Держаться #4
18 июня 2019 г. в 23:04
Еще до нового года, однажды, будучи у Этери Георгиевны, я взяла из ее личного комода кольцо. Мне так хотелось сделать ей подарок ко Дню Рождения, подарить одно кольцо, которое я совершенно случайно увидела в витрине магазина, но не зная размера пальца, единственным решением было взять образец для примерки. Подарок я купила и приготовила. Только вот подарю ли я его или уже нет?
Держу в руках ее кольцо, наполненное энергией Этери Георгиевны, ее планами и мыслями. Это турецкое кольцо, серебряное с желтой эмалью, как нельзя лучше отражающее характер моего тренера: стальной, гибкий, нежный. Это волшебное кольцо, одно из ее любимых. Его форма изменена, металл погнулся, возможно, от ударов или падений, так что с определением размера это кольцо было плохим помощником. Я хотела вернуть его в последний приезд, но обстоятельства распорядились иначе. У меня не получилось это сделать, и я могу лишь надеяться, что пропажа не будет обнаружена в ближайшее время: кольцо больше летнее, а Этери Георигевна все более рассеянная в последнее время, и меня вряд ли заподозрит. Я верну его, но несколько позже, незаметно, и когда будет подходящий момент. Зато сейчас у меня есть в руках ее кусочек, создающий иллюзию, что и моя Этери Георгиевна где-то неподалеку.
Сегодня снова суббота, и я уже дома после тренировочного дня, отдыхаю. Снова суббота без Этери Георгиевны. А была ли вообще Этери Георгиевна? Может, я придумала все? Может, я всегда была для нее просто ученицей и ничего больше? Может, я принимала ее адекватное отношение ко мне за нечто необычное? Может, я зря подсознательно разделяла себя с другими ученицами и учениками?
Основная наша проблема — стертые барьеры. Все эти встречи по выходным, прогулки на природе, походы в театр и кино, разговоры во всех социальных сетях и мессенджерах. Может, это было лишним? Мы потеряли стержень тренер-ученик и теперь выясняем отношения в других ролях? Вернее, я ставлю Этери Георгиевну уже не на место тренера, а подруги, в то время как она при любом удобном случае напоминает, что я ее ученица, ставит на место, определяя его гораздо ниже ее собственного.
Кто же виноват в том, что произошло? В том, что мы теряем друг друга, становясь чужими людьми? Как вернуть те теплые отношения, что связывали нас несколько лет? Я не могла все это придумать. Я — не настолько фантазерка. Но виновата Этери Георгиевна. Она старше, умнее, имеет больше опыта. Это она допустила, что наши отношения перешли в другой формат, в рамках которого я существую, а она — уже нет. Или в чем виновата я? Разве могу я быть виноватой в том, что я привязана к ней всем сердцем? Разве виновата в том, что не принимаю человека рядом с ней, тянущего ее на дно? Ведь как можно это принять? И как можно отказаться от всего, что любишь ради непонятной жизни с недочеловеком? Он все также не работает, все так же существует за ее счет. Смысл?
За что она так обошлась со мной? Неужели мой поступок заслуживал такой обратной связи? Я не верю, что моя Этери Георгиевна могла назвать меня тварью. Я не могу поверить, что она все это время копила в себе такую ненависть, чтобы излить ее на меня в одно мгновение. Ведь эта ненависть, это презрение, они были не сиюминутным эмоциональным порывом, они легли на прочный фундамент отрицания меня как человека. Вот только кто заложил этот фундамент. Не Илья ли?
Как она там? Переживает ли? Думает ли она обо мне? Значат ли что-то эти звонки и напоминания, эти взгляды без попытки заговорить. Гордость это или тихо сдерживаемая ненависть? Понимает ли она, какую боль она мне причинила? Скучает ли она по мне хоть немного? Или привычка жить без меня так закрепилась, что эти две недели тишины ничего не значат.
Ведь я люблю ее. Я злюсь, я ругаюсь, я убеждаю себя и окружающих в том, что такое не прощается. Я отчаянно делаю вид, как мне безразлично. Я настолько убедительна в своем деланном равнодушии, что все вокруг верят, что я лишь думаю о Чемпионате Европы, до которого осталось меньше недели. Я же знаю правду: я бегу от чувств, я прячу свои эмоции. В глубине души я все равно ее простила. Я ищу подтверждение своей вере. В каждом звонке я пытаюсь обнаружить признаки неравнодушия. Я ненавижу эти звонки, притворно закатываю глаза, когда на телефоне горит надпись «Этери Георгиевна», но жду их. Каждый день жду. Выходя с катка, из метро, просыпаясь ночью. Я жду, что она напишет и позвонит.
Самый мерзкий вопрос преследует меня повсюду: «Как ты, Женя?». Ненавижу его. Ненавижу эту жалость и сожаление. Это понимание в глазах. Вы хотите знать, как я? Да вот только я не могу вам ответить. Зачем вам знать, как болит моя спина, когда я делаю бильман? Или как мне страшно каждый раз прыгнуть и вновь получить травму? Я не боюсь боли, но боюсь запретов на катание. И кто бы только знал, как я хочу пожаловаться, выговориться, рассказать все. Держать все это в себе — невозможно. А без всех подробностей я выгляжу эгоисткой, а Этери Георгиевна — самовлюбленной безалаберной дурой у себя самой на уме. Но все рассказать я не могу — ведь это не моя тайна, а Этери Георгиевны. Ее проблема — это лишь ее проблема. Сказав хоть одно лишнее слово, я могу навредить ее репутации, чем окончательно ее сломаю, лишив последнего якорька — любимой работы. Я не способна на это. Я никогда этого не сделаю. Что бы она ни вытворила или сказала — сама или под влиянием Ильи, я никогда ей не наврежу. Я никогда не причиню ей боль, не подставлю и не предам. Ведь я знаю, какая она настоящая. Я помню, как она умеет жить, как она может любить. И я все равно ее люблю.
С этими мыслями я следую какому-то своему внезапному порыву и надеваю кольцо Этери Георгиевны себе на палец. И в эти секунды мне кажется, что пространство вокруг наполнил ее запах — кардамона, перца и имбиря. Я прикасаюсь к кольцу губами, нежно целуя его. Теплые порывы воздуха укутывают меня в облако любви и нежности, лаская каждую клеточку моего тела, и внезапно сердце перестает стонать от дьявольских плясок впивающихся в него острых ножей преследующих меня воспоминаний.