Рефлекторно #11
11 августа 2019 г. в 21:46
— Дженни, ну наконец-то, я заждался! — Джейсон как всегда ждет и меня встречает, пока я поправляю стрелки в раздевалке.
Я многое говорила в последних интервью, что для меня важна естественность. Но все же иногда хочется сделать глаза ярче, а губы выразительнее.
Я с улыбкой встречаю Джейсона. Хоть мы и тренируемся вместе, на катке мы редко пересекаемся. Каждый занят своим делом, несмотря на совместные упражнения и тренировки в зале. Там мы лишь перекидываемся ничего не значащими фразами.
Сезон у меня идет тяжело. Многое не удается. Хотя кого я обманываю, почти ничего не удается. Я стараюсь не читать хейтерские комментарии, но как они правы. Я не та Медведева, что была еще год назад. Прыжки тяжелы, вращения медленные, руки…ну разве что насчет рук не соглашусь. Мне нравятся мои программы, я катаю их с удовольствием, только вот внутренний барьер, блок не дают мне двигаться дальше. Я не падаю на тренировках. Я не чувствую прежней легкости из-за изменений в теле — оно стало совсем другим за последнее время. Я все еще на пути к идеальному телу, прокачанному и сухому, о котором можно было не думать, когда тебе 15. Но на соревнованиях что-то идет не так.
Победила я или проиграла на Олимпийских играх? Для меня серебро стало поражением после нескольких лет непрерывных побед. Для того же Ильи Авербуха его серебрянная медаль стала трамплином к успешным шоу, карьере хореографа…его пример — лучший пример дальнейшей реализации спортсмена. Где та же Анисина, а где Авербух? Он недосягаем. Но для меня серебро пока это поражение, и я не готова уходить. Все должно было быть иначе… И не было бы этих психологических проблем. И не была бы я сначала третьей на Scate Canada, а потом четвертой во Франции, даже не отобравшись в Финал.
Хороший тренер найдет для тебя правильные слова. Он не только смотрит на твою технику, но и твой личный круглосуточный психолог. Но несмотря на всю поддержку Брайна и Трейси, лучшим моим психологом сейчас стал Джейсон. Не то, чтобы он искал проблемы и пути их решения, лез глубоко в душу, пытаясь вычленить из меня правду. Он просто был рядом и слушал.
— Что сегодня, Джейсон? — с улыбкой спрашиваю своего спутника в черной смешной шапке.
— О, сегодня будет полный релакс. — Джейсон загадочен. — Тебе надо расслабиться после всего, Дженни, тебе это нужно.
Мы приходим в какой-то китайский ресторанчик. Оглядываясь по сторонам понимаю, что это не ресторан, а какая-то чайная.
— Почему не японский? — надуваюсь в шутку. — Я бы не отказалась от суши.
— Потому что там нет того, что есть здесь, Дженни, — Джейсон мне подмигивает, помогая снять куртку.
К нам выходит милая девушка, видимо, китаянка, и провожает в приватную комнату.
В комнате тишина и легкая приятная музыка. Стоит полумрак, от которого почему-то очень спокойно. Вся комната — это большой постамент за ширмой. Мы снимаем обувь, прежде чем забраться туда с ногами и удобно устроиться на подушках.
— Вы сами будете проводить церемонию? — спрашивает китаянка.
— Да, — Джейсон уверенно кивает, но я вижу легкое волнение на его лице.
— Тогда я принесу вам чай на выбор.
— Церемония? — удивленно смотрю на Джейсона. — Ну ты и выдумщик, Джейс.
Девушка возвращается к нам с набором чая. Мы поочередно с Джейсоном вдыхаем ароматы: терпкие, цветочные, сладкие.
— Тебе какой нравится? — спрашивает Джейсон после того, как мы перенюхали и пересмотрели все варианты.
— Вот этот, — указываю на нежный улун.
— И мне он понравился.
Эта китаянка, Мэйли, принимает наш заказ, чтобы вскоре вернуться со всем для проведения церемонии.
Я рассматриваю фигурки, которые нам принесли. В руках у меня Черепаха-Дракон.
— Ну что, давай его покормим? Как его зовут?
— Надо подумать, — Джейсон задумывается, но я уже махаю рукой.
И Джейсон заваривает чай, аккуратно освежает каждую из статуэток. Я протягиваю руку к маленькой чашечке, чтобы вдохнуть аромат.
— Словно где-то в горах и летом! — я восхищаюсь.
— Ты права, — Джейсон тоже пробует запах, а потом на вкус.
— Ты был в горах когда-нибудь? — я делаю глоток.
— Да, был…ездили с ребятами.
И я пытаюсь выцедить хоть что-то о Джейсоне. Он такой открытый и общительный, но все его слова — это бутафория и фейрверк все тех же слов и эмоций. О себе он говорит мало, а мне это кажется неправильным. Я ведь все больше говорю о себе, и молчать в последнее время мне не хочется.
— Так что я очень бы хотел еще раз туда вернуться, — Джейсон заканчивает рассказ, вырывая меня из мыслей. — И очень бы хотел вернуться туда с тобой.
Я перехватываю его взгляд и чувствую, что начинаю краснеть. Маленькую чашечку все так же тереблю в руке, чтобы они не были пустыми. Телефоны мы договорились убрать, чтобы здесь расслабиться и отдохнуть от внешнего мира.
— Давай, я налью тебе еще, — Джейсон аккуратно забирает у меня чашечку, чтобы провести следующих этап ритуала: заварить, покормить фигурки, налить, вдохнуть, выпить.
После выпитого чая, от музыки и усталости в теле после тренировок, я облокачиваюсь на подушках, стараясь расслабиться. Джейсон был прав, здесь действительно отдыхаешь.
— Все будет хорошо, Дженни, все пройдет, — мягким голосом говорит Джейсон.
— Я знаю, Джес. Но пока все тяжело. И я не знаю, правильно ли я поступила или нет.
— Тебе сейчас плохо, но это нормально. И это тоже пройдет. Ты сильная, ты справишься.
Я прикрываю глаза, выдыхая, и надеясь, что Джейсон прав. Только вот внезапно чувствую его руку на моей руке, его пальцы, пробегающие от плеча до самой кисти. Я невольно вздрагиваю.
— Пристаешь? — смеюсь ему. — Конечно, это лучшее лекарство от депрессии.
— Именно, — и по взгляду Джейсона, его расширенным зрачкам я понимаю, что он не шутит.
Он придвигается немного ближе и крепче берет мою руку в свою.
А кто ты такая? Ты Господь Бог?
Он нежно перебирает мои пальцы. Я чувствую, какие горячие его ладони. Мне кажется, что атмосфера накаляется настолько, что я даже слышу как бешено стучит его сердце.
— Я очень скучаю по России, — говорю, стараясь не обращать внимания, когда Джейсон вновь пробегает вдоль моей руки, невесомо касаясь шеи.
— Я понимаю.
— Здесь мне хорошо, но все же это временно, а Россия — мой дом.
— Да, Дженни, и это навсегда.
Джейсон берет мои пальцы и подносит их к губам, целуя каждый.
Ругаться я с тобой не собираюсь — орел мух не ловит. Я все же тренер.
Я замолкаю и перевожу взгляд на него, чувствуя, как он прикусывает кожу на руке.
— Ты меня что, возбуждаешь?
— А что, выходит? — нахально спрашивает, облизывая мой же мизинец.
— Вполне себе, — я качаю головой задумчиво. — Лучше налей мне еще.
Джейсон нехотя отстраняется, а я хватаюсь за спасительную чашку как можно быстрее, чувствуя, как руки мои в безопасности.
Разговор не идет, а Джейсон все ближе. Руки заняты, но это его не волнует. Его горячее дыхание обжигает шею.
Вдохновения и сил ты мне не придашь.
— Ох, котяра, — смеюсь я, взъерошивая его волосы.
— Мяу! — подтверждает Джейсон.
Не понимая, что происходит, я позволяю ему также играться с моей рукой, не пытаясь говорить с ним о чем-то серьезном, лишь посмеиваясь и подтрунивая над ним.
— Ну что, пошли? — спустя время спрашиваю.
— Пошли.
Я стараюсь подняться, но ноги от сидения по-турецки занемели. Я невольно ойкаю.
— Что случилось? — Джейсон мигом кидается ко мне, разминая затекшие мышцы.
— Все в порядке, Джес, все пройдет.
Мы поднимаемся и возникает очередная неловкая пауза. Я медлю, но Джейсон здесь оказывается быстрее и проворнее, не то, что на катке.
Он крепко берет мое лицо в свои руки и целует.
И я позволяю ему меня поцеловать, беспомощно и без попытки возразить стоя перед ним такой, какая я есть.
Ты — эгоистичная сука, которую никогда никто не полюбит!
И я позволяю ему прижать меня к себе еще сильнее, губам стать настойчивее. Позволяю оттянуть мои волосы, целуя меня глубоко и страстно. Я открываю глаза, чтобы посмотреть на него украдкой. Он разнежен, глаза прикрыты, но даже по подрагивающим векам, по тому, как изменено сейчас его лицо, я вижу его нежность и то наслаждение, которое он сейчас испытывает. И я закрываю глаза, позволяя ему чувствовать то, что он хочет.