мне без тебя не то что пожарить — тлеть. ветер мне прямо в ноги швыряет плеть. ты возвращайся. только тогда я впредь смогу за двоих гореть.
— Старая Нэн часто рассказывала одну из своих излюбленных сказок о «том, что приходит ночью». Делала огромные страшные глаза и тихим шепотом повествовала о призраке, обитающем в Твердыне Ночи. Он, по словам Старой Нэн, был чудовищным. — Звучит зловеще. — А то как же. Еще она упоминала четверых новобранцев Ночного Дозора, которым довелось встретить в Твердыне Ночи «то, что приходит ночью». Все видели его, но о том, что он видел, каждый из них рассказывал лорду-командующему по-разному. За год трое из них умерли, а четвертый сошел с ума. Сто лет спустя, когда «то, что приходит ночью» явилось снова, молодые новобранцы послушно шли за ним, закованные в цепи. — Кажется, сказки на Севере не отличаются особым милосердием. — фыркнул Джейме. — Север — суровый край. Не удивительно, что все легенды там так же суровы, как зимние морозы. — я перевела взгляд с речной глади на задумчивого мужчину. — А какие сказки на Юге, позволите узнать? — Я знаю не так много легенд. — Ланнистер пожал плечами, пропуская меж пальцев остывший песок. — Одну из них рассказывала мне матушка, когда мне было лет семь. Она об Ланне Умном. — Не могу припомнить такой. — Немудрено, ведь эта легенда не повествует о призраках, Белых Ходоках и прочей нечисти. — губы изогнулись в причудливом подобии мечтательной улыбки. — А о чем же она? — я зябко поежилась, обвивая руками прижатые к груди колени. — Мама говорила, что Ланн Умный — плут Века Героев, кумир певцов и сказителей. В легенде говорилось, что Ланн изгнал семейство Кастерли, ранее властвовавшее над Утесом Кастерли, не прибегая к другому оружию, кроме своего ума. — улыбка его стала шире, яркие зеленые глаза обратились ко мне. — А однажды он украл у солнца золото, чтобы окрасить им свои кудри. Сердце пропустило удар. Я глядела на него и не могла наглядеться. Каждый раз, когда Джейме заговаривал о Джоанне Ланнистер, из взгляда его исчезали нервное беспокойство и озабоченность, глубокие морщины, пересекающие лоб и придающие лицу мрачное выражение, разглаживались, а вместо привычной ухмылки на тонких губах покоилась мягкая улыбка, которую наблюдать приходилось очень редко. Весь облик мужчины был словно пропитан трепетной нежностью, что теплыми волнами исходила от его тела, и я невольно ловила ее, впитывала, словно губка, несмотря на то, что это чувство было предназначено вовсе не мне. — Какой она была? — тихо спрашиваю, боясь зайти этим вопросом слишком далеко, пересечь призрачную границу, которая с каждой секундой становится все более размытой. Мне не нужно называть имени, он и так все понимает. Рыцарь на секунду замирает, с особым вниманием всматриваясь в мое лицо. Будто надеется найти что-то в блюдцах холодных серых глаз, выглядеть в полураскрытых сухих губах. — Знаете, в чем весь ужас, миледи? — его тяжелый взгляд придавливал к холодному берегу. — Я почти не помню ее. Образ медленно выветривается из головы с каждым днем, словно песок, утекающий сквозь пальцы. Золото ее волос тускнеет, а улыбка становится все более далекой. Я помню немногое. Помню, что она любила петь. Помню, что отец любил ее так сильно, насколько это вообще возможно. Многие были крайне удивлены, когда грозный Тайвин Ланнистер, который никогда не улыбался, буквально светился от счастья в ее присутствии. — мужчина тихонько хмыкнул. — Матушка была удивительной. Грациозной и ласковой со своей семьей и грозной и неприступной со своими врагами. В народе поговаривали, будто бы страной управляет Тайвин Ланнистер, а Тайвином — его жена. Она знала много историй и часто рассказывала мне их перед сном, но многие я уже позабыл. — неожиданно Джейме сделался необычайно хмурым. — Однажды служанка застала меня и Серсею за… — он на секунду замолчал. — За тем, чем нам не следовало заниматься. Доложив об этом матушке, она приказала перенести мою спальню в другой конец замка и поставила стражу у комнат Серсеи. Тряслась от злости и угрожала, что все расскажет отцу. Я был жутко напуган тогда, но Серсее, кажется, было все равно. — Ланнистер нервно дернул плечом. — Когда нам исполнилось семь, матушка решила договориться о помолвках с Мартеллами: моя сестра и Оберин, я и Элия. Ей хотелось разделить нас. Не допустить того, чтобы подобное повторилось. И тогда пришел мой черед злиться. Я так негодовал и проклинал все живое на этом свете. А затем матушка погибла при родах. — пристальный взгляд мужчины острым лезвием пробил насквозь, вынуждая стыдливо опустить веки, хотя я не совсем понимала, отчего чувствую себя виноватой. — Мне жаль. — Не стоит, леди Джейн. Все это давно затерялось в потемках прошлого. — задумчиво продолжал голос Ланнистера. — Когда матушку похоронили, Эйрис Таргариен сказал лишь одно: «Боги наказывают тебя за твою гордыню, Тайвин. И будут продолжать наказывать твоих детей, внуков и правнуков». Возможно тогда Безумный Король был прав. Джейме снова уходил. Погружался в себя так глубоко, что мог вообще не вернуться. Я видела это в потерянном взгляде изумрудных глаз, встречающих рассвет на небосводе, и невольно удивлялась со странным жужжащим чувством сожаление под кожей, как в человеке может быть столько боли. Раскаленной до состояния жидкого металла, тягучей и обжигающей, текущей по венам. Джейме Ланнистер был рожден для того, чтобы сиять ярче солнца, но не мог, потому что тьма была сильнее его света. Взгляд с жадностью вцепился в профиль мужчины, желая сказать ему что угодно, лишь бы он не уходил в собственные мрачные мысли. Все что угодно, лишь бы глаза вновь стали ясными и светлыми. Прилив мягко коснулся обнаженных ступней, когда мой взгляд мазнул по острой линии скул и едва заметной щетине, по кончику его носа с небольшой горбинкой. Тогда с губ неожиданно сорвалось: — Необычайно длинный. — Что? — он не понял, нахмурив свои светлые брови. — Нос. — я нелепо махнула рукой, чувствуя, как к щекам приливает кровь. — Никогда не замечала. Ланнистер на мгновение замер, все также насупившись, а затем неверяще покачал головой с едва заметной улыбкой на губах. — И как прикажете это воспринимать? — Как пожелаете, милорд. — я фыркнула, легонько ткнув его по носу подушечкой указательного пальца. — В таком случае, я никогда раньше не замечал Вашу родинку на виске. — теплая ладонь путается в моих растрепанных волосах, мягким движением заправляя темную прядь за ухо, а затем палец скользит по коже, слегка надавливая. — Вот тут. — У меня много родинок. — игнорируя дрожь в теле, промолвила я, несмело пожимая плечами. — Возле пятки. — палец демонстративно ткнул в маленькое обнаженное пятнышко. — Еще несколько на запястьях. Две на спине, еще одна на бедре. Робб любил называть их звездами. Поначалу я обижалась, а потом поняла, что в этом вовсе нет ничего обидного. От упоминания Робба сердце кольнуло ледяной иглой тоски. Где-то вдалеке послышалось ржание Жемчужной. Небосвод окропили малиновые и оранжевые цвета, мягко распластавшись по синеве. Алый диск солнца показался из-за холодной водной глади, заставляя слегка зажмуриться. Прислушиваюсь к ровному, замедленному дыханию Джейме, наблюдая за заревом. — Красиво. — почти беззвучный шепот тонет в звуках волнующейся реки. Тут же коротко зеваю. Бессонная ночь дает о себе знать, но придавать какое-либо значение своему состоянию не хочется. Это не важно. Только не сейчас. — О чем вы мечтаете, леди Джейн? — внезапно ушей настигает тихий, едва слышный, но звенящий голос. А может быть, он звенел лишь у меня в черепной коробке. — Что Вы имеете в виду? — брови встретились на переносице, и я отвела взгляд от неба, непонимающе глядя на Ланнистера. Он был так близко, что я без труда рассматривала каждую глубокую морщинку в уголках его глаз, вокруг рта. — Мне казалось, это простой вопрос. — Просто он неожиданный. Особенно от Вас. — Почему же? — Потому что непринужденные дружеские беседы никогда не были нашим каждодневным занятием. — Джейме коротко прыснул. Не сумев сдержать улыбку, я продолжила: — Не знаю, милорд. Просто жить. Быть счастливой. — Что в Вашем понимании счастье? — Свобода. — без колебаний ответила я. — Не быть привязанной к имени и обстоятельствам, заниматься тем, чем хочется. Следовать зову своего сердца. — Вот как. — отрешенно обронил мужчина. — И что же Вам говорит Ваше сердце? На мгновение я потеряла дар речи, борясь с навязчивым чувством сказать глупость. Громко сглотнула, шумно вдыхая воздух носом и коротко и резко процедила: — Вернуться к своей семье. По спине пробежала холодная дрожь, когда он чуть подвинулся на берегу, становясь ближе. Я прекратила дышать, всей душой желая, чтобы он не смотрел на меня. Но он смотрел. Пристально и напряженно, со всей несвойственной ему сосредоточенностью. Недоверчиво приподнимает бровь, но ничего не говорит. — А Вы? — хрипло лепечу я, не понимая, отчего вдруг голос стал таким неуверенным. Джейме нахмурился, болезненно поджимая губы. Едва раскрыл рот, как фырчание позади тут же заставило его закрыть. Я обернулась, вопросительно поглядев на лошадь. Жемчужная ударила копытом по песку. Песчинки разлетелись в стороны, чуть было не попав в глаза. Не в силах сдержать улыбку, я потянулась к морде лошади, ласково поглаживая. — Хорошая девочка. Жемчужная мне нравилась. Несмотря на то, что первая поездка не увенчалась успехом, а бок все еще саднило, лошадь и впрямь была какой-то необычайно удивительной. Казалось, что я тоже ей нравлюсь, но это все равно не помешало ей сбросить меня из седла. — Полагаю, нам пора идти, леди Джейн. Сегодня свадьба Вашей сестры, я думал, что Вы захотите навестить ее перед церемонией. — Да. — коротко бросила я, все еще гладя лошадь. — Вы правы, милорд. — Мне послышалось? — Джейме с притворным удивлением вскинул брови, широко распахивая зеленые глаза. — Вы правда это сказали? — Сейчас заберу слова назад. Мужчина лишь усмехнулся, обнажая белоснежные зубы. Дорогу до замка мы проделали в странном молчании. Оно не было похоже на напряженное молчание, от которого хочется как можно скорее избавиться, или молчание, предвещающее беду. Это было то самое молчание, что приносило уют и совершенно не тяготило ни его, ни меня. По крайней мере, так хотелось думать. — Увидимся на церемонии, моя леди. — произнес Джейме, держа лошадей за поводья. — Мне необходимо заглянуть в конюшню. — Конечно, мой лорд. — подражая тону мужчины, ответила я, на что тот фыркнул. — Жду не дождусь, когда мне вновь представиться возможность увидеть Вас в праздничном камзоле. — Ради Вас хоть каждый день. Мужчина слегка наклоняется ко мне и осторожно проводит рукой по моим ужасно растрепанным волосам. Но в ту же секунду, словно испугавшись собственного действия, отстраняется, разворачивается и, прежде чем я успеваю что-либо сказать в ответ, идет в сторону конюшни, аккуратно ведя лошадей за собой. Я остаюсь на месте и долго смотрю ему вслед, а затем перевожу взгляд на ярко-голубое небо, думая о том, как сильно заблуждалась. Отмахнувшись от совершенно ненужных мыслей, активно качаю головой в надежде, что это поможет. Главное сейчас — Санса. Я почти уверена, что она в безумстве мечется из стороны в сторону от страха и напряжения. Перед глазами тут же замаячило бледное лицо сестры, её медовые волосы, укоризненная улыбка, длинный шёлк полов платья. Прохладные пальцы легли на разгорячившийся лоб, и я устало моргнула — веки слипались. Сегодняшняя ночь была явно не той, которую следовало проводить в бодрствовании. Однако, если бы я предпочла этому крепкий сон, то потеряла бы бесценное время, проведенное с Джейме. Делаю глубокий вымученный вздох, прислоняясь спиной к каменной стене коридора. Что-то бурлило подкожно, рассылая в каждую клеточку одеревеневшего, пылающего, ледяного и кипящего организма импульсы, разрывающиеся где-то глубоко под шкурой, облизывая кости. Это был не страх, холод или боль. Так что же это было? «Ну вот ты и попала, Старк». — проносится у меня в голове, и я остервенением бью кулаком по стене. Казалось бы, он совершенно чужой мне человек, причем старше, опытнее и сильнее — что я могу ему дать? Если стремление позаботиться о семье вполне объяснимо, то в случае с Джейме я не понимаю, что движет мной. Не могу отделаться от странного, неправильного желания защитить его — так, как он защищает меня. Не в благодарность, не для того, чтобы вернуть долг и не быть обязанной, а просто потому, что он… Потому что он что, Джейн? Звенящая боль в руке заставляет меня вынырнуть из собственных размышлений. Глупо гляжу на сжимающийся кулак и отчего-то меня распирает смех. Перед глазами снова возникает фигура сестры, и я, с некоторым чувством странной безысходности, спешу в ее покои.***
JAIME — Вас видели. — этой безжалостной фразой встречает его Тирион, как только мужчина переступает порог комнаты брата. А затем, чувствуя свое сердце где-то на уровне глотки, замирает, полностью сраженный этими двумя словами. — Что? — глупый и совершенно ненужный вопрос. Джейме прекрасно известно, о чем речь, но надежда не хочет покидать его. Может, брат говорит о чем-то другом? — Не строй из себя дурака. — Тирион кривит губы, потянувшись к граненному кувшину с вином. — Пташки Вариса напели, что тебя и Джейн Старк видели на берегу Черноводной этой ночью. — Она не… — было какое-то странное желание поправить брата. — Она Старк. — с нажимом проговорил тот, придавливая этим тоном ступни Джейме к полу. — И ты это знаешь. Сколько бы раз ты не взял ее в жены — она была, будет и остается Старк. Мужчина поморщился — слышать некогда ненавистное «Старк» в таком количестве было сложно. Джейме шагнул вперед, ощущая на себе пристальный взгляд Тириона, который все еще ожидал ответа. Рот едва открылся, но губы тут же сомкнулись. Он покачал головой, чувствуя, как в груди пронзительно ноет сердце, отравляя его кровь. — Напели кому? — наконец сбивчиво спросил он. — Варису. — братец невозмутимо пожимает плечами и делает небольшой глоток из чаши. — А Варис проинформировал меня. Дыхание спёрло от беспокойства. Старший Ланнистер несколько секунд молчал, успокаиваясь, а затем медленно, словно имя это может тут же призвать хозяйку, произнес: — Серсея?.. В зеленых глазах Тириона легкой тенью промелькнуло понимание. Он не спеша сделал очередной глоток вина, будто бы испытывая шаткое терпение Джейме, а затем тихо, практически шепотом, вымолвил: — Она не знает. В тот же момент старший почувствовал, как, кажется, целая Стена упала с его плеч. Ледяная и неподвижная, холодными глыбами раскололась пополам, окропляя морозом воздух. А Тирион все глядел на него исподлобья. Жадно и с толикой недоумения, пытаясь найти объяснение судорожному вздоху и искреннему страху в родных изумрудных глазах. Джейме было плевать. Пускай смотрит. Скрываться и прятаться не было сил. В черепной коробке все еще маячил образ девушки. Девушки, чья кожа была создана из лунного света, а волосы поцеловало солнце. Девушки, чьей матери он дал клятву и обещал сдержать. Девушки с ледяным сердцем, такими же ледяными руками и яркими серо-голубыми глазами. Серебро. Серебро текло по ее венам, несмотря на то, что ее отчаянно пытались одеть в золото. — Какой же ты глупец. — заключил Тирион таким тоном, будто бы мог прочитать мысли брата. Джейме горько усмехнулся. Да неужели? А то он не знал. — Я не слепой, мой дорогой братец. И уж точно не дурак. — продолжал карлик, задумчиво крутя в маленькой ладони чашу. — Ты можешь совершить роковую ошибку, знаешь? — Разве происходящее уже не «ошибка»? — с некоторой раздраженностью выплюнул Джейме. — Не знаю, братец. Это решать не мне. Молчание окутало их, не давая возможности нормально вдохнуть. Братья глядят друг на друга в упор, только вот один взгляд преисполнен болезненного испуга, а другой пламенного беспокойства и непонимания. Старший Ланнистер обессиленно опустился на небольшой диванчик, зарываясь ладонью в золотые волосы. Он чувствует, как глубоко внутри что-то обрывается. Ошибка. Ему