Другая сторона

      Я не знаю, возьмет ли она еще раз меня за руку. Пойдем мы дальше вместе или нет? Нужно ли это кому-то вообще, если отбросить все формальности и рабочий процесс? В жизни — нужны ли мы друг другу или нет?       Я не знаю, куда идти. Я так привыкла, что есть человек, знающий ответы на все вопросы. Неважно, что было до, что сейчас… Я всегда знала, что есть место, где меня любят и ждут, где все меняется, где страхи остаются за прочной металлической твердью. Раньше так было. Раньше. Раньше все страхи отступали, стоило ей посмотреть мне в глаза. Было в этом взгляде что-то особенное и неподвластное, манящее и такое успокаивающее. Она будто бы внутрь меня смотрела, вычленяя главное и стирая ненужное.       Моя Этери Георгиевна.       Этери Георгиевна уезжает с Алиной в Милан. Я не знаю, зачем они поехали…доказать, что Алина не случайная Олимпийская чемпионка? Зная наших фанатов и «доброжелателей», это ей придется доказывать еще весь следующий сезон. Этери Георгиевна сейчас рядом с ней, но я не ревную. Мне просто грустно за то, как все оборачивается. Когда Алина падает в произвольной я даже не торжествую, что приписывают мне потом многие в комментариях. Мне просто очень-очень грустно за нас всех и за то, как распоряжается Судьба нашими жизнями.       Мое отчаяние становится все сильнее. Меня немного подбадривает золотая медаль от моих фанатов, приглашения к участию в шоу. Это будущее, но я пока в настоящем оборачиваюсь на прошлое. Я все пытаюсь понять, когда все пошло не так и могла бы я поступить как-то иначе, избежать, предусмотреть? Нет…не могла. Я рефлекторно двигаюсь дальше, пока мое отчаяние не прорастает во мне все сильнее.       Жаль, что я не пью. Это могло бы объяснить мои дальнейшие поступки, те смс, что я отправляю Этери Георгиевне.       «Вы разбили мне сердце. Больше жить не могу. Простите».       Звонки. Один, второй, третий. Я боюсь отвечать.       «Извините меня, пожалуйста. Со мной все нормально. Нервы видно совсем сдают, мозг просит отдыха…буквально выпала из реальности, вообще не помню, что творила.       Дальнейшая переписка не украшает меня как личность, но я себя не контролирую. Больше нет.       Я: Вы меня любите?       ЭГ: Конечно       Я: Я вас очень       ЭГ: С тобой все в порядке?       Я: Я не знаю, как ответить. И да, и нет.       ЭГ: Что случилось?       Я: У меня все в целом хорошо и даже оптимистично. Душа болит и кричит за вас.       ЭГ: По поводу?       Я: Оно продолжает существовать за ваш счет, материально, психологически. Эксплуатировать и портить ваши квартиру, тело и душу. Душа кричит, как больно смотреть. Хочется, чтобы вы были счастливы! И это возможно. И прогулки, и новые впечатления, и внутреннее спокойствие, и радость. Не хочется вас терять.       ЭГ: Не надо за меня волноваться. Он в больнице       Я: Вы мой родной человечек. Как не волноваться?.. Вы видите меня частью своей будущей жизни?       ЭГ: В каком смысле       Я: В прямом. Вы от меня отказались. В будущем и даже настоящем — для меня есть место? просто быть       ЭГ: Конечно, дурацкий вопрос       Я: При всех обстоятельствах и тех условиях, что сейчас-закономерный       ЭГ: Что происходит?       Я: Происходит то, что я устала, мне больно. За время нашего общения вы стали мне самым близким человеком, мне казалось, что это взаимно. Но то, что происходит последние 1,5 года — сердце разбило, но и сделало сильнее…но это-фигня, потому что за вас и вашу судьбу превалирует сейчас. И бессмысленно за вас бороться, пока вы отталкиваете. Вот и спрашиваю, нужна ли Женя?       ЭГ: устала от меня — отдохни.       Я: Замечательно, я вас поняла. Жаль, вы меня так и не поняли.       ЭГ: Тебе нравится выматывать мне нервы? Это не любовь, то садизм.       Я: Я не могу всегда говорить то, что нравится и хочется услышать. Расстраивать вас не хочу, извините, если так. Нужны просто ясность и понимание. Не верите в любовь? Тоже ваше право.       