***
— Тикки, не могу поверить, что я согласилась встретиться с Нуаром, в то время, как Лука в таком состоянии… Но Кот был таким внимательным, так чутко поддержал меня, что я просто не смогла отказать. К тому же, он пообещал, что эта дружеская встреча будет внесена в счёт первого свидания из тех тринадцати, на которые он меня буквально вынудил согласиться, не оставив другого выбора, — девушка забралась в широкое кресло и укуталась в плед, анализируя сложившуюся ситуацию. — Маринетт, я думаю, что нет ничего страшного в том, что ты немного развеешься и пообщаешься с Котом в неформальной обстановке, — квами удачи облетела вокруг кресла и устроилась у девушки на коленях. — Я переживала за тебя, когда услышала, как ты отказалась от поддержки Альи и Нино, мне всё же не хотелось бы, чтобы ты оставалась одна со своими переживаниями. К тому же, ты еще не совсем здорова… А Нуар сегодня доказал, что он вполне сможет справиться с тем, чтобы подбодрить тебя и не дать тебе утонуть в собственных тревогах. — Но… а как же Лука? Он лежит в больнице, а я буду беззаботно смотреть кино с Котом?.. Не выглядит ли это, как предательство или измена, что, впрочем, по сути одно и то же… — тяжело вздохнула Маринетт, закидывая голову на спинку кресла и прикрывая тяжелые после длительных ночных рыданий глаза. — Мне кажется, ты преувеличиваешь. Тебе нужен отдых и верный друг, который знает тебя, как героиню. Кот Нуар как раз может стать отличным товарищем не только в сражениях с Бражником, но, смею надеяться, и в жизни. А Лука — твой муж, разве ты сомневаешься в своей любви к нему? Почему ты думаешь, что дружба с Котом может помешать отношениям с мужем? Лука любит тебя и доверяет тебе, как никто другой. Или у тебя есть основания не доверять самой себе?.. Маринетт? — Нет, что ты! Я очень люблю мужа. Возможно, ты права, Тикки. Но… как я могу быть уверена в действительности дружеских мотивов Кота после того бескомпромиссного ультиматума со свиданиями, да ещё и дерзкого поцелуя?! — Я считаю, что стоит дать шанс Коту Нуару стать тебе другом. Скорее всего, тогда он действовал на эмоциях, может быть, что-то у него произошло… Ведь раньше за ним ничего подобного ты не замечала… Ну и, кроме того, я думаю, что узнав твою истинную личность, он все поймёт и больше не будет настаивать на том, чтобы Леди Баг во чтобы то ни стало приняла его чувства. — Что? Тикки, мы же никому не можем раскрывать свои личности, даже друг другу! — Чтобы рассказать, кто скрывается под маской, не обязательно снимать её, достаточно просто доверить напарнику свои чувства, ощущения и взгляды на жизнь. Побольше рассказать про ту, настоящую Маринетт, что скрывается внутри героини Парижа. — И с каких это пор ты так радеешь за нашу с Котом дружбу? — юная мадам Куффен с подозрением посмотрела на Тикки. — Маринетт, мы — квами чувствуем все эмоции и переживания наших подопечных, как свои собственные, особенно во время трансформации, и я прекрасно знаю, через что тебе пришлось пройти и какие моменты пережить с тех пор, как ты получила талисман Леди Баг. Поверь, Коту Нуару приходится не легче. Он также вынужден скрывать свою геройскую личность от родных и близких. Иногда я чувствую, как ты искренне жалеешь его, желая утешить и подбодрить. Так почему бы вам не начать поддерживать друг друга не только в сражениях с Бражником, но и в других ситуациях? Часто Леди Баг и Кот Нуар становятся парой в обычной жизни, но ты выбрала Луку, и я одобряю твой выбор! Но всё же тебе, наверняка, будет легче, если у тебя появится человек, с которым ты сможешь поговорить о своей второй — геройской личности, не раскрывая свою тайну. И я чувствую, что в последнее время тебе это более чем необходимо. — Согласна, Тикки. С сегодняшнего вечера и начну! Глядишь, Кот действительно все поймёт, прекратит свои бесполезные попытки влюбить меня и, наконец, примет мою дружбу… — Маринетт облегченно выдохнула и, одной рукой придерживая свою квами, а другой — прижав плед поближе к телу, вышла на палубу, чтобы встретить тихий осенний рассвет, подставляя лицо под струи прохладного ветра в сочетании с первыми лучами тёплого поднимающегося из-за горизонта солнца.***
Время до начала приемных часов в больнице тянулось целую вечность. Маринетт уже успела принять душ, переодеться в чистую одежду и испечь круассаны с шоколадом, которые так любил Лука. Теперь, взвинченная предстоящей встречей с мужем, она нарезала круги по набережной в ожидании друзей. Аля, позвонившая полчаса назад, была очень убедительна, когда настаивала по телефонному разговору на том, чтобы они поехали все вместе. Не в силах противостоять, Маринетт согласилась на все, лишь бы уже скорее положить трубку и снова погрузиться в свои беспокойные мысли. Она пыталась представить, как и что будет говорить Луке, мысленно возвращаясь в тот злополучный день, когда они поругались, и случилось нападение. «А вдруг он меня не простит?.. Вдруг между нами теперь никогда не будет прежних отношений?..» — чувство вины снова накрыло девушку, заставляя нервничать ещё сильнее. Волнение Маринетт быстро передалось и Але с Нино. Девушка всю дорогу просила ехать скорее, словно от этого зависела её жизнь. Стоило Ляифу припарковаться, Маринетт, словно ужаленная, выскочила из машины, при этом чуть не растянувшись на мокром асфальте. Перехватив довольно объемную коробку с круассанами и фруктами поудобнее, девушка забежала в больницу, расталкивая на своём пути других посетителей и судорожно выкрикивая извинения за свою неуклюжесть. — Доброе утро, мадам Куффен! — знакомый мужской голос заставил Маринетт остановиться и обернуться на говорящего. — А, это Вы, доктор… Доброе утро! Простите, я очень спешу. — Можете так не торопиться. Ваш муж сейчас на перевязке. — А когда я смогу его увидеть? — Думаю, что минут через десять его уже привезут обратно в палату. Не хотите пока составить мне компанию за чашечкой кофе? — молодой врач, явно заинтересованный юной девушкой, слегка улыбнулся, наблюдая за её растерянной реакцией. — Спасибо, но я лучше посижу у палаты. Не хочу пропустить возвращения мужа. — Тогда позвольте мне угостить Вас кофе прямо здесь? Я сейчас принесу, — не дожидаясь ответа, доктор исчез за ближайшим поворотом длинного больничного коридора. Наверное, в любой другой ситуации Маринетт смутилась бы от такого очевидного проявления внимания к себе, но сейчас, после бессонной ночи и пульсации в затылке от снова поднимающейся температуры, она не придала симпатиям со стороны доктора никакого значения, устало опустившись на скамью напротив палаты супруга. Через пять минут доктор вернулся с двумя бумажными стаканчиками, наполненными ароматным напитком. По пути он, широко улыбаясь, что-то сказал двум проходящим мимо молодым лаборанткам, которые застенчиво захихикали в ответ, а затем проводили его весьма недвусмысленным взглядом, разом перестав улыбаться и отвернувшись, увидев, как он галантно подает кофе растерянно кивающей в знак благодарности Маринетт. — Мадам Куффен, Вы выглