***
Раннее утро, 6 часов по местному времени. Звонок будит меня своей настойчивой мелодией. Я беру трубку. — Извини, что рано.Я еще не прилетела. Вчера скорая была, — Этери Георгиевна волнуется, хрипит и сипит. — Как себя чувствуете? — единственное, что спрашиваю. — Сердце болит, температура. — Этери Георгиевна… — Угомонилась? Температура у меня шкалит… Я прилечу… Сегодня ведь короткая программа. Командные соревнования уже закончились. — Этери Георгиевна, ничего не надо. В таком состоянии оставайтесь дома. Лежите, отдыхайте. — Я тебя услышала, — в голосе сквозит обида. — Но не поняла…я готова ехать к тебе…. — Нет, я к тому, что вы уже не успеете. — Жень, прости….Это самое…я Сереже позвоню.Ты слышишь мой голос… Если я могу, я могу, если не могу-не могу…просто… Меня трусит и колбасит, температура 40. — Я понимаю все, — успокаиваю своего тренера в день своего проката, что может быть ироничнее? — Я с тобой, ты пойми, я всем скажу…— кашляет. — Блять, так свезло.Держись, все будет хорошо. Я с тобой. — Все будет хорошо, я знаю. — Я хоть посплю, я ж не сплю…переживаю. Думаю, что делать… Я с тобой, ребенок. Поняла? Я тебя люблю и целую.***
Иду на произвольную программу. Зал наполнен девочками. Я никого не вижу. Этери Георгиевна так и не приехала. Но я даже радуюсь этому. Лучше пусть будет дома, чем здесь, пьяная, как и всю неделю, что идут соревнования. Тогда не будет никакого настроя. Единственное, что я смогу — это думать, как бы никто не увидел Этери Георгиевну, как бы она не опозорилась. При таком внимании и количестве журналистов это совершенно невозможно. — Не волнуйтесь, все будет хорошо. Я вас не подведу, — продолжаю успокаивать перед своим выходом на лед. — Отзванивайся…я ужасно переживаю за тебя. — Не переживайте, от этого никому не легче. — Сережа поддержит. Спокойничко… Так, ребенок, — мямлят. —Ты победишь, все будет отлично. Не волнуйся. — Я не волнуюсь… — Но я же не рядом… — Все будет хорошо. Я справлюсь, Этери Георгиевна. Все будет замечательно. — Да ты справишься, я знаю… Я уже с ума схожу… — Не сходите. — Я на связи… Я тебя люблю.***
Перед выходом на лед сильнейшей разминки. Хочется выкинуть телефон. — Скоро? — Скоро, — терпеливо отвечаю Этери Георгиевне. — Женечка, — слышу, как Этери Георгиевна плачет в трубку. — Я рядом. — Хорошо. — Ты знаешь, что все будет хорошо? — Все будет хорошо. Я все понимаю. Не волнуйтесь. Я собираюсь. Настраиваюсь. — Я переживаю…— произносит дрожащим голосом. — Не волнуйтесь, не переживайте… — Я тебя люблю, давай!.. я уже с ума схожу!.. — Зачем с ума сходить? Это непродуктивно, — я настраиваюсь и не реагирую на стоны женщины. — Да…продуктивно…непродуктивно…ииии. — Не волнуйтесь. Я за Россию. Я не подведу. — Моя девочка, я тебя люблю!.. Давай…я переволновалась… — А смысл волноваться? — Я же тебя люблю…и почему я не с тобой?.. — снова плачет. — Хоть смс напиши…что…как. — Этери Георгиевна, возможно, не будет возможности… — Да… Да…понимаю… — Я понимаю… Давай, я рядом с тобой? Поняла. Я рядом. Поняла? Поняла?..***
Просыпаюсь утром в день показательных выступлений. На груди у меня золотая медаль. Целую ее и не отдаю себе отчета в происходящем. — Жень, ну ты как там? — Этери Георгиевна вновь названивает. — Все нормально, не волнуйтесь. — Ты как? Ты где? — Нормально, были дела, все хорошо, Этери Георгиевна. — Держи меня в курсе, — нечленораздельно мычит Этери Георгиевна. — Не слышу… — Держи в курсе! — повторяет уже четче. — Все нормально, все хорошо. Выздоравливайте. Слышу ваш голос… — Горжусь тобой.Столько слов про тебя хороших… — Это вам спасибо, — решительно перебиваю, чтобы сказать то, что, возможно, уже никогда не получится сказать. — Если бы не вы, ничего бы этого не было… Я бы ничего не достигла. — Я за тебя рада…. — Вы главное, поправляйтесь, — мне самой хочется плакать. — Давай, держись там. — Да все самое страшное позади…так что все хорошо. — Мне столько уже людей позвонили насчет тебя…так горжусь тобой…видела в прямом эфире… — Я все расскажу вам…. — Я так люблю тебя… Ты у меня супер девочка. — Повторяю, Этери Георгиевна, — я спокойна, но настойчива. — Если бы не вы, ничего бы у меня не вышло. — Да ладно! Ну тебя… Я тебя люблю. Я так переживала за тебя….чуть не сдохла… — Ну и все хорошо уже. Не переживайте. Я справилась. Я теряю терпение от этого пьяного голоса, слов, их подбора. И грусти, огромного шарика грусти, раздувающегося во мне с каждой секундой все сильнее. — Я знаю…ты была великолепна. Я горжусь… Ты у меня замечательная… Вернешься, я тебя обниму, обцелую со всех сторон, поняла? — Ну-ну, — усмехаюсь я. — Ты у меня самая лучшая девочка на свете. Я очень рада за тебя…люблю тебя очень! — Главное, вы-выздоравливайте. — Жду тебя.***
