Зачем весь век в борьбе с собой Ты расточаешь силы, Когда замолкнет звук любой Пред немотой могилы.
Предсмертные хрипы все еще разносятся в голове — рваные и тихие, но отчего-то звенящие в черепной коробке невероятно громко. Сердце гулко бьется где-то на уровне груди, а перед глазами все еще маячит искаженное болью лицо Джоффри Баратеона с широко раскрытыми белыми глазами и струйками алой крови, бегущими по бледной коже. — Ты причастна к этому? — голос доносится слабым эхом, словно сквозь толщу бурлящей воды. Делаю глубокий прерывистый вдох, наполняя легкие воздухом. Это немного помогает усмирить разбушевавшийся ком беспокойства сидящий глубоко внутри, но страх все так же клокочет, разрываясь под кожей на миллионы режущих изнутри лезвий. — Джейн! Ты слышишь меня? — я и не заметила, как мы оказались в покоях. Мысли унесли меня куда-то далеко-далеко отсюда, однако, громкий голос Джейме и его рука, сжимающая плечо, упрямо возвращают в реальность, заставляя сфокусироваться на мужчине. — Моя сестра. — на удивление твердо отчеканивает мой голос. — Где она? Ланнистер болезненно поморщился. — Ты же слышала, что на ее поиски отправили стражу. Хмурюсь и качаю головой, понимая, что не слышала ничего, кроме собственного гулко колотящегося сердца, и чудовищных звуков предсмертной агонии. — Что они с ней сделают? — вопрос настолько глупый, что тут же захотелось рассмеяться. Осознание истины ударило по голове словно дубина. — Боги, они же… Они убьют ее. В это же мгновение послышался пронзительный звон колоколов. Медленный. Скорбный, как прежде, когда смерть настигла короля Роберта Баратеона. Джоффри умер. Он мертв. Мертв. Отчего же тогда меня пробирает такой дикий страх? Я вздрогнула, убирая со своего плеча теплую ладонь мужчины и решительно кинулась в сторону двери. Пальцы обернулись вокруг ручки и потянули дверь на себя, но она тут же с грохотом встала на место, когда широкая ладонь ударила по ней с влажным шлепком, оставляя на дереве красные разводы. Запястье Джейме, протянутое над головой, заставило обернуться. — Успокойся. — тихо, но резко потребовал он. Я протестующе упёрлась ладонями в грудь напротив, пытаясь избавиться от его пагубной близости. — Отойди. — Нет. — Дай мне уйти, прошу тебя! — отчаянно воскликнула я. — Куда ты пойдешь? — Ланнистер недовольно покачал головой. — Моя сестра пропала! Я должна её найти, спасти… — Ее подозревают в убийстве короля, глупая! Также, как и тебя. — Что за вздор! — я так плотно стиснула челюсти, что острая боль, родившаяся в щеке, пронзила до самого затылка. — Санса никого не убивала! Она бы не смогла! Она никогда не… Она не способна на такое. — А ты? — Что? — его вопрос резанул по живому. — Ты, должно быть, шутишь? Однако сощуренные изумрудные глаза оставались серьезными. — Я не убивала Джоффри. — честно признала я, проскользив хмурым взглядом по мужчине сверху вниз. — И Санса тоже. Она тут не причем. — Ты так в ней уверена? — он недоверчиво поглядел на меня. — А ты, кажется, не уверен даже во мне. — холодно отметила я. Уголки узких сухих губ поползли вниз. Джейме медленно выдохнул сквозь плотно сжатые зубы и запрокинул голову, проведя ладонью по коротким золотистым волосам. — Я видел, как ты впервые убила человека. А после этого даже и словом не обмолвилась. В сознании тут же всплывает тот злополучный вечер. Нож, вогнанный в плоть по самое древко, чужая горячая кровь на моих руках, и предсмертные крики седого мужчины, наполненные жгучей болью. — Ты сам сказал, что это было правосудие. — я нервно дернула плечом. — Сказал, что у меня не было выбора. — А разве то, что произошло с Джоффри, — не правосудие? Невольная злость быстро находит меня, волной поднимаясь в груди. — Ты действительно считаешь, что я убила твоего гребанного сына? — моя ладонь с силой толкнула его грудь, заставляя мужчину отступить назад. Джейме поморщился. — Действительно думаешь, что я способна на какой-то там сговор? Может, ты еще и думаешь, будто бы Тирион в этом действительно виноват? Ты же видел его лицо — напуганное и удивленное. Он был обескуражен! Как и я. — У тебя были для этого все причины. — голос полон сомнения. — Как и у доброй половины Красного замка. Слова оскорбляли. Его неверие царапало изнутри ржавым кинжалом. От этого недоверчивого взгляда становилось по-детски обидно. Я не могла потерять его доверие. Только не сейчас. Неужели Ланнистер действительно мне не верит? Неужели думает, что я решила убить Джоффри? Конечно, мысли такие у меня возникали, но я никогда не думала об этом, как о том, что я действительно собираюсь совершить. Но что было забавно — Джейме на самом деле спрашивал о Сансе. Подумать только! Моя сестра не способна на такое. Уж я-то знаю. Джейме вздохнул — глубоко и неторопливо. — Извини. — он поднял голову так резко, что я неосознанно отшатнулась, вжимаясь спиной в деревянную дверь. — Я был груб. Мне не стоило так набрасываться на тебя. Просто, — рыцарь неоднозначно покачал головой, — мне нужно знать правду, чтобы я мог уберечь тебя. — Уберечь меня? — я горько усмехнулась. — А кто убережет мою сестру? В изумрудных глазах промелькнуло раздражение. — Ты не можешь сейчас сорваться и побежать ее спасать. — Могу! — это было ложью, и я знала это. Однако разум, упрямо стучащий в каменную стену, что внезапно выросла в моей голове, никак не мог ее разрушить. Острое отчаяние, захлестнувшее меня, было куда сильнее чем здравый смысл. Идея была неразумной, так как я была недостаточно сильна и понятия не имела, что делать и куда идти, но… Одна мысль о том, что может случиться с Сансой, ранила сердце, и безжалостно оставляло его истекать кровью. — Нет, Джейн, не можешь! Черт! — я поморщилась от того, каким громким стал голос мужчины, но тот тут же осекся, сжимая ладонь в кулак. — Тебе лучше быть тут и не высовываться. Не попадаться на глаза Серсее. — Джейме резко шагнул вперед, немигающим взглядом уперевшись в мое лицо. — Ты должна понимать, благодаря чьей воле все еще находишься на свободе. Сказанное казалось пощечиной, ударившей слишком сильно, но я покачала головой, пытаясь пропустить это мимо ушей. — Моя единственная сестра в смертельной опасности, а я должна послушно сидеть в гребанной комнате?! Ты ведь должен меня понимать! Сам сломя голову покинул столицу, как только узнал, что Тириону грозит опасность, разве позабыл?! — я сорвалась на крик сиплым надтреснутым голосом. Ланнистер тяжело вздохнул. Его пальцы перехватили мою ладонь, что медленно тянулась к ручке двери, и тут же прижали ее к губам. Обжигающее дыхание коснулось пальцев, позволяя этому хрупкому теплу свободным потоком разлиться по венам. В горле встал ком. Я до боли в висках сжала веки, желая в ту же секунду проснуться от продолжительного кошмара. Увы, это был не сон. — Джейме, отпусти меня. Я прошу тебя. Я должна… Я не могу потерять и ее. Я… Отпусти. — Нет. — он смотрел потемневшими глазами, полными раскаяния, сострадания и мучительной горечи. Сухие пальцы мягко коснулись скулы, шеи, скользнули на затылок, притягивая к широкой груди. Я слепым котенком уткнулась в его плечо, сдерживая поток слез. — Никогда. — это слово вдруг показалось настолько громадным, что захотелось запустить когти в свою плоть и разодрать грудную клетку, дабы выпустить его наружу. Его губы коснулись моего лба — разгоряченного и влажного. И этот жест в одно мгновение успокаивал бурю внутри. Такой поцелуй всегда дарил чувство защищенности. — Я… Думаю, я поговорю с Бриенной Тарт. Она также дала клятву защищать дочерей Кейтилин Старк, и, полагаю, ей не составит особого труда найти твою сестру. — Ты правда сделаешь это? — я удивленно приподняла брови, отпрянув от мужской груди. — Не сочтут ли это за измену? — Об этом никто не узнает, моя леди. — его пальцы мягко коснулись моей щеки, поглаживая. — По крайней мере, будем на это надеяться. — Опрометчиво. — Должно быть. Однако, — Джейме вздохнул, вновь поцеловав меня в лоб, — это всяко лучше, того, что намеревалась сделать ты. — он хмуро оглядел комнату. — Я прямо сейчас пойду к Бриенне, ладно? А ты сиди здесь и не