Все явное скоро Окажется тайной, Мы, кажется, вместе, И это случайно.
Мы не разговаривали. Совсем. С того самого вечера, как я обронила неосторожную фразу касаемую Серсеи Ланнистер, в надежде лишь немного уколоть мужчину, но, кажется, укол этот был направлен в больную точку, которую не стоило тревожить. Он любил ее — я это знала, сидя одинокими вечерами в покоях и коря себя за свой непослушный язык. Молчание тяготило, и я терялась в догадках — неужели мои слова так сильно задели Джейме, что он упорно продолжал избегать меня на протяжении целого месяца? Это не было похоже на Ланнистера. Хотя, что вообще было на него похоже? Рыцарь был самым непредсказуемым и непонятным мужчиной в моей недолгой жизни, потому судить о его поступках я могла лишь опираясь на опыт с другими представителями мужского пола. К своему сожалению, подобного поведения мне никогда не доводилось замечать ни у одного знакомого юноши. Робб обижался редко, и если мои слова вдруг задевали его, то он сразу же об этом говорил. Джон, напротив, был довольно обидчив, но колкие насмешки пропускал мимо ушей, парируя их не менее колкими со своей стороны. Брандон не имел такой привычки вовсе, а Рикон был слишком мал, чтобы я могла пытаться язвить в его присутствии. Чертов Теон Грейджой лишь поджимал тонкие губы. Отец и дядя Бенджен одинаково хмурились, но через мгновение улыбались и качали головой. Джори тоже никогда не был столь импульсивным. Мне оставалось лишь все так же молча наблюдать за мужчиной украдкой из-под опущенных ресниц, когда он возвращался поздней ночью в покои, растерянно размышляя о причинах его нежелания говорить, и утром, пробуждаясь от непривычного холода и опустошения, замечая, как Джейме нервно застегивает пуговицы на камзоле, а затем решительно направляется к двери. Это были те отношения, которые я бы назвала правильными между нами. Те, которые имели место быть. Но почему тогда от этого холода с его стороны так невыносимо? Редкие визиты Тириона не спасали. К тому же, ему явно было не до меня. У маленького лорда была куча хлопот касаемо долгов короны, да и отношения с Шаей оставляли желать лучшего. Они скользили по тонкому лезвию ножа, в отчаянной попытке не упасть в пропасть. Конечно же, не обошлось без вмешательства Тайвина Ланнистера. Как мне удалось узнать, старый Лев сказал нечто такое, что можно было расценивать как угрозу. Тириона это беспокоило — на кону была жизнь его дамы сердца. Санса целыми днями пропадала в богороще. Мы виделись все реже и реже. Казалось, что я и сестра вновь отдаляемся друг от друга, строя между нами каменную стену. Прогулки с Маргери тоже особо не помогали, но от нее можно было узнать много интересного. Девушка не говорила ничего конкретного, лишь по размытым обрывкам фраз я смогла понять — что-то замышляется. Спокойствие не может длиться вечно. И это пугало, заставляя поджилки трястись. Еда вставала поперек глотки. Книги не казались интересными. Ответных писем от Робба или Джона я не получала. Все вокруг начинало казаться бессмысленным. Ничего не хотелось. Вскоре я начала замечать, что жажду внимания Джейме. Гуляя в саду вместе с Маргери Тирелл, я то и дело оборачивалась, скользя взглядом в округе, в надежде наткнуться на знакомую золотую макушку. Сидя с Сансой подле порта, наблюдая за многочисленными торговыми кораблями, меня тоже не отпускала мысль, что я вот-вот услышу его голос и тягучее «леди Джейн» сорвавшееся с сухих губ. Но этого не было. Джейме не являлся на ужины, не приходил больше на тренировки, оставляя меня на произвол судьбы наедине с Бронном, не мелькал во дворах Красного замка. Я с ужасом начинала понимать, что скучаю по его голосу. По насмешкам. По взгляду и искрам в изумрудной радужке глаз. Я могла лишь догадываться о том, где он пропадал. Мысли из раза в раз приводили к королеве-регентше и от этого становилось неприятно. От воспоминаний о гадкой притворно-ласковой улыбке внутри все переворачивалось. Меньше всего мне хотелось бы, чтобы Ланнистер находился у нее, но что-то внутри подсказывало, что так и есть. По крайней мере, было бы не удивительно. Он любил ее. Однажды мне все-таки довелось столкнуться с ним. В тот вечер я медленно плелась к воротам замка после очередной тренировки, чувствуя, как горячие капли пота стекают по моей разгоряченной спине. Сир Бронн Черноводный совершенно меня не щадил, из раза в раз используя нечестные приемы, заставая врасплох. Это не могло не злить. Но с другой стороны я прекрасно понимала, почему мужчина так поступает. «Если будете всю жизнь следовать правилам — она закончится очень быстро». — любил повторять брюнет, наблюдая за пламенной яростью на моем лице. С большой неохотой я наконец признала, что он прав. Адский солнцепек принуждал сжимать зубы. В горле пересохло, а тело ломило так сильно, что мне приходилось бороться с настойчивым желанием прилечь прямо на землю, переводя дух. Тогда-то мне и посчастливилось встретить Ланнистера. Отсутствие доспехов не могло не радовать — на мужчине был лишь камзол рубинового цвета и темно-коричневые штаны на завязках. Джейме даже не поглядел на меня, молча проходя мимо, упрямо уставившись вдаль. Из-за секундной близости стало тошно. «Посмотри на меня!» — хотелось крикнуть вдогонку, но я лишь молчала, чувствуя, как три слова раскалённым стеклом жгли глотку. Джейме всегда приходил очень поздно, ошибочно полагая, что я уже крепко сплю. Да я сама была бы рада, если бы мне удавалось засыпать до его прихода. Однако, сон не приходил ко мне ровно до тех пор, пока я не чувствовала уже привычное тепло от близлежащего мужчины и его горячее дыхание практически над моим ухом. Ночи были беспокойными. Мне приходилось часто просыпаться от учащенных вздохов мужчины. Он что-то бормотал себе под нос, потерянно сжимая в пальцах пуховую подушку. Когда это случилось в первый раз, спросонья я не до конца понимала, что происходит. Лишь озабоченно глядела на задыхающегося Льва, кусая губы. А потом до меня дошло — кошмары. Это слово прозвенело в голове, отдаваясь тупой болью в висках. Кошмары мучили его довольно часто, заставляя болезненно морщиться. Я не смела будить мужчину, лишь обессиленно наблюдала в темноте комнаты за его то и дело вздрагивающим телом, и ловила каждое слово, слетавшее с сухих и искусанных губ. Это превратилось в ритуал — как молитва перед сном или утреннее умывание. Ритуал, о котором знаю лишь я, но не смею в этом сознаться даже самой себе. Но сегодняшняя ночь была иной. Когда Джейме начинает дышать рвано и неспокойно, я стискиваю зубы, готовясь вновь не спускать с него глаз. Приподнимаюсь на локтях, обеспокоенно глядя на разгоряченное тело мужчины. И в это же мгновение меня охватывает животный страх. Он дрожал — и это было первым, что я заметила. Нет. Даже не дрожал. Его трясло. Просто лихорадочно трясло, а бормотание становилось громче, но от этого не было понятней. — Джейме. — мой тихий шепот потонул в очередном рваном вздохе. Мужчина снова вздрогнул, и резко повернулся в другую сторону, яростно сжимая в кулаке простынь до побелевших костяшек. Культя его беспомощно тряслась в воздухе, а затем безвольной плетью опустилась подле неспокойного тела. Я испуганно дернулась, едва не прокусив нижнюю губу, чувствуя, как боль горячим металлом разливается по моим венам. В этот раз сон явно был хуже всех предыдущих, ведь обычно все ограничивалось лишь несколькими фразами и тяжелым дыханием. Сейчас было иначе. И это пугало. — Нет! — отчаянный крик странным образом приводит меня в чувства, заставляя потянуться к нему, мазнуть пальцами по локтю в попытке ухватить, задержать его в реальности. Но Джейме отпрянул, грубо отталкивая мою руку, снова бормоча что-то сквозь зубы. — Эй, Джейме. — мой голос предательски дрогнул, и я почувствовала, как в уголках глаз собирается соленая влага. Ужас врезался в грудь, заставляя открыть рот. — Джейме, пожалуйста. Ланнистер все продолжал метаться на постели словно в каком-то безумии, не слыша моего голоса. Собрав все свои силы, я резко перехватила его запястье и рывком потянула вверх, пытаясь приподнять мужчину в сидячее положение. Конечно же, затея оказалась провальной, но в это же мгновение Джейме все же с трудом разлепил веки, потерянно осматриваясь вокруг. Его грудная клетка тяжело вздымалась, ладонь все еще была сжата в кулак. Затем он наконец поднял голову. Первый взгляд за месяц упорного игнорирования. Пустота и паника тонкой пеленой застилали его глаза. Мужчина смотрел на меня в упор, не отворачиваясь, неосознанно перехватывая мою руку и больно сжимая в тисках своих горячих пальцев. Я судорожно глотнула воздух, ощущая, как тонкой ледяной иглой кольнуло язык. Этот взгляд — растерянный и умоляющий. Перепуганный до полусмерти. Совершенно несосредоточенный, полный безнадёжного отчаяния. И я тут же захлебываюсь в волне этих эмоций, выплёскивающихся из таких знакомых мне глаз. — Джейн. — хриплый и затравленный шепот добивает меня до конца, а в следующую секунду я чувствую, как по щекам бегут горячие слезы. Безостановочный поток осязаемого ужаса прямо из распахнутых глаз, направленных на мужчину. Я даже не заметила, как начала трястись вместе с ним, почти синхронно, переживая ужас, который преследовал его каждую ночь. Внезапно он мягко притянул меня за руку к себе, все с той же растерянностью стирая влагу с моих щек, а затем произошло то, что никто из нас двоих явно не ожидал. Мои руки плотным кольцом обвились вокруг его разгоряченного тела, пальцы заскользили по влажной из-за пота спине, а грудь крепко прижалась к его, ощущая, как лихорадочно колотится сердце мужчины. Он окаменел под моими руками, но в следующее мгновение медленно опустился на подушку, все еще тяжело дыша, увлекая меня за собой. Мне хотелось вернуть его. Защитить. Успокоить. Отогнать все кошмарные видения. Не позволять ему чувствовать боль. Но все, что я могла — прижаться к нему так крепко, насколько это возможно, мысленно считая удары его сердца. Горячая рука лишь нерешительно опустилась на мой затылок, аккуратно зарываясь подрагивающими пальцами в темные волосы. — Ты умерла. — тихо прошептал он, пронзая этой откровенной фразой меня насквозь, словно та была остро заточенным клинком. — Умерла прямо у меня на руках. Новый поток слез едва не хлынул из моих глаз. Я зажмурилась до боли в голове, вдыхая его запах, ощущая, как волна противоречивых чувств заставляет захлебываться. Ему приснилась моя смерть. Но почему это смогло напугать мужчину так сильно, буквально вгоняя в безумие? — Все хорошо, я здесь. — почти беззвучно пробормотала я, прижимаясь к нему еще сильнее. — Ты была мертва. — все так же продолжал Джейме, дрожащей ладонью гладя меня по волосам. — Твоя кровь была на моих руках, утекала сквозь пальцы. — веки крепко зажмурились. — Так много крови. — Я жива, видишь? — мои пальцы потянулись к влажному лбу Ланнистера, убирая прилипшие к коже золотые пряди. Затем ладонь мягко взяла его руку, притягивая ту к собственной груди, принуждая Джейме ощутить мое безумно колотящееся сердце. Больше всего на свете сейчас хотелось спасти его от себя самой. — Слышишь? Я жива. Со мной все в порядке. Это был всего лишь сон. Ладонь мужчины с силой вжалась в грудную клетку, будто бы пытаясь отпечатать на коже каждый гулкий удар. Его прикосновение прожигало меня насквозь даже через ткань сорочки, заставляя замереть на месте, пока Ланнистер прислушивался к стуку сердца, пытаясь успокоить свое. — Все хорошо. — вновь сорвалось с моих губ, и я шумно вдохнула воздух в легкие, когда Джейме снова потерянно прижал меня к себе, утыкаясь кончиком носа в изгиб шеи. — Хорошо. — Нам нельзя делать этого. — произнес тихий шепот. Я понимала, о чем он. Я знала, что нельзя, но смогла лишь потерянно прижаться губами к его влажному плечу и вновь почувствовать такой знакомый и привычный запах. — Почему? — Будет больно. И тебе и мне. — Уже и так больно. Нам обоим. Послышался тяжелый, пронзающий тишину, вздох. — Помнишь, что ты говорил о темноте? — вспомнила я. — Сейчас мы в темноте. В безопасности. Только ты и я — Джейме и Джейн. Мы можем делать все то, что захотим, а не то, что положено. Ничего больше не имеет смысла, помнишь? Он помнил. Я видела это в его широко распахнутых, все еще наполненных животным страхом, глазах. Мужчина не ответил, а лишь прильнул к моему лбу своими сухими губами и тихо выдохнул, прикрывая веки. Этого было достаточно. — Мы в безопасности. — снова повторила я, пытаясь убедить то ли его, то ли себя. — А теперь спи. — пальцы осторожно поглаживали обнаженную грудь, ощущая под тонкой кожей подушечек многочисленные выпуклые шрамы. — Я здесь, просто спи. Медленно прикрыв глаза, я прислушивалась к его успокаивавшемуся дыханию, ощущая грудной клеткой наши сердца, стучащие в унисон. — Ты будешь спать, моя любовь, в постели пуховой, — слова слетели с языка прежде, чем я успела их обдумать. Это были строчки из излюбленной мною колыбельной, которую изредка пела матушка, когда я, будучи маленькой, капризничала и не хотела засыпать. Или, когда меня тревожили дурные сны. Мама всегда гладила меня по волосам и нежно напевала несложный мотив, защищая мой чуткий сон. — Ходить в шелках и кружевах, в короне золотой. Клянусь тебя всю жизнь мою лелеять и беречь, и защитит от всех врагов тебя мой верный меч. — продолжал мой мягкий голос еле слышно. — Лесная дева говорит с улыбкою ему: твоя постель не для меня, и шелк мне ни к чему, наряд из листьев я ношу, в косе — цветок живой, но если хочешь, — я на мгновение замолкла, прислушиваясь к биению сердца рыцаря, — будь моим здесь, под густой листвой. И только когда глубокие вдохи и размеренные выдохи донеслись до ушей, а рука Джейме крепче сжалась на моей талии, я позволила себе расслабиться, медленно проваливаясь в крепкий сон. В эту ночь мне не снилось ничего, кроме всепожирающей ненасытной темноты, окружающей со всех сторон. Холодной и смертоносной. И я безрассудно прыгала в нее. Добровольно. Снова и снова, желая погрузиться глубже, прочувствовать ее всеми клеточками тела, ощутить вкус на кончике языка, понять ее. Стать ею. Я проснулась с восходом солнца, жмурясь от неяркого света. Прохладный воздух гулял по комнате, наполняя ту свежестью и чистотой. Поежившись под тонким одеялом, медленно развернулась направо, тут же утыкаясь носом в твердое плечо мужчины. Кажется, во сне я перекатилась с его груди на подушку, но сильная рука все также лежала на моей талии, мертвой хваткой прижимая к своему телу. Он спал — крепко и безмятежно. Совсем рядом. Ресницы, немного темнее бровей, оказались длиннее, чем казались раньше. Золотые локоны падали на лоб, отбрасывая тень на светлую кожу. Лоб расслаблен, не тронут ни единой складкой морщин. Ровное дыхание скользит по моему затылку, заставляя чувствовать приятное тепло. Я решительно вздохнула, осторожным движением сдвигая с себя одеяло, с ужасом понимая, что не желаю покидать постель. Не желаю оставлять его одного, рискуя бросить в омут собственных кошмаров. Впервые мне довелось проснуться не одной. Те пару раз, когда мы с братьями засыпали у камина в гостиной замка, наблюдая за яркими языками пламени и беседуя о всякой ерунде, не считались, конечно же. Сейчас было иначе. Человек, рядом с которым я провела ночь, лихорадочно дрожал, прижимая меня к своему телу все ближе и ближе. Так сильно, как только мог. Боялся. Рвано дышал и позволил себе успокоиться, только тогда, когда убедился, что я в полном порядке. И этим человеком был Джейме Ланнистер. Тот самый Джейме Ланнистер, который являлся заклятым врагом моей семьи. Джейме Ланнистер — бывший рыцарь Королевской гвардии, носящий несмываемое пятно позора и навечно прилипшее прозвище «Цареубийца» — будто клеймо. «Но враг ли он для Вас?» — раздался в голове нежный голос Маргери Тирелл. Я не знала. Не могла понять. Путалась в собственных чувствах, что противостояли здравому смыслу. Одно я осознавала точно — я больше не могу позволить Джейме вновь пережить тот ужас. Я не хочу, чтобы он ощущал боль. Почему он испугался? Почему его так это волнует? Конечно, мужчина дал клятву, но неужели она столь важна для него, раз безжалостно гнетет и заставляет метаться в постели в диком ужасе? Я задумчиво нахмурилась, рассматривая острые скулы и несколько выразительных шрамов на его лице. Отчаянно пытаюсь найти несовершенства и не вижу их просто-напросто. Когда лучи солнца настигли его золотых волос, заставляя локоны светиться изнутри, я отчего-то улыбнулась, вспомнив песню, которую пела для Джейме ночью. Не в силах оторвать глаз от выступающей ключицы, я не совладала с искушением и бесшумно пошевелила губами: — Ты будешь спать, моя любовь, в постели пуховой… Джейме нахмурился сквозь пелену сна, будто бы почувствовал, как колышется воздух от беззвучных движений. Глубоко вздохнул и зарылся лицом в подушку, сжимая пальцы на талии еще сильнее. Я на мгновение замерла, боясь пошевелиться. Боясь разбудить его. Потревожить чуткий и непривычно спокойный сон. Как вести себя теперь после произошедшего? Как Ланнистер теперь будет смотреть на меня, да и вообще будет ли? Неизвестность пугала, но отчего-то я была уверена, что Джейме не обидит меня. Не причинит боли. Неосознанно палец проскользил по сетке бледных голубых вен на сгибе его локтя. Ланнистер тут же пошевелился. Я замерла, чувствуя, как внутри начинает бешено стучать сердце, а затем силой заставила себя аккуратно высвободиться из плена его настойчивой руки и босыми ногами опуститься на пол. Взгляд в последний раз скользнул по светлой коже, немного выступающим рёбрам, мерно вздымающейся грудной клетке. Я прикрыла глаза, желая сохранить его таким в своей памяти — безмятежным и ясным, находящимся в безопасности. Со вздохом отвернулась, присаживаясь на кресло, дабы дождаться служанок, но вдруг резко подскочила, понимая, что не в моих силах будет наблюдать за пробуждением мужчины. Посыпятся ненужные вопросы, на которые я не смогу дать ответа. Впопыхах выхватив из шкафа первое попавшееся платье, я принялась судорожно переодеваться, надеясь, что Джейме спит достаточно крепко. Бесшумно выскользнув за дверь, в последний раз обернулась и на мгновение взглянула в образовавшуюся сужающуюся щёлку. А затем рука потянула ручку на себя, мягко закрывая створку с тихим щелчком.***