ЭГ: Откуда ты знаешь, чего мне хочется? Мне и так сейчас трудно, а ты ковыряешься дурацкими вопросами.       Я: Этери Георгиевна.эти вопросы не дурацкие, они важны не только для меня, но и для вас, и для нас. Я знаю, что вам трудно, но простите, вы сами себя в трудности загоняете. И все началось с появления Ильи, и пока он есть — ничегошеньки не изменится. И я не могу ничего сделать. А все может быть по-другому. Вы сейчас разозлитесь или уйдете от ответа, но…это так.       ЭГ: Я не собираюсь вступать в дискуссии.       Вот и все, сказала, как отрезала…       Периодически я возобновляю попытки поговорить. На каток я не хожу, сезон в общем-то окончен, а я пока восстанавливаюсь после операции. Мои лучшие друзья — это массаж, физиотерапия и лечебная гимнастика — детский лепет. Пара уколов для надежности — и врач обещает, что через пару недель можно попробовать выйти на лед. О том, что происходит на катке я узнаю от девчонок. Я не прошу для меня сплетничать, но они сами звонят и пишут, то ли пытаясь поддержать, то ли тоже волнуясь. Особенно часто пишет Алена. Звонит она стесняется, но наша переписка ведется с завидным постоянством.       Однажды Алена пишет с беспокойством, которое я ощущаю через электронные буквы сообщений, что Этери Георгиевна закрылась в кабинете и не выходит. И я без лишних слов понимаю, что она вспоминает Дишку.       Я до сих пор не могу понять, что толкает меня не отложить телефон подальше, а держать его в руках, выбирать нужный контакт из списка и писать…звонить я почему-то боюсь, боюсь услышать то, что мне не понравится. Столько всего уже было.но я не могу оставаться равнодушной.       Я: я здесь, я рядом.       ЭГ: спасибо       Я: Что я могу сделать? Обнимаю бережно, если позволите       ЭГ: Жень, ты уже сделала хорошее -поддерживаешь.       Я: можем встретить, если хотите. Пересидим сегодня, а потом обязательно посветлеет.       ЭГ: Сегодня нет, а позже — давай. Как сама?       Я: полное опустошение       ЭГ: Это отходняк после марафона       Я: знаю, это страшно       ЭГ: Это нормально, сначала обнуляется, а потом начинается заполнение.       Я: чувство, что уснула на несколько лет, и вот только проснулась. И куда двигаться дальше? Где мое место в этом мире? Тяжело быть одной с этим всем, но да, стараюсь выбираться и наполнять себя разным хорошим       ЭГ: Не будь одна       Я: так уж вышло. Извините, что про себя. Я того не стою. Банальное — держитесь. Не смейте сдаваться, с вами поддержка близких и друзей, вставайте на новый вектор, будьте не только тем Мюнхгаузеном, что тащит себя за волосы из болота, но тем, что на ядре летит — быстро, вверх, прочь       ЭГ: Прочь — это в никуда       Я: Каждый по-своему трактует :) Прочь из болота, замкнутого круга — только вперед. Никаких никуда, ни в коем случае. Всем сердцем ратую за это.       ЭГ: Хотелось бы       Я: Я — верю и буду ждать сколько потребуется. И помогу, если захотите.       ЭГ: Надо лишь сегодня пережить       Я: Осталось немного. Слушаю Синатру.       ЭГ: Зачем?       Я: Синатру? От него на сердце тепло и хорошо. За это — вам спасибо.       ЭГ: Всегда       Я: Лучше все лето, так надежнее, как говорила Цветаева       ЭГ: Женя, твой пессимизм вгоняет меня в ступор, сейчас надену черное и начну выть       Я: Вообще никакого пессимизма… Странно…раньше получалась поддержка, извините.       ЭГ: Жень, прошу тебя, перестань меня ковырять       Невозможность увидеться, получить желаемое меня сводит с ума. Что я делаю не так? Что? Я все та же Женя, нежная и любящая. Только вот теперь ненужная. Совсем. Это те мысли, что отравляю мой сон и выжигают мой день. Я молчу, молчу, молчу…молчу день, неделю… Этери Георгиевне нет до меня дела. Неужели я для нее уже списанный товар? Ставка на юниорок в работе и на Илью в жизни?       И я говорю. Все, о чем молчать больше нет смысла. Я плачу и говорю.       