высовывайся. — Это не составит труда, сир. — я усмехнулась. — Но вот кто-то всегда может войти. — Бронн позаботиться об этом. — Теперь он работает на тебя? — Он работает на того, кто больше платит. — коротко бросил Ланнистер. — А я намерен заплатить хорошенько. Его пальцы мимолетно скользнули по ряду пуговиц на камзоле, а затем ладонь легла на мое плечо. — Надеюсь на Ваше благоразумие, миледи. — хмыкнул он и выскользнул из покоев, оставляя меня в нежеланном одиночестве. «Сидеть и не высовываться. Сидеть и не высовываться». — крутилось в голове, однако, вопреки этим словам, я нервно расхаживала по комнате, то и дело косясь на дверь. Время тянулось медленно, скудные остатки терпения улетучились практически мгновенно. Я остановилась посередине комнаты, вновь поглядев на дверь и тихо выругалась. Коснувшись ручки, пальцы осторожно потянули ту на себя. Дверь осталась на месте, и я непонимающе нахмурилась, потянув сильнее. Неужели он… запер меня? Я недовольно вздохнула, выругавшись громче. — Черт! Взгляд мазнул по стопке книг, покоящихся на столе. Рука решительно потянулась, выхватывая одну наугад. Я бездумно опустилась в кресло, листая шуршащие страницы, вглядываясь в предложения. Однако буквы казались размазанными и упрямо не желали собираться в слова. В голове жужжали непрошенные мысли о сестре, смерти Джоффри и Тирионе. Отчего Серсея вообще вдруг решила, что его отравили? Ну конечно, как можно упустить такую возможность избавиться от недоброжелателей? Я нахмурилась, припоминая истошные крики королевы-регентши. И все же, случившееся не казалось несчастным случаем. Не стоит позволять себе даже на секунду забывать, где я нахожусь. Королевская Гавань — гнездо гадюк для незнающих. Тут все лжецы и убийцы. Один неверный шаг — и твоя голова покоится на пике. Так было с отцом. Я не могу допустить такого исхода для себя и сестры. Отчего-то я точно знала — Тирион не причастен к убийству короля. Да, конечно, Ланнистер недолюбливал Джоффри, но есть ли хоть один человек, исключая Серсею Ланнистер, кто горячо и трепетно любил бы мальчишку. Я уверена, что нет. Джофф был жестоким ублюдком, разбалованным и циничным. То, как он ушел, казалось милостью по сравнению с ужасными вещами, которые юноша совершил. И совсем не колокола должны звенеть по такому событию. Возможно, радостная песня?.. Однако, именно Тирион Ланнистер пал под подозрение. Почему? Я задумалась, едва не согнув в пальцах тонкую страницу. Нет, это было невозможно. Тирион не смог бы убить своего племянника, да еще и таким способом. Тирион никогда никого не обрекал на смерть, даже когда был десницей короля. Разве мог он убить члена своей семьи? Пусть даже и такого, как Джоффри. Нет, Тирион не убивал его, я была в этом уверена. Но даже если невиновность мужчины будет доказана, Серсея скорее умрет, чем освободит его. В голове всплыла рыжая голова сестры и я, не сдержавшись, фыркнула. Подозревать Сансу было одной огромной глупостью. Она ненавидела Джоффри точно так же, как и я. Может, даже сильнее. Но я и представить не могу, что она пошла бы на такое. Санса скорее умерла бы со страху, нежели смогла бы отравить Баратеона. Внезапно меня пробрала дрожь. В памяти проскользнуло раскрасневшееся заплаканное лицо Сансы и ее голос, пропитанный ненавистью. «Я ненавижу их. Я хочу убить их. Всех их. Хочу, чтобы Джоффри захлебнулся в собственной крови, и никто… Никто не пришел ему на помощь». Назойливая мысль крутилась в голове, но я поспешно отмахнулась. Нет, это просто слова. Ничего не значащие слова. Она бы не решилась. Нет. Только не она. Я со вздохом отбросила книгу и прикрыла лицо ладонями. Где же ты, моя милая сестрица? Надеюсь, ты не наделала глупостей.***
JAIME С момента смерти Джоффри Баратеона прошло всего пару дней, но столица, кажется, уже и вовсе позабыла о произошедшем. Исключая Серсею, конечно. Если Королевская Гавань и скорбела по своему юному королю, Джейме этого не заметил. Простолюдины шли в трауре, с печальными лицами, но почему-то мужчина подозревал, что втайне многие радуются падению великого мужа. Даже лорд Тайвин на западе пользовался скорее уважением, чем любовью, а в Королевской Гавани ему до сих не забыли разграбление города. Сам рыцарь все еще не до конца осознавал свои чувства, путаясь в себе. «Джоффри. — вертелось в голове. — Моя кровь. Мой первенец. Мой сын». Мужчина повторял эти слова про себя, а потом и вовсе перешел на тихий шепот, пока ноги несли его в Великую Септу. Он был странно спокоен — а ведь мужчины, кажется, должны терять рассудок от горя, когда их дети умирают. Они рвут на себе волосы, разбивают кулаки в кровь, богохульствуют и клянутся отомстить. Почему же он ничего не чувствует? Не потому ли, что мальчик жил и умер с уверенностью, что его отец — Роберт Баратеон? Джейме вспомнил, как присутствовал при родах Джоффа, однако, он сделал это лишь ради сестры, не ради ребенка. И на руки он его никогда не брал. — На что это будет похоже? — сказала ему тогда Серсея, когда их, наконец, оставили одних. — Довольно и того, что Джоффри похож на тебя как две капли воды, незачем тебе еще и нянчить его. Джейме сдался почти без борьбы, охотно уступив маленького красного крикуна Роберту. А теперь Джоффри умер. Умер прямо на его глазах, и, честно, от этого почему-то стало легче. Он был чудовищем — Ланнистер знал это, и, если бы сам Отец Всевышний предложил вернуть ему либо сына, либо руку, Джейме не поколебался бы в выборе. Родство ведь еще не гарантия любви, хотя всем, безусловно, хочется верить в обратное. Моя кровь. Мой первенец. Мой сын. «Нет. Мое семя, но отцом он меня никогда не называл». — прозвенело в черепной коробке, и рыцарь тут же покачал головой. Джейме путался. Путался в мыслях, в словах, в происходящем вокруг. Путался в своих обязанностях. Путался в бесконечных вереницах лжи. Моя кровь. Мой первенец. Мой сын. Однако эти слова вскоре сменились беспокойным надрывающимся голосом Джейн Старк, что отчаянно цеплялась за ручку двери, желая побежать на поиски сестры. Джейме раздосадовано стиснул зубы. Упрямая, глупая девчонка, не ценящая свою жизнь совершенно. Дать ей уйти тогда, означало бы отпустить навсегда. А он не мог этого сделать. Ланнистер пугался того, на что был готов ради ее жизни, но в то же время чувствовал такую силу, которую можно было бы сравнить с былой. Джейме действительно пролил бы реки крови и затопил бы ими весь мир, который столько раз пытался сломать Старк, если бы только она захотела. Он был готов страдать от ударов и разъедающего чувства вины. Готов убить и умереть ради нее. И это страшно, настолько страшно от того, как хорошо он понимает это, и как плохо осознает она. В тот день он вновь пообещал ей кое-что, и тут же поспешил претворить свои слова в действительность. Валирийская сталь искрилась от солнечного света и от этого резало глаза. Резная рукоять приятно холодила подушечки пальцев и Джейме на одно мгновение почувствовал укол разочарования. Но на колебания не было времени и сил. Рука упрямо протянула клинок вперед, ожидая, когда веснушчатые ладони примут подарок. — Валирийская сталь. — в голубых глазах Бриенны Тарт читался восторг, однако на лице все еще покоилась маска невозмутимости. Она с интересом покрутила меч в руках, наблюдая как со сталью играются лучи солнца. Ланнистер качнул головой и промычал что-то неразборчивое, а затем на одном выдохе выдал: — Он твой. Блондинистая голова взмылась вверх так резко, что мужчина еле как поборол желание отшатнуться. — Я не могу его принять. — отрезала Бриенна, пихая клинок обратно в сторону рыцаря. — Его перековали из меча Неда Старка. — некогда ненавистное имя далось непросто, однако Джейме с удивлением отметил, что былой ненависти уже и в помине нет. — Ты защитишь им дочь Неда Старка. Ты поклялась вернуть девочек Старк их матери. Леди Старк мертва. — Тартская Дева сжала и без того тонкие губы в тонкую полосу. Светлые ресницы вздрогнули, в ясных голубых глазах промелькнула тень скорби. Мужчину это удивляло — девушка горевала по Кейтилин Старк больше, чем он сам по Джоффу. Он немного