина стал медленно поворачивать головой слева направо и наоборот, глазами бегая по содержимому помещения, а потом остановился на парне.
— Как ты видишь, здесь уже не так пусто. Так что же тебя беспокоит?
Мужчина пристально наблюдал за своим собеседником, отрешённо смотрящим в сторону. Тот промолчал.
— Сал, — обратился он к парню, — послушай. Огородив себя стеной от окружающих, ты посеешь внутреннюю пустоту, которую потом станешь заполнять абсолютно ненужными вещами. Дискомфорт не исчезнет — он лишь усугубится. На данный момент я вижу, что тебе не хватает этого "заполнителя", но поверь мне, как только всё это пространство заполнится, тебе станет тесно, душно, и ты захочешь выбраться отсюда, но не сможешь. Не сможешь, потому что выход будет заблокирован изнутри.
Фелпс тяжело вздохнул и глазами упёрся в стену.
— Просто... — неожиданно для самого себя он заговорил. — Трудно привыкнуть к этому. К этой новой обстановке в жизни. К тому, что большая часть моего существования происходит в моей голове, а не где-то в реальности, — он посмотрел на мужчину. — Ведь даже Вы, Доктор Откин, простая проекция моего разума, образ, отложившийся в глубинах моего подсознания.
Психолог лишь вяло угукнул и слабо закивал головой.
— Подсознания... — задумчиво повторил он, сведя брови к переносице. — Знаешь, а ведь мозг — это потрясающая вещь. Полужидкая субстанция, но работает сильнее, чем любая мышца человека. Как и очень сильный, он и очень объемный в плане сохранения информации. Ты, наверное, слышал теорию о том, что человеческий мозг работает всего лишь на десять процентов?
— Да, слышал.
— Это клевета, — спокойно сказал он, отчего Салливан непонимающе посмотрел на него. — Да-да, Сал, — слабо кивая, говорил Откин, — сам посуди, головной мозг состоит из нескольких отделов, которые выполняют различные функции, отвечая за работу всего организма. А теперь представь себе, что мозг заработал на все сто процентов, — он щёлкнул пальцами. — Ну же, подключи аналитика.
— Значит, головной мозг заработает на все сто процентов тогда и только тогда, когда заработают все его отделы.
— Заработают одновременно все нейроны — нейросеть будет перегружена. Сигналы будут поступать во все двигательные нейроны, ко всем органам. Это приведёт к их работе. От перенапряжения у человека начнутся галлюцинации...
—...он станет дёргаться в конвульсиях, испытывать абсолютно все эмоции: радость, гнев, печаль, ужас...
Парень запнулся и посмотрел на мужчину. Тот снова что-то записывал в своём блокноте, а когда поднял на Фелпса свой взгляд, остановился и спросил:
— Ну и каков будет вердикт?
— Мы получим... психа? — неуверенно ответил Фелпс, с опаской глядя на доктора.
Откин лишь прикрыл глаза и вздохнул.
— Это даже не псих, Сал, — он посмотрел на собеседника серьёзным взглядом. — Это куда похуже...
— Тогда поведайте мне эту историю целиком, — Сал наклонился вперёд, исподлобья смотря на психолога так, будто давил на него.
Доктор задержал на нём свой холодный взгляд и положил блокнот на столик.
— Не сегодня, Сал. Наш сеанс окончен, — он потянулся рукой к метроному, но был остановлен собеседником.
— Пожалуйста, — попросил Фелпс, схватившись за запястье доктора.
— Наш разговор затянулся, — холодно ответил доктор. — Тебе нельзя надолго покидать реальность. И я надеюсь, ты запомнил своё домашнее задание.
— Какое домашнее задание? — Фелпс непонимающе уставился на Откина.
— Наладь свои отношения с друзьями, — сказал доктор и остановил ход маятника с грузиком.
Сал открыл глаза, очутившись в реальности. Перед ним на пластмассовом подносе лежала тарелка со спагетти в томатном соусе, столовые приборы и гранатовый сок. Воодушевлённые разговоры студентов за столами переплетались, смешивались друг с другом, образуя шум и гам.
—...ну так вот. Я ей говорю, что, мол, не выйдет у меня потусить с ней в эту пятницу по кое-каким обстоятельствам. А она как начала ко мне прикапываться, потому что, видите ли, у меня времени дофига и я просто не хочу с ней тусить, — Билл что-то воодушевлённо рассказывал, пожёвывая свой бутерброд.
Салливан, не слушая своего товарища, глаз не отводил от спагетти, что напоминали ему тонких переплетённых между собой аскарид*, только что вынутых из кишечника. Ему казалось, что эти макароны станут шевелиться на этой тарелке, дёргаясь и извиваясь всем своим телом, поднимая свои заострённые головки вверх. И как только глаза дали сбой, заставив мозг поверить в действительность всех ложных мыслей, Сал кулаком прикрыл рот и осторожно отодвинул от себя поднос.
Бредли, сидевший рядом, вмиг умолк, с полным недоумением наблюдая за действиями своего друга. Впервые за всю свою жизнь он увидел подобное зрелище, когда парень отказался от вкусной еды, даже не попробовав её. По крайней мере, Биллу — любителю вкусно поесть — это показалось чем-то вызывающим и действительно шокирующим.
— Салливан, ты чего? — Рыжик изумлённо уставился на Фелпса, отложив в сторону бутерброд.
Сал, услышав вопрос, с опаской посмотрел на собеседника и проглотил отвратительный на вкус комок пищи, который подскочил к горлу из самого желудка.
— Всё в порядке, — сдавленно проговорил он, ощущая этот кисловато-горьковатый привкус во рту.— Просто я не голоден.
— А рот чего прикрыл? — Билл вопросительно поднял одну бровь.
— Вспомнил кое-что, — тихо ответил Сал и поджал губы.
— Что утюг забыл выключить, да?
Фелпс не стал отвечать на вопрос и перевёл тему разговора.
— Ты, кажется, что-то рассказывал мне, — сказал он, укоризненно посмотрев на Бредли, и улыбнулся фальшивой улыбкой. — Может продолжишь повествование? Мне было интересно.
— Да ты даже не слушал, чел, — Билл нахмурился, почуяв фальшь в словах товарища, однако Фелпс тут же запротестовал, уверяя своего друга в том, что ему лишь показалось.
— Мне правда хочется узнать, что было дальше, — сказал он, посмотрев на друга молящим взглядом.
Отношения с Дейзи были всё ещё под ударом, а вот с Биллом Салу ссориться никак не хотелось, ведь, невзирая на сплетни, Рыжик всё же был единственным человеком, который находился рядом с Фелпсом и поддерживал его, когда остальные угнетали его, называя поехавшим на всю голову.
Билл, тяжело вздохнув, поднял свои брови домиком и, поверив своему другу, продолжил рассказывать.
— Ну, в общем, кузина моя зовёт меня потусить в эту пятницу, то есть послезавтра, в парк Геральда. Типа аттракционы, сладкая вата, блевотина на моей одежде...
— Ну, да-да... — закивал головой Сал, сощурив глаза.
— А я не хочу, потому что ей шестнадцать и она позовёт подруг. А, — воскликнул Билл, вспомнив кое-что, — ну ещё и блевотина на моей одежде.
— Ну да, весомые аргументы, — ответил Сал, косо посмотрев на друга.
— Твой сарказм я учую даже за километр, — недовольно ответил Рыжик, отчего Сал извинился. — Но не в этом дело. Просто я хотел посоветоваться с тобой. У тебя же ведь тоже есть сестра...
— Брат, — поправил его Сал. — И он не кузен, а родной, да ещё и старше меня на шесть лет, — он скрепя сердце выговаривал эти слова, прекрасно понимая, что всё это ложь.
— Вау, — удивлённо протянул Бредли, облокотившись о стол и подперев подбородок ладонью. — Это был хедшот. Значит, советов не будет.
— Ну, не знаю, будут ли мои советы тебе полезны, но если ты настаиваешь... — сказал Сал, косо смотря на Бредли.
— Валяй уже, чувак. Не тяни.
— Ты можешь и вправду пойти с ней. Думаю, она будет рада, если её кузен отдохнёт от учёбы... — Сал запнулся, ведь был готов вставить сюда колкую, но в то же время правдивую фразу, однако воздержался от этого и продолжил говорить как истинный советчик: — Определённо, она будет рада, если ты вообще просто проведёшь с ней время. Ведь вы родственники, в конце концов. Ну, а если ты не хочешь идти, то скажи, что действительно не можешь, потому что у тебя есть проект, над которым ты работаешь. Но я больше склоняюсь к тому, что будет лучше, если ты согласишься на её предложение и пойдёшь с ней на аттракционы.
Билл открыл рот, чтобы что-то сказать, однако Сал продолжил.
— Да, подумаешь, твоя футболка будет неприятно выглядеть и испускать зловоние, но если кузина тебе очень дорога, то, мне кажется, на это можно закрыть глаза.
— Ты прав... Чертовски прав... — сказал Билл, задумчиво посмотрев в сторону.
— Тебе виднее, — ответил Фелпс, пожав плечами.
Рыжик перевёл взгляд на своего собеседника. Бледный, с мешками под глазами, сухими губами и пустотой в маленьких разноцветных глазах парень казался Биллу ещё ужасней, чем раньше. Некоторые волосы, которые он хорошо укладывал, торчали в разные стороны, что говорило о появившейся небрежности шатена. Он перестал носить одежду с короткими рукавами, заменив её толстовками, свитерами, кофтами, чтобы скрыть свои новообразованные узоры на коже.
— Чел, — обратился к нему Рыжик, выведя из транса, — ты стал выглядеть ещё хуже. Ты точно хорошо себя чувствуешь?
Сал положительно закивал головой.
— Может ты всё же поешь? У меня есть гамбургер. Говорят, котлеты для них делают из отборного мяса.
Услышав одно токсичное слово, Сал снова непроизвольно прикрыл рот кулаком и посмотрел в сторону.
— Ты ч-чего? — Рыжик опешил от увиденного.
Фелпс лишь отрицательно замотал головой.
— Всё хорошо, — он посмотрел на Бредли. — Я просто не ем мясо.
Рыжик в изумлении поднял брови вверх, а потом медленно их опустил, прикрыл глаза и вздохнул, подумывая о том, что ему придётся привыкнуть к странным "бзыкам" своего товарища.
Сал же виновато покосился на Рыжика, мысленно благодаря его за то, что тот не отвернулся от него, был с ним и старался не осуждать его за странное поведение. Билл, мне правда жаль, что ты дружишь с таким человеком, как я. И в то же время я благодарен тебе за твою открытость и верность. Просто сейчас я не способен как-либо отблагодарить тебя за твоё терпение. Каждый мой шаг сопровождается невыносимой головной болью, а в самой голове просто киш-миш и периодические провалы в памяти. Ты забеспокоился, когда увидел, как я отреагировал на еду. А я её не переношу после того, как в своём сне увидел из чего её делают. Из людей, парень. Из людей, червей, тараканов, и всё это поливают свежей кровью или жидкими каловыми массами. Демоны перемалывают всё это в дьявольском блендере, смешивают, кладут на тарелку, говоря «Приятного аппетита» с французским акцентом, и причмокивают губами пальцы, как истинные итальянцы. А если ты добавишь свою блевотину ко всему этому, то они изумлённо глянут на тебя и назовут своим шеф-поваром. А та загадка с тайным смыслом просто съедает мой мозг. Странные узоры на моей руке распространяются быстрее и быстрее, а я не могу понять их истинного предназначения, кроме того, что они олицетворяют все мои кошмары. Да, мой друг, ты дружишь с психом. С самым настоящим грёбаным психом.
— А как у тебя с Дейзи, Сал? Вы уже помирились? — спросил его Билл на выходе из столовой.
— Скажем так, всё так же. Пока не контактировали.
Фелпс вышел из столовой следом за Бредли, и когда перед ними открылся более менее свободный от студентов коридор, не наполненный этим надоедливым шумом от звонких и басистых голосов, Билл с облегчением вздохнул, засунул руки в карманы спортивных джинс и блаженно улыбнулся.
— Чего ты лыбишься? — Сал непонимающе опустил одну бровь, уставившись на Билла.
— Да так, наконец-то я могу говорить нормально, а не орать как вокалист метал-группы.
Сал закрыл глаза и разочарованно замотал головой. Он поправил лямку рюкзака, удобно расположив её на своём плече, чтобы та не сползала, и стал смотреть себе под ноги.
— Так... — начал Билл. —...с Дейзи ты ещё даже не общался? На протяжении трёх этих недель?
— Нет...
— Даже взглядами не пересекались?
— Нет.
— Фигово... — тяжело вздохнул Бредли.
— А ты?.. — Сал косо посмотрел на собеседника.
— Что я? — Билл вопрошающе глянул на Фелпса.
— Ну, с Дейзи говорил?
— Да. Пару раз.
— И как? Она что-то говорила обо мне?
— Не-а. Даже не упомянула. Лишь спросила у меня про меня, естественно, и... — протянул Билл, задумчиво покосившись на потолок. — Ну да, только про меня и про неё, — он закивал головой и посмотрел своим весёлым взглядом на Сала, кому было вовсе не радостно в этот день.
— Сегодня обещали дождь, — безразлично выговорил Салливан.
— Ну так, уже почти конец октября, чел. Дожди, дожди, дожди... надоедливые дожди.
— А я зонтик с собой не взял...
— А? А-а... — протянул Билл, вспомнив, что Сал не местный. — Долго тебе ехать?
— Обычно полчаса, — с лёгкой досадой проговорил Фелпс, что никак не могло убежать от чутких ушей Бредли.
— А чего так грустно? Неужели домой не хочешь?
— Не-а.
— Почему?
Салливан замялся, не зная, как сказать, но скрывать в себе не стал.
— Просто, знаешь... — начал он. — Мне правда не хочется туда возвращаться. Не знаю, как объяснить это тебе. Боюсь, ты не поймёшь.
— Неужели у тебя проблемы в семье? — беспокойно спросил Билл.
— Нет. Всё хорошо. Ко мне относятся с любовью и всячески заботятся обо мне, но знаешь... — он сделал паузу и остановился, что сделал и Бредли. — ...порой этой любви бывает недостаточно.
— Недостаточно? В смысле? — Билл, пребывая в полном недоумении, уставился на Салливана.
— Я же сказал, тебе не понять меня. Это внутри человека. Это чувство. Чувство, что ты не у себя. Не на своём месте. Не в своей тарелке, в конце концов.
— И ты... — Рыжик сделал паузу, боясь сказать что-то не то. —...чувствуешь себя брошенным? Ну, даже не брошенным, а... — он свёл брови к переносице. — Как бы это сказать правильнее, отшельником?
— Почти. Я... — Сал посмотрел в окно, за которым по небу плыли хмурые тучи. —...просто не могу найти себя в этом мире. Чувствую себя отчуждённым. Пустым.
Билл с пониманием смотрел на Фелпса, безразлично смотрящего в окно. Ещё никогда он не испытывал подобной грусти как сейчас. Ему хотелось обнять Салливана, невзирая на то, что они взрослые парни, а не маленькие дети, проявляющие сильное сопереживание в отношении с другим человеком.
— Сал. Чел. Чувак, — обратился он к другу, положив свою руку ему на плечо. — У тебя депрессия. И это было заметно ещё очень давно, — он убедительно закивал головой. — Я бы мог дать тебе совет, но думаю, что с этим тебе стоит обратиться к врачам. Однако, — он склонил голову набок, смотря на Фелпса широко распахнутыми глазами, — что бы ты не делал, знай, двери моего дома для тебя всегда открыты.
— Билл... — тихо сказал Сал, сведя брови к переносице.
— Отказы не принимаются, — перебил его Бредли, улыбнувшись краем рта. — Ты и вправду можешь пожить у меня, если так захочешь. Мы классно проведём время. Да и мои предки будут не против, а наоборот — за, потому что перестанут считать меня грёбаным задротом, не имеющим друзей. Ты же нормально относишься к видеоиграм?
— Билл, — обратился к нему Сал, серьёзно смотря на него, — я правда рад тому, что ты помогаешь мне, но пока я предпочту сам разбираться со своими тараканами. Мне просто нужен был человек, который выслушает меня. Теперь же мне правда легче. Немного, но... — он закачал головой налево и направо, —...более-менее.
— Ну, ладно, — с долькой грусти проговорил Рыжик. — Но, это же всё равно хорошо, что ты выговорился, — он улыбнулся, хотя в его глазах читалась грусть.
— Да. Спасибо за это, — Сал улыбнулся краешком рта и мотнул головой в сторону коридора. — Пойдём?
Бредли закивал своей рыжей головой и тронулся с места вместе с Салливаном. Количество студентов в коридоре заметно уменьшилось, а это означало, что все разбежались на занятия, которые начнутся уже вот-вот через пару минут. И Фелпс, чтобы не опоздать на занятия миссис Ли, которую все называли стервозной мымрой, ускорил свой шаг.
— Салливан, подожди! — крикнул ему вслед Бредли, решивший завязать развязавшийся шнурок на кроссовке, отчего Фелпс остановился рядом с дверью, которая резко распахнулась, чуть не поцеловавшись со лбом шатена.
— Ещё одна секунда и я бы оказался в аду своих мыслей, хотя... — тихо и с сарказмом проговорил Сал, уставившись на дверь, которую от его носа отделяли два сантиметра. —...в этот ад я могу попасть, даже не засыпая или впадая в транс.
Из-за двери стремглав вылетел парень, радостно кричащий на весь коридор. Сал равнодушно покосился на этого счастливчика, который пару секунд назад чуть не отправил его в нокаут, и кончиком указательного пальца оттолкнул дверь от себя, надеясь, что за выскочившим не вылетит и его, вероятнее всего, товарищ.
— Да-да! Они приезжают! Боже! — кричал парень, конвульсивно тряся головой.
Фелпс вопросительно опустил одну бровь, уставившись на парня. Кто «они»?
— Санитис Фолс!!! В нашем сраном Гейлстоуне! Да-а-а!!! — он вприпрыжку побежал по коридору, вызывая у прохожих замешательство и удивление.
Салливан, замерев на одном месте, стоял с приоткрытым от удивления ртом и смотрел вслед этому парню спокойным взглядом. Он сказал «Санитис Фолс»? Это же та самая метал-группа, про которую говорил Нил. Чёрт, да я просто обязан пойти на их концерт!
— Салливан, чего ты так уставился на него? Счастливых мудаков никогда не видел? — спросил его Рыжик, вопрошающе покосившись на друга.
— Билл, вроде ты хотел потусить со мной.
— Ну да, — ответил Бредли, кивнув головой.
— Кажется, я знаю, как мы можем провести время.
— Оу, да? — протянул Рыжик. — А может ты поделишься этой идеей, а то некоторые люди не умеют читать мысли других.
— Да, конечно, но чуть позже, — уверенно сказал Сал, двинувшись с места.
— Вау, да ты просто воодушевился! — подметил Билл, последовав за другом. — Видимо, этому челику нужно чаще резко открывать дверь прямо перед твоим носом.
— Очень смешно, Билл, — с иронией проговорил Фелпс, посмотрев через плечо на бегущего сзади него друга. — Однако сейчас нам нужно поторопиться. Я не хочу оказаться в глотке у Миссис... — он резко запнулся и, остановившись у стены, ладонью левой руки схватился за левый висок, а правой рукой облокотился о стену.
Головная боль пулей прошлась по виску и распространилась по всей голове, отравляя свою жертву новым потоком галлюцинаций. Сал широко распахнул глаза, о чём позже пожалел. Весь мир плыл, расплываясь в красках, а коридор медленно зарастал фиолетовой травой, испускающей пурпурный дым с запахом лаванды. Он закрыл глаза и очутился в кромешной тишине, где было слышно лишь его приглушённое сердцебиение и прерывистое дыхание. Спокойно, Сал. Ты можешь это контролировать. Твой разум не знает границ. Ну же, просто сосчитай до десяти. Один, два, три...
Бредли, забеспокоившись по этому поводу, подошёл к другу и положил руку ему на плечо.
— Салливан, всё нормально? — тревожно спросил он, с опаской поглядывая на Фелпса.
— Да... — шипя от головной боли, ответил Сал. — Просто голова заболела.
— Помочь тебе дойти до медкабинета?
— Нет, — убедительно ответил Сал, глянув на Бредли. — Иди на занятия и передай Миссис Ли, что я подойду чуть позже. Нельзя, чтобы ты получил втык из-за меня.
— Фелпс, в этом нет ничего страшного. Подумаешь, выговор. Я за тебя беспокоюсь.
— Иди. А я пойду в медкабинет. Сам, Билл. Не бойся, я буду в порядке. Если что, то я отправлю СМС-ку, — спокойно проговорил Сал, ожидая ответа друга.
— Ладно... — недовольно ответил Уильям, нахмурившись. — Пообещай, что не грохнешься где-нибудь в коридоре или на лестнице. Не хочу, чтобы Зак снова наехал на тебя — Дейзи уже вряд ли защитит.
— Я сам могу за себя постоять, — огрызнулся Фелпс. — Дейзи решает все проблемы посредством физической силы, когда всё можно решить компромиссом.
— Кажется, она тебе уже говорила, что Зак — это исключение всей этой системы и разговоры на него не действуют.
— Аргх, — недовольно прорычал Фелпс, посмотрев на бледный потолок, — просто иди на занятия, Билл.
Рыжик тяжело вздохнул.
— Хорошо. Просто постарайся удержаться на двух, — он по-братски хлопнул Салу по плечу, после чего побежал в сторону лестницы.
— Спасибо за совет... — прошептал Сал и, выставив впереди себя руку, стал её рассматривать. — Ну что, поговорим, — он опустил руку и посмотрел вперёд, — Дьявол?
Стараясь сохранять спокойствие, утопая в фиолетовом дыму, Фелпс, отчаянно верящий в силу собственного разума, шагал по пустому коридору, изредка открывая глаза и смотря на этот фиолетовый бред. Галлюцинации постепенно проходили, возвращая своей жертве трезвость разума, но боль, сковывающая каждую клетку головного мозга, не отпускала свою мошку и продолжила импульсами расходиться по всем бороздам и извилинам коры больших полушарий, доставляя дискомфорт Салливану. Весь мир плыл в его глазах, а в голове, кроме боли, эхом разносился женский шёпот, взывающий Фелпса к себе, желающий его. Аромат лаванды усилился, отчего было труднее дышать в этом замкнутом пространстве, однако это не помешало ему добраться до нужной двери — до двери мужского туалета, которая в его воображении была оплетена густым плющом.
Салливан, игнорируя эти вымышленные плющи, рукой потянулся к дверной ручке и, опустив её, потянул к себе дверь. Возбуждённый женский хохот раздавался в его ушах, действуя ему на нервы. Однако это не остановило его. Он перешёл через порог и, ступив ногой на бежевый кафель, оказался, к своему удивлению, в нормальном туалете, не кишащим какими-то монстрами из его головы, не испускающим странный запах этой докучливой лаванды и не издающим этот женский хохот.
Фелпс закрыл за собой дверь и, осторожно шагая, подошёл к зеркалу, в котором отчётливо видел своё отражение. Он руками упёрся в раковину, ладонями ухватившись за её края, и уставился на самого себя, внимательно рассматривая.
— Что же ты делаешь со мной... — прошептал он, утопая в своих пурпурных мешках под глазами.
Сал поднял левый рукав, осторожно проводя подушечками пальцев по предплечью, исписанному разными чёрными узорами и цифрами.
— Шепчешь мне странные слова, помогаешь мне убегать от теневых монстров, а сам грозишься занять моё место, подобно демону... — он отрешённо посмотрел в зеркало.
В нём не было того отражения юноши со светло-каштановыми волосами. Синеволосый парень в маске и в робе заключённого исподлобья глядел на Фелпса своим вызывающим взглядом.
— Почему ты не можешь смириться с произошедшим? Почему ты заставляешь меня страдать? Почему ты просто не можешь рассказать мне всё как есть? Почему? Неужели это так сложно!? — отчаянно шептал он отражению в надежде услышать его хриплый, мертвецкий голос в ответ.
Однако отражение Фишера молчало.
— Я не знаю, кому верить и во что. Не знаю, что всё это значит. Я потерян. И единственным человеком, знающим правду, являешься ты. Но ты молчишь! Вечно молчишь! — он злобно уставился на своё отражение, прожигая его своим взглядом.
Фишер молчал.
— Почему именно так? Почему их шестеро? Ведь дело в третьем, верно? Дело в тебе. Ты причина всего. Ты! — он указательным пальцем тыкнул в зеркальную гладь, целясь Салу в лоб.
И отражение повторило это. Только не в зеркале. Фишер рукой прошёл сквозь стекло и за долю секунды кончиками пальцев ударил по центру лба своего живого отражения. От действий своего другого Я Салливан, не ожидавший подобного, непроизвольно сомкнул глаза. Головная боль прошлась от лба по всей голове к затылку, и Фелпс почувствовал некое облегчение. Он открыл глаза и первым делом посмотрел на разбитое зеркало, осколки которого медленно покидали свои места и падали на дно раковины.
Фелпс стал оборачиваться, рассматривая помещение. Некогда светлый и чистый туалет заменился тёмными, мрачными тонами. В самой комнате был полумрак, в котором видны были лишь силуэты и контуры кабинок. Дверь медленно стала открываться, жутко скрипя, будто была сделана из костей, потерявших всю свою эластичность. Щель увеличивалась и пропускала в тёмное помещение тусклый пурпурный свет.
Сал, глянув на дверь, осторожно поплёл к ней, вслушиваясь в приглушённые звуки, исходившие из щели. Стоны, хохот, плач и истерический вопль смешивались, образуя полную несуразицу и вводя парня в заблуждение. Он, дойдя до порога, приложил ладонь к двери и надавил на неё, полностью открыв себе вид на соседнее помещение, которое ещё недавно представляло из себя коридор.
Затуманенная пещера, от которой веяло холодом и ароматом уже не полюбившейся ему лаванды, манила его к себе. Он осторожно ступил вперёд, покинув туалет, дверь которого резко захлопнулась и заросла диким плющом едва только Фелпс сделал пару шагов навстречу густому туману.
— Здорово... — с сарказмом прошептал Сал, поняв, что обратно вернуться он не сможет.
Прерывисто вздохнув по причине испытывания страха, он, внимательно оглядываясь, стал делать медленные шаги. Мысль о том, что это вновь галлюцинация, не покидала его голову, что крайне его нервировало, ведь очутиться в лечебнице для душевнобольных ему отнюдь не хотелось. Однако ничего другого он поделать не мог, кроме того, как осторожно шагать и по памяти ориентироваться на местности. Кажется, у него занятия по краеведению, а это означало, что он должен добраться до этого злополучного кабинета как можно быстрее, невзирая на своё чертово воображение, если не хочет оказаться за пределами университета.
Холодные огромные булыжники образовывали основание пещеры и ярусно протягивались вдаль, а с потолка стекала жидкость. Осторожно шагая по кочкам и ямкам, которых было немало на широкой тропе, Сал старался считать свои шаги, и когда количество сделанных шагов было достаточным, он посмотрел влево, где в реальности был проход, ведущий к лестнице. Однако здесь, к разочарованию Фелпса, ничего не было, кроме обвалившихся булыжников.
Стоит убедиться в том, что это просто игра разума, подумал Фелпс и осторожно стал двигаться в сторону "прохода". А когда уже подошёл впритык к камням, он ногой упёрся в них и убедился в том, что этот завал всё же оказался реальным.
В прошлый раз, когда лоза схватила меня за ногу, все мои галлюцинации казались мне настоящими, однако в реальности этой лозы не было. Это, определённо, трюк Вестника. Мне нужно найти его. Он где-то рядом.
С этими мыслями Фелпс, полностью уверенный в том, что это очередная сильная галлюцинация, поплёл дальше по вымышленной пещере, однако вновь засомневался в своих доводах. Туннель продолжал вести прямо, хотя в плане строения университета коридор сворачивал направо, где начинался переход в корпус Б.
— Что за... — прошептал Сал, не понимая того, что происходит.
Он стал оглядываться, пытаясь понять сложность всей ситуации, однако ничего кроме того, что это просто некий дурдом, ему в голову не приходило. Полностью войдя в заблуждение, он стал медленно разворачиваться по часовой стрелке на месте, впиваясь глазами в тёмно-сиреневый туман и вслушиваясь в каждый звук, исходивший из этих холодных каменных стен.
Приглушённый хохот донёсся до ушей Фелпса, перевернув его внутренний мир.
— Вестник, если это ты, то я прошу тебя перестать заниматься этой хернёй... — тихо и неуверенно проговорил Сал, с опаской поглядывая по сторонам.
Кто-то возбуждённо ахнул у его уха, отчего он встрепенулся и резко обернулся. Сзади никого не было, однако вдали сквозь густой туман виднелся тёмный силуэт, который рукой приманил к себе Фелпса и рассеялся в воздухе, хихикая.
Что это было? Сал задался вопросом, на который не мог дать точного ответа. Странное чувство камнем засело в его душе, не отпуская его, предупреждая о чём-то, однако не менее слабая любознательность, которая родилась раньше него, давала о себе знать, соблазняя его. Поэтому, долго не думая, он, понимая, что в данной ситуации бездействие равносильно продлению его заточения в этом мире, стал идти по следам этого силуэта.
Вновь тихое хихиканье прозвучало где-то впереди, а вместе с ним и густой фиолетовый туман стал медленно рассеиваться, открывая своему страннику вид на окружение этой светящейся пещеры, чего Фелпс не желал бы видеть вообще. Человеческие черепа торчали из стен, украшая их, а пещеру освещали кости скелета, разбросанные по обе стороны туннеля и образующие целые кучи, которые ещё недавно казались Салу громадными булыжниками. Сверху осторожно капельками стекала по костям горячая кровь, которая при падении на холодную тропу испускала пар, развивающийся подобно длинным волнистым волосам дев на ветру.
— Да, верно. Иди же скорее, — шептал нежный женский голосок, который показался Салливану до жути знакомым и таким успокаивающим, манящим к себе.
Пожалуй, именно этот голос очаровывал его в этом жутком месте, где местные монстры, прячущиеся от людских глаз, волокли холодные трупы в тёмные уголки и съедали их, оставляя склизкие кости, которые служили в дальнейшем естественным освещением этой пещеры. Этот голос вёл его, полностью одурманенного, шептал ему, возбуждал его, а потом и явил себя в облике девушки, валяющейся на грудах костей. Её лицо было скрыто под длинными прядями каштановых волос, а грудь немного вздымалась, намекая на то, что она жива и всё ещё дышит.
— Ты?.. — неуверенно проговорил Сал, смотря затуманенными глазами на тело девушки.
Он стал делать медленные шаги в её сторону, но две громадные теневые руки, с которыми Фелпсу уже доводилось встретиться, обхватили хрупкое тело и поволокли за собой, к самой верхушке громадной горы из костей.
— Чего же ты стоишь, Сал? — томно спросил его голос. — Он уводит её в глубины ада, забирает с собой, чтобы утешить себя её телом, поиграть с ней как с игрушкой. Насладиться ею сполна.
— Насладиться ею... — повторил Фелпс, смотря своими туманными глазами в пустоту.
— И ты дашь ему возможность утолить свой похотливый голод, не так ли? — игриво спросил голос, шепча ему на ушко.
— Нет. — Он свёл свои брови к переносице и серьёзно посмотрел на груду костей.
— Тогда беги. Спаси её, ведь она только твоя... — слова эхом разнеслись в его голове и засели в нём как пластинка на патефоне, проигрывающем одну и ту же мелодию.
— Да. Знаю. Я должен, — тихо ответил он и пустым взглядом посмотрел на вершину, скрытую в тени.
Потеряв всякую связь с реальностью и полностью погрузившись в эту, казалось бы, ещё недавно галлюцинацию, он, ступив ногой на кости, уверенно стал подниматься вверх. С каждым шагом, приближающим его к возможной цели, светящиеся кости тускнели, затемняя пещеру. К возбуждённому хохоту присоединилось звериное рычание, а когда Сал достиг вершины и оказался в полном мраке, он глянул вниз и заприметил там освещённую громадных размеров мясорубку, способную размельчить нескольких людей разом. Конвейерная лента медленно двигалась, передвигая трупы людей к месту их перемалывания. Сал был прекрасно знаком с этим зрелищем, которое нередко всплывало в его снах, после которых он боялся прикасается к еде, не то что есть есть её. Однако в этот раз он был куда более напуган, ведь среди этих тел, пребывая в бессознательном состоянии, валялась та самая девушка, чья одежда была испачкана кровью трупов, поэтому, не теряя времени, которого было в обрез, стал спускаться с вершины вниз.
— Нет. Ещё не поздно, — Фелпс повторял себе слова, не отводя взгляда от объекта своего восхищения.
Сал перепрыгивал через выпирающие длинные кости конечностей, бежал, невзирая на последствия неудачного приземления на одну из костяшек, и мысленно подгонял себя, дабы успеть до того, как эта дьявольская мясорубка проглотит девушку, разорвёт её на мелкие кусочки и сделает из неё фарш, который после готовки дьяволы красиво подадут Фелпсу на обед.
Опустившись до подножья мёртвой горы, Салливан, не теряя ни секунды, ринулся в сторону этой адской машины, которая лишь увеличивала скорость передвижения конвейерной ленты. Я успею. Я смогу.
Тело девушки уже было у самого рта дьявола, однако парень, не желавший видеть превращения человека в пищу для демонов, вовремя вытянул знакомую незнакомку из рук смерти и, сев на пятки, положил её себе на колени. Он руками осторожно убирал пряди гладких волос с её мраморного личика, изучая каждый его контур и каждую его черту. Её пухленькие розовые губки были слегка приоткрыты, а дыхание было тихим.
Фелпс руками обхватил голову шатенки, подушечками больших пальцев проводя по её розоватым щечкам. Странное чувство посетило его, строя преграду от всех ужасных вещей, окружавших его в тот момент. Он знал её, определённо, знал. Но не помнил. Лишь странное имя крутилось у него на языке, которое он боялся выговорить. Боялся не потому, что считал, что ошибётся, а потому, что не хотел её будить.
Ему так нравилось держать её в своих руках, чувствовать её, вдыхать аромат её духов, который смешался с запахом запёкшейся крови, быть рядом с ней. Казалось, это простое пребывание доставляло ему одно лишь умиротворение, о котором он мог лишь мечтать в последнее время. А потом она стала дёргать веками, медленно открывая свои глаза, которые напоминали Салливану просторные горизонты и лесные лужайки, на которых цвели улыбающиеся солнцу ромашки, пушистые, как цыплята, одуванчики и одинокие красные, как застывшая кровь, маки.
Фелпс, затаив дыхание и сведя брови к переносице, внимательно смотрел на неё. Девушка лишь слабо улыбнулась ему в ответ и прикрыла свои глаза, ощущая тепло, исходившее из его ладоней.
— Ты пришёл... — тихо сказала она, посмотрев на него.
— Да... — прошептал он, всё ещё пребывая в неведении.
Она улыбнулась краем рта и приложила ладонь к его правой щеке.
— Долго ты блуждал в этом месте?
— Время не имеет значения. Главное — ты цела.
— Твой взгляд очень серьёзен, но в то же время пуст. Ты опустел, Сал, — девушка немного приподнялась, правой рукой обвивая шею парня. — И я могу заполнить эту пустоту, если ты мне позволишь, — она сократила дистанцию между их лицами и, подхватив частоту его дыхания, стала дышать с ним в унисон. — Ты мне позволишь, верно?
Она была близко, даже слишком. Он чувствовал её спокойное дыхание всеми клетками кожи, и это выводило его из себя, отключало его мозг, давая инстинктам выйти наружу. «Ты мне позволишь, верно?» — в его голове звучало не как вопрос, а как предложение весьма заманчивого характера. Предложение, от которого сложно было бы отказаться. И Сал, полностью потерявший способность нормально мыслить, не зная, что говорить, ответил ей то, что могло сказать лишь тело, жаждущее другое тело.
Девушка потянулась к его сухим, потресканным губам и прежде, чем соприкоснуться своими губками с его, своим влажным языком стала обводить контуры на его губах, увлажняя их и возбуждая Салливана.
А запах лаванды, который уже раздражал обонятельные рецепторы Фелпса, резко ударил ему в нос, отчего он, не выдержав, чихнул.
Громкое "Апчхи!" раздалось в пространстве, и Фелпс, непроизвольно сомкнувший глаза, тут же их открыл и впал в состояние аффекта. Вокруг него не было больше этих гор из светящихся костей и окровавленной конвейерной ленты, передвигающей трупы к мясорубке; больше не было тёмной и сырой пещеры, и этого отвратительного запаха лаванды тоже не было, как и той девушки, ещё недавно сладко облизывающей его сухие губы. Лишь бежевые стены и хорошо освещённое помещение, белая шторка, больничная койка, на которой лежал Фелпс, и молодая медсестра, сидевшая рядом с ним. В одной её руке был пинцет с хорошо смоченной ваткой, от которой исходил резкий запах, а другой она схватилась за сердце, облегчённо вздохнув.
— Чёрт бы тебя побрал, парень... — со вздохом сказала она. — Три раза подносила эту грёбаную ватку с нашатыркой, уже думала, что она никуда не годится, — она поднесла ватку к своему носу и тут же отстранила её от себя, сгримастничав в отвращении, после чего и вовсе отбросила на свой рабочий стол.
Сал, глазами бегая по стеклянному стеллажу с кучей медицинских препаратов и приборов, по рабочему столу медсестры, по всему медкабинету, остановил свой взор на желтоватом потолке.
— Как я очутился здесь? — сипло спросил он у медсестры, не смотря на неё.
— Ну, скажу честно, очутился ты здесь, будучи не в самом лучшем состоянии. Скажи спасибо своему дружку, который притащил тебя сюда, — она сделала паузу, а потом тихо что-то пробурчала себе под нос и снова обратилась к Фелпсу, став что-то записывать в своём медицинском журнале: — Имя, фамилия, наименование факультета, на каком курсе и номер группы.
— Сал Фелпс, — уверенно ответил парень, — исторический факультет, первый курс, третья группа.
— Хо-ро-шо, — по слогам проговорила девушка и отстранилась от записей. — Так, молодой человек, надеюсь, вы будете не против, если я измерю вам давление.
— Да, конечно... — сухо ответил Фелпс.
— Может тогда ты рукав поднимешь или на крайний случай снимешь кофту? — она взяла со стола тонометр.
Сал, не став перечить, осторожно поднялся, снял с себя свитшот, под которым ничего не было, и, приняв положение лёжа, положил свою руку так, чтобы медсестра правильно могла установить манжету на его плече.
— Вы говорили о «дружке». Как он выглядел? Он не представился?
— Он лишь сказал, что он твой лучший друг. Больше я у него ничего не выпытывала, так как моё дело — оказать первую медицинскую помощь, а не выяснять кто кем является.
— А выглядел он как?
— Высокий брюнет с длинными волосами. Он недавно ещё был здесь, а потом побежал на занятия.
Как только нарукавник был плотно зафиксирован на месте, медсестра подложила под нижний его край в области локтевой ямки головку стетоскопа, наушники которого были у неё в ушах. И, покончив со всей установкой, девушка принялась сжимать и разжимать устройство подачи воздуха в манжету до тех пор, пока в нарукавнике не поднялось давление до нужного уровня.
Она медленно, ориентируясь на циферблат тонометра, стала спускать воздух из манжеты, вслушиваясь в удары в стетоскопе.
— Простите, но тот... — не успел договорить Сал, так как медсестра его перебила.
— Тс-с-с, — прошипела она, даже не глянув на него и намекнув на то, чтобы он её не отвлекал.
И как только с измерениями было покончено, девушка спустила воздух из манжеты, сняла с себя стетоскоп и стала расстёгивать нарукавник.
— Пониженное: девяносто на шестьдесят, — она недовольно посмотрела на него, стягивая с его плеча манжету. — Что я могу сказать — я поражена. Как такой взрослый парень смог довести себя до такого минимума?
Сал повернул голову, уставившись в потолок, и не стал отвечать на этот вопрос.
— Угу, — укоризненно кивнула головой девушка, смотря на своего пациента широко распахнутыми глазами. — Отвечать не будешь. Печально. Тогда у меня есть ещё один вопрос: хорошо ли ты питаешься? Сбалансировано ли твоё питание? Может тебе не хватает витаминов? Опиши мне свой режим питания и сна.
— Вы сказали, что зададите один вопрос, а задали целых четыре.
— Это моя работа такая: под одним вопросом подразумевать сразу несколько.
— Хм, а я думал, что это работа следователей. Не находите в этом долю истины?
— В чем-то наши деятельности схожи, несмотря на то, что они имеют разные направленности. Однако, знай, медперсонал всегда задаёт вопросов больше, чем тот же самый детектив. Да, несомненно, детектив устанавливает справедливость, но врач устанавливает баланс в человеческом организме, можно сказать, играя в русскую рулетку с самой смертью. И при всём при этом детективам платят больше, чем врачам. Вот она чистая несправедливость. Не находишь в этом долю истины? — она посмотрела на Фелпса исподлобья, ожидая ответа.
Однако того не последовало: Салливан, понявший всю сложность этого разговора, решил вернуться к началу всего их диалога.
— Кажется, меня интересовал вопрос, связанный с моим дружком в кавычках, — сказал Сал, косо глянув на медперсонала.
— А меня интересовал твой здоровый образ жизни, — кивая головой, ответила медсестра.
— В таком случае, нам нужен компромисс.
— Вау, — с сарказмом протянула девушка. — Ещё никогда мне не доводилось так беседовать с парнем, который младше меня на восемь лет. Как там тебя, — она краем глаза глянула в свой журнал и посмотрела на пациента, — Сал. Никогда не слышала таких имён.
— Это не столь важная деталь. Единственное, что я хочу сделать, — это лишь обменяться информацией. Вы мне описываете этого дружка, его поведение, а я вам излагаю всю свою медицинскую карточку. Идёт?
— Интересно, — на лице девушки растянулась ироничная улыбка. — Почему это тебя так беспокоит описание этого человека? Вы же знакомы.
Сал издал тихий истерический смешок.
— Просто, знаете, в этом универе я очень прославлен. И куда ни глянь каждый меня называет или обдолбанным нариком, или психом, — это раз. А вот два — так это то, что среди моих друзей нет ни одного парня-брюнета и особенно с длинными волосами. Поэтому я обеспокоен тем, кто же этот брюнет, решивший помочь конченному на всю голову, невзирая на слухи. Ведь в наше время мало хороших людей, не так ли, — он глянул на бейдж, прикреплённый к её белому медицинскому халату, и обратился к ней: — мисс Колдман?
Эта ироничная улыбка, некогда озаряющая её светлое лицо, медленно сузилась и заменилась короткой дугой, ветви которой были направлены вниз. А в этих живых глазах, ещё недавно борзо смотрящих на Салливана, погас тот самый огонёк, оставивший после себя затмение и неопределенность.
— Ладно, — с одолжением выговорила она, опустив свои аккуратно подчёркнутые карандашом брови. — Ты так хочешь знать его внешку? Окей. Он высокий, выше тебя буквально на пару дюймов, может даже меньше. Крепкий телосложением парень. Я бы сказала, спортсмен. В черты его лица я, к твоему сожалению, не всматривалась: у меня в приоритете на тот момент было оказать тебе первую помощь. Я тебе об этом говорила. Однако его глаза я не забуду. Такие яркие, янтарные, будто были сделаны из чистого золота. Но вряд ли это его настоящие глаза. Скорее всего, линзы. Молодёжь же любит привлекать к себе внимание разными способами, сама по себе знаю.
— Как раз-таки это Его глаза... — прошептал Сал, задумчиво смотря в сторону.
— Что? — переспросила медсестра, непонимающе уставившись на парня.
— Нет, ничего, — отрицательно замотал тот головой. — Кажется, я знаю, о ком Вы говорите.
— Хм, ну вот, а говоришь, что не знаешь его.
— Нет. Я его знал. Просто забыл. Мы не общаемся, увы.
— Поссорились?
— Нет. Просто, скажем, особо не контактировали, — Сал посмотрел на девушку, заинтересованно склонившуюся голову вбок. — Кажется, Вы хотели поговорить со мной на тему моего здоровья. Ну, — он вздохнул, — начнём с питания...