это известно. Было известно с того самого момента, как бледные руки Джейн Старк впервые обвились вокруг его тела. И глаза — такие испуганные, без единой капли разочарования или презрения. И в тот сумасшедший миг он понял — это был страх за него. Этого не могло быть. Не должно было быть. Но было и пронзало его насквозь прямиком из серых широко распахнутых глаз. Она — единственное море, в котором он не способен выплыть на поверхность. И это безумно, просто безумно, раздражает его. Никто не смеет так нагло и беспрепятственно топить его. Топить к чертовой матери. Так, чтобы он захлебывался от безысходности. Так, чтобы он задыхался в ней. Задыхался ею. И он твердо знал, что готов вступиться за нее, если потребуется. В памяти все еще был свеж сон, где девушка умирала прямо на его руках. Ее кровь была на нем, утекала сквозь пальцы, обжигала кожу — как такое можно забыть? — Джейн Старк — мой последний шанс сохранить остатки чести. — несколько бездумно срывается с сухих губ. Тирион хмурится, прищуриваясь, отчего его огромный шрам становится еще заметнее. — Она для тебя лишь средство? — Нет. — Джейме замолкает, а затем с неким ужасом шепчет: — Спасение. Это слово бьет его по голове, тупой болью отдаваясь в висках. Отпечатывается на стенках черепной коробки с глухим треском и сбивает дыхание своей откровенностью. И Ланнистер удивленно приподнимает брови, словно не веря в собственные слова. Словно не веря, что он сумел сказать это. Сумел признать. Все оказалось таким простым. Просто она — спасение, которое ему необходимо. Та, что помогает ему очиститься. Та, что помогает ему сохранить в себе человека. — Ты дурак, братец. — после некоторых раздумий отвечает Бес, раздосадованно качая головой. — Полнейший идиот. Ты хоть понимаешь, что может сделать Серсея? Не с тобой, с ней. Со всей ее семьей. — Я знаю об этом не хуже тебя. — он чувствует, как внутри холодной волной растет раздражение. — И я защищаю ее, как ты мог заметить. — Ты не защитишь ее от Серсеи. Не защитишь от отца. Может от парочки головорезов, но не от нашей семьи. — Тирион горько улыбнулся, поставив полупустую чашу на стол, а затем сложил руки на груди. — Не убьют ее — убьют кого-то из ее семьи. — Предлагаешь мне побежать к Старкам с предложением о мире или что? — Если бы это только было возможно. — Бес пропустил мимо ушей нотки пламенной ярости в голосе Джейме. — Просто показываю тебе безысходность положения. Ты не защитишь ее, сколько бы не клялся. Потому что это невозможно. И твои чувства к Джейн тоже невозможны, какими бы они не были. Только не здесь. Не в этом месте. Не в таких обстоятельствах. — Разве ты не пытался дать девчонкам защиту, пока я пропадал в плену? — рыцарь с вызовом приподнял бровь. — Пытался. — с толикой нежелания признал Тирион. — И что плохого? — В моем случае — ничего. Но в твоем… — он на мгновение замолчал, пытаясь подобрать правильные слова. — В твоем случае нашей дражайшей сестрице на тебя не плевать. Нашему дорогому отцу на тебя не плевать. Вот и все отличие. Но главное в том, что эти два человека хотят для тебя абсолютно разных вещей. Серсея — чтобы ты был с ней. Не в том привычном смысле, уже нет. У нее лишь одни мысли об убийствах своих врагов. Отец же желает, чтобы ты, а впоследствии и твои дети правили югом и севером. Влияние отца гораздо сильнее, потому даже если сестрица узнает о ваших ночных похождениях, — зеленые глаза красноречиво сверкнули в ярком свете солнечных лучей, — на вряд ли он позволит ей избавиться от девчонки. Но если будешь тянуть с супружеским долгом — будь уверен, расправа не заставит себя долго ждать. — И что мне прикажешь делать? — слегка растерянно пробормотал Джейме, чувствуя, как обрубок правой руки начинает ныть. — Пойти и изнасиловать свою жену? Я дал клятву ее матери, а затем закрепил ее клятвой перед Семерыми Богами, черт возьми. Да ты сам женишься на Сансе Старк через несколько часов, неужели трахнешь невинное дитя? Тирион резко шагнул назад, будто бы испугавшись слов брата. Старший удивленно поглядел на него. Казалось, что у Беса впервые не нашлось слов для ответа. — Пора идти. — карлик медленно покачал головой, бросив короткий взгляд в зеркало и с отвращением отвернулся. — Не хочу заставлять миледи Сансу ждать. Джейме кивнул, поднимаясь на ноги, последовав за братом. А затем едва не сбил его с ног, когда тот остановился. — Тебе бы не помешало хотя бы переодеться. — с насмешкой бросил Тирион. — Запах конюшни можно учуять, кажется, даже за несколько сотен лиг. — Заткнись. — Джейме громко выдохнул и закатил глаза, поймал легкую улыбку на губах брата и позволил себе улыбнуться в ответ. А после покосился на свою одежду, вспомнил слова о праздничном камзоле и все же пришел к решению. Переодеться и впрямь не помешало бы.***