помолчал, но затем продолжил: — Арья, вероятно, тоже мертва, но ещё есть шанс найти Сансу и доставить куда-нибудь в безопасное место. — А как же Джейн Старк? — вопрос резанул не хуже остро заточенного ножа. — Я плачу свои долги, как всякий порядочный Лев. Я дал слово и намерен его сдержать. О Джейн Старк я сумею позаботиться самостоятельно. — он не был уверен в том, что говорит, но виду не подавал. — Вы все же не верите, что девочки способны на убийство? — упрямый голос Бриенны ворвался в уши. — Леди Кейтилин говорила, что миледи Джейн добра, несмотря на всю свою хладнокровность, а у миледи Сансы любящее сердце. Твой брат один виновен. — из-за этих слов Ланнистер едва заметно насупился, но это не ускользнуло от пристального взгляда Тарт. — Вы не верите, что он это сделал. — Мы с тобой слишком хорошо знаем друг друга. — горько усмехнулся Джейме. — Тирион подражал мне с тех пор, как начал ходить, но цареубийца в семье один — я. — Взгляд метнулся в угол комнаты и мужчина тут же всполошился. — У меня для тебя еще кое-что есть. Рванув с места, пальцы вцепились в плотную ткань и потянули ее вниз, обнажая темно-синие доспехи, сделанные специально для Тартской Девы. Бриенна тихо ахнула, не в силах сдержать восторга, и потянулась к наплечнику, что игриво отливал серебром. Повисло недолгое молчание, но тяготило оно так сильно, что Джейме невольно почудилось, будто на ее шею кто-то привязал камень размером с голову Григора Клигана. — Надеюсь, мерки я снял правильно. — сорвалось с его языка, дабы хоть как-то разбавить это напряжение. — Я найду её. — резко отчеканила Бриенна, кивнув головой. — Ради леди Кейтилин. — девушка замолкла, замявшись, но все же вымолвила: — И ради Вас. Джейме удивленно приподнял голову, всматриваясь в отстраненный взгляд голубых глаз. Внутри что-то кольнуло острой иглой, и неожиданно для самого мужчины на него нахлынула волна тоски. Такой отчаянной тоски по человеческой чистоте, по бескорыстной храбрости и благородству. Она все сильнее захватывала его сердце и требовала выхода. Потому что терпеть уже не было сил. — Чуть не забыл. — уголки губ чуть приподнялись вверх в намеке на улыбку. — У меня еще один подарок. Джейме кивнул в сторону двери, и Бриенна послушно последовала за ним. Солнце нещадно ударило в глаза, заставляя сощуриться, однако даже оно не помешало Тартской Деве рассмотреть темноволосого мальчишку, стоящего прямиком перед ней. Подрик Пейн счастливо улыбался, переминаясь с ноги на ногу. Она непонимающе нахмурилась, бросила короткий взгляд на Джейме, а затем вновь на юношу, и наконец вспыхнула: — Мне не нужен оруженосец. Улыбка на лице мальчишки мгновенно померкла, и Ланнистер поспешил возразить: — Конечно же нужен. — Он будет меня тормозить. — Мой брат ему должен. — левая ладонь крепко хлопнула по плечу Подрика, и мальчик пошатнулся. — Здесь небезопасно. Ты его убережёшь. Это по-рыцарски. Казалось, он слышал, как Бриенна стискивает челюсти от возмущения, но все же задумывается над его словами. На губах тут же растягивается ухмылка. Джейме знал на что давить. — Я не буду Вас тормозить, си… — Ланнистер хмурится и укоризненно глядит на мальчишку. Стушевавшись, Подрик тут же исправляется: — Миледи. Обещаю хорошо Вам служить. — Видишь? — Джейме улыбнулся, пытаясь игнорировать недовольный взгляд голубых глаз, что, кажется, намеревался проделать в его черепе дыру. — Он хороший парень. Вы подружитесь. А теперь, — обращался мужчина уже к Пейну, — приготовь леди коня. Тартская Дева раздосадовано вздохнула. Мальчишка кивнул и побежал к лошади, пытаясь скрыть радостную улыбку. Ланнистер подавил глухой смешок, невольно вспоминая как сам был оруженосцем. Тогда он был совсем юн и не было ни одного дня, когда бы он не мечтал стать рыцарем. Настоящим рыцарем — благородным, сильным и смелым. Но он стал тем, кем стал, и с этим уже ничего не поделаешь. Мужчина покачал головой, пытаясь отогнать призраков прошлого, и поглядел на Бриенну. Должно быть, он видит ее в последний раз. В голове тут же завертелся круговорот мыслей. Наверное, ему стоило бы поблагодарить ее, однако Джейме молчал, и почему-то не мог сказать эти простые слова. — Говорят, у лучших мечей есть имена. — вдруг выдал он, вновь поглядев на рукоять клинка, торчащего из кожаных ножен. — Есть идеи? Тарт неловко коснулась ладонью обтянутой перчаткой меча. Светлые брови встретились у переносицы, а затем, колеблясь, девушка приподняла голову и поглядела прямо в его глаза. — Верный клятве. — сорвалось с ее губ так четко и уверенно, что внутри у Джейме что-то надломилось. Сердце защемило, и то завыло от непрошенной боли. «Чем я это заслужил?» — хотел было произнести он, но слова застряли в глотке, царапая до крови. — Прощай, Бриенна. — собравшись, с толикой грусти вымолвил Джейме. Спасибо. Девушка неуверенно кивнула, кусая щеку изнутри. Маска невозмутимости треснула, из голубых глаз сочилась горесть. Бриенна обошла мужчину и, взобравшись на лошадь, в последний раз поглядела на него, небрежно стирая с щеки блестящую слезу. Джейме едва не поперхнулся ставшим вдруг тяжёлым воздухом, торопливо отводя от девушки глаза. Бриенна Тарт… Он бы рискнул назвать ее своим другом, пожалуй, не будь они в таких обстоятельствах. Джейме замер перед дверьми в Септу, прикрыв глаза. И зачем он только пришел сюда? — Моя кровь. Мой первенец. Мой сын. — тихо прошептал мужчина, но внутри вновь ничего даже не шелохнулось. Он пытался вспомнить лицо Джоффри, но оно постоянно сменялось чертами Серсеи. Мужчина раздраженно покачал головой и с остервенением рванул дверь на себя. Тайвин Ланнистер под руку с Томменом Баратеоном направлялись вверх по ступенькам. Отец с пренебрежением покосился на рыцаря, мальчишка же, в свою очередь, распахнул глаза при виде Джейме, явно не ожидая увидеть того здесь. Ланнистер усмехнулся. Томмен был совершенной противоположностью Джоффри. Очень добрый, впечатлительный юнец, такой мягкий и послушный. Тирион как-то раз сказал, что, если избавить мальчика от влияния Серсеи, из него мог бы вырасти хороший человек. Наверняка он был прав. — Как ты? — Хорошо. — уверенно ответил Томмен, удостоим мужчину легким кивком. И когда это он успел превратиться в серьезного юношу? Джейме помнил его лишь плаксивым мальчишкой. — Что ж, так и будет. — левая ладонь накрыла плечо будущего короля и легко его сжала. — Я позабочусь об этом. В глубине души мужчина надеялся, что действительно сможет позаботиться о нем. О нем, Тирионе, Джейн, ее сестре, собственной семье… Однако теперь было слишком много того, чему препятствовать он не мог. «Достойный человек сделает всё возможное для укрепления своей семьи». — сказал как-то его отец, но Джейме все чаще ощущал себя лишь пятилетним мальчишкой, нелепо размахивающим мечом, а не достойным человеком. Серсея стояла на коленях перед алтарем Матери, Джоффри же покоился под изображением Неведомого, провожающего души умерших в иной мир. Тяжелый аромат благовоний висел в воздухе, и сто свечей пылало, посылая ввысь сто молений. Джоффу они наверняка понадобятся — все до одного. — Позвольте королеве остаться наедине с сыном. — обратился Джейме к Верховному Септону. — Да, милорд. — Все вы. Когда зал опустел и раздался звук закрывающихся дверей, мужчина шагнул ближе к сестре, что неподвижно наблюдала за сыном. Сейчас она в горе, волосы у нее растрепаны, глаза покраснели от слез, и губы дрожат. Сестра его плакала редко и в основном наедине с ним — другим она свою слабость показывать не любила и лишь брату-близнецу могла открыть свою боль. «Она будет искать во мне утешения» — понял Джейме. — «Утешения и мести». Он мимолетно поглядел на остывшее тело Джоффри и снова ничего не почувствовал. Он и не знал, что должен чувствовать. Мужчина никогда не был отцом. Настоящим отцом. Он не знал, каково это. — Это Тирион. — хриплый голос пронзил тишину. — Он убил его. Он говорил, что убьёт. — Ланнистер поморщился. Все это звучало, как сущая ересь. — «Когда-нибудь, в минуты покоя и счастья, ты вдруг почувствуешь вкус пепла во рту». Вот что он мне сказал. Ты же видел. Видел, как