Пурпурный луч разбил морскую гладь На то, что было и пребудет вечно. А небеса улыбкою беспечной, Благословляя, дарят благодать.
Меня разбудили ослепительные лучи солнечного света, настойчиво пробивавшиеся сквозь тонкие полупрозрачные занавеси. Казалось, солнце, стоявшее уже высоко, исследует небольшую комнатушку своими золотыми теплыми щупальцами. Я прикрыла глаза ладонью, ощущая приятную ломоту во всем теле, и медленно потянулась. Приятно было наконец ощутить мягкость перины и тепло тонкого белоснежного одеяла. Босые ноги опустились на прохладный пол и аккуратно ступили к окну. Пентос уже практически проснулся. Хотя, поначалу мне казалось, что этот торговый город-порт, находящийся на западном побережье Эссоса, никогда не спит. По вечерам с улицы нередко можно было слышать пение жрецов, а днем крики детей, носившихся по переулкам. Взгляд мазнул по искрящейся синеве заливных вод, по квадратным черепичным крышам, которых я никогда нигде больше не видела. Пентос являлся самым близким к Королевской Гавани Вольным Городом, и его связи с Вестеросом наиболее тесны. Вассальные Пентосу земли тянутся от моря до Бархатных холмов и Малой Ройны и включают в себя древнюю страну Андалос, откуда андалы пришли в Вестерос много лет назад. Мейстер Лювин однажды рассказывал мне, что в результате давних войн с Браавосом Пентос запретил у себя рабство и не имел армии. Формально во главе города находится выборный принц, но реальная власть принадлежит богатым магистрам. Я нередко задумывалась о том, чтобы его посетить, однако, могла ли я представить, что действительно смогу сделать это на восемнадцатом году своей жизни? Совершенно исключено. Я вглядывалась в тонкую полоску, разделяющую небо и воду, и гадала, чем же заняты жители Вестероса сейчас. В порядке ли Санса и где она затаилась, чем занят Джон, и что происходит в столице после смерти Тайвина Ланнистера. Тирион рассказал об этом. Не сразу, но, как известно, упрямства мне не занимать. В какой-то момент, когда я вновь доставала хмурого мужчину расспросами, мне показалось, что он осыплет меня всевозможными ругательствами и может быть даже ударит лишь бы я оставила его в покое. И это было бы справедливо, наверное, потому как Ланнистер явно давал понять, что не желает говорить, но я не унималась, спрашивая его вновь и вновь. — Просто я принял одну женщину за шлюху, а ту, что таковой на самом деле являлась, шлюхой не считал. — наконец сдавшись, ответил он, и выглядел при этом таким убитым, будто ему пронзили сердце клинком. — Мой братец рассказал мне, что Тиша на самом деле любила меня и никто ее не покупал. А после этого чудного рассказа я увидел даму своего сердца в постели собственного лорда-отца и придушил своими же руками, а затем застрелил десницу короля из арбалета. Довольны, миледи? Это Вы хотели услышать? Тон, которым Тирион говорил, пугал своим деланным безразличием, однако, я не могла не испытать облегчения. Тайвин Ланнистер мертв. Известие было чудесным для меня, но вот что это значило для Джейме я понятия не имела. В конце концов, Тайвин был его отцом, а все мы имеем скверную привычку любить своих родителей несмотря на все то, что те совершили. К сожалению, осознать всю ценность собственной семьи я смогла лишь только тогда, когда голова моего отца уже покоилась на пике. Что касается Тириона, то он, кажется, решил упиться до смерти. Не было ни дня, когда бы я не видела его без чаши в руке. Пиво, вино, эль — все это лилось рекой в его горло до тех пор, пока силы окончательно не покидали мужчину, и он едва ли не валился с ног, лепеча что-то несуразное. Не могу не признать, что это меня тревожило, но на все попытки укорить Ланнистера, тот лишь отмахивался рукой, словно я была надоедливым насекомым. Варису посчастливилось иметь множество друзей по всему свету, потому, остановиться в относительной безопасности в Пентосе не представило особого труда. Евнух великодушно представил меня и Тириона Иллирио Мопатису — магистру, живущему в огромном поместье по меркам Вольных Городов. Магистр был довольно высоким и невероятно толстым мужчиной с желтыми волосами и бородой, которую он расчесывал надвое и умащивал, доводя до золотого блеска. Он, впрочем, двигался с удивительной легкостью для такого необычайно массивного человека. Глаза его походили на поросячьи, и едва были видны за толстыми щеками. Загорелые пухлые пальцы погрязли во множестве колец, украшенных различными драгоценными камнями — ониксом, опалом, тигровым глазом, турмалином, рубином, аметистом, сапфиром, янтарем, нефритом, черным алмазом и зеленым жемчугом. И это только те камни, что мне были известны. Иллирио торговал пряностями, самоцветами, драконьей костью и другими, менее драгоценными вещами. Кроме того, мужчина был достаточно уважаемым в Пентосе, но имел довольно скверное чувство юмора, из-за которого мне нередко становилось как-то неловко. Мы говорили с ним лишь однажды, но этого мне хватило с лихвой. Мужчина достаточно радушно принял нас в свой дом, накормил и выделил по комнате. Моя не отличалась никакими изысками и очень напоминала покои в Красном замке, отчего тут же стала ненавистной. Однако, я была действительно ему благодарна. Чудно было наконец перевести дух и почувствовать такое далекое, но знакомое чувство безопасности. И все бы хорошо, да только я была абсолютно обескуражена и не знала куда себя деть — выходить из поместья мне было запрещено, а чем себя занять там я не находила. Единственное, что по-настоящему мне нравилось делать, так это принимать горячую ванну. Славно было просто посидеть несколько минут, а то и часов, в теплой воде и хорошенько все обмозговать. Мысли были довольно разнообразные, но в основном в голове крутилась лишь одна — что делать дальше? На этот вопрос мне никто не давал ответа: от Тириона попросту чего-то вразумительного было не дождаться, а Варису я все еще не совсем доверяла, пускай это и глупо, пожалуй. Меня разъедало чувство собственной беспомощности. Безусловно, здорово было оказаться в Пентосе очередным безликим человеком, не имеющим имени. Здесь я была просто Джейн — девчонкой со скверными манерами. В других обстоятельствах меня это бы устраивало, но сейчас в сердце горела ярость. Я жаждала мести, мечтала о смерти Серсеи и доме, что был так далек, но по-прежнему дорог. Наспех одевшись и перевязав свои непривычно короткие волосы атласной лентой, я поплелась в сад, предвкушая встретить новый солнечный день. Теплый ветер лизнул лицо, заставив на миг забыться. Где-то неподалеку запела птица. — Вы необычайно рано встали, миледи. Я вздрогнула, не заметив Тириона, что стоял чуть поодаль огромного стола, уставленного кувшинами с вином и всеми возможными фруктами. В руке мужчины уже находился едва полный кубок. — А Вы уже пьете. — не без укора парировала я, аккуратно присев на стул, и скрестив между собой ноги, обтянутые тонкими портками. — Боюсь, вскоре я лишусь единственной умной головы. Ланнистер поморщился. — С вином в желудке и жизнь краше, а Варис всяко умнее меня. — Но ему я не доверяю. — Разве? — мужчина фыркнул и вновь наполнил кубок ежевичным вином. — А мне? — Доверять Вам дается куда проще. — я неуверенно повела плечом. — Разве Вы все еще этого не поняли? — О чем Вы толкуете? — О Вашей неоценимой помощи, конечно же! Если бы не Вы, то, скорее всего, я бы давно была мертва. Точно также, как и моя сестра. — Ваша сестра… — еле слышно пробормотал Тирион, не глядя на меня. Затуманенный взгляд его изучал ясный небосвод. — Сестра. — а затем карлик прильнул к кубку, выпив все вино до последней капли. Никто из нас больше не говорит и слова. Рука сама собой потянулась к призрачным темным прядям, но пальцы нащупали лишь голое плечо, с которого слетела рубаха. Я раздасованно вздохнула, и скрестила руки на груди, внимательно поглядев на задумавшегося Тириона. Мужчина медленно водил пальцем по каемке кубка и вглядывался куда-то вдаль, нахмурив брови. Его щетина давно отросла и превратилась в темную бороду из-за чего шрам был не так заметен, а волосы чуть потемнели, приобретая цвет молодой пшеницы. Он стоял возле небольшого заборчика, что ограждал пространство сада, такой маленький и разбитый, отбрасываемый огромную вытянутую тень на пол. — Вы хороший человек, Тирион. — губы произнесли это прежде, чем я смогла хорошенько обдумать слова. — И то, что Вы сделали не делает Вас плохим. Конечно, это не лучший Ваш поступок, но… Это был вопрос выживания. Либо он, либо Вы. Ланнистер все так же молчал, замерев на месте. — Варис и я отправляемся в Миэрин. — неожиданно решительным голосом разорвал затянувшуюся тишину мужчина, и вновь пригубил немного пурпурного вина. Я с удивлением приподняла брови, размышляя над его словами. Миэрин — самый северный из трёх городов в Бухте Работорговцев с жестокими порядками и бесчестными людьми. Для чего бы им туда направляться? — Зачем же, позволите узнать? — Для аудиенции с Дейенерис Таргариен. — грудь сдавило, словно из легких выбили весь воздух. Конечно же, я слышала о Таргариенах, но не так много, как мне того бы хотелось. Знала лишь то, что они также борются за право на престол, и этого мне хватало. В любом случае, никто бы и не дал узнать мне больше. — Варис считает разумным примкнуть к ней. — Дейенерис Таргариен… — я растянула это имя на губах, словно пробуя на вкус. Дейенерис Таргариен — девушка, в чьих жилах течет драконья кровь. Дочь Эйриса Таргариена, который принес множество бед всем Семи королевствам. Однако, если мне не изменяет память, в династии Таргариенов также были достаточно достойные правители. Взять хотя бы Эйгона Невероятного — пятнадцатого короля Семи королевств из династии Таргариенов. В трудах многого не писали, но мейстер Лювин как-то раз сказал, что Эйгон был любим в народе, и мог считаться одним из самых достойных королей Вестероса. — Но никто не сравниться с нашим теперешним королем, конечно. — поспешно поправил себя старик, имея в виду Роберта Баратеона. Именно Эйгон отразил Четвёртое восстание Блэкфайра и принял ряд законов, ограничивающих права и свободы лордов в пользу простых людей. Конечно, из-за этого поднялись восстания, но Таргариен умело их подавлял раз за разом. Может и Дейенерис Таргариен — приятное исключение? Я, не сдержавшись, фыркнула. Правящая девушка — такое встретишь ужасно редко. Но если Тирион желает дать ей шанс, почему бы и мне не попробовать? Вопрос слетел с языка сам собой: — Когда мы отправляемся? — Мы? — Ланнистер приподнял густые брови. — Вы остаетесь на попечении у Иллирио, миледи. — Что?! Но почему? — я вспомнила пухлое лицо мужчины и его неприятный смех и тут же невольно дернула плечом. — Я не собираюсь оставаться здесь! Я тоже желаю узнать, кто такая Дейенерис Таргариен точно так же, как и Вы. — Совершенно исключено. — Это несправедливо. — буркнула я. — Вы не можете так поступить. Отчего-то мне вновь почудилось, словно я вернулась в то время, когда представляла из себя лишь маленькую капризную девочку. — Почему нет? — Тирион нервно усмехнулся. — Мой братец ясно дал мне понять, что сдерет с меня три шкуры, если с Вашей головы упадет хоть волосок. Мне мои шкуры еще дороги. Спину окатил озноб, и внезапно стало очень тихо. Всё ещё шелестели листья растений, всё ещё доносилось пение птиц. Но иначе. Будто сквозь. — Невероятно. — слово не удалось удержать внутри, и оно тихим шепотом выпорхнуло из глотки. Он действительно… Действительно пытается оберегать меня даже тогда, когда не находится рядом. Непонятные чувства захлестнули все мое существо, покрывая кожу волной мурашек. Ох, Джейме, если бы ты только мог оказаться здесь, рядом… — В любом случае, — голос отчего-то осип и пришлось прокашляться, — я не буду в безопасности здесь. Неужели Вы настолько верите Варису и его дружку, раз хотите оставить меня в Пентосе? — Тирион молчал, все так же не глядя на меня. — Да он же продаст меня первому встречному за хорошую плату. Я буду в безопасности с Вами, но никак не здесь. Тирион, — мужчина неуверенно обернулся, мазнув по мне растерянным взглядом, — я не ребенок. Больше нет. — Человек, который говорит «я не ребенок», скорее всего ребенком и является. — Ради Богов, послушайте! Я знаю, Вы все еще видите напуганную девочку, но ее больше нет, как бы всем не хотелось верить в обратное. Я очень ценю Ваше отношение ко мне, как и, — язык почему-то запнулся, — заботу Джейме, но… Я могу постоять за себя, и я могу принять самостоятельное решение. — Вот как. — после непродолжительного молчания молвил Ланнистер, ставя кубок с тихим звуком на стол, но почему-то для меня этот звук был самым громким на свете в ту злосчастную секунду. — Так каким же будет Ваше решение, леди Старк? — Я поеду с Вами. — твердым голосом, отсекающим все сомнения, объявила я. — Я предстану перед Дейенерис Таргариен и, если найду нужным, попрошу ее разрешения на службу. — Это все, безусловно, замечательно. Только вот боюсь, что выбора у Вас не будет. — холодок прошелся по позвонкам, но виду я не подала. Тирион наградил меня хмурым взглядом, а затем с толикой раздражения бросил: — Отправляемся завтра, на рассвете. Будьте готовы, миледи. И наберитесь терпения. Путь до Миэрина не близкий.***
— Волантис? Почему мы направляемся в Волантис? — Потому что в Волантисе находится дорога, ведущая в Миэрин. — терпеливо объяснил Варис, кладя свои напудренные мягкие руки поверх колен, спрятанных за длинным балахоном. — Как все сложно. — я устало оперлась подбородком о ладонь, прикрывая глаза. Небольшая повозка, в которой мы ехали уже не первый день, чуть подскочила с тихим скрипом. Багровое вино тут же окропило деревянное дно. Тирион выругался сквозь зубы и в очередной раз потянулся к фляге, наполняя чашу до самых краев. — Я до сих пор теряюсь в догадках, что Вы в ней нашли. — небрежно бросил Ланнистер. — Я нашел в ней правителя, милорд. — евнух качнул головой. — Того правителя, который мог бы позаботиться о народе. — Да с чего Вы вообще это взяли? — неожиданно для всех сорвалась я. — Разве Вы встречались с ней ранее? А вдруг она такая же безумная, как и ее отец. — эта мысль все никак не хотела покидать мою голову, несмотря на то, что я отчаянно пыталась убедить себя в обратном. Я слишком хорошо помнила рассказ Джейме об Эйрисе, чтобы просто так откинуть все опасения прочь. — Что тогда? — Вы, кажется, совсем позабыли, кто я такой, миледи. — Забудешь тут. — Тогда не глупите. Мои пташки нашептывают мне всякое: от того, что Серсея Ланнистер ела на ужин и до того, как Дейнерис Таргариен смогла освободить Миэрин от рабства. — не успела я хорошенько удивиться, как Паук продолжил: — К тому же, Вам ли не знать, что ни в коем случае нельзя судить о человеке по его родственникам? — взгляд потемневших глаз картечью прошил навылет. — Вы же хорошо знакомы с юным Подриком, что носит зловещую фамилию Пейн? Скажите-ка мне, разве он хоть каплю походит на королевского палача? В памяти всплыло добродушная улыбка черноволосого мальчишки, а затем изрытое оспой лицо Илина Пейна, заносившего меч над шеей моего отца. Меня передернуло. — Вовсе нет. Варис наградил меня красноречивым взглядом, дающим понять, что я сама только что дала себе пищу для размышлений. Но думать не хотелось. Хотелось простого человеческого покоя и ощущения безопасности. — Мне нравилось, когда в Ваших руках была власть, милорд. — евнух снова обратился к Тириону, который уже едва стоял на ногах. — В роли десницы короля Вы были действительно мудры и справедливы. — Я исполнял приказ своего отца. — сухо парировал мужчина. — Власти у меня никогда не было. — Вы не правы, Тирион. Да и я бы охотно посмотрела на Вас, сидящем на Железном троне. Клянусь всеми Богами, Вы были бы разумным правителем. В зеленых глазах проскользнула странная горесть. — Карлик и самодур управляет страной — вот радость. Я мог бы править лишь шлюхами и дураками, миледи. Хотя, как показывает опыт, уже даже шлюхи противятся мне. — Всякая хитрость ничтожна по сравнению с хитростью женщины. — взгляд евнуха мельком скользнул по моей фигуре. — Но это не касается Вас, леди Джейн. Для меня Вы все равно, что открытая книга. Стоит признать, что почти для всех жителей столицы Вы таковой являлись. Я потерянно моргнула. — Даже не знаю, стоит ли принимать Ваши слова как оскорбление. — Скорее, как данность. Немногие северяне на самом деле могут ввести в заблуждение, запутать, вести свою игру. Ваша мать могла, но, если мы будем до конца честными, она и не северянка вовсе. — Что же, — сердце кольнуло тупой иглой, — кажется, ее хитрости не было достаточно для того, чтобы спасти свою жизнь. — Ее убило не отсутствие хитрости, а неумение противостоять собственной семье. — откуда-то из-за угла буркнул Тирион. — Кейтилин Старк была потрясающей женщиной, хоть я и возненавидел ее при нашей встрече на тракте, но стоит помнить, что это было обоснованно. Ваша мать тогда устроила мне славный поход в Орлиное Гнездо и несколько ночей в небесной камере наедине с тупым тюремщиком. Однако при всем этом я проникся к этой женщине уважением. Была в ней какая-то сталь. Север ее закалил. — Да. — потерянно пробормотала я. — Стали ей было не занимать. Сколько себя помню, матушка всегда была достаточно строга. Иногда ее строгость казалась чрезмерной, но сейчас я понимаю, что мне ее даже не хватает. Несмотря на многочисленные упреки в мою сторону, мама умела быть мягкой и терпеливой, когда нужно. Она любила меня — я это точно знаю. Любила точно так же, как и моих сестер и братьев. Кейтилин Старк была готова на все ради своих детей. Интересно, что бы она сказала, поглядев на то, что происходит со мной? Одобрила бы связь с Джейме? Поощрила бы дружбу с человеком, чья семья оказалась проклятием для моей собственной? Дни сменялись ночами, сумерки превращались в прохладное утро, а разговоры постепенно изживали себя. Мне казалось, что еще чуть-чуть, и я точно сойду с ума. В карете было ужасно душно и даже несмотря на маленькие окошки внутри царил неприятный полумрак. Мне даже не снились сны — каждую ночь я погружалась в опустошающую темноту, и после пробуждения чувствовала себя невероятно паршиво. Хотелось прогуляться. Глотнуть свежего воздуха и размять ноги, но я отлично понимала, что это невозможно. Даже не то чтобы невозможно, сколько глупо и опасно. На Тирионе ситуация сказалась хуже. Кажется, даже пить ему наскучило, потому четыре дня мне и Варису повезло лицезреть мужчину в относительно трезвом состоянии. Но из-за отсутствия вина Ланнистер спал неспокойно — вечно ворочался и бормотал что-то несуразное во сне. Когда Варис сообщил, что мы, наконец-таки, оказались в Волантисе, маленький лорд словно безумный вскочил на ноги и громко объявил: — Я должен выбраться из этой кареты. — Волантис — город большой. — терпеливо ответил евнух, пытаясь надавить на остатки благоразумия. Тирион будто не слышал: — Я должен выбраться из этой кареты. Признаться честно, я абсолютно точно разделяла его желание, однако нашла в себе силы возразить: — Вы же знаете, что Ваша сестра наверняка желает отсечь Вам голову. Правда ведь? — обратилась я к Варису, и тот без промедлений кивнул. — Вас могут заметить, Тирион. И что тогда? — Миледи Старк права. Шанс того, что Вас тут заметят в сто раз больше. — Я должен выбраться из этой кареты. — настойчиво повторил Ланнистер, сверкнув зелеными глазами. — Я уже и не знаю, как вам по-другому то сказать. — растерялся евнух. — Дейенерис Таргариен не будет от меня толку, если я сойду с ума. — вспылил мужчина и прорычал это практически в лицо Вариса. — Я уж и не припомню, когда видел чьё-то лицо кроме ваших. — красноречивый взгляд проскользил по мне, а затем устремился обратно на пухлое лицо Паука. — Отличные лица, прошу заметить. — Я схожу с ума. — с долей иронии пробормотал Тирион, закатив глаза. — Это неразумно. — я раздосадованно покачала головой. — Если Вас схватят… — Мы в тысячах миль от Вестероса! — перебил меня мужчина, натягивая капюшон плаща до самых глаз. — Кто я? Еще один пьяный карлик. — в подтверждение этому он сделал большой глоток из внушительных размеров фляги, а затем подлетел к двери и с силой постучал по темному дереву. Повозка тут же остановилась, прекратив уже привычную качку. Тирион упрямо толкнул дверь, впуская внутрь поток теплого воздуха. Под ложечкой заныло, а внутри с каждой секундой разрастался ком беспокойства. Отчего-то мне точно казалось, что добром эта прогулка не кончится. Натянув на голову капюшон и как можно сильнее запахнув плащ, я ступила ступнями на землю. Ноги, не ожидав под собой твердой не двигающейся поверхности, опасно подкосились, но мне удалось устоять. Как же приятно было вновь стоять на земле! Вдыхать полной грудью свежий воздух, ощущать прикосновение ветерка к оголенной коже щек. На губах растянулась глупая улыбка. Бледно-голубое небо медленно заволакивали хмурые, темно-серые облака. Слабые лучи солнца из последних сил старались пробиться сквозь пелену тумана и согреть холодную, сырую землю. Порывистый ветер колышет тонкие ветви деревьев. Поникшая трава, выжженная палящим летним солнцем, потемнела и припала к земле. Тирион, не обращая никакого внимания на обеспокоенное щебетание Вариса, шел вперед, даже не осматриваясь по сторонам. — Здесь тоже всем заправляют магистры? — поинтересовалась я, когда мы пересекли широкий каменный мост и оказались на узкой улочке, заполненной людьми. — Нет, миледи. В Волантисе власть принадлежит триархам. Они выбираются сроком до первого дня нового года из благородных семей, способных доказать прямое валирийское происхождение. — быстро нашелся евнух. — Я все еще слабо понимаю, как работает этот… порядок. — мне действительно было довольно сложно представить, как возможно выбрать правителя. Отсутствие правящих династий удивляло. — Неужели все люди способны найти согласие между собой? — Конечно нет, но ведь решает большинство. Остальным не остается ничего кроме как согласиться с этим решением. — Чудно. Взгляд зацепился за громадное здание, что казалось было в три раза больше Великой септы Бейлора. Колонны, ступени, купола, стены — все это было выкрашено в разные оттенки красного, оранжевого, желтого и золотого, переходящие один в другой, как облака на закате. Стройные башни, устремленные в небо, напоминали извивающиеся языки пламени. На лестнице горели два громадных костра. — А это что такое? — потрясенно прошептала я. — Храм Рглора — Владыки Света, Бога Пламени и Теней. Культ Рглора — религия, проповедующая борьбу света со тьмой и считающая всех других богов ложными. Видите тех людей на мостике, что соединяет постамент с террасой? — я кивнула. — Это служители Рглора — красные жрецы. По их учению, Рглору противостоит Великий Иной, который является олицетворение тьмы и холода. Также красные жрецы верят в возвращение мессии, что единожды уже спасал мир. — Удивительно… — Да-да, просто потрясающе. — раздраженно буркнул Тирион, и вновь сделал глоток из фляги, что предусмотрительно захватил с собой. Мы протискивались сквозь толпы людей, где каждый голосил громче предыдущего. Кто-то вязал рыболовные сети, кто-то перебирал местные фрукты, а некоторые попросту наблюдали за происходящим, отсиживаясь в сторонке. Пахло мерзко — потом и мочой. Даже хуже, чем в Блошином Дне. — Рабы. — сказанное Тирионом казалось утверждением, однако Варис все равно поспешил утвердительно кивнуть. — Волантинские работорговцы крайне организованы. — слова евнуха из-за окружающего галдежа разобрать было крайне сложно. — Уборщикам навоза — мухи. Строителям — молотки. Шлюхам — слёзы. — пухлая рука мельком указала в сторону полуобнаженных загорелых женщин. — Чтобы не забыли. Внезапно седой старик с длинной серебряной бородой перегородил мне путь. Змея в его руках опасно зашипела, и я тут же невольно отшатнулась, налетев спиной на неумытую женщину. — Не желает ли дама купить чудесную змею? — мужчина улыбнулся своей беззубой улыбкой. — Нет. Нет, спасибо. — пролепетала я, подходя ближе к Тириону. Улочка кончалась небольшой площадью, которая тоже оказалась полностью забита людьми. На помосте стояла темноволосая женщина с поистине воинственным видом. Голос ее казался таким громким, что сотрясал воздух внутри легких. К сожалению, говорила женщина на неизвестном мне языке, потому я не могла разобрать и слова. — Это валирийский? — высказала я догадку вслух. — Да, миледи. Практически все здесь говорят на этом языке за малым исключением. — Единственным красным жрецом в Королевской Гавани был Торос из Мира. — ворвался в уши голос Тириона. — Эта выглядит куда более привлекательно. — Для Вас кто угодно сейчас выглядит привлекательно. — язвительно заметила я. — Не могу отрицать. — зеленые глаза Ланнистера были все так же прикованы к женщине, которая, кажется, распалялась с каждой секундой все больше и больше. Маленький лорд неожиданно встрепенулся и не без иронии обратился к Варису: — Мы идём на встречу со Спасителем? Что же Вы раньше не сказали? Кто бы не хотел встретиться со Спасителем? Евнух лишь кисло покачал головой. — Вы знаете валирийский? — я с удивлением покосилась на Ланнистера. — Немного. — пожал плечами мужчина, а затем, отвернувшись от темноволосой женщины, произнес: — Пойдемте. Найдём бордель. Его слова меня окончательно ошеломили. — Вы, должно быть, шутите? — Совсем нет, миледи. — Я туда не пойду. — одна лишь мысль об этом возмущала. — Вы, кажется, сделали свой выбор еще в Пентосе, не так ли? — Ланнистер смерил меня красноречивым взглядом. — Идемте. Нечего тут стоять без дела. Я тяжело вздохнула, сжимая ледяные ладони в кулаки. Женщина все еще высказывала свою речь, оглядывая всех присутствующих взглядом черных глаз. Когда она поглядела на меня, по телу прошлась непонятная дрожь. Черная блестящая радужка завораживала и пробуждала внутри какое-то нехорошее чувство, граничащее со страхом. Сердце сбилось с привычного ритма. Рука сама собой потянулась к рукояти меча, что был прикреплен к широкому поясу, словно желая убедиться, не исчез ли куда клинок. Я через силу отвернулась, и поспешила присоединиться к своим спутникам, дабы не потеряться в толпе. Лысый мужчина с длинной темной бородой, что стоял у входа в заведение, протянул свою огромную ладонь вперед и со странной мягкостью опустил на голову Тириона, проговорив нечто на валирийском. — А если ты карлику отсосёшь, то удаче и вовсе конца не будет. — ответил Ланнистер мужчине. Варис тут же закатил глаза так, как