JANE Тирион стоял у брачного алтаря, на верхней ступеньке подле Верховного Септона. Нервный взгляд зеленых глаз обеспокоенно скользил по присутствующим, не останавливаясь ни на ком конкретном. Алый камзол и такой же алый плащ в руках заставили вспомнить собственную свадьбу. От воспоминаний о церемонии колени задрожали, и я неосознанно схватила рядом стоящего Ланнистера за запястье. Джейме удивленно покосился на меня, замечая мою нервозность, и на мгновение перехватил мою руку, переплетая наши пальцы между собой. С этим успокаивающим жестом волнение уходило, но прощаться окончательно не спешило. Вот-вот в зал зайдет Санса и тогда-то никто не будет в силах осадить мое беспокойство. Все это казалось глупым представлением. Краем уха я слышала, как Верховный Септон, говорил Тириону о том, что ему несказанно повезло жениться на такой прекрасной и верной женщине, о его обязанностях в качестве мужа и обетах, которые он должен произнести. С губ слетел нежеланный смешок. Тирион не нуждался в лекции, ведь он знал все о вере и ее ритуалах. В памяти все еще свеж его рассказ о первой свадьбе. Но тогда он женился по любви, не зная, чем ему все обернется. А теперь мужчина был вынужден жениться на другой девушке, только на этот раз она действительно была невинной девочкой, с которой дурно обошлись. Я тяжело покачала головой. Нет, это был не спектакль. Санса чувствовала себя… неплохо. Настолько, насколько вообще возможно в такой ситуации. Даже, кажется, практически смирилась с неизбежностью происходящего. А когда Тирион зашел за ней, то лишь гордо выпрямила спину и улыбнулась. «Доспехи женщины — ее учтивость». — любила повторять Кейтилин Старк. И Санса помнила о ее словах и пользовалась ими, не в состоянии сделать что-либо еще. Ведь она не игрок. И я тоже. Почувствовав на себе чей-то взгляд, я обернулась, сталкиваясь с бездонной пропастью ядовитых зеленых глаз. Инстинктивно отпрянув от ладони Джейме, я выдавила из себя улыбку и склонилась в поклоне. — Ваше величество. — Серсея Ланнистер, сузив глаза, улыбнулась в ответ, изучающе скользя по мне взглядом. Мужчина рядом напрягся и это напряжение было таким осязаемым, что буквально врезалось в меня, выбивая из легких воздух. — Вы прекрасно выглядите, леди Джейн. — каждое слово было пропитано ядом. — Не так прекрасно, как Вы. Львица усмехнулась, но тут же сжала губы в тонкую полоску. Одернув юбку алого платья, женщина гордо приподняла голову. — Мой дорогой братец, тебя я тоже рада видеть. — сказанное было подобно осуждению. — Брак тебе к лицу. — Приятно слышать. Особенно от тебя. — мужчина усмехнулся в свойственной ему манере. Серсея не успела ответить, поскольку в этот миг распахнулись двери Великой Септы Бейлора. Люди внизу расступились, образовав две линии: Тиреллы и дворяне из Простора справа, Ланнистеры и прочие слева. Джейме вовремя одернул меня, притянув за рукав серебряного платья к себе. Санса вошла в двери, сопровождаемая двумя септами. Озаренная солнечным светом, в своем платье цвета слоновой кости она была похожа на божество. Она окинула присутствующих пустым взглядом. На лице ее не было ни радости, ни печали или гнева. Абсолютно ничего. Сестра успешно нацепила на себя привычные доспехи, надеясь, что щит не окажется сломлен. Я досадно покачала головой. Не такую свадьбу хотела Санса Старк. Девушка всегда мечтала о грандиозной церемонии с сотнями, даже тысячами гостей, прекрасным рыцарем, лордом или королем, который заключит её в сильные объятия и возьмёт под свою защиту. На своей свадьбе она должна была улыбаться и смеяться, плакать от счастья и любви, которую подарил бы ей благородный жених. Но вместо этого она выходит замуж за Тириона. А гостей от силы набралось около шестидесяти. Она этого не заслуживает. Она не заслуживает всего этого. К рыжеволосой подошел Джоффри Баратеон. Он как обычно язвительно усмехнулся и поправил съехавшую набок золотую корону. Я отвернулась, не желая смотреть на то, как гадкий ублюдок берет мою сестру под руку и ведет к алтарю. И все же было какое-то облегчение от того, что Сансы больше не коснутся козни Джоффри. Если Тирион, конечно же, и впрямь не захочет причинить девчушке боль. Санса шла медленно — ни жива, ни мертва, и лишь позволила себе улыбнуться тогда, когда заприметила около ступеней Маргери Тирелл. В голове опять промелькнула прискорбная мысль о браке Лораса и Сансы. Как бы там ни было, с ним бы сестра возможно была бы счастлива. А самое главное — находилась в безопасности. Санса и Джоффри поравнялись с Тирионом, а затем рука короля потянулась к близстоящему табурету. Джоффри с тихим смешком унес его с собой, грациозно спускаясь по ступенькам. Заприметив растерянное лицо Тириона, я ощутила волну злости и с ненавистью поглядела на Баратеона. Как жаль, что моего смертоносного взгляда не хватает для убийства. Со стороны Джейме послышался рваный вздох. Я молча покосилась на него, но он лишь прикрыл глаза и вымученно покачал головой. В этот момент Верховный Септон начал говорить: — Теперь вы можете накрыть невесту плащом и взять ее под свое покровительство. Маленький лорд нерешительно развернул красный плащ и все так же растерянно покосился на фигуру сестры с высоты своего роста. Санса была практически вдвое выше него и накинуть алую ткань на плечи было практически невозможным. Из зала посыпались ядовитые смешки, и Джоффри смеялся громче всех. Я сжала губы в тонкую полоску, чувствуя, как все мое существо наполняется яростью на пару с сочувствием. Тиреллы сохраняли спокойствие, неодобрительно глядя на толпу. Тайвин тоже молчал, хмуро глядя на будущих мужа и жену исподлобья. Наконец, Тирион несмело выдвинулся вперед справа от Сансы, привлекая ее внимание. — Не могли бы Вы?.. Санса поняла, чего хотел от нее маленький лорд, и сохраняя достоинство медленно опустилась на колени. Тирион мягко обернул ее в алый плащ. — Спасибо. Сестра