Джофф указал на него перед. — Я не знаю, что видел. — перебил ее мужчина тихим шепотом. — Конечно, ведь ты даже не попытался ничего сделать. — прошипела Серсея. — Но теперь… Отомсти за него. Отомсти за нашего сына. — по позвоночнику пробежала гурьба мурашек, а под ложечкой внезапно засосало. — Убей Тириона. Мужчина вздрогнул, непонимающе уставившись на сестру. Она тряслась и сжимала зубы, источая чистую ненависть. И от этого вдруг стало страшно. — Тирион — мой брат. — непоколебимо ответил Ланнистер. — Наш брат. Будет суд. Мы узнаем правду о случившемся. Как она могла просить такого? Как она вообще могла что-либо просить у него? Теперь, когда мужчина знал правду, он не мог должным образом даже утешить женщину. Она была омерзительной, но все же Серсея — его сестра. Его кровь. «Мы все умрем и будем гнить в земле. — прозвенел в голове голос отца. — Но наше имя будет жить. Оно останется в веках. Не твоя честь и твоя слава, а честь семьи». — Я не хочу суда. — рявкнула сестра, тряхнув своими золотыми волосами. — Он ускользнёт на свободу, если будет шанс. Я хочу его смерти. — голос ее сквозил безумием, но в следующую секунду она расплакалась, напоминая ему ту самую Серсею, которую он полюбил. — Прошу, Джейме. Ты должен. Он был нашим сыном. Нашим мальчиком. Женщина прильнула к его груди, сжимая в кулаке ткань бежевого камзола. Спина ее затряслась в рыданиях, и Ланнистер невольно подумал, действительно ли настоящие эти слезы. Запах лаванды душил его невидимой рукой. Левая ладонь неуверенно накрыла ее лопатки, мягко поглаживая. Джейме вздохнул, позволяя сестре выплакать все свое горе, хотя сам он не чувствовал ничего, кроме зияющей пустой дыры внутри. Женские руки внезапно оттолкнули его. Зеленые глаза были сухими. Ладонь сестры потянулась к золотым волосам мальчишки. — Убей его. — процедила она. — Его и сучек Старков. Он смотрел на нее и не понимал, когда Серсея успела стать такой. Когда она превратилась из веселой невинной девочки в женщину, погрязшую в вине, похоти и ненависти? Как он мог пропустить тот момент, когда собственноручно позволил ей вертеть собой так, как ей захочется? — Ты полна ненависти. — отчеканил мужчина. — И это мне омерзительно. Глаза Серсеи гневно сверкнули в слабом свете свечей. — У тебя недостает мужества отомстить за нашего сына? Как видно, Бесу следовало убить всех трех наших детей — может, хоть это тебя бы расшевелило! — Тирион ни за что бы не тронул ни Мирцеллу, ни Томмена, и в том, что он убил Джоффри, я тоже не уверен. — в груди мужчины все еще теплилась надежда на невиновность брата. Джейме еще не навещал Тириона, но это не было обязательным, чтобы ручаться за него. — Как ты можешь говорить это после всех его угроз? — гневно скривила губы Серсея. — Угрозы — пустые слова. Я поговорю с ним и узнаю правду. — По-твоему, карлики неспособны лгать? — Мне он солгать не может. — Ланнистер упрямо стоял на своем. — Ты большой златовласый дурак. Он лгал тебе тысячу раз, и я тоже. Точно так же, как и наш отец. — Серсея обернулась к нему, громко фыркнув. — Думай, как тебе угодно. Маленькое чудовище в темнице, и скоро сир Илин отрубит ему голову. Можешь взять ее себе на память. Пусть она спит с тобой в холодной постели, пока окончательно не сгниет. — Пожалуй, мне стоит уйти, Серсея. — раздражение забиралось под кожу, заставляя мужчину стиснуть челюсть. Это не укрылось от глаз сестры. — Злой калека — вот ужас-то! — засмеялась она каким-то безумным смехом. — Жаль, что у лорда Тайвина Ланнистера не было настоящих сыновей. Я бы ему подошла в наследники, вот только стручка промеж ног у меня нет. Джейме устало прикрыл глаза, и, развернувшись, последовал к ступеням. Сейчас он хотел только одного — сбежать к чертовой матери отсюда подальше и как можно дольше не видеть собственную сестру. Попробовать навестить Тириона и, наконец, услышать правду, хотя в его невиновности он был уверен. — Боюсь, ты скоро станешь вдовцом. — этот насмешливый тон заставил его замереть на месте, словно каменное изваяние. — О чем ты говоришь? — Ты так трясешься над девчонкой Старк, что даже забавно. — женщина оскалилась. — Квиберн навещал ее по моему приказу утром. Эта сука не беременна. Внутри мгновенно все похолодело. — Я никогда не говорил, что она беременна. — Я знаю. — что-то похожее на сдавленный смешок коснулось слуха. Так тихо, что он даже засомневался — не показалось ли. — Однако это не заставило бы себя ждать. Уж кому как ни мне не знать этого? На лице у Серсеи красовалась самодовольная улыбка. Джейме прислушивался к тишине, делая короткие и отрывистые вдохи напряжёнными лёгкими. Колючий страх пронзал насквозь каждую клетку его тела, заставляя сжать ладонь в кулак. — Что ты задумала? Вопрос заставил женщину рассмеяться. Смех гулким эхом отразился от стен. Ланнистера покоробило. — Она умрет, как и твой дорогой братец. Отец позволил бросить девчонку в темницу, а потом… Что ж, суд так или иначе ей не поможет. Давно пора было от нее избавиться. Мужчина качнул головой, пытаясь осознать слова сестры-близнеца. Он видел Джейн ранним утром, целовал ее, вновь приказал Бронну сторожить дверь в их покои, и только потом позволил себе удалиться. Как Квиберн смог пройти мимо наемника? Как стража смогла пройти мимо него? Или же его убили, или же… Сестрица заплатила тому сполна. — А Север? — глухо промолвил он. — Только не делай вид, будто тебя действительно волнует Север. — Серсея громко фыркнула. — Она нам больше не нужна. Винтерфелл под властью Болтонов, а они верны Короне. — Когда-то они были верны Старкам. Ты сама знаешь, что произошло. — Сомневаюсь, что найдется кто-то более могущественный, чтобы переманить их на свою сторону. Она замолчала, а он тем временем вглядывалась в зеленые глаза, боясь увидеть в них что-то, что перекликалось бы с безумием в глазах Эйриса Таргариена, которое жило в нём в последние годы жизни. Джейме молча вышел из Септы, оставляя сестру в одиночестве. Культя пронзительно заныла, призрачные пальцы болели, как одержимые. Он потерял руку, отца, сына, сестру, скоро жену и брата потеряет — однако все кругом твердят, что войну выиграл дом Ланнистеров.***
JANE Темница под Красным замком оказалась в таких глубинах, которых я просто не могла себе представить. На ум пришла старая повесть о Мейегоре Жестоком, казнившем всех каменщиков, трудившихся в замке, чтобы они никогда не открыли его секретов. — Нам приказано увести Вас, миледи. — голос одного из стражников все еще звенел в голове. Они вломились около полудня, застав меня за чтением, и буквально выдернув из комнаты, повели по ступеням вниз. — Эй, отпустите! — паника колючими иголками забиралась под кожу, а в голове вертелись всевозможные варианты того, что уготовила судьба мне дальше. — Отпустите меня! Но темноволосый мужчина, облаченный в доспехи из варенной кожи, даже и не думал меня слушать, хватая потными руками за запястья. Тоненький голос разума совсем померк на фоне дикого животного страха. Не зная, как ещё вырваться на свободу, я впилась зубами в смуглую ладонь. Пальцы разомкнулись с болезненным шипением, а затем на мою щеку обрушился хлесткий удар. В ушах тут же зазвенело. — Дрянь! — лезвие меча плашмя ударило по пояснице. Я покачнулась на нетвердых ногах, едва не завыв от боли. — Не дергайся! — рыкнул еще один стражник, что шел позади, и заломил мои руки. — В чем меня обвиняют? — голос казался совсем глухим. — А то ты не знаешь, глупая девчонка. — выплюнул он. — В государственной измене. Я бесшумно шептала молитву, еле двигая губами. Взгляд цеплялся за все, что видел — стены из бледного камня, стены, разукрашенные пятнами селитры, четырехфутовая щербатая серая дверь, окованная железом. А затем меня грубо толкнули в камеру, и дверь захлопнулась. Окна не было, потому я не могла разглядеть что-либо в комнате. Колени предательски заныли и, коснувшись их подушечками пальцев, я почувствовала нечто теплое и влажное. Выходит, я разбила их в кровь. Нос втянул в себя затхлый запах. Рука нащупала нечто колючее. Должно быть, солома. Ноги пульсировали от каждого движения, спина пронзительно ныла, голова разболелась из-за давящей темноты. — Черт побери! Я обессиленно упала спиной на каменный пол, желая разреветься. Да будь они все прокляты! И Квиберн, и Серсея, и Тайвин, вся Королевская гвардия, будь она неладна! Я раздосадовано ударила кулаком по полу и тут же взвыла от боли. Глупая, глупая, глупая! Как только ты вообще ввязалась во все это, Джейн? Ты упекла себя на верную смерть, понимаешь? Конечно понимаю. Безусловно, это было дело рук Серсеи, сомнений не было. Должно быть Квиберн сказал ей, что я не ношу никакого ребенка, и это окончательно развязало ей руки. Честно говоря, это было несколько ожидаемо. Квиберн не был дураком, и сколько бы раз я его не заверяла в собственной беременности, он лишь делал вид, что верил мне, а на самом деле рассказал все королеве-регентше. Ну конечно, а как иначе то? В голове всплыло лицо Джейме, но я тут же отмахнулась, прекрасно понимая, что если я нахожусь здесь, то он точно бессилен. Он не поможет, не спасет меня, как делал это всегда. Да он и не обязан. Надо бы сказать ему об этом, если мне дадут право на суд. Чтобы он не корил себя. Интересно, а что ждет меня после смерти? Уж точно не семь небес. Быть может, я снова встречу свою семью. Отца и матушку, улыбающихся и счастливых. Моего милого Робба и смешную Арью. Маленьких Брана и Рикона. Своего волка Ареса. И Джори… Первая соленая капля сорвалась с ресниц. Боги, как мне их не хватает. Я не знаю, сколько времени провела взаперти, ползая в кромешной темноте, словно слепая гусеница, натыкаясь на всё подряд и безуспешно делая попытки усмирить внутреннюю дрожь. Я больше не плакала, но горе и ярость навсегда заледенели в глубине моей души. Сколько минуло времени, сказать нельзя было. Ни луна, ни солнце не заглядывали сюда, чтобы я могла отметить на стене дни. Я спала, просыпалась и засыпала снова. Открывала глаза или нет — разницы не было. Трудно сказать, что было мучительнее — спать или бодрствовать. Кошмары всегда были мрачные и тревожные, полные крови. Но когда сон не шел, мысли занимали ни менее кошмарные думы, заставляя меня то и дело дрожать, как дикого испуганного зверька. Когда я мимолетно позволяла себе подумать о Джейме, то внутри все обрывалось, и я чувствовала, как добровольно лечу вниз, на самое дно бездны. «Нет, забудь о нем. Забудь!» — приказывала я себе, но приказу не подчинялась, лишь отчаянно кусала губы, напоминая себе о том, что я не имею права сойти с ума. Лицо Серсеи Ланнистер, искаженное безумной гримасой, словно парило передо мной во тьме. Волосы ее искрились солнечным светом, зеленые глаза резали насквозь. Она добилась чего хотела в очередной раз и от осознания этого становилось тошно. Вскоре мыслей не остается — только воспоминания. Яркие и красочные. Теплые. Родные. Я вновь вижу себя десятилетней девочкой, не знающей забот. Чувствую холод снега, ощущаю снежинки, что царапают мою кожу при каждом прикосновении. Слышу обидные шутки Теона Грейджоя, опущенные в мою сторону, а затем грозный голос Робба, который приказывает ему больше никогда так не делать. И Теон слушается, потому как Робб становится для него названным братом. Я снова вижу Джона с растрепанными темными кудрями во дворе фехтующего с сиром Родриком. Слышу чистое пение Сансы, мечтающей о настоящих рыцарях. Тяну за рукав камзола Джори Касселя, прося его научить меня стрелять из лука, на что тот лишь смеется. Время летит, я становлюсь старше и вот уже ко мне приходит осознание того, что шитье невероятно скучно. Куда веселее биться на мечах. За этим занятием меня замечает малютка Арья и не скрывает искреннего восторга. Мама, узнав об этом, бранится, папа остается в недоумении, однако лишь молвит о том, что я могу заниматься всем, чем пожелаю. Я слышу высокий смех Рикона. Вижу, как Бран впервые садится на пони. И все так спокойно и хорошо, что даже не верится. Куски прошлой жизни, застывшие моменты, которые из живой реальности превратились в безликие и холодные осколки времени. «Пообещай мне, что будешь храброй». — отдается от стен эхом призрачный голос Робба. Я пообещала ему. И я буду. До самого конца. Волосы совсем растрепались и на ощупь походили на солому. Меня лихорадило, губы высохли и растрескались, иногда даже кровоточили. Голова жутко гудела и любое движение сопровождалось пронзительной болью. Время от времени приходил тюремщик с небольшим глиняным кувшином воды. Каждый раз я жадно прикладывалась к нему и выпивала все до единой капли. Еды мужчина не давал, а просить его об этом не хотелось, потому как взгляд его казался слишком уж грозным. Да и без еды я справлялась — так мне казалось первые дни. Однако совсем скоро в желудке свернулся тугой узел, и я каждую минуту мечтала о крошке съестного. Неужели они решили заморить меня голодом? Нет, Серсея бы выбрала смерть более изощренную, это для нее слишком просто. Но в любом случае, почему бы ей не приказать убить меня прямо сейчас? Спала я или бодрствовала — одно оставалось неизменным. Джейме Ланнистер, отчаянно желавший занять мои мысли и сны, то и дело бесцеремонно выбивал с ноги дверь, ведущую в мою голову. Мне казалось, что я схожу с ума, но его аккуратные мягкие прикосновения казались такими реальными, что я чувствовала их своей кожей. Порою мне слышался его переливчатый смех. Искрящиеся изумрудные глаза непрестанно маячили в голове, как бы я не просила их сгинуть прочь. — Мне сейчас не до этого. Мне сейчас не до тебя, как же ты не понимаешь? — шептал мой потерянный голос. — Прочь из моей головы. До боли закусив губу, я едва не завыла. Слыша лишь собственное хриплое дыхание, через некоторое время я начала говорить вслух, чтобы просто слышать хоть что-то еще. Я пела, но делала это так тихо, будто бы боялась кого-то потревожить. Сквозь сон до меня донесся странный металлический звук. Ресницы заколыхались, и я прислушалась. Сердце мигом упало куда-то в пятки. Первая мысль, родившаяся в голове, — палач. Может, Серсея все же прислала за мной палача? Тяжелая, окованная металлом дверь, заскрипев, отворилась. Опершись рукой на холодную каменную стену, я повернулась лицом к свету. Огонь больно ударил глаза, побуждая прикрыть веки. — Миледи? — знакомый девичий голос заставил поглядеть в сторону злополучного света. — Леди Мира? — девушка сильнее сжала факел в руке и медленно кивнула. — А Вы не снитесь мне? Это происходит на самом деле? — моя дрожащая ладонь нащупала запястье Форрестер и крепко его сжала. — О, Боги… Но как Вы смогли прийти сюда? — Все благодаря леди Маргери. — коротко бросила северянка, доставая из-за пазухи буханку хлеба. — У нас слишком мало времени, чтобы попусту тратить его, миледи. Ешьте. Запах выпечки кружил голову. Живот тут же заурчал. Хлеб был еще теплый, и я тут же жадно вцепилась в него зубами, пропихивая кусочек за кусочком прямиком в желудок. — Сколько времени прошло с того момента, как меня взяли под стражу? — Практически месяц, миледи. — я похолодела, чуть было не подавившись очередным куском. — А… лорд Тирион? Он?.. — слова давались тяжело. — Он жив, миледи. Ваш муж недавно навещал его. — Вот как. — Только не думайте, что он не пытался навестить Вас. Его попросту не пускают, королева позаботилась об этом, но милорд Джейме все же просил передать Вам кое-что. — брюнетка нахмурилась, задумавшись. — «Думать нужно головой, а не сердцем». Я непонимающе приподняла брови. — Это все? Все, что он сказал? — Не совсем. — выдохнула северянка. — Лорд Джейме убедил лорда-десницу провести настоящий суд, и просил передать Вам, чтобы Вы вели себя разумно и не говорили лишнего. Чтобы просили о помиловании, когда Вам дадут слово. В груди загорелся последний огонек надежды. — И когда он состоится? — Завтра. — Так скоро. — задумчиво протянула я, крутя в пальцах локон темных волос. — Как думаете, Мира, удастся ли мне его пережить? Северянка неуверенно пожала плечами. — Не знаю. — она говорила искренне. — Королева-регентша ужасно зла. Она мечтает насадить Вашу голову на пику. К тому же, на Вашу защиту совсем некому встать. Разве что Вашему мужу, но его никто не послушает. Я прикусила щеку изнутри, едва не прокусив ее насквозь. Кажется, придется выпутываться из этого самой. Меня обвиняют в убийстве короля — это даже смешно. Невольно я почувствовала легкую волну сожаления. Действительно жаль, что не я убила Джоффри. Тогда хотя бы было бы за что меня судить. — Мне жаль, что все это происходит. — Мира на мгновение замолкла, собираясь с мыслями. — Если бы я только могла помочь Вам. Я медленно подняла голову, встречаясь с голубыми глазами, полными сочувствия. — Вы и так помогли мне, Мира. И я благодарна за это. — Мне пора. — девушка вздохнула. — Прошу меня простить, но иначе мне и Вам не поздоровится. Я не сдержалась и громко фыркнула. — Нам уже не поздоровилось. Впрочем, ты права. Ступай и будь осторожна. Северянка улыбнулась. — Я буду молиться за Вас. А затем скрылась за дверью, и комната вновь погрязла в удушающей темноте.***
Стройный мужчина с темно-медными волосами до плеч аккуратным движением защелкнул на запястьях тяжелые стальные кандалы. Я невольно поморщилась. Сталь приятно холодила кожу, однако кандалы казались слишком узкими и здорово сдавливали руки. На мужчине был белый плащ, но почему-то имя его успешно затерялось в потемках сознания. Я вглядывалась в бледное лицо, и точно знала, что уже видела его, но вспомнить где конкретно не могла, как бы не напрягала память. Сир никак не отреагировал на мой пристальный взгляд, лишь бросил сухое «идем» и открыл тяжелую дверь, позволяя яркому свету ослепить меня. Золотые Плащи шли позади и внимательно следили за каждым движением. Стоило только шагнуть чуть влево, как грубая рука тут же пихала вперед, заставляя послушно следовать за рыцарем Королевской гвардии. Мне благородно разрешили умыть лицо и причесать волосы, однако грязное платье оказалось не столь неприемлемым, чтобы беспокоиться из-за него. Что меня еще немало удивило, так это то, что тюремщик впервые за месяц принес мне еду. Не сказать, что она была сносной, но в тот момент мне был настолько все равно, что я даже и не ощутила особого вкуса. Лишь бы наполнить желудок и не чувствовать, как он урчит. Я нервничала и не знала, чего ожидать. Мне никогда не доводилось видеть, как кого-либо судят. Мой отец всегда говорил: «кто выносит приговор, тот и заносит меч». Однако я ни разу не видела того, чтобы Нед Старк судил кого-то. Мне попросту отказывали в присутствии на судах, потому представление об этом я имела весьма скудное. Дверь в тронный зал со скрипом отворилась. Тонкая ледяная игла страха пронзила сердце, заставляя то бешено заколотиться. Я покорно шагала следом за рыжеволосым рыцарем, стараясь не смотреть на многочисленных людей, что сидели на деревянных скамейках. Стоило мне сделать шаг, как тишину пронзил громкий шепот. Но еще хуже было то, что я невольно поглядела вперед. Змеиные глаза Тайвина Ланнистера сощурились, и я тяжело сглотнула, опустив глаза в пол. — Изменница! — раздался чей-то голос со стороны. — Цареубийца! Из-за этого слова захотелось разорвать глотку от смеха, но я лишь тихо хмыкнула, пытаясь унять внутреннюю дрожь. — Лгунья! Хотите сказать, что тут никто никогда не лгал? — Ты будешь гореть в самом глубоком пекле! Я уже сгорела, разве не видите? Рыжеволосый рыцарь подвел меня к деревянной трибуне и ловко пристегнул кандалы к цепи на ней, мимолетно дернул крепление, проверяя его на прочность, и, удовлетворенно хмыкнув, ушел восвояси. Я нервно оглянулась, ища в зале знакомые лица. Голубые глаза Маргери Тирелл перехватили мой взгляд. Девушка явно испытывала беспокойство, теребя в пальцах серебряную застежку на платье. Рядом сидел напряженный Лорас. Пробежав взглядом еще раз по залу, я раздасованно выдохнула. Нужных изумрудных глаз здесь не было. Томмен Баратеон с золотой короной на голове встал с трона, а за ним со своих мест поднялись и все остальные. — Я, Томмен из Дома Баратеонов, Первый этого имени, король андалов и первых людей и владыка Семи королевств отказываюсь от участия в этом процессе. — я с неприкрытым удивлением поглядела на юношу, не совсем понимая, что это могло бы значить для меня — спасение или верную погибель. Баратеон продолжал: — Тайвин из Дома Ланнистеров, Десница короля, Защитник государства будет судьёй от моего имени. Веки с силой зажмурились и, мне показалось, что я вновь куда-то падаю. Это была погибель. Что же еще? Я точно обречена на смерть. Тайвин Ланнистер не упустит такого шанса. — А также принц Оберин из Дома Мартеллов, и лорд Мейс из Дома Тиреллов. — все говорил Томмен. Я вздрогнула и покосилась на мужчин. Мейс Тирелл… А что, если?.. Я и Маргери неплохо ладили, она, возможно, могла замолвить за меня словечко, но послушал ли ее собственный отец? — И пусть Боги покарают того, чья вина будет доказана. Томмен Баратеон медленно спустился вниз по ступенькам и направился прочь из зала, бросив на меня напоследок несколько неуверенный взгляд. Я даже не знала кому страшнее — мне или ему. Тайвин, Мейс и Оберин заняли свои места, и все присутствующие в зале уселись тоже. Змеиные глаза Тайвина Ланнистера скользнули по мне с мизерным интересом, а затем Старый Лев молвил: — Джейн из Дома Старков, королева-регент обвиняет Вас в убийстве короля. Вы убили короля Джоффри? Совладав со сбившимся дыханием и неспокойным сердцем, я вдруг твердо решила — Тайвину Ланнистеру больше не напугать меня. Голова резко приподнялась, спина гордо выпрямилась, а серые глаза больше не глядели в пол, а твердо смотрели в мутные зеленые напротив. Я буду храброй, Робб. Я же обещала. — Нет. — холодно отчеканила я. — А Ваша сестра леди Санса? — Нет. — Как же, по-вашему, он умер? — Полагаю, поперхнулся куском свадебного пирога с голубями. — с тенью иронии парировала я. — Значит, вы обвиняете пекарей? — Старый Лев скривился в гримасе. — Кого угодно. Лишь бы Вы не обвиняли меня вот так вот безосновательно. Тайвин по недоброму усмехнулся и глянул куда-то в сторону, а затем громогласно объявил: — Обвинение может вызвать своего первого свидетеля. Раздался уже знакомый шелест белого плаща. Сир Осмунд Кеттлблэк вышел вперед, исподлобья глянув на меня своими карими глазами, и занял трибуну слева, учтиво кивнув Деснице. — В тот день, когда наш драгоценный король отдал приказ о том, чтобы миледи Джейн и миледи Санса послушно сидели в своих покоях, леди Джейн отчего-то захотелось его нарушить, что уже говорит о том, что девчонка не имеет и капли уважения к своему королю. — я горько усмехнулась, понимая, что все было не так. Горячая волна ярости поднималась в груди, а мужчина лишь продолжал: — Когда я настоял на том, чтобы спровадить девицу в ее опочивальню, она сказала, что ее не волнуют приказы короля. Кажется, это можно воспринять за предрасположенность к измене, не так ли? — Это ложь. — громко перебила рыцаря я. — Ни о каком приказе я знать не знала, да и к тому же Джоффри Баратеон запер мою сестру, и… — Прекратить! — рявкнул Тайвин, оскалившись. — Вам запрещено говорить до особого разрешения. Я раздасованно вздохнула, покачав головой. — Вы свободны, сир Осмунд. Кеттлблэк самодовольно улыбнулся и наградил меня уничтожающим взглядом, от которого руки тут же покрылись гусиной кожей. Вторым оказался мейстер Пицель, что меня сильно удивило. Неужто и его Серсея смогла подкупить? Конечно, о чем речь… Только вот интересно, что она ему наобещала? Замок? Золото? Заняв трибуну, мейстер развернул в руках серый пергамент и, откашлявшись, начал читать: — Яд василиска, вдовья кровь, волчья смерть, эссенция ночной тени, — он говорил так медленно, что не будь я так беспокойна, то обязательно бы уснула, — сладкий сон, слёзы Лисса, пляска демона, слепыш… — Полагаю, мы Вас поняли, великий мейстер. — прервал старика Оберин Мартелл, поправляя рукав своего ярко-желтого камзола. — У Вас хранится множество ядов. — Хранилось, принц Оберин. Мое хранилище было ограблено. — Кем? — Обвиняемой Джейн Старк сговорившейся с Сансой Старк и Тирионом Ланнистером, когда он незаконно бросил меня в темницу. — я нахмурилась, осознавая, что вовсе не понимаю, о чем мейстер говорит. Пицель одарил меня презрительным взглядом. — Я всегда говорил, что от семени предателя не может выйти что-то хорошее. Видят Боги, я предупреждал. — Великий мейстер, вы обследовали тело короля Джоффри? — вмешался Тайвин, облокотившись на спинку Железного трона. — Точно ли он умер от яда? — Несомненно. — кивнул Пицель. Морщинистая рука потянулась к широкому рукаву, вытягивая из него какое-то странное украшение. — Это было найдено на теле Донтоса Холларда, королевского шута. Последний раз его видели, когда он уводил Сансу Старк, сестру обвиняемой, со свадебного пира. Что примечательно, сестры Старк защитили этого абсолютно бесчестного человека на именинах короля, хотя тот вел себя совершенно недостойно. — брови непонимающе съехались к переносице. Я отчаянно цеплялась за слова, пытаясь понять всю суть. Что значит «найдено на теле»? Что значит «уводил»? Мысли разъезжались в стороны, словно рыцари на турнире, и не хотели никак связываться в единую картину. — На ней было это ожерелье в день свадьбы. — полупрозрачные камни сверкнули в свете факелов. — Внутри были найдены остатки очень редкого смертельного яда. Внутри все похолодело, а сердце подскочило к глотке, перекрывая дыхание. О, Санса!.. Моя милая сестрица, неужели ты действительно решилась на это? Неужели ты вела свою игру и решила не посвящать меня в нее? Я обречённо вздохнула. — Был ли этот яд среди украденных у вас? — поинтересовался Тайвин. — Да. Это душитель. Яд, который мало у кого есть в Семи Королевствах. Именно им было отравлено самое прекрасное дитя, из тех, кого Боги когда-либо посылали на эту землю. — голос тихий, но в нем сквозит осуждение. Хлёсткое, резкое, смешанное с долей раздражения. Я не сдержалась и громко фыркнула, ощущая себя липкой и грязной из-за отвращения ко всему происходящему. — Я полагаю, Джейн Старк могла украсть его у меня. Девчонка и не на такое способна, стоит только вспомнить, как она вонзила нож в плечо лорда Джейме Ланнистера, хотя тот является ее мужем. — меня покоробило. Откуда он узнал? Неужто Джейме ходил именно к Пицелю, дабы зашить рану? Боги, какая же я дура, какая дура! — Воровство для нее, должно быть, сущий пустяк. — Спасибо, великий мейстер. — Тайвин кивнул, и Пицель, откланявшись, прошел на свое место. Когда Серсея Ланнистер поднялась с резного стула, внутри все натянулось тугой струной. Ногти впились в тонкую бледную кожу ладони, челюсть напряглась. Женщина несла траур — об этом свидетельствовало ее черное платье. Королева даже не посмотрела на меня, лишь скривила губы в злобной ухмылке, и начала: — Эта девчонка абсолютно дикая. Стоит хотя бы вспомнить то, как она попыталась напасть на сира Сандора Клигана с помощью собственного меча. Интересно, зачем юной леди оружие? Или то, как совсем недавно она пыталась сбежать. — губы едва распахнулись от возмущения, но я тут же поспешила их сомкнуть. Кипящая ярость вот-вот рисковала вырваться наружу. — Один человек, служащий мне, рассказал, как она однажды приставила к его горлу нож. А знали ли вы, что Тирион Ланнистер разрешил Джейн Старк оттачивать свое мастерство в фехтовании? Интересно, зачем это бы ему потакать ее нездоровым прихотям? — глаза Серсеи гневно сверкнули. — У них точно был заговор. Против короля. Против нашей семьи. — Это неправда! — сорвалось с языка. — Лжешь здесь только ты, мерзавка! — рявкнула женщина. — Мнимая беременность тебе уже не поможет, так что лучше помолись всем Богам — и старым и новым. — Довольно! — прикрикнул Тайвин Ланнистер, устало прикрыв ладонью глаза. — Вы сказали про «нездоровые прихоти»… — задумчиво пробормотал Мейс Тирелл. — Что плохого в том, что девочка захотела научиться достойно владеть оружием? Я знаю одну женщину, которая смогла победить моего сына в турнире в честь Ренли Баратеона, а одолеть его совсем не просто. — Вы говорите про Бриенну Тарт, не так ли? — Серсея оскалилась. — Та тоже недалеко ушла, убив своего короля. К слову, я видела их вместе на королевской свадьбе. Может Джейн Старк спрашивала совета в этом деле, как знать? — Прошу меня простить, королева-регент, — Оберин Мартелл нахмурил свои черные, словно смоль, брови, — однако Вы действительно думаете, будто девушка смогла бы сбежать из Красного замка в город? Конечно, сомнений нет, если Вы только позволили ей сбежать. Женщина, казалось, растерялась из-за его слов. — Благодарю Вас, королева-регент. — с нажимом вымолвил Старый Лев, и Ланнистер упрямо покачала головой, проходя на свое место. В тот же миг трибуну занял Варис. — Милорд-десница, — мягко проговорил он, — я полагаю, нам всем известно, что Джейн Старк испытывала острую ненависть к королю. Это очевидно и не требует никакого обсуждения. Я полагаю, девушка безоговорочно виновна. Она могла не подливать яд в кубок Джоффри Баратеона, однако могла выкрасть его, как уже говорил великий мейстер. Я наблюдал за ней какое-то время и понял, что она действительно умеет действовать скрытно. Знали ли вы, что девушка почти каждую ночь пробиралась к берегу реки? И ни разу не попалась. А так как ее брат умер на свадьбе, — евнух обернулся ко мне, одарив мимолетным взглядом, — возможно Джейн Старк посчитала правильным отравить юношу именно на его свадьбе. В качестве мести. — Вы свободны, лорд Варис. — Тайвин устало вздохнул. — Прервемся ненадолго. Очистить зал. Люди разом встали со своих мест и направились к выходу. Я нервно закусила губу, наблюдая за яркими языками огня факелов, отбрасывающими тень на каменные стены. Все сказанное против меня казалось такой ересью, но какая кому разница? Это удобно, и это действительно поможет предписать мне смертный приговор. Внезапно чья-то рука коснулась моего плеча, и я вздрогнула, подскочив на месте. — Тихо-тихо. — казалось, я не слышала этого голоса несколько долгих мучительных лет, а не всего лишь месяц. Джейме устало вздохнул и тут же притянул меня к своей груди, успокаивающе поглаживая по волосам. Я прикрыла веки и позволила себе прижаться к нему что есть мочи, сохранить это объятие в памяти, отпечатывать его на своей коже. Подумать только, он настоящий. Не призрачное видение в бреду, а вполне осязаемый, стоящий рядом и обнимающий меня. Нос шумно втянул воздух. Где же ты был раньше? Но сейчас все это не имело значения. Вопросы меркли, и мы были лишь двумя оглушенными людьми, потерявшими здравый смысл с вылетающими навстречу друг другу сердцами. — Тебя признают виновной. — тихий шепот звучал несколько отстраненно. — Я уже это поняла. Не трудно догадаться. Они цепляются практически за все и приплетают к этому Джоффри. — моя ладонь коснулась его груди, ощущая гулко колотящееся сердце. — Джейме, чтобы не случилось, ты не должен винить себя. Ты… — Послушай, — Ланнистер отстранился и бережно прикоснулся к моей щеке теплой ладонью, — мне сейчас нужно будет выступить против тебя. Не бери во внимание, я буду говорить абсолютную чушь, но не это главное. Отец выдвинул условия, при которых тебя помилуют. — я нахмурилась, ожидая, пока мужчина собирался с мыслями. — Мне нужно будет разорвать брак с тобой. Отец пожелал, чтобы я женился на любой другой благородной женщине и смог обеспечить его наследниками. Меня бросило в жар, и я почувствовала, как внутри что-то ломается, разрывая легкие на кровавые ошметки. Я быстро подавила острое желание прижаться к рыцарю снова, припасть губами к светлой шее, почувствовать пульсацию артерий и не выпускать его больше никогда, сомкнуть руки на широких плечах так сильно, что ни один человек в мире, даже сам Тайвин Ланнистер, не смог бы их развести. — Ладно. — лишь смогла глупо сказать я, цепляясь пальцами за ткань его камзола. — Ладно. Что-то еще? — Ты должна будешь сама просить о помиловании, когда тебе дадут слово. Отец обещал приставить тебя в качестве служанки к какой-нибудь высокородной даме. Но тогда ты лишишься своего благородного имени. — Моему отцу тоже обещали помилование. — Сейчас все иначе. — я едва раскрыла рот, как раздался звон колоколов. Суд продолжался. Джейме болезненно поморщился и мимолетно поцеловал меня в лоб. — Ты веришь мне? — я нашла силы для легкого кивка. — Держи рот на