некогда закатывала моя мать, когда я творила нечто непотребное, а затем тоже заговорил на валирийском, проводя нас внутрь. «У них явное преимущество из-за знания языка». — с остервенением подумала я, ощущая некую безнадегу. Не очень-то здорово быть огражденным стеной из-за того, что и слова не понимаешь. Внутри было несколько душно и разило кислым вином. Со всех сторон слышался мужской хохот и девичье хихиканье, кто-то выпивал, некоторые во всю рассматривали полуобнаженных девушек, не скупясь на прикосновения. Людей было не так много, однако все равно было шумно. Место само по себе казалось грязным и порочным, потому чувство мерзкого отвращения нашло меня довольно быстро. Женщины тут были разные: молодые и в возрасте, бледнолицые и смуглые, совсем тощие и с приятной полнотой, но что меня удивляло больше всего, так это то, что они все выглядели и вели себя так, будто их действительно устраивает все происходящее. Это просто не умещалось в голове. Многочисленные мужчины кидали на меня хмурые взгляды, и тут же отворачивались. Может дело было в моих коротких волосах, или не самому приятному внешнему виду — какая разница? Главное, что они не смотрели на меня так, как на всех остальных — хищно, с безумным огоньком в глазах. «Когда буду рассказывать об этом Джону — он точно не поверит». — промелькнуло в голове со странным огоньком, и от этой мысли я едва не прыснула. — Видали? Мы тут хорошо вписываемся. — заявил Тирион, пробираясь к маленькому деревянному столику в углу комнаты подле камина. — Особенно я. — сорвалось с губ. — Если Вы хотели меня проучить или еще что-то подобное… — Не глупите. — прервал мою тираду Ланнистер, снимая капюшон с кудрявой головы. — Мы просто путники, опьянённые похотью. — зеленые глаза заприметили мое кислое выражение лица. — Не кривитесь, Джейн. Вы далеко не сама святость. К тому же, сладострастие — не грех. Грех — отрицать желание плоти и жажду любви. Я почему-то смутилась, чувствуя, как к щекам приливает кровь. К столу подошла женщина с медным подносом. Три чаши и такой же медный кувшин в одно мгновение оказались передо мной и моими спутниками. — Спасибо. — вежливо кивнул Варис. Женщина кривовато улыбнулась и, поправив свои кудрявые волосы, удалилась. Я настороженно понюхала напиток в чаше и тут же скривилась. Кислый запах ворвался в легкие, принуждая прокашляться. — Забавная причёска. — бросил Тирион в сторону рядом стоящей девушки. Длинное голубое платье с огромными вырезами на спине и ягодицах казалось неказистым и попросту непристойным, что совершенно точно было подходящим для данного заведения. Девушка обернулась, смерив Ланнистера оценивающим взглядом, а затем откинула копну белоснежных волос за спину. — Матерь Драконов! — окликнул ее какой-то мужчина, и девушка тут же последовала к нему. — Видать, Вы не единственный сторонник Таргариенов. — пробормотал Ланнистер, делая глоток из медной чаши. — Что? — я удивленно приподняла брови. — Причем тут Дейенерис Таргариен? Мужчины переглянулись странными взглядами, а затем Варис молвил: — Я уже и позабыл, что Вас держали вдали от всей информации, миледи. Дейенерис Таргариен владеет не только любовью народа, безупречной армией и неплохими советниками. В ее распоряжении также трое взрослых драконов. В камине переломилось напополам небольшое поленце. Дрожь прошлась по всему телу, крохотными иголками забираясь под кожу, царапая и раздирая изнутри. Я не могла поверить в услышанное. Это шутка? Последний дракон, принадлежавший дому Таргариенов, умер задолго до восстания Роберта Баратеона. После его смерти драконов никто никогда не видел, как в Вестеросе, так и в Эссосе. — Вы это несерьезно. — с нервной усмешкой произнесла я, но вот только выражение лица Вариса неизменно сохраняло серьезность. — Не может быть такого. Это какая-то чушь. — Тирион мельком глянул на меня, и покачал головой. — Вы знали? Вы знали все это время и ничего мне не сказали? — Вы больше интересовались своей семьей, нежели тем, что происходит за Узким морем. — пожал плечами Ланнистер и сделал большой глоток из чаши. В ушах пронзительно звенело. Я все еще не могла поверить. Как вообще можно руководить такими свирепыми существами? Да, они удивительны, но все же это не собаки, чтобы их можно было приручить. — Погодите-ка… То есть мы направляемся к женщине, желающей вернуть своему роду былую власть, владеющей армией и тремя взрослыми драконами, и которая наверняка знает, что Ваш брат, — моя рука метнулась в сторону Тириона, — убил ее отца, а мой отец помог Роберту Баратеону, участвовав в его восстании. Ланнистер неопределенно пожал плечами, а евнух утвердительно кивнул. — Охренительно чудесный план. Кажется, вам вовсе жизни недороги. — пробурчала я, невольно задумавшись о том, как скоро меня сожгут заживо. — Мы бы не направились к Дейенерис Таргариен, если бы я не был в ней уверен. — произнес Варис, но сказанное особо не убедило. Разум рисовал картинку абсолютно разъяренной женщины, жаждущей мести. Она чем-то отдаленно походила на Серсею — раздутые ноздри, безумный блеск в глазах и пронзительный крик. Меня покоробило. Надеюсь, реальность сильно отличается от моих представлений. Тирион прикоснулся к своей бороде, задумчиво нахмурившись, а затем подорвался с места. — Вы куда? — не без толики беспокойства в голосе спросил Варис. — Мне нужно поговорить с кем-нибудь, у кого остались волосы. — язвительно бросил через плечо мужчина и направился к сидящей неподалеку девушке. Внезапная волна смущения накатила на меня с ошеломительной силой. Мне никогда не нравилось оставаться наедине с Варисом. Мало того, что я все так же практически ему не верила, так еще и его взгляд, который будто бы проходил насквозь, заставлял испытывать довольно неприятные ощущения. — Вы все больше становитесь похожей на своего отца. — нарушил затянувшуюся тишину Паук и с отвращением отодвинул от себя нетронутую чашу. — Это плохо? — Его погубила верность. Вот и думайте, плохо это или нет. — мягкий тон почему-то действовал на нервы. — Нет на земле существа более жуткого, чем истинно верный и справедливый человек. — твердо отчеканил мой недрогнувший голос. — Скажите это голове Неда Старка и головам других таких же верных и справедливых. — не без укола ответил евнух. — Я не нравился Вашему отцу, и Вашей матери тоже. Я и Вам не нравлюсь, знаю, но боюсь, что Вам все же придется мне доверять. — С чего бы это? — темные брови встретились у переносицы. — У Вас нет выбора. Признаться, я поначалу не хотел помогать Вам, но лорд Джейме Ланнистер был крайне… убедителен. — в памяти вспыхнуло такое родное до пронзительной боли лицо, заставив челюсть болезненно стиснуться. — Неужели Лев так влюблён, что позволял и позволяет до сих пор обрезать его когти и выбивать зубы ради Вас? — Я не понимаю, о чем Вы. — Конечно понимаете. Вашу запретную связь с мужчиной мог не увидеть только слепец. Это еще сыграет с Вами злую шутку, вот увидите. — Я не понимаю, чем обязана обсуждением этого с Вами. — едва не прорычала я. Мгновенно появившаяся злость затрепетала внутри огоньком свечи. Евнух помолчал несколько секунд, а затем промолвил: — Почему Вы не остались в Пентосе? — А что я бы там делала? — руки взметнулись в воздух, едва не уронив чашу с вином. — Я бы не выжила там в одиночку, даже если была бы под надзором Иллирио. Папа всегда говорил, что Старк не может выжить один. Конечно, тогда он имел в виду семью, но… — я горько усмехнулась. — Возможно, я могу считать милорда Тириона своей семьей, ведь я буквально замужем за его братом. — Были замужем. — поправил Паук. — Это глупые формальности. В любом случае мое сердце давно уже мне не принадлежит. — Не сочтите за бестактность, но разве Вы не должны испытывать ненависть? Я резко вздернула подбородок, выгнув бровь. — А кто сказал, что я ее не испытываю? Это было правдой. Кипящая в крови ярость никуда не подевалась, гоняя кровь по организму. И я не знала, как ее выпустить. Не знала, как с ней совладать. Я не хотела ее чувствовать, но ничего не могла поделать. — Я про ненависть к Ланнистерам, миледи. — А, — я покачала головой, — Вы сами недавно говорили мне о том, что нельзя судить о человеке по его родственникам. Я ненавижу Серсею Ланнистер, — это правда — но ничего не могу поделать с тем, что испытываю к ее братьям. — губы плотно сомкнулись, пока я раздумывала над дальнейшими словами, но затем все же произнесла их, хоть и на порядок тише: — Я люблю Джейме и уважаю Тириона, и, быть может, это совсем неправильно, но с принятием этого мне становится гораздо спокойнее. Варис задумчиво поджал губы, отворачиваясь лицом к камину. В груди поселилось чувство странного облегчения. Может это от того, что я наконец произнесла очевидную мысль вслух? Признала ее, причем не только перед собой, но и перед другим человеком. Пускай даже этим человеком является Варис. Думать о Джейме было сложно. Необходимо, но больно. Я все еще не могла принять то, что мы больше никогда не увидимся. Да, может мы и дали друг другу обещания, но… Если набраться мужества и взглянуть правде в глаза, то становится понятно, что шансов на хороший конец у меня и Ланнистера не было с самого начала. Я поморщилась и качнула головой, желая отогнать такие невыносимые мысли. Не думай об этом, Джейн. Нужно верить. Ты же ему веришь? Он ведь дал слово. «Нашу связь ничто не разрушит». — огненным отпечатком легло на стенку черепной коробки, возвращая мне былую надежду. Я оглянулась, желая встретиться взглядом с Тирионом, но тут же испуганно ахнула. Ланнистера не было. Не было возле той девушки, к которой он изначально направился, не было возле женщины в голубом платье, да и во всей комнате не было. — Лорд Варис. — голос непроизвольно дрогнул. — Тирион, кажется, пропал. Евнух встрепенулся и округленными глазами осмотрел комнату. Я тут же вскочила с места и поспешила подойти к темноволосой девушке, с которой разговаривал Ланнистер. — Извините, — голос был полон неуверенности, ведь я вовсе не знала, как мне следует беседовать с ней, — мой спутник, кажется, разговаривал с Вами пару минут назад. Такой кудрявый и невысокий. Не подскажите, куда он делся? — Он действительно странный. — пролепетала девушка, поправляя свое шелковое платье. Украшения на ее шее задорно звякнули. — Сказал, что пошел отлить. Он направился туда. — бледная рука ее указала на ближайшую деревянную дверь. — Он точно ничем не болен? — Что? — глупо переспросила я, пытаясь связать ниточки в единую картину. — Нет. Конечно нет. Девушка фыркнула и отвернулась, а я поспешила пройти в указанное ей направление, едва не сбив с ног нескольких полуобнаженных женщин. За дверью меня ждал длинный неосвещенный коридор. Зловещий мрак обволакивал с каждой стороны, вызывая на лбу холодный пот. Я сжала ладони в кулаки и упрямо зашагала вперед, вскоре уткнувшись носом в каменную стену. Направо или налево? Я задумчиво прикусила губу. Торопись, Джейн. Скорее. Ругательства проскочили сквозь зубы. Ох, иногда я просто диву даюсь — что творится в мужской голове. — Чтоб тебя, Тирион… — не сдержавшись зло прошептала я, и повернула налево. Глаза постепенно привыкли к темноте, и я смогла увидеть несколько дверей и бочонков в конце коридора. Это был тупик — как только я это поняла, сзади послышалось какое-то копошение. — Эй! — крик растворился во всепоглощающей темноте. Под ложечкой противно засосало. — Тирион? Мне не ответили. Я быстрым шагом направилась к источнику звука и тут же испуганно отшатнулась. Высокий мужчина смерил меня хмурым взглядом, обвив пальцами темную рукоять меча. Мой дорогой Тирион, связанный и абсолютно беспомощный, покоился на широком и вероятно сильном плече незнакомца, подавая совсем вялые признаки жизни. Сердце упало. Холодная волна пробежала по спине. — Отпустите его. — процедил мой прохладный голос, едва не надломившись, ведь, будем честными, человек напротив действительно пугал. Рука рванула клинок из ножен, раздался опасный скрежет стали. — Сейчас же. Послышался глубокий раздосадованный вздох со стороны мужчины, а затем его рука, заросшая жесткой шерстью, перехватила мое правое запястье, и крепко то сжала. — Я мог бы убить Вас, но не стану. Не опущусь до убийства женщины. — глухо проговорил незнакомец, однако это не умаляло того факта, какое он излучал явное ощущение опасности и силы. — Отпустите меня! — левая ладонь перехватила эфес и сталь разрезала воздух в опасной близости от мужского лица, однако тот успел отшатнуться. В одну секунду мне показалось, что он вытащит свой клинок и уж точно убьет меня, несмотря на свои слова. И он бы убил, если бы захотел, ведь мою уверенность здорово подкосили его высокий рост и сильные руки. На тренировках все казалось простым, в реальности же я почему-то сомневалась в собственных действиях. — Ладно. — успокаивающим тоном проговорил незнакомец, разжимая пальцы и приподнимая руку вверх. На плече его заворочался Тирион. — Ладно. Сердце гулко заколотилось в груди, кровь зашумела в ушах, и странная растерянность волной окатила меня с головы до пят. — Ладно. — повторила я за мужчиной, вглядываясь в его светлые глаза. Рука аккуратным движением засунула меч обратно в ножны для пущей убедительности. — Вы совершаете большую ошибку, поверьте мне. Может, объясните, что Вы задумали, и мы сможем решить все мирно. Незнакомец сделал шаг вперед, пожав плечами. Какое-то время смотрел мне в лицо, словно пытаясь заглянуть в черепную коробку. Порыться в мыслях. Найти что-то. А затем сделал еще один шаг. — Ладно. — снова повторил он, сдавшись. Я с облегчением выдохнула и вытерла каплю пота со лба. — Тогда отпустите моего друга, и мы… Я не успела договорить, как его рука вновь вцепилась в мое плечо, а затем переместилась на шею, опасно сомкнув на ней пальцы. Он наклонился надо мной, смотря прямо в глаза, будто пытался прочитать в моем взгляде что-то, чего там и в помине не было. А я, абсолютно обескураженная собственным страхом, замерла на месте, проклиная себя за медлительность и сомнения. — Я Вас узнал. — наконец глухо проговорил мужчина, все так же вглядываясь в мое лицо. — Тяжело не узнать. У Вас глаза Вашего отца — холодные и отчужденные, словно заледенелое озеро. Дочь Эддарда Старка? — сердце в одно мгновение оказалось где-то на уровне глотки, а в голове не было не единой мысли кроме той, что его ладонь сейчас сжимает мое горло. — Хотели знать, что я задумал? Я отвезу вас к королеве! Незнакомец грубо схватил меня под локоть и, пользуясь моим замешательством, потащил к одной из дверей. — Мы сами направляемся к королеве! — вскрикнула я, как только до головы дошел смысл его слов. Свободная рука сжалась в кулак и с силой ударила мужчину по спине. Послышалось раздраженное шипение. — Мы едем к ней сами, нет никакой нужды… Да послушайте же Вы меня! Мы… Но он не слушал. Лишь в следующую секунду замахнулся и ударил меня так сильно, что я потеряла сознание.***
JAIME Солнечные лучи слепили глаза, потому мужчина сощурился, наблюдая за ясным голубым небом, на котором не было ни единого облачка. И именно это мгновение было тем, которое хотелось растянуть на минуты, часы, дни, года… Просто умиротворение. Спокойствие. Но когда это в последний раз он по-настоящему испытывал эти чувства? Отец умер. Это стало известно практически сразу же после того, как он отправил Тириона и Джейн к Варису, а затем кинулся убирать мертвое тело Осмунда Кэттлблэка. Похороны десницы были назначены на следующий же день. Великая Септа Бейлора в сумерках вызывала странное чувство. Последний свет дня проникал в высокие окна, одевая красным заревом величественные изваяния Семерых. Вокруг алтарей мигали ароматические свечи, но тени уже собирались в приделах и слались по мраморному полу. Последние молящиеся покидали храм, и эхо песнопений затихало под сводами. Он остался совсем один наедине со своим лордом-отцом, среди свечей и тошнотворно-сладкого запаха смерти. Вглядывался в бледное лицо, камни на веках, и продолжал обвинять себя. «Я убил его. — крутилось у Джейме в голове непрекращающимся дребезжащим звуком. — Это я сделал. Стрелу из арбалета в него пустил Тирион, но Тириона из тюрьмы выпустил я». Он не знал, что делать теперь. Не знал, что будет с остатками его семьи, что будет с ним самим. Все изменилось — Ланнистер чувствовал это каждой клеткой своего тела. Кровные чувства дали трещину, когда-то сплоченная общей целью и местью семья разваливалась на глазах. — Без папочки ты никто, но его здесь нет. — сказал ему некогда Локк, перед тем как занести лезвие над запястьем правой руки. — Запомни это хорошенько. И Джейме запомнил. А Тайвина рядом никогда больше и не будет. Из-за меня. Ведь я убил его. Сестрица в септу зашла лишь на мгновение, поглядела на безжизненное тело отца, и также молча удалилась. Серсея отныне постоянно торчала в Малом зале с советом короля, вцепившись во внезапно появившийся кусок власти, пытаясь доказать всем, что она действительно ею владеет. Властью обладает тот, кто убеждает в ней остальных — мужчина это прекрасно знал, но в том-то и было дело, что у сестрицы выходило это крайне скверно. Женщина требовала, чтобы все в значительной степени поклонялись ей, однако положение ее сомнительное и уважения к ней не проявляет практически никто, потому как почти все в курсе, что она жестока и нарциссична. Она, казалось, стала совсем одержима своим призрачным величием и жаждой мести. Каждый день в Красный замок приходили люди — насильники, воры, наемники, убийцы — и приносили с собой пару тройку голов. К счастью Джейме, голов, в которых нуждалась Серсея, еще не доводилось увидеть. Ланнистер вновь поглядел на тело отца, и отчего-то вспомнил Безумного короля и свой меч, пронзивший спину Таргариена. — Эйрис думал, что с ним ничего не случится, если я буду у него под рукой. — пробормотал Джейме безжизненному телу. — Забавно, правда? — мужчина прислушался, будто ожидая ответа, и тут же укорил себя за такую глупость. Мужчина, как ни странно, не ощущал жгучего горя. Где слезы? Где ярость? В последней он недостатка никогда не испытывал. — Ты сам говорил мне, отец, что слезы у мужчины — признак слабости. Поэтому не жди, что я стану плакать по тебе. И вновь замер в ожидании ответа. Ему вторила мертвая тишина. Благодаря мне ты ушел из жизни, отец. Благодаря тому, на кого рассчитывал больше всего. Потому что мне хватило глупости. Правильно про него говорят — глупейший из Ланнистеров. Серсея неустанно ему про это напоминает, так что Джейме уж точно не забудет. Сестрица, к слову, навестила его той ночью и обругала всеми ядовитыми словами, которые только знала. — Ты выпустил на свободу наших врагов! — негодовала женщина, нервно измеряя комнату шагами. — Позволил им убить нашего отца! И кто ты после этого? Абсолютно безмозглый красавец, убивший не только своего короля, но и отца! — Джейме дернулся словно от удара, раздраженно поморщясь. — Ты позволил самодовольной суке из Винтерфелла и маленькому чудовищу убить нашего отца! Да как ты только себя выносишь?! Он не выносил. Однако, нахмурившись странным словам, мужчина спросил: — Опять обвиняешь двоих? — А ты думаешь, что не она повлияла на карлика? — с отвращением парировала Серсея, прикладывая к своим алым щекам белые ладони. — Она угрожала ему прямо во время суда. Или это ты тоже позабыл? Джейме помнил. Помнил с каким рвением девчонка обернулась и твердо произнесла «север помнит», что даже у него кровь в жилах застыла, однако тут она точно причастна не была. Наверняка ей хотелось быть причастной, но Джейн даже если бы и решилась на такое, то не завершила бы дело до конца, оставив его лишь в своих мыслях. Старк не убийца. Тирион совершил это в одиночку. Кому как не Ланнистеру знать это? «Правильно говорит Серсея: безмозглый — вот как следовало прозвать меня». — промелькнуло в голове, и на мужчину накатила новая волна вины. Рыцарь еле сдержался, чтобы не заорать от бессильной злости. Тогда ему казалось правильным рассказать Тириону о том, что случилось с Тишей. Он имел право знать, не так ли? Ведь брат всегда был с ним честным, отчего бы и Джейме не попытаться быть таким же? Только вот братцу правда пришлась не по душе — слишком уж горькой она была. Немудрено что Тирион решился на такой отчаянный шаг. Ланнистер неизменно размышлял об этом и днем, и ночью, заставлял себя ненавидеть Тириона и винить во всем только его, но не мог. Он ни за что не сможет его возненавидеть, чтобы тот не натворил. Осознание этого наводило истинный ужас. Неужели Кейтилин Старк была права, и Боги решили послать ему наказание? Решили заставить Джейме расплачиваться за ошибки? А затем заставят гореть в одной из преисподней? «Нет, — поправил себя мысленно мужчина, — есть только одна преисподняя, и мы в ней живем». Ланнистер чувствовал себя как никогда одиноко. Ему снились кошмары и каждый был хуже предыдущего. Во снах к нему являлись призраки прошлого. Они насмехались, презирали, обвиняли его во всем, а что еще хуже — убеждали в том, что мужчина действительно виновен. Когда это прекратилось, то во сновидениях Джейме начал видеть смерть. Смерть Эйриса Таргариена и собственные окровавленные руки, смерть отца и стрелы арбалета, а затем того, кого видеть совсем не ожидал — мальчишку Старков, летящего вниз с высокой башни. В одном из снов на его руках вновь умерла Джейн Старк, окровавленной ладонью цепляясь за его плечо. В другом это была Мирцелла — его маленькая дочь, которую дочерью он вовсе не считал. Вернее, не мог считать. Все было так странно — в одно мгновение девочка улыбалась, но уже спустя лишь секунду она глядела на него стеклянными неподвижными глазами. А однажды ему даже приснился новоиспеченный король истекающий бордовой кровью. На следующий день он явился к Томмену с просьбой над которой раздумывал долгое время. Уже через пару часов за его спиной вновь шелестел белый плащ, а заученные клятвы срывались с губ с еще пущей пылкостью, нежели раньше. Он желал все исправить. Именно поэтому он сейчас сидит под палящим солнцем в ожидании необходимого спутника. Наконец до ушей донеслись голоса и Джейме встрепенулся, отгоняя непрошенные мысли. Мужчина обернулся, встречаясь взглядом с явно недовольным сиром Бронном Черноводным, который прогуливался подле берега вместе со своей новоиспеченной женушкой — Лоллис Стокворт. — Сир Джейме? — наемник двинулся в сторону Ланнистера. — Сир Бронн Черноводный. — кивнул ему рыцарь, стараясь не расхохотаться горделивому тону брюнета. — Я очень опечален вестью о Вашем отце. — соблюдая формальности пожал плечами мужчина, поправляя серебряную застежку на своем новом плаще. — Спасибо. — Это моя невеста Лоллис. — рука его указала на только что подошедшую белокурую женщину, которая в представлении не нуждалась, однако Джейме все же вежливо кивнул и мягко коснулся губами тыльной стороны ладони девушки, невольно вспоминая, как некогда целовал ладонь Джейн Старк точно так же. Казалось, это было тысячу, а то и больше лет назад. Память — слишком холодное утешение. Ведь она лишь зеркало ушедшей жизни. — Очень приятно. Бледные щеки залились краской, и Лоллис тут же стушевалась, растянув губы в глупой улыбке. — Ступайте, любовь моя. — мягко прошелестел голос Бронна, и златовласый на мгновение почувствовал укол зависти. Любовь моя. Надо же… Хотелось бы ему обратиться так к одной северянке, но возможности, к сожалению, не представилось. Или же он действительно был жутким тугодумом. Любовь так скоротечна, нужно было ценить каждый её миг, пока у тебя было время, идиот. Лишь она одна смогла затронуть твое зачерствевшее сердце, с ней оно горит неистовым ярким обжигающим огнём. Лоллис, послушно кивнув, удалилась. — Хорошенькую невесту ты отхватил. — пробормотал Джейме, глядя Стокворт вслед. — Когда собираешься сыграть свадьбу? — Давайте уже к делу. — отрезал наемник. — К какому еще делу? — не без иронии поинтересовался мужчина, встречаясь с недовольным взглядом голубых глаз. — Ни за что не поверю, что Вы пришли поговорить о свадьбах. Даже если так, то знайте — моя будет явно лучше Вашей. — самодовольно усмехнулся брюнет, складывая руки на груди. — Ты все же мерзавец. — выдохнул Ланнистер. Несмотря на то, что узы, скрепляющие его и Джейн Старк, были разорваны, Джейме все равно ощущал некую невидимую нить, которая могла тянуться сквозь города, континенты, самые злачные уголки мира. Они были связаны ею — прочно и, кажется, навсегда. По крайней мере так хотелось ему думать. Он часто вспоминал ее глаза, ее улыбку. Её улыбка на самом деле была удивительной. Она всегда обдавала холодом, но не пробирающим до дрожи, не устрашающим и опасным, а легким, как в солнечный зимний день. За их недолгое, полное грязи и боли знакомство Джейн дала ему много больше, чем Серсея за всю его жизнь. Эта связь нерушима. Она выше его, выше ее, выше всего этого мрачного, пропитанного кровью, мира. Ничто не может ее разрушить, ведь так? «Может… — упрямо твердил голос в голове. — Все можно разрушить». — Давайте к делу. Не может быть, чтобы Ваше появление сулило мне какую-нибудь выгоду. — Тебе это очень выгодно. — оторвавшись от размышлений молвил Ланнистер. Бронн недоверчиво сощурился, поджав губы, пока левая ладонь Джейме пыталась вытащить из-за пазухи туго скрученный пергамент. Наемник с недовольством развернул бумагу, беглым взглядом пробегаясь по строчкам, а затем раздраженно отчеканил: — Лоллис выйдет за сира Уиллиса Бракена. Теперь была очередь Джейме самодовольно улыбаться. Рыцарь промычал что-то нечленораздельное и пожал плечами, стараясь стереть с лица ухмылку. — Мы с Вашей сестрой заключили сделку. — с нажимом проговорил Бронн. — И мне очень жаль. — хмыкнул Джейме, язвительно замечая: — Я бы тебе такого не посоветовал. — И в чем тут моя выгода? — В том, что ты отправляешься со мной и поможешь мне в одном важном деле. — перед глазами вновь замаячил золотой медальон с выгравированным львом, а затем его сменило хорошенькое лицо Мирцеллы, искаженное болью. Левая ладонь сжалась в кулак до побелевших костяшек. — А когда мы вернёмся… — язык на мгновение запнулся, будто бы Джейме был совсем не уверен в словах, что тот произносит. — Ты получишь девушку гораздо лучше и гораздо лучший замок. Бронн задумался — он видел это по голубым глазам — а после, немного помедлив, спросил: — Откуда вернёмся? — С самого южного края света. — Ланнистер смерил коротким взглядом тонкую полоску горизонта. — Мы отправляемся в Дорн.