Очередной звонок спустя полчаса. Все те же слова. — Столько людей звонили…мне так гордо…— по кругу, уже в который раз повторяет Этери Георгиевна. — Я тоже рада, что я достойно выступила. И вас не опозорила в том числе. Что вам не стыдно. — Сказали такие слова хорошие…я так горжусь тобой. Ты великолепна.Так горжусь за тебя. — Я рада очень. — Мне жаль, что я не разделила с тобой эту победу…но все равно — люблю. Ты рада? — Знаете, — признаюсь. — Я никак. — А что никак? — взволнованно спрашивает Этери Георгиевна. — Может осознание придет потом…пока я перегорела, опустошение внутри. Эмоций нет вообще. — О господи, ребенок, ты чего….Приезжай… Все будет хорошо. — Главное, чтобы вы выздоровели и хорошо себя чувствовали, — повторяю вновь. — Да господи…я так переживала…— вскрикивает. — Иначе и быть не могло, мы к этому шли долго, — успокаиваю. — Я тебя люблю. У меня очень болит сердце…мне очень херово. Скажу честно…но я так горжусь….Приедешь, я тебе все расскажу.Пожалуйста, не думай плохо…поняла? Не молчи, Жень? У меня страшно болит горло.Приезжай…отметим…поняла? — Да… — Хамишь? — Нет, я не умею. — Приезжай…я тебя очень сильно люблю. Приезжай скорее.хорошо? — Угу. — Ладно, все, раз ты так со мной? Ты так со мной? — Так — это как? — недоуменно спрашиваю. — Хамишь? Я не хамлю, — цежу сквозь зубы каждое слово. — Приезжай тогда… — Ну как закончится все -приеду, куда денусь, — устало повторяю. — Я тебя жду…всегда жду. Поняла? Температура, Жень…. — Я понимаю и мне за вас очень больно. — Ну что тут больно или не больно? Угомонись! Я тебя люблю и я тебя жду. Мне самой херово. Я хочу, чтобы ты была рядышком…угу? — Угу? — Женечка? — М? — Я тебя люблю, ну что ты, — продолжает уже ласково Этери Георгиевна. — Не знаю. — Чего не знаешь? Покусаю, как приедешь. Я тебя люблю, Женечка, — с нежностью говорит Этери Георгиевна. — Приезжай давай уже. Я хочу порадоваться с тобой. Поняла? Очень хочу с тобой порадоваться. Все давай, люблю, целую. — Угу, до свидания. — Нет…еще раз, — мой ответ не удовлетворяет Этери Георгиевну. — Скажи хорошо. — Чего сказать? — не понимаю я. — Скажи, что ты меня любишь…или нет? — Да…— спустя паузу произношу, заглядывая внутрь себя. — Люблю. — И я тебя люблю! Давай уже домой, скорее…***
Вздрагиваю и просыпаюсь. На моем лице пот, а руки трясутся. Достаю телефон и смотрю на время: глубокая ночь. Встаю и дрожащими ногами, мягко ступая босыми ступнями по ворсистому ковру, подхожу к окну, вглядываясь куда-то вдаль. Небо такое темно-темно фиолетовое, наполненное магией и глубоким пониманием. Мне кажется, у него есть ответы на все вопросы. Только я всегда думала, что я не знаю ответов и мне нужен тот, кто эти ответы мне даст: легко, просто, без колебаний. Теперь я понимаю, в чем моя главная ошибка — я просто не знаю правильных вопросов. Как говорила Этери Георгиевна? Главный вопрос, это вопрос «Зачем?». С него все начинается и без него ничего не имеет смысла. Зачем я столько лет боролась? Зачем я занимаюсь фигурным катанием вообще? Зачем мне это нужно? Зачем я терплю все то, что причиняет мне боль?.. — Эй, Боброва, а зачем?.. — поворачиваюсь, чтобы спросить подругу, забыв, что уже ночь. Но Кати нет, наверное, сдает допинг или гуляет с ребятами. Я возвращаюсь к кровати и включаю телевизор. Там снова горячие новости, которые горячо обжигают мое сердце. Победоносный прокат новой олимпийской чемпионки — Алины Загитовой. Смущающаяся Алина, не знающая, как себя вести и к кому подходить, теряется при виде журналистов. И я. Мои слезы на весь экран. Я закрываю рот, стараясь сдержаться, но эмоции, оставленные на льду, выше всего. Мы рядом с Этери Георгиевной замираем в ожидании оценок…вторая. Трогаю холодный серебряный металл рядом с собой и отворачиваюсь. В моем сне я была первая, я завоевала олимпийскую золотую медаль, но Этери Георгиевна осталась в Москве, не приехав на главный старт моей жизни, на прокат своих учеников, лишив себя возможности быть рядом и торжествовать, заботясь и настраивая, и нас — ощущать ее тепло и поддержку. В жизни я вторая, но Этери Георгиевна держала меня и искала слова. Зачем я проснулась? Или же зачем я верила? Новоявленная олимпийская чемпионка росла рядом. Или зачем я виню кого-то кроме себя?