замке. Никаких выходок. Всё скоро закончится. — Хорошо. — призрачный шепот потонул во всеобщем шуме. Тайвин Ланнистер неодобрительно поглядел на рядом стоящего со мной рыцаря с высоты Железного трона и гаркнул: — Корона может вызвать следующего свидетеля. Джейме, выдохнув, медленно прошагал к трибуне. Невидимая рука тут же сжимает горло, перехватывая дыхание. — Лорд Джейме Ланнистер, — протягивает эти слова Десница словно пробуя словосочетание на вкус, — всем известно о том, что эта женщина являлась Вашей женой. Клянётесь ли Вы перед всеми Богами, что Ваши показания будут честными и достоверными? — Я клянусь. — твердо отчеканил мужчина и ни одна жила на его лице не дрогнула. — Что Вам известно об участии Джейн Старк в сговоре против короля Джоффри? — Немногое. Я знаю, что она ненавидела его. Не брезговала грязными словами в его адрес. — Джейме нахмурился, сжав левую ладонь в кулак. — Могла назвать ублюдком или еще как похуже. Она ненавидела королеву, и Вас, лорд-десница. К тому же, моя сестрица абсолютно права, — он запнулся, но быстро взял себя в руки, — девчонка по-настоящему дикая. Она не умеет справляться со своим гневом и не понимает обыкновенных вещей. В ее семье все поголовно были предателями, а ей был дарован шанс исправиться и жить в столице, несмотря на ее грязную кровь. Что же, Джейн Старк не оправдала надежд. Ни моих, ни ваших. — хоть я и знала, что слова были ложны, они все равно задевали что-то внутри, заставив поежиться. — И именно поэтому Вы не желали исполнить свой супружеский долг, милорд? Я повернула голову, взглядом цепляясь за острую линию скул и отросшую золотую щетину. Джейме кивнул. — В наследии Ланнистеров нет места грязной крови предателей. И, если мне позволят Боги, мне бы очень хотелось разорвать наш брачный союз, ведь иначе это клеймо навсегда останется на мне и моей семье. Я не могу быть женат на той, что убила моего племянника, да и к тому же короля. — Боги милостивы, милорд. — кивнул Тайвин Ланнистер. — Они лишь возрадуются, ведь они знают обо всех грехах этой девушки. Мне захотелось рассмеяться. Неужто мои грехи и впрямь были столь ужасны? Самый большой известный мне грех заключался в том, что я смогла полюбить человека из семьи, которая является врагами моей собственной. И кажется, мне придется бесконечно за это расплачиваться. — Вам есть, что сказать, Джейн из Дома Старков? — этот голос выворачивал наружу. Я вдохнула и медленно выдохнула через стиснутые зубы, ощущая своими лопатками многочисленные ненавистные взгляды людей позади. Джейме мимолетно глянул на меня краем глаза, напоминая о его словах. Ничего лишнего. Никаких выходок. Давай же, Джейн. — Я могу просить Вас только о смягчение приговора, милорд. — голос казался чересчур твердым, и я невольно вспомнила Сансу, просящую о помиловании нашего отца у короля Джоффри. Она была такой уверенной и такой напуганной тогда, однако не побоялась рискнуть и попросила это перед всем королевским двором. Внезапно на меня нахлынула гордость. Моя милая храбрая сестрица. Санса была такой очаровательной и кроткой, немудрено, что ее послушали. Но я никогда не была актрисой. Не умела лукавить и лгать достаточно убедительно. Я тяжело сглотнула и продолжила: — Знаю, что не заслуживаю собственной жизни, мне нет прощения, однако, — змеиные глаза Тайвина сузились, — я прошу Вас сохранить мою жизнь. — люди позади в один голос громко ахнули. Серсея Ланнистер скривила губы, и тут же окатила меня взглядом полным ледяного презрения. — Я действительно могу смилостивиться над Вами, Джейн из Дома Старков. — маска на лице Тайвина казалась нечитаемой. — Но тогда Вы обязаны покаяться в своем преступлении. Губы упрямо сжались, а ладони в одно мгновение превратились в кулаки. В зале повисла тишина, а ожидающий взгляд мутных зеленых глаз резал насквозь. — Я действительно всем сердцем ненавидела короля Джоффри Баратеона. — признание далось сложно. За спиной тут же зашептались. — И я действительно иногда думала о том, как было бы здорово, если бы смерть настигла его в раннем возрасте, однако, — язык прошелся по пересохшим губам, — я его не убивала. Десница устало вздохнул, опираясь подбородком на раскрытую ладонь. — Вы вновь отрицаете свою вину? В зале снова зашумели. Среди всеобщего гула голоса различить было сложно, однако фразы, сквозившие ненавистью, были хорошо слышимы. — Дочь предателя! — Цареубийца! — Лживая сука! — Казнить ее! А затем то, от чего меня передернуло: — Да я бы сам с радостью обезглавил твоего гнусного братца-изменника! — Смерть Старкам! — выкрикнул один и его тут же поддержали другие. Меня начинает трясти. Но это уже не страх перед неизвестностью, а ярость, стремительно захватывающая тело и сознание. Левый глаз начинает дергаться, когда я слышу все эти крики, полные презрения. Кулаки сжимаются еще сильнее до такого состояния, что я, кажется, слышу, как кожа на побелевших костяшках натягивается до скрипа. В глазах Серсеи Ланнистер светится триумф. Тайвин остается беспристрастным, однако не затыкает толпу, позволяя мне вновь и вновь слышать до тошноты противные слова. Крошечная, но острая мысль ледяной иголкой прошила мозг, заставляя забыть обо всем, что говорил мне Джейме. Ладонь непроизвольно ударяет по деревянной трибуне, привлекая всеобщее внимание. Златовласый мужчина, все еще стоящий рядом, еле заметно вздрагивает и чуть оборачивается ко мне, с мольбой качает головой. Плечи раздраженно дернулись, и я с достоинством подняла подбородок, взирая на лорда-десницу. Тишина ударила по ушам так резко, что они заболели. Ярость, исходящая от меня, была почти ощутимой. Чистой, прозрачной. Казалось, протяни руку, и пальцы обожгутся о насыщенную желчь, истекающую из каждой клетки тела. — Вы правы, милорд, я действительно хочу покаяться в своих преступлениях. — голос был полон леденящего душу холода. — Я виновата, Вы правы. Виновата. Вы же это хотите услышать? — Вы признаете, что отравили короля? — Нет, — раздраженный вздох, — к этому я не имею никакого отношения. На мне лежит более чудовищная вина. Я виновата в том, что родилась не в той семье. Тайвин надменно приподнял брови. — Вас судят не за это. — А мне кажется, что наоборот. — я сощурилась, чувствуя, как начинает трястись моя верхняя губа. — Так Вам нечего сказать в свою защиту? — Я уже сказала, что не причастна к преступлению ни коим образом. — прорычала я сквозь стиснутые зубы. — Я не убивала Джоффри, но знаете, мне жаль, что я этого не сделала. — Серсея вздрогнула на своем месте. — Мне действительно жаль, что мне не хватило смелости, чтобы перерезать ему глотку, как поступили Болтоны с моей матерью по Вашему приказу, лорд-десница. Хотя нет, мне жаль, что Джоффри Баратеон мертв. Будь он жив, я могла бы обезглавить Вашего нынешнего короля и прислать ему голову в ящике. Злость разрывала меня изнутри и затмевала все остальные чувства. Гадкая мальчишеская улыбка всплыла в памяти и из-за нее я почувствовала новый прилив сил. Зал вновь наполнил гул. Проклятия сыпались в мою спину, но я пропускала их мимо ушей. Тайвин Ланнистер вскочил с места и крикнул: — Сир Аддам, отведите заключённую в камеру! — Видеть, как умирает Джоффри, корчась от боли, — чеканила я, не обращая внимания на крики со всех сторон, — было намного приятнее, чем что-либо еще. Он заслужил такую смерть. Рыцарь с медными волосами, что привел меня в зал, перехватил мои запястья и повел к двери. «Кажется, я действительно умру совсем скоро». — промелькнуло в голове, но несмотря на эту мысль на губах растянулась какая-то безумная улыбка. Я просто ждала возможности покончить с этим безумием. Но нет, этот последний шаг для меня ещё не настал. Не время. Пока я жива, я буду продолжать хвататься за злость, горечь предательства, гнев и слепую ненависть. Я приму условия игры, останусь в ней до конца, пока львиные клыки не сломают волчий хребет. Я заставила себя обернуться напоследок и вновь посмотреть на все еще стоящего Тайвина Ланнистера, а затем громко произнесла: — Север помнит. И прежде, чем дверь захлопнулась, в зеленых глазах показалась тень страха.