встала перед Верховным Септоном. На ее спине гордо растянулся золотом разъяренный лев. Мужчина окинул их двоих коротким взглядом и принялся зачитывать молитвы: — Ваше величество, милорды, миледи, мы стоим здесь, в присутствии богов и людей, чтобы стать свидетелями союза мужчины и женщины. Одна плоть, одно сердце, одна душа, отныне и навсегда. Санса и Тирион вытянули руки вперед, дожидаясь, когда их переплетут белоснежной лентой. Ладонь сестры слегка подрагивала, но рука маленького лорда неожиданно успокаивающе пожала ее бледные длинные пальцы, желая успокоить. Затем последовали клятвы. Они не глядели друг другу в глаза, но все же голос девушки был тверд и отчетлив, чего я не ожидала. Санса опустилась на колени, послушно, как всегда, и закрыла глаза, позволяя Тириону поцеловать ее. А затем последовали громкие аплодисменты. Уже вторая дочь Эддарда Старка является Ланнистер. Пускай и не по своей воле, но все же… — Миледи. — голос Джейме казался каким-то глухим. — Вам следовало бы отдохнуть. — а затем на полтона тише. — Бессонная ночь плохо отражается на Вашем самочувствии. — Ничего. — Миледи. — Это свадьба моей сестры и я буду присутствовать на ней от начала и до конца. — твердо отчеканила я. Лев раздасованно вздохнул и тихо выругался сквозь зубы.***
Я сидела в Малом зале и чувствовала себя очень неуютно. Шум давил на виски, принуждая болезненно прикрыть глаза. Недоеденный свадебный пирог лежал передо мной в позолоченной тарелке, а в чаше плескалось недопитое вино. Прикасаться к яствам не хотелось — голова и так изрядно кружилась, а из-за еды был риск того, что меня стошнит. Неохотно, но я все же признала, что мне следовало послушать Джейме. Однако, оставить сестру в такой день совершенно одну посреди кучки лжецов и ублюдков я не могла. Ни то чтобы я не доверяла Тириону, хотя сомнения, конечно были, просто гораздо приятнее увидеть посреди своих врагов знакомые родные глаза, не так ли? Коротко поглядев на новоиспеченных мужа и жену, я отметила, что Тирион изрядно напился. Он выглядел хуже, чем на нашей свадьбе с Джейме. И Санса, похоже, также ощущала себя не в своей тарелке. Половина людей были уже пьяны, но только не Тайвин Ланнистер. И не Тиреллы. Королева Шипов подробно перечисляла своим внукам все семейные связи, которые будут созданы посредством четырех браков. Сир Лорас, наконец, не выдержал. Поднялся со своего места и тряхнул шапкой кудрей, выходя из зала. — Мне это не нравится. — Что не нравится? — Все это. — красноречивый взгляд обвел шумный зал. — Плохое предчувствие. Джейме понимающе кивнул. — Мы все еще можем уйти, если Вы пожелаете. — Нет. — отрицательный ответ сопровождался решительным кивком головы. — Только тогда, когда Санса уйдет в покои. — С леди Сансой все будет в порядке, а вот если Вы сию же минуту не приляжете, то рискуете уснуть прямо тут. — Я не могу оставить ее одну. — С ней Тирион. — мужчина стоял на своем. — Ладно. Возможно Вы правы. — все же сдалась я. — Но мне все равно нужно с ней поговорить. — Джейн. — Я быстро. — едва не запутавшись в подоле длинного серебряного платья, я встала из-за стола. — Честно. Ланнистер тяжело вздохнул, неодобрительно посмотрев на меня. Не сдержавшись я легко сжала его горячие пальцы для пущей убедительности и попыталась выдавить улыбку. А затем поспешила в сторону стола новоиспеченных супругов, аккуратно обходя толпы танцующих и пьянствующих людей. Обогнув стол Тиреллов, я столкнулась с пронзительным взглядом синих глаз Королевы Шипов, но тут же приказала себе отвернуться. — Леди Джейн. — пьяный голос Тириона окликнул меня, стоило только подойти. — Тоже пришли меня отчитать? — О чем это Вы? — я покосилась на встревоженную Сансу, а затем вновь посмотрела на карлика, приподняв брови. — Мой отец… — Ланнистер громко икнул, сжимая в руке кубок с вином. — Мой отец считает, что знает все лучше всех остальных. А еще ему кажется, что я слишком пьян. — Боюсь, что в этом он прав, милорд. — тихо пролепетала Санса, положив ладони на колени. — Вам правда так кажется? — голос мужчины стал пронзительно-визгливым. Язык заплетался так, что слов было почти не разобрать. — Может, тогда Вам стоит тоже напиться? — Не думаю, что это хорошая идея, Тирион. — поспешила ответить я вместо смущенной сестры. Зеленые глаза, затуманенные мутной дымкой, поглядели на меня исподлобья. Ланнистер пробормотал что-то неразборчивое, а затем облокотил свою большую голову на ладонь, прикрывая веки. Я коротко хмыкнула. Пьяный Тирион походил на ребенка — обиженного и беззащитного. — Ты как? — Санса неопределённо пожала плечами, прикусывая нижнюю губу. — Все будет в порядке, не переживай. — Ты так в этом уверена? — Конечно. Я солгала. Уверена я была не до конца в правдивости своих слов, но верить Тириону хотелось. Тем более, поводы для этого были. — Я планировала уйти. — синие глаза испуганно округлились. — Если ты этого не хочешь, то могу остаться. — Если тебе не сложно. — ее жалобный голос не способен был снять легкое недомогание и сонливость, но вполне был способен пробудить совесть. — Ладно. — я тяжело вздохнула, мягко погладив ее по плечу. — Тогда я буду там, где и всегда. — Прости, я просто… — Я понимаю. — мой успокаивающий голос перебил встревоженное щебетание. — Все нормально. Неожиданно внимание привлекли хлопающие в ладоши руки. Всего