Другая сторона

      Когда-то все теряет смысл и перемены, которых ты не ждал, находят тебя сами. Ты можешь сколько угодно возвращаться к прошлому, жить воспоминаниями, но они безвозвратно ускользают, теряясь в веренице дней, а новое, будущее, которое уже становится настоящим, наоборот, наступает стеной. И ты внезапно открываешь глаза и все вокруг другое.       — Теперь моим наставником будет Брайн Орсер. Это официальная информация.       И это та стена, которая не только выстраивается между мной и моим уже прошлым миром, но и высота, которую мне придется преодолеть самостоятельно в попытках найти себя, жить дальше, соревноваться, чтобы получить свою мечту.

***

      Непривычно все. Непривычно ощущение себя одиночкой — не по духу, а по факту. Непривычна невозможность согласовать и рассказать о шоу тренерскому штабу, обсудить программы, скатанные на шоу в Японии. Непривычно бояться лайкнуть не то фото. Непривычно уносить дрожащую руку от телефона при входящем вызове моего уже бывшего тренера. Хотя это уже стало привычным, о чем узнал весь мир в заявлении Тутберидзе Первому каналу. «Не хочу обсуждать подробности» — единственно доступный уже привычный вариант общения с журналистами. Непривычно улыбаться смешным шуткам и подколам ребят на шоу. Эта необычность, нереальность происходящего сбивает с толку.       Я очень люблю кататься на шоу в Японии. Там всегда царит какая-то своя особая атмосфера, наверное, благодаря тому, что японцы очень любят фигурное катание. В свое время, пока не появился Ханью — бог и легенда, пока не зажглась звезда Мао Асады, японцам вообще долгое время было не за кого болеть. Но они все равно болели за всех, за других, они болели за искусство и за само фигурное катание. До сих пор они возят с собой флаги стран любимых фигуристов, чтобы достать их и держать после прокатов. Это удивительный мир, непохожий ни на что иное.       Каждое шоу — это праздник, на который приглашены зрители, операторы, ведущие, и, конечно, сами фигуристы. Быть гостем этого праздника — ответственность, радость и честь. На таком празднике забываешь обо всем на свете.       Во время шоу я катаю много номеров, но среди есть один — особый, Experience, опыт. Мой опыт. Я всегда рисовала коньком то, что не могла выразить словами, чего не хватало духу произнести глядя в глаза, что было неуместно, не вовремя, не тогда. Из нашего сердца чувства не уходят, но когда они становятся сильными настолько, что ты готов взорваться, их нужно кричать. В полный голос на безлюдной скале на берегу океана. В экспрессивном рисунке нескольких красок и собранных вместе необъятных фигур. В стихах, что ласкают слух как трели соловья. А еще можно на сцене, на льду. Дело не в том, что я хочу, чтобы меня услышали, ведь слишком много личного в этом номере, я неслышно прошу разделить мои чувства, готовые испепелить меня изнутри своим пламенным жаром.       Номер о мечте, которая росла со мной с самого детства и о человеке, который был постоянным в этом уравнении поиска мечты. Я пишу свою историю, как хрупкий алмаз я несу ее через все преграды вперед. Со мной мой тренер. С ее руки я начинаю писать. Я провожу рукой по ее щеке и чувствую, как меня берут за руку. Объятию свидетель весь зал. Мы идем вместе к этой мечте. Я не одна. Я прыгаю и с этим первым прыжком взмываю все выше. Со мной вдохновение, поддержка, любовь. За спиной у меня крылья, что несут меня по всему катку, позволяют кружиться, но не терять голову, ничего не бояться, но двигаться дальше.Двигаться до тех пор, пока не начинает происходить то, что сводит меня с ума. Я теряюсь, я путаюсь, но все равно продолжаю двигаться дальше. Я набираю скорость и прыгаю. Я приземляюсь жестко, руки больше не стремятся вверх, они обессилено падают вниз. Что делать дальше? Ведь то, что должно было стать взлетом — стало падением. Теперь все осталось вчера, все в прошлом, все было до. Я пытаюсь достучаться, я хочу, чтобы меня услышали. Но двери закрыты и все мои попытки лишены всякого смысла. Стертые костяшки от ударов, хрипота в голосе от бесконечных криков. Удар. В самое сердце. Я продолжаю смотреть вслед, я смотрю до конца…машина уезжает, а я ухожу. Тишина, пауза, инерция, поиск. Я учусь писать свою историю заново.       — Наверное, Этери Георгиевна, я не умею писать.       — Нет, не права, ошибаешься. Ты не умеешь читать.       Пока я слепой котенок. Но я смогу прочитать то, что уготовано мне. Я стираю, но остатки чернил оставляю у себя на лице. Просочившись сквозь кожу, невидимые капли моей истории продолжают течь в моих жилах, делая меня сильнее.