Мне плохо. Видно, была на адреналине от соревнований, интервью, конференций, операции, а сейчас затишье и я схожу с ума. Чувство, что заснула на три года и только проснулась. Не понимаю своё место в этом мире, не знаю, куда двигаться дальше. Нет цели. И я совсем одна.       Мне нечего сказать, я абсолютно выгорела. Я сказала все, что могла. И сделала — тоже.Как дорожу, как люблю и как буду любить и оберегать всегда. Подсознательно жду теперь ваш шаг — а вариантов здесь всего два. Не люблю эти если, но без них никак. Потому что меня не устраивает то, что сейчас, и я уже об этом говорила. Не могу справиться, для меня это путь в никуда. Во мне накопилось слишком много боли. Знаете, что отличает каждую из фотографий на том коллаже? За вас я уже боюсь что-то говорить, но я там счастлива. Там я обрела настоящего Друга, который стоит у меня за спиной, который сопереживает, поддержит в трудную минуту, принимает меня и любит меня. И я спокойна, радуюсь нашим встречам, знаю, что можно написать и получить ответ, знаю, что меня услышат. Вижу, как радостно, когда я прихожу домой. Чувствую единство взглядов и понимание в ночных разговорах. Знаете, кем чувствую себя сейчас? Использованным презервативом. Выходит, мы проводили время вместе, смотрели кино, общались допоздна, я привозила лекарства, бегала за вкусняшками, из которых делали ужин, по первому зову в любую минуту ехала к вам, когда вам было грустно лишь пока больше не было никого другого. Но для меня это было серьёзно. Нет больше суббот, праздника ёлки, старого Нового года с Ларисой и других радостей вдвоём. Любимых можно и нужно прощать. И я простила все — и сказанные горькие грубые слова, и как меня отталкивали и выгоняли из дома, как не навестили после операции и как мы так и не отпраздновали ни мой день рождения…одно не могу — наш фильм. Предательство это… Это был наш фильм, фильм о нас, символ наших отношений. Но выходит, это было важно и дорого лишь мне. И жаль, что теперь я его никогда не смогу посмотреть.       Я хочу быть с вами, заботиться и быть частью жизни. Вы сказали однажды — тренер или подруга. Конечно, я выбираю подругу. Потому что другого быть не может — выбрала вас сердцем и уже давно. Мне важно знать, что происходит у вас в жизни, что вы чувствуете, о чем мечтаете и чем тяготитесь — разделю с вами любую ношу. Многое отдам и помогу со всем справиться. Думаю про вас каждый день и беспокоюсь…хотела бы созваниваться и обсуждать, что происходило, что видели вы, что видела я. Обнять бы вас ещё хоть раз, укрыться под бочком, ощутить ваше тепло. и научиться у вас хотелось ещё многому, и чтобы мои дети научились у вас быть людьми. И мы бы столько вместе ещё могли сделать… Но если все будет идти так как идёт сейчас — мы потеряем друга друга окончательно, а это так неправильно…так не должно быть. В жизни так сложно встретить по-настоящему близкого человека, чтобы так легко от него отказать, я давно говорила вам об этом, а вы все отнекивались, что с отношениями все в порядке, что я всегда буду в вашей жизни, что я самая любимая девочка, что мужчины приходят и уходят, а дети остаются, что отношения никогда не разрушатся и если у вас будет выбор — вы выберете меня. Вопрос не в выборе. Вопрос в желании видеть меня частью жизни как подругу, как дочь, как неотделимое от себя. Но меня больше нет, вы сами для себя все решили. И давайте смотреть правде в глаза на происходящее. пока вы с ним и от него в зависимости — вряд ли что-то построить заново.       Люблю вас и всегда буду буду любить. Гениального тренера и постановщика, взбалмошную и непредсказуемую девчонку, тёплую и ласковую мамочку, мою единственную. Мне бы так хотелось, чтобы вы сделали этот шаг навстречу, и я бы отозвалась, обязательно отозвалась, как бы непросто это не было. Сейчас можете проигнорировать все, что услышали. Главное, чтобы именно услышали. И.помните меня. А я буду и ждать. Потому что вот странная штука эта Любовь.       Ответ был краткий. Обвинения, пустые. Не лезь в мою жизнь. Ты не жила с мужчиной. Ты эгоистка. Ты не понимаешь. Ты разрушила наши отношения.