одна пара рук. Джоффри Баратеон размеренным шагом приближался к нам, язвительно усмехаясь. — Время для церемонии провожания! — объявил король. Люди вокруг приветственно загалдели. Я вздрогнула, не в силах сдвинуться с места. Санса смиренно опустила голову. В голове пронеслись бесполезные мысли о том, как можно было бы задобрить Джоффа, но среди них не было ничего действительно стоящего. — Провожания не будет! — раздался голос Тириона. — Где Ваше уважение к традиции, дядя? Я не позволю во второй раз ее нарушить. — язык короля слегка заплетался. Он явно был пьян. Конечно, не так, как Тирион, но все же. Рука Джоффри поднялась надо мной, но я успела отойти прежде, чем юноша смог бы оттолкнуть меня. Волна отвращения тут же пробегает по спине от воспоминания его пальцев вокруг запястья и моего горла. Баратеон не растерялся и положил ладонь с негромким шлепком на обнаженное плечо Сансы. Та мигом напряглась, не поднимая взгляда со своих коленей. — Так, все сюда. Поднимайте ее и несите на брачное ложе. Снимите с нее платье. Ей оно больше не понадобится. Дамы, уделите внимание моему дяде. Он не тяжелый. — Провожания не будет! — серьезно повторил Тирион. — Будет, если я прикажу. Зубы сжались, прикусывая кончик с языка, с которого так и намеревались соскользнуть грязные слова в адрес короля. Затем в столешницу вонзился кинжал. Зажатый в дрожащей руке Тириона. В зале в один миг стало тихо. Я испуганно сглотнула, встречаясь с таким же обеспокоенным взглядом Джейме на другом конце зала. — Тогда свою жену ты будешь трахать деревянным членом! — грубо рявкнул маленький лорд. В глазах его плескалась ненависть, захлестывающая ледяными волнами всех, кто рискнет посмотреть в зеленые очи. Стул Тайвина Ланнистера со скрипом отодвинулся. Мужчина встал, хмуро глядя на происходящее. — Что ты сказал? — спросил Джоффри, озираясь вокруг, как будто проверяя, не ослышался ли он. Разъяренный юноша источал пламенную ярость. Нервозность затаилась глубоко в груди, распространяя мурашки испуга по позвоночнику. Я неосознанно отшатнулась, а затем вздрогнула, когда он во всю глотку заорал: — Что ты сказал?! В ушах зазвенело, и я против воли на секунду зажмурилась. Тирион даже не моргнул, все так же сжимая кинжал в руке. Лишь ядовито усмехнулся и усмешка эта была подобна звериному оскалу. Люди затаили дыхание явно ожидая продолжения развернувшегося представления. — Я считаю, что мы можем обойтись без провожания, ваше величество. — раздался властный голос Тайвина. — Уверен, что Тирион не собирался угрожать королю. Но Джоффри не сдвинулся с места, все тем же уничтожающим взглядом прожигая мужчину насквозь. Его так сильно трясло от злости, что мне даже показалось, будто я слышу скрежет сомкнутых зубов. — Мой брат выпил слишком много, Ваше величество. Он не ведает, что говорит. — неожиданно подошедший Джейме бросил последнюю спасательную нить, напряженно глядя на Тириона. Карлик вздохнул. Закрыл глаза, отворачиваясь, и вроде бы приложил некоторое усилие к тому, чтобы рассмеяться. — Плохая шутка, Ваше величество. Сказано из зависти к Вашей королевской мужественности. — его рука рывком вытащила кинжал из дерева. — Мой-то настолько мал. Моя бедная жена даже не поймет, что я здесь. — Тебе следовало бы извиниться. — с нажимом процедил Тайвин. — Да. Точно. Виноват. Но… — Тирион споткнулся об стул, сделав последний глоток вина. — Но это моя свадебная ночь. И у моего крошечного пьяного члена есть работа. Пойдем, жена. Санса снова вздрогнула, неохотно последовав за мужчиной. Бросив на меня испуганный взгляд в последний раз, она отвернулась, гордо расправив плечи. — Меня вырвало на девушку однажды посреди акта. Не горжусь этим. Но я думаю, что честность важна между мужем и женой, не так ли? Пойдем, я расскажу тебе все об этом. Девушка и мужчина вышли из зала, который все еще хранил гробовую тишину. — Теперь нам точно пора. — пробормотал Джейме, осторожно переплетая пальцы вокруг моего запястья. Я потерянно кивнула, позволяя мужчине увести меня прочь, спиной чувствуя многочисленные заинтересованные взгляды. Заплетающиеся ноги бесшумно ступали по лестницам, глаза завороженно глядели на холодные танцующие тени на каменных стенах коридоров. Тёмные коридоры Красного замка теперь казались не такими страшными, как всегда думалось. Хотя скорее всего это все оттого, что странное чувство защищенности окутывает меня каждый раз, когда я оказываюсь подле Джейме Ланнистера. Я на мгновение замерла, прикусывая изнутри щеку и чувствуя, как к лицу приливает кровь. Надо же быть такой идиоткой. Наконец мы добираемся до покоев. Приоткрываю дверь и проскальзываю внутрь. В комнате царит полумрак, лишь несколько свечей подле кровати зажжены. Должно быть, об этом позаботились служанки. — Мне кажется, это было плохим решением. Уйти на глазах у всех. — мягко опускаюсь в кресло, но все же чувствую небольшую боль около правого бедра. Этот синяк будет сходить очень долго. — Серсея… — Ты моя жена, и я имею полное право уйти с тобой куда пожелаю и когда пожелаю. — возразил мужчина. Его пальцы то и дело путались в завязках, расстегивая пуговицы на бежевом камзоле. — Но ты же знаешь, что это не так. Смотреть в лицо правде было сложно, но это единственное, на что я была способна. Несмотря на наш брак, все наши действия могли привести к непоправимым последствиям. Я знала это. Он знал это. Потому-то и напрягся, и вымученно поглядел на меня. — Тебе нужно поспать. Не думай об этом. — Но Джейме… — Я прошу тебя, просто ложись спать. — он понизил голос так, будто нас кто-то мог услышать. — Я позабочусь об этом, хорошо? Джейме поймал мой взгляд и будто понял, какой вопрос вертится на моем языке, потому что сжал губы и сделал шаг вперед, сокращая между нами расстояние, словно испытывая мою шаткую храбрость. Я неосознанно встала, уперев взгляд в его широкую грудь, глядя на несколько расстегнутых пуговиц. Одним только Богам было известно, какие колоссальные усилия я прикладывала, чтобы сохранить лицо, ровное дыхание и спокойное сердцебиение. — Почему? — наконец выдохнула я, произнося еле слышно. — Потому что я обещал. Низкий рокот его голоса звучал совсем тихо. Складывалось ощущение, что он вибрирует под кожей, и это заставляло прислушиваться внимательнее, хотя я и без того слышала каждое слово. И эти слова пламенем выжигались под моей кожей, сотрясали разум, заставляли затаить дыхание. — А теперь ложись спать. — А ты? — Мне нужно навестить отца. — немного отстраненно пробормотал мужчина, на что мне оставалось лишь кивнуть. Как только мужчина выходит из комнаты, я шумно вдыхаю воздух носом, чувствуя, как горят мои щеки. Переодеваюсь в привычную тонкую сорочку, расчесываю непослушные волосы и забираюсь в мягкую постель. Зябко ежусь из-за холодных простыней и прикрываю глаза, стараясь уснуть. На этот раз у меня выходит, причем достаточно быстро. Мне снится родной Север. Вот отец затачивает затупившийся клинок, сидя в Богороще, мама вышивает искусные картины вместе с совсем еще маленькой Сансой. Робб и Джон хитро треплют меня по волосам и громко смеются. Арья бегает вокруг замка с радостной улыбкой на губах. Бран неумело натягивает тетиву. Малыш Рикон бездумно водит пальцем по страницам книг. Дядя Бенджен расчесывает гриву своего верного коня, а Джори тихо переговаривается с Родриком. Лютоволки радостно воют и играют подле главных ворот. А когда дело идет к ночи, старая Нэн вновь достает свою пряжу и тихим скрипучим голосом начинает рассказывать одну из своих сказок. И даже во сне я чувствую привычный терпкий и сладкий запах. Это был запах Винтерфелла. Запах невинности. Запах мечтаний. Но затем беззаботная картинка сменяется другой. Перед глазами возникает лицо Тайвина Ланнистера. Его змеиные глаза глядят прямиком на меня, а затем мужчина чуть отходит, предоставляя взору его окровавленные доспехи. Червонное золото окроплено красным. Меня охватывает ужас, а когда я гляжу вниз, дар речи вовсе исчезает. Земля сочиться алой кровью, а подле моих ног лежат неподвижные тела. Тела тех, кого я люблю. — Нет… — хрипло шепчу я, обессиленно опускаясь на колени. Меня начинает трясти. Слезы застилают глаза, но все, что я могу — дрожащей рукой провести по сбитой шапке черных кудрей Джона. Его обезображенное лицо заставляет тошноту подступить к горлу. — Могильная земля зовет тебя, дитя. — с насмешкой говорит Тайвин и заливается лающим смехом. В груди же ревет ярость. Настоящая, просыпающаяся ярость. Отрываю взгляд от окровавленных тел, но Старого Льва уже тут нет. Я одна. И меня настигает темнота. Вдруг слышу осторожные шаги. Тихий скрип. Просевшая перину. К лопаткам прижимается колючая щека, а горячая рука плотно опоясывает талию. Я прерывисто вздохнула и нахмурилась, частью сознания оставаясь во сне и плохо соображая, происходит ли это взаправду или я по-прежнему нахожусь своем кошмаре. Но когда моя ладонь накрывает чужие пальцы, я осознаю, что это реальность. — Джейме? — тихий шепот пронзает давящую тишину. — Ты дрожала. — огненное дыхание касается мочки уха. — Дурной сон? Нахожу силы лишь на легкий кивок, а затем поворачиваюсь к мужчине лицом, успокаивая дыхание. — Расскажи что-нибудь. — голос кажется каким-то жалким и детским, но сейчас мне все равно. — Рассказать? — Джейме на мгновение хмурится, одним легким движением заправляя пряди моих волос, что упали на горячий лоб, за ухо. — Помнишь, ты спрашивала, что для меня счастье? — Помню. — Так вот, моя леди, счастье — когда счастливы те, кого ты любишь. И когда они есть — те, кого ты любишь. — Но разве любовь — это не слабость? — я нахмурилась, невольно вспоминая свой сон. Чуть приподнимаюсь на локтях и двигаюсь ближе к Ланнистеру, кладя голову на его грудь. — Чем больше людей мы любим, тем мы слабее. — Верно. Но весь ужас далеко не в этом. Ужас в другом. — его рука мягко обняла мою талию. — Мы не можем решать, кого нам любить, — шептал он, целуя меня в лоб. И с этим прикосновением в груди разлились покой и умиротворение. Чувство, жгущее изнутри, раздувающее угли под рёбрами, заворочалось в груди. Я выдохнула куда-то в шею мужчины и зажмурилась, прислушиваясь к биению сердца Джейме. — Послушай, чтобы не случилось… — голос мужчины надломился. — Я буду рядом с тобой. Сегодня, завтра. Всегда. Потому что я поклялся. — меня оглушил этот тон. Низкий, гудящий. Отозвавшийся настоящей теплотой в каждой косточке, рассылая по коже море мурашек. — А сейчас спи, моя леди. Не в силах вымолвить и слова, прислушиваюсь к ровному, замедленному дыханию Джейме. Кладу ладонь на его грудь и мысленно считаю глухие удары, понимая, что биение этого сердца отныне я буду слышать отчетливее любых других звуков.