Не вернусь я в отчий дом, Вечно странствующий странник. Об ушедшем над прудом Пусть тоскует коноплянник.
Мать всегда говорила мне, что упрямство — худшее из моих качеств, ведь я никогда не могла его усмирить. Вот и сейчас я стою на своем. Роберт Баратеон ясно дал мне понять, что я ничем не могу быть полезна, и стоило бы мне отправиться спать. Естественно я ослушалась, и сейчас, борясь с сонливостью от того, что много плакала, я держу холодную руку отца в своей, наблюдая, как его грудь медленно поднимается при каждом вздохе. Мейстер сказал, что Эддард Старк может пробыть во сне несколько дней подряд, главное следить за раной и не забывать менять бинты. Я буквально схожу с ума, метаясь из угла в угол, то и дело поглядывая на папу. Когда я со слезами на глазах прибежала к королю, тот буквально пыхтел от ярости, и даже не хотел меня слушать, приказав выдворить за дверь. Ситуацию спас лишь мой отчаянный крик о том, что Неда Старка ранили, а затем и хлынувший поток слез, который я безнадежно пыталась удерживать. Признаться честно, король вызвал немного уважения тем, что сразу отдал приказы и, спохватившись, сам поспешил за мной, чтобы прийти на помощь старому другу. Королева, что тоже присутствовала в комнате, лишь задумчиво нахмурилась и сделала небольшой глоток вина, отвернувшись к окну. Посмотрев на отца, я тяжело вздыхаю. Сейчас он в порядке. Ему оказали помощь. У него небольшой жар, о чем свидетельствует испарина, но это ничего страшного. Он просто должен набраться сил. Эддард Старк уже был слаб. Этого не замечают лишь слепцы и глупцы. Дело вовсе не в возрасте или его ранении, просто война наложила на него свой смертельный отпечаток. Сколько бы не храбрился мой отец, я видела, что он подрастерял форму. Мужчина стал более медлителен и неповоротлив, а его серые глаза легко выдавали эмоции, что тот испытывал, давая врагу шанс на смертельный рывок. Я люблю отца. Люблю, как никого на свете, и эта любовь делает мне чертовски больно, ведь я вновь убедилась, что одна мизерная ошибка может привести к катастрофе. «— Мой брат, лорд Старк. Верните его», — последняя фраза Ланнистера всплывает в голове. Неужели папа схватил Тириона Ланнистера? Нет, чушь, он не мог, он постоянно был здесь с нами, со мной. Неужто Робб? Но зачем? Тирион Ланнистер производил впечатление действительно смышленого и грамотного человека. Несмотря на то, что наша встреча была очень короткой, я могу признать для самой себя, что мужчина казался приятным. Его внешность была отторгающей: мужчина был не больше четырех футов ростом, едва ли не по пояс мне, с кривыми и непомерно короткими ногами и недлинными руками. Голова его большая и неправильной формы, лицо расплывшееся, лишь золотые локоны выдавали в нем Ланнистера. Но было кое-что, что заставило меня забыть о столь чудовищной внешности — его глаза. Глаза зеленые, как самые чистые драгоценные изумруды, так сильно напоминающие мне зеленую свежую весеннюю листву. И они смотрели на меня с такой добротой, отчего становилось страшно. Должно быть, Тирион много значит для Джейме, раз рыцарь был так зол. Но как бы то ни было, Ланнистер напал на наших гвардейцев и на моего отца. Он убил Джори, еще одного действительно важного в моей жизни человека. До сих пор не могу в это поверить, но его лицо, с огромной раной в том месте, где должен быть глаз, все не выходит из головы. Джори Кассель был моим верным защитником, а что еще важнее — другом. — Миледи, Вы порвете платье. — с притворно укоризненными нотками в голосе молвил он и подбегал ко мне, как только замечал, что мои руки тянутся к низким ветвям деревьев. — Платье пустяк. — фыркала я, карабкаясь по стволу, обдирая девичьи руки до крови о жесткую кору. — Как иначе я смогу быть ловкой? Мужчина смеялся, наблюдая за мной: неуклюжая, совсем еще юная, непослушная леди Старк, лазающая по дереву, дабы доказать, что она тоже сильна и способна на большее. Я тяжело вздыхаю. Так и не доказала. Еще Джейме мог убить отца. И меня. Он мог задушить меня. Я до сих пор чувствую, как его сухие горячие пальцы смыкаются на моем горле, а затем переходят на плечи и больно, со всей имеющейся яростью, дергают за них. Неужели, после всего этого, мне нужно спокойно относиться к нему? Но почему же былая ненависть куда-то исчезла, испарилась, словно утренняя роса при свете южного солнца? Остались лишь чувства грусти и непонимания. Почему все происходит вот так? В голове всплывает его брезгливый взгляд и надменный тон. Как сильно я ненавистна ему? О, Боги, его взгляд колол внутренности ледяной крошкой. Такой холод я видела лишь в глазах северян. Глаза отца становились такими, когда приходили дурные вести, глаза Робба были такими, когда его воспринимали лишь как глупого мальчишку, глаза Джона были такими, когда его гнусно звали бастардом, глаза Сансы были такими, когда Арья ей грубила, и глаза Арьи были такими, когда Санса огрызалась ей в ответ. Глаза Брана и Рикона, в свою очередь, еще были совсем чисты и невинны. В них не было холода, лишь иногда проскальзывала грусть. И как они там сейчас? Ума не приложу. Джон, должно быть, уже на Стене, но никаких вестей от него я не получала. Приняли ли его за своего? Справляется ли он? А Робб? Надеюсь, он разумно распоряжается Винтерфеллом, ведь матушка, безусловно, занята Браном сейчас. Надеюсь, с ним все будет в порядке. Слышу, как кто-то входит в комнату, и быстро поворачиваю голову. Королева Серсея, одетая в изящный шелковый алый халат, ласково смотрит на меня. Только вот я этому взгляду не верю. В ее руке резной позолоченный бокал с привычным для нее красным вином. — Кажется, мой муж говорил идти тебе спать, милая. — негромко говорит она, садясь со мной рядом, а затем делает небольшой глоток сладкого напитка. От такого обращения ко мне к горлу подступает тошнота. — Я не могу уснуть. — отвечаю я, отпуская руку отца. — Сейчас ты никак не поможешь ему. — женщина наблюдает за моими действиями внимательно, будто пытаясь прочитать мысли, понять, какое действие будет последующим. — Прости моего глупого братца за это. — Серсея грустно улыбается, смотря сквозь меня. — Он просто был в ярости, когда узнал, что нашего младшего брата взяла в пленники твоя мать. — Что? — брови ползут вверх, а рот приоткрывается в шоке. Моя мама? Хрупкая Кейтилин Старк взяла в пленники Ланнистера? Да и зачем ей это? — Да, милая. Она обвиняет его в покушении на жизнь твоего брата. — зеленые глаза пристально следят за мной. Ланнистер вновь делает глоток вина и поджимает губы. — Что же… — я растерянно смотрю на королеву, не зная, что сказать. — Ох, я не виню тебя, — вновь улыбается женщина, кладя руку мне на плечо. На ее припухшей скуле виднеется синеватое пятно. — Мы не должны платить за ошибки своих родителей, верно? Я медленно киваю, не совсем понимая, что хочет от меня Серсея. Кажется, она тоже ведет какую-то свою игру, иначе не явилась бы ко мне. Но что она задумала? — Иди спать, милая, — королева залпом допивает остатки вина из бокала. — Тебе необходимо отдохнуть. — Доброй ночи, Ваша милость, — слова сами слетают с языка, когда я встаю, кинув последний взгляд на спящего отца, и выхожу за дверь. Тут что-то не так. Явно что-то не так.***
Я не помню, как дошла до своих покоев. Не помню, как заснула. Все воспоминания крутятся в голове сквозь густой туман. Тот самый туман, который можно увидеть в Винтерфелле, если вдруг встанешь на рассвете. Боги, как же я скучаю по дому. Меня разбудили яркие солнечные лучи, что слепили глаза и приятно грели кожу. Я громко вдохнула южный воздух в легкие, отмечая, что стало намного жарче, нежели раньше. — Леди Старк, Вы уже встали? — слышу голос Амелии за дверью. — Да. — настроение тут же чуть поднялось. — Заходи. Тяжелая дверь открывается, и хрупкая девушка входит в мои покои. — Ваш отец очнулся, Леди Старк. — говорит служанка, и я тотчас вскакиваю с кровати, но Амелия останавливает меня. — Королева настояла, чтобы я привела Вас в порядок. — Вот как, — усмехаюсь, поворачиваясь лицом к темноволосой девушке, — не хочет, чтобы кто-то терялся в догадках почему же леди Старк расхаживает в ночной сорочке по замку? — Нет, миледи, — Амелия опускает глаза в пол, а после берет расческу в руки, разворачивая меня. Она кажется немного отстраненной и холодной, будто бы невидимая ниточка, которая связывала нас, оборвалась. — Хм, ну что могу сказать? — все еще размышляю я вслух. — Иногда лучше ничего не говорить, миледи, — тихо говорит девушка, быстро орудуя расческой. Эта фраза действительно заставляет меня замолчать и на пару секунд задуматься. А ведь в чем-то она права. Почти каждый новый день определяют слова, сказанные нами в прошлом. А я говорила столько ерунды! Если бы я только умела держать язык за зубами. Соорудив на моей голове привычную прическу в южном стиле, Амелия туго затягивает на мне корсет, а затем облачает мое тело в нежный розовый шелк. «Совсем как рассвет на Севере», — проносится в голове. — Вы готовы, миледи. — Я что-то сделала тебе? — мысль не удержалась в голове, соскользнув с языка. Амелия потупила взгляд. — Нет, миледи. — девушка покачала головой, отчего ее локоны, цвета вороньего крыла, чуть заметно колыхнулись. — Тогда в чем дело? Служанка молчала. — В чем дело? — с нажимом повторила я, стискивая зубы. Ответа не последовало. Я глубоко вздохнула, кинув косой взгляд в зеркало, и убедившись, что выгляжу достойно для леди из дома Старков, поспешила к двери. Задержав ладонь на ручке двери, я обернулась, вновь оглядев Амелию. Она стояла спиной ко мне, сгорбившись, отчего стала казаться еще меньше и несчастнее. — Будь по-твоему. Уже через пару минут я спешу в покои к отцу, не обращая никакого внимания на гуляющую вокруг стражу. Врываюсь в комнату и замечаю Сансу, что сидит рядом с Недом. Она хмуро глядит на меня, явно не радуясь тому, что я пришла. И откуда в ней столько злости? Отец же, напротив, улыбается и говорит: — Иди сюда, Джейн, не стой у двери. Его голос еще хрип, но он явно выглядит лучше, нежели вчера. Лицо мужчины приобрело здоровый румянец и больше не походит на бледное полотно, а движения осмысленны и полны сил. — Папа! — я подхожу к нему и сжимаю его ладонь, боясь причинить боль. — Я так испугалась за тебя. — Не стоило, — он ободряюще улыбается, но тут же стискивает зубы. В комнату влетает Арья, и видя Эддарда, широко улыбается и бежит к нему, как маленький волчонок бежит к вожаку стаи. Моя младшая сестра легко обнимает отца, прижимаясь к широкой груди Старка. Хмурость Эддарда Старка на момент покидает лицо мужчины, позволяя себе искренне улыбнуться. Он так рад этим объятьям! Арья всегда была скупа на проявление любви. Санса недовольно хмыкает, складывая руки на груди. — Девочки, — обращается Нед к нам, — вы должны уехать. Немедленно. Здесь очень опасно. — Да, мы заметили, — колкая фраза все-таки срывается с моих губ, когда я гляжу на раненую ногу отца. — Джейн! — укоризненно восклицает Санса, но я не обращаю на нее никакого внимания. Мой отец хмурится и продолжает: — Вчера я немного повздорил с королем, но все еще надеюсь, что могу рассчитывать на его помощь. — Можешь. Бесспорно. — подтверждаю я, глядя в серые глаза отца. — Он хороший человек, папа. — Удивительно, что ты говоришь это. — замечает отец, прекрасно зная то, что Роберта я презирала и считала мерзким. Я лишь пожимаю плечами. Тут же голос подает Санса: — Я не могу уехать! Я должна выйти замуж за Джоффри. Мы помолвлены. — Ты безмозглая дура! — отрезает Арья. — Сейчас не до твоего идиота! — Но так нечестно! — Послушайте меня, дочери. — Нед прикрывает глаза. — Мы должны уехать отсюда так скоро, как только сможем. Я дам вам время закончить неоконченные дела, но не более. А сейчас, — отец принялся медленно подниматься с кровати, — мне требуется идти выполнять обязанности десницы. — Ты точно в порядке? — уточняю я, беспокойно смотря на то, как отец, болезненно морщась о боли и сильно хромая, идет к двери. — Да, — кивает Нед, — следи за ними. — он указывает на моих сестер, и я послушно киваю. — Я надеюсь на тебя. Вслед за закрывшейся дверью в комнате повисает тишина. Между нами царит какое-то напряжение, ранее не виданное мне. Первой с места срывается Арья. — У меня урок танцев! — восклицает девчушка. — Мне нужно идти. — Ты же ненавидела танцы… — бормочу я себе под нос, не понимая, как столица сумела так быстро изменить интересы сестры. — Ты точно не попадешь в неприятности? — уточняю, на что темноволосая кивает и быстро убегает в коридор. Санса долго глядит на меня, а затем, важно тряхнув своими рыжими волосами, молвит: — Не смей ничего говорить мне о Джоффри. Ты не знаешь его. — Постой-ка… А ты знаешь? — закатываю я глаза. И как она может быть такой глупой? — Да! — возмущается Старк, складывая руки на груди. — Может тогда ответишь, почему он ведет себя как идиот? — Джейн! Почему ты всегда так бестактна? И он не идиот! — Конечно. — Он учтив со мной! — Видела я его учтивость. — вспоминаю, как принц не единожды грубил сестренке прилюдно, пытаясь задеть ее нутро. Рыжая раздраженно сжимает губы в тонкую полоску и больше не произносит ни слова. Когда за ней заходит септа, дабы провести время с пользой, я соглашаюсь пойти с ними. Ничем больше я не могу себя занять. Выходить из замка без лишних глаз можно только ночью, и то не всегда, а торчать в покоях, бессмысленно пялясь в стену мне совсем не хочется. Отец занят работой, Арья на пресловутом уроке танцев, Амелия будто сама не своя, а всем остальным я здесь не доверяю. Да и к тому же компания септы и Сансы не так плоха. — Вы стали укладывать волосы как южанки. — говорит септа, внимательно поглядев на мою сестру, а затем на меня. Санса садится подле нее, взяв со стола иглу и большой моток ниток. Я игнорирую пяльце, что приготовила мне септа и прохожу чуть дальше, замечая небольшой книжный шкаф. Пальцы скользят по корешкам книг и выгравированным на них золотым буквам. «Возлюбленные королевы Нимерии», «Пережившие драконовластных», «Дети лета»… Когда я вижу название «Истина», то рука сама собой останавливается на переплете, а затем вытягивает книгу из плена, поднимая пыль с деревянной полки. — Почему бы и нет? Ведь мы на Юге. Прохожу с книгой за стол и присаживаюсь на резной стул. С интересом гляжу на каллиграфические буквы, принимаясь за чтение. Слово за словом, строчка за строчкой, труд поглощает меня, выдергивая их реальности. — Важно помнить, откуда ты, Санса. Твоя мать не одобрила бы такой стиль. — Моя мать не северянка. — слышу голосочек сестры сквозь омут предстающих в голове образов. — Да, я знаю. — Какая тебе разница? У тебя-то самой есть волосы? Этот вопрос заставляет меня оторваться от захватывающего рассказа мейстера Энсона. Мне захотелось расхохотаться от столь глупого и бестактного вопроса. Обычно такие вопросы свойственны мне в минуты волнения, но Санса спокойна, разве что слегка раздражена. — Да, есть. Хочешь посмотреть? — ласково спрашивает септа. — Нет. — рука рыжеволосой ловко орудует иглой, вырисовывая на полотне прекрасные южные цветы. В ее голосе господствует несвойственная грубость. — А ты откуда? С Севера или с Юга? Септа только открывает рот, когда Санса вновь молвит: — Постой, вообще-то мне все равно. — Санса! — Септа! — Ты мне грубишь. К чему это глупое представление? Я удивленно вскидываю брови и лишь качаю головой, возвращаясь к книге. Неужели она так сильно разозлилась, что решила таким образом сорвать собственную ярость? Вдруг септа и Санса подскакивают. Поднимаю голову, встречаясь с зелеными глазами Джоффри Баратеона и сама спешу встать. — Мой принц. — Леди Старк, я рад вас видеть. — его взгляд из ласкового превращается в надменный, как только он обращает его ко мне. — Леди Джейн, королевская библиотека доставляет Вам интерес, как я погляжу? — Прошу прощения, Ваша милость. — кладу труд на стол, заводя руки за спину. — Не хотелось брать что-то без Вашего разрешения, но любопытство сыграло со мной злую шутку. — Любопытство — страшный порок, миледи. — Джоффри брезгливо кривится. — Но мое разрешение Вам не нужно. Вы гостья здесь, не пленница. Киваю, но отчего-то сердце в грудной клетке гулко стучит, а кровь приливает к щекам. — Миледи. — внимание ко мне сходит на «нет». Теперь Баратеон во власти очарования Сансы. — Боюсь, эти две недели, я вел себя чудовищно… — он кладет ей руки на плечи и разворачивает к себе спиной. По шее Сансы скользят холодные драгоценные камни, ярко сверкающие в свете солнечных лучей. — Вы позволите? Улыбка на лице рыжеволосой становится еще шире, когда удивительной красоты ожерелье ложится ей на грудь. Оно выглядит словно влитое, будто бы ему там самое место. — Когда-нибудь Вы станете королевой. — Джоффри не отводит взгляда от глаз Сансы, а та лишь мечтательно улыбается. Хочется громко фыркнуть. — Это всего лишь примерка на будущее. Вы простите мне мою грубость? — Мне нечего прощать. — Вы моя леди. Скоро мы поженимся в тронном зале и Вы станете королевой. Я больше не буду не учтив с Вами и не буду жесток. Теперь Вы моя леди. — снова повторяет юноша. — Отныне и до конца дней. Баратеон притягивает девушку для поцелуя. Та тает в его руках и нежно улыбается. Чувство зависти не заставляет себя ждать, больно уколов в самое сердце. Несмотря на то, что я знала, какой Баратеон самовлюбленный трус, и какая Санса наивная девочка, предпочитающая свои мечты реальности, мне хотелось, чтобы кто-то смотрел на меня так же, как она на принца. Черт. Выбрось это из головы, Джейн. Положи это в лодку, а затем закидай ее камнями и утопи. Больше я не слушала о чем щебетали юные влюбленные. Мой взгляд свободно гулял по принцу, внимательно его изучая. Я бы не назвала его красавцем, уж слишком он был смазлив, но вот его волосы… Волосы его так сильно напоминали золотые локоны Джейме, особенно тогда, когда принц повернулся ко мне спиной. Ланнистер. Интересно, куда он направился? За своим братом, полагаю. Надо же, он так был рассержен… А как скоро он вернется? Я тряхнула головой, чтобы отогнать глупые мысли. Опять он восседает в моей голове, решив, со свойственной ему гордостью, что может заправлять моими мыслями. Пошел ты прочь. Это довольно странно, думать о человеке, который сделал столько ужасных вещей. Размышления о мести все еще присутствовали в моей голове, но я ясно понимала, что не могу допустить ошибку. Месть равноценна войне, а война стоит немалых жертв. «Кровь за кровь» — всегда говорил Робб. Как же мне его не хватает.***
— Вы должны уехать. Немедленно. я отправляю вас в Винтерфелл. Здесь опасно. Нед Старк, одной рукой опирающийся на трость, а другой о письменный стол, был хмур и непреклонен. Во взгляде его царила сталь и решимость, а голос был преисполнен уверенностью. — А как же Джоффри? — голос Сансы еще более громкий, нежели раньше. После подарка принца она преобразилась, будто бы стала счастливее, потому сейчас готова яро защищать свое счастье. — Идиотка. — Арья закатывает глаза, а затем с надеждой глядит на отца. — А как же уроки с Сирио? У меня только начало получаться. — Да кому нужны твои уроки танцев? Я выхожу за Джоффри! Мы поженимся, я стану королевой и рожу ему детей! Я люблю его. — Седьмое пекло. — Джоффри не стоит тебя, Санса. — мягко говорю я, пытаясь вразумить, гладя ее по хрупкому плечу, но она скидывает мою руку. Отец глубоко вздыхает. — Когда ты вырастешь, я найду тебе достойного супруга. — вкрадчиво молвит Нед. — Он будет храбрым, сильным и нежным. — Не нужен мне храбрый, нежный и сильный, только он один. — в голосе ее сквозит обида. — Он станет самым великим королем, золотым львом и я подарю ему светловолосых сыновей. — О, Боги, ты хоть слышишь, что говоришь? — не выдерживаю, позволяя себе усмехнуться. — Его герб не лев, дура, а олень, как у его отца. — поправляет рыжую Арья в свойственной ей манере. — Нет, он совсем не похож на пьяницу короля. — Ступайте, девочки. — неожиданно громко говорит Эддард Старк, отчего я вздрагиваю. — Найдите септу и собирайтесь. — Подожди! — Пошли! — Арья дергает Сансу за руку, выводя из комнаты. — Но так нечестно! — Идем. — я хватаю сестру за запястье, помогая младшей и выталкиваю обеих за дверь, не забывая прикрыть ее. — Я же сказал идти, Джейн. — Что происходит, папа? — игнорирую его замечание, непонимающе хлопая глазами. — Почему мама схватила Тириона Ланнистера? — Я не буду обсуждать это с тобой. — ответил отец, тоном, не допускающим возражений. — Седьмое пекло! — громко рычу я, ударяя кулаком по столу. — Ты говорил, что мы семья, а у семьи нет секретов друг от друга! — Я пытаюсь вас защитить! — крикнул Нед. — От правды?! — я горько усмехнулась. — Ложь лишь все портит. Она обладает разрушительной силой, из-за нее гибнут тысячи. — И именно она спасает другие тысячи, а иногда даже миллионы. Мы оба смотрели друг на друга несколько секунд, пока мои глаза не начали слезиться от несправедливости и обиды. Я уставилась в стол. — Серсея Баратеон сказала, что Бес пытался убить Брана. — безэмоциональный голос глухо обронил эту фразу, будто она была пустяком. Слышу тяжелый вздох, но глаз не поднимаю. — Верно. Он подозреваемый. — Ты сам-то веришь в то, что он мог желать смерти маленькому мальчику? — слова кажутся безумными. Эддард Старк немигающим взглядом глядит на меня, а затем тоном полным отчаяния произносит: — Я не знаю. Не знаю, Джейн. Я знаю лишь одно — наша семья в опасности. Нам нужно как можно скорее убираться отсюда. А теперь, будь добра, иди собирай свои вещи. В последний раз гляжу за задумавшегося над чем-то отца и с тяжелыми мыслями выхожу из покоев, желая остаться наедине с собой.