Санса судорожно металась из угла в угол. К привычно бледным щекам прилила кровь, заставляя кожу девушки заалеть. Это придавало сестре какой-то воинственный и нетипичный для нее вид, несмотря на длинное платье лососевого цвета. — Ты так и будешь наверстывать круги? — поинтересовалась я, когда почувствовала легкое головокружение из-за ее мельтешения. — Присядь, пожалуйста. — Я не могу. — жалобно ответила она, качая головой. Прядь огненно-рыжих волос упала на ее лоб, касаясь кончика носа. — Джейн, я не могу. Завтра… Это случится завтра. — Я помню. — киваю, прикусывая щеку изнутри. — Нет, ты не понимаешь… Я не могу этого сделать. Лорд Тирион, конечно, добр, но он Ланнистер! Я не смогу… — Послушай, — мой голос мягко ее перебил. Я встала с кресла, хватая девушку за плечи, принуждая остановиться, — он не причинит тебе вреда. Обещаю. Санса снова неверяще покачала головой, а затем с толикой разочарования вымолвила: — Неужели ты смирилась? Смирилась с этой жизнью? Смирилась с ощущением того, будто ты являешься заключенной в темнице? — Как ты можешь говорить такое? — ошарашенно поглядела на нее я. Сказанное немного задело. — Ты же знаешь, что я больше всего на свете хочу вернуться домой, в Винтерфелл. К нашей семье. — Что-то непохоже. — она гордо вздернула подбородок, смерив меня укоризненным взглядом. В это мгновение Санса как никогда сильно походила на нашу мать. — Ты даже не заговариваешь о побеге. Просто киваешь и выполняешь все то, что тебе говорят. — Как ты не понимаешь?! — взорвалась я, складывая руки на груди. — Сейчас нет шанса на побег. У нас нет ни плана, ни союзников — ничего. Если мы вдруг попытаемся, то рискнем жизнями. Или нашими или жизнями кого-то из нашей семьи! Разве ты этого хочешь? Я понимаю тебя, Санса, прекрасно понимаю. Но только попробуй не повиноваться — последствия ждать не заставят! Сестра стушевалась, потеряно моргнув. Коротко вздохнула, заправляя пряди волос цвета осенней листвы за уши, и неуверенно произнесла: — Извини. Я понимаю. Просто уже не могу это терпеть. — Я знаю. — Иногда я думаю о том, чтобы выпрыгнуть из окна башни. — Я тоже. Мы глядим друг на друга в упор, и только сейчас в голове проскальзывает мысль о том, как сильно мы все это время были похожи. Почему этого не понимали? Не имею понятия. Прижимаю девушку к себе, стискивая в крепких объятьях и шепчу куда-то в изгиб белой шеи: — Мы выберемся отсюда, обещаю тебе. — Я верю тебе, Джейн. Мы должны держаться вместе. — так же тихо отвечает Санса и по голосу я понимаю — не лжет. Действительно верит. Надеется. А это значит, что я не могу ее подвести. Я должна сдержать слово. — Робб отвечает на твои письма? — Нет. — брат на самом деле не давал ответа уже на протяжении нескольких недель, томя меня в беспокойных раздумьях. — А на твои? — Тоже нет. — девушка легко отпрянула от меня, пожимая хрупкими плечами. — Это меня тревожит. — С ним все в порядке. — я попыталась придать голосу более уверенный оттенок. — Ты же слышала, как о нем отзывался Лансель Ланнистер? От одного вида Робба все только трепещут. — усмешка растянулась на моих губах. — Я слышала, что его зовут «Молодым Волком». К тому же, наш братец смог взять в плен самого Джейме Ланнистера, что некогда был одним из самых талантливейших и молодых рыцарей Королевской гвардии. Думаю, это о чем-то говорит. — Наверное. — пташка неуверенно закусила губу. — Хочется в это верить. Я помолюсь за него сегодня в богороще. Раздался стук в дверь. Я нахмурилась, вопросительно поглядев на Сансу, но синие глаза выражали не меньшее недоумение. — Ты кого-то ждала? — шепотом спросила я. — Нет, но разве кого-то в столице это волнует? Девушка несмело подошла к двери, обернув длинные женственные пальцы вокруг резной ручки. А затем ладонь рывком дернула дверь на себя, впуская в покои слабый порыв ветра. — Леди Старк, позволите? — голос мужчины жаром отдался внутри. — Конечно, сир Джейме. — нервно бросила Санса, чуть отходя в сторону и позволяя Ланнистеру войти в комнату. Язык пламенного беспокойства лизнул сердце. Ладони вспотели и отчего-то я почувствовала дикий и непривычный стыд. Я не хотела видеть его сейчас. Не могла. — Я повсюду ищу свою жену, а Вы, оказывается, здесь. — он остановился посередине покоев, глядя на мою обомлевшую фигуру и тепло улыбаясь. Улыбаясь, черт его подери. Искренне и почти ласково. Так, как никогда не улыбался. И эта улыбка была предназначена мне. — Леди Джейн? Кажется, молчание затянулось. Ланнистер говорил со мной. Снова. Неужели на него так сильно повлияла сегодняшняя ночь? Я тяжело сглотнула, ощущая нервный клубок паники внизу живота и раскрыла рот. Однако, с языка не слетело ни единого слова. — Я уже начинаю беспокоится. — коротко усмехнулся мужчина, но по глазам я видела, что ему совсем не смешно. Поймав на себе такой же нервный взгляд Сансы, я прочистила горло, и наконец произнесла: — Да? Я… Вы что-то хотели? — Хотел пригласить Вас на конную прогулку. Мой брат сказал, что Вам нравятся лошади. — Мы поедем в город? — Нет. — я облегченно выдохнула, припоминая крики рассерженных горожан в тот день, когда принцесса Мирцелла отправлялась в Дорн. — Поедем по берегу у Черноводной. — Тогда… — язык почему-то запнулся. Я на секунду замолчала, не зная, что сказать, и почувствовала себя очень неловко. — Я подожду Вас у ворот. — Джейме избавил меня от надобности завершения фразы, на что я благодарно кивнула. — Пожалуй. Лев снова еле заметно усмехнулся, учтиво кивнул Сансе и вышел из комнаты, оставляя после себя странное сладкое чувство, растекающееся по венам. — Что это с тобой сейчас было? — голос сестры, казалось, звучал откуда-то издали. — Ничего. — я покачала головой, не найдя ответа лучше. — Ничего? Ты будто бы… испугалась его. — по телу тут же пробегает волна дрожи. — Он обидел тебя? — Нет. — отстраняюсь и ловлю взгляд синих глаз. А что я могу ей ответить? То, что теряюсь в себе и не понимаю, почему с таким трепетом отношусь к Джейме, мать его, Ланнистеру? То, что не знаю, почему хочу уберечь его и не допустить того, чтобы ему было больно? Снова качаю головой и спешу к темной двери. Как только пальцы касаются ручки, Санса аккуратно тычет меня в плечо, вынуждая остановиться. — Не забывай, кто ты, Джейн. Ты Старк. Не позволяй ему обидеть тебя. Хочется расхохотаться, но я только молчу и выхожу из покоев сестры, оставляя ей в ответ лишь холодный взгляд серых глаз.***
Прохладный ветер равнодушно трепал темные волосы, спутывая их, заставляя прядь за прядью выбиваться из причудливой косы. Беспощадное южное солнце ударило в лицо, от этого на мгновение закружилась голова. Ржание лошадей ударило по ушам, и я позволила себе улыбнуться, глядя на удивительных животных. Стройные, грациозные и свободные — они всегда меня восхищали. В Винтерфелле у меня никогда не было собственной лошади, но Джон нередко давал покататься на своей, пока укоризненные глаза матери не маячили в поле зрения. — Тебе следует взять Ветра. — ладонь Джейме ласково погладила гнедого коня по мордочке. — Он более спокойный. — А как зовут ее? — стараясь не смотреть в изумрудный омут, я кивком указала на белоснежную кобылу, что стояла чуть поодаль. Было в ней что-то такое, что захватывало дыхание. Она казалась необыкновенной, будто бы пришедшей из старых сказок старухи Нэн. — Жемчужная. — я тихонько хмыкнула, понимая, что имя ей подходит. — Но не стоит испытывать судьбу. Она довольно норовистая. Даже меня хотела парочку раз сбросить. — Отлично. — встрепенувшись, я аккуратно потянула ладонь к кобыле, в ответ от нее получая громкое фырканье. — Я поеду на ней. — Нет, не поедешь. — Ланнистер сузил глаза. — Это небезопасно. Расшибешься. — Какова жизнь без риска, сир Джейме? — отстраненно бросил мой холодный голос. Игнорируя ругательства мужчины, я решительно вскочила на лошадь, усаживаясь в тонком седле. Подобрала узду, а затем вставила ноги в короткие стремена. — Джейн, сейчас же… Я не дослушала. Меньше всего сейчас мне хотелось с ним говорить. Лишь прикоснулась к белоснежной лошади коленями и послала ее вперед. С гордым ржанием кобыла понеслась по песчаному берегу, и я на секунду испытала укол испуга — она неслась быстрее, чем мне того бы хотелось. А затем расхохоталась. Громко и свободно, вдыхая в легкие речной воздух. На мгновение показалось, что у меня выросли крылья. Невесомые и тонкие, но от того не менее прочные. Жемчужная все ускорялась. Вцепившись в узду изо всех сил, чтобы не упасть, я наблюдала за переливающимися в закатном солнце волнами Черноводной. Уже через несколько секунд каждую клеточку тела пронзил восторг. Сильный ветер бил в лицо, волосы спутались, а глаза заслезились, но это было непередаваемо! А затем Жемчужная громко заржала и резко остановилась. От неожиданности я округлила глаза, и не сумев удержаться в седле, полетела вниз, больно ударяясь о землю. Мне показалось, будто что-то хрустнуло. Голова словно вздулась и вот-вот должна была треснуть по швам, а глаза застелила черная пелена. Звуки смешались в неясную гудящую массу. — Черт бы тебя побрал… — голос Джейме раздался совсем близко. — Я ведь говорил тебе. Почему ты никогда не слушаешь? Я не смогла ответить, потерянно моргая глазами, пытаясь разглядеть фигуру мужчины, возвышавшегося надо мной. — Сильно ударилась? Рыцарь протянул руку, дабы помочь встать. В некой нерешительности, я медленно переплела наши пальцы, глупо глядя на сомкнутые ладони, а затем, поддавшись мимолетной мысли, дернула его на себя, несильно ударяя ногой в колено. Бронн учил меня этому приему, правда, я бы никогда не подумала, что мне захочется испытать его на Ланнистере. Мужчина тихо выругался сквозь зубы, нахмурился, падая на меня сверху, но не дал закончить начатое, перехватив бледные запястья и прижимая их к земле. — Леди Джейн, — он гулко выдохнул и рассмеялся, качая головой, — Вы не перестаете меня удивлять. — Я просто даю фору калекам и старикам. — сощурившись, съязвила я, чувствуя, как волна мурашек проходится по спине. Сердце подскочило к горлу, а потом ухнуло в желудок и осталось там тёплой истомой, растекаясь по венам. — Мне тридцать пять. — приподняв светлые брови, деланно оскорбленно заявил Ланнистер. — А я о чем говорю? Старик. — я закатила глаза. Дернув рукой в безуспешной попытке освободиться, обессиленно прикрыла веки, все еще ощущая тупую боль от столкновения с землей. — Непослушная девчонка. — только и сумел выдохнуть он куда-то в мой подбородок. Джейме дышал неглубоко и сбивчиво, под рёбрами рыцаря беспокойно билось сердце, находя отголоски в моей груди. Напряжение. Знакомое напряжение, отчётливо угадывающееся в изумрудных глазах напротив. Мы смотрели друг на друга намного дольше, чем позволялось. Горячие пальцы расцепились на запястьях. Ланнистер подался вперёд и обхватил мои плечи руками, утягивая в долгие теплые объятия, от которых всё внутри перевернулось. Я позволила себе прикрыть глаза, с трепетом понимая, что это первые добровольные объятия, которые подарил мне Джейме. Первые объятия, когда инициатива исходит только от него. Его объятия. И почему-то они казались самыми надежными в этом жестоком и черством мире. Меня охватила паника, но, когда кончика уха коснулось горячее дыхание мужчины, внутри разлился странный покой. Умиротворение. Волнение сходило на «нет». Я больше не чувствовала боли. И в этом было что-то правильное. Он обнимал меня на берегу Черноводной, осторожно гладя пальцами левой руки по спине. Я вдыхала его запах в легкие, вцепившись в него мертвой хваткой и боясь отпустить, а в голове был лишь один вопрос — когда и как заклятый враг превратился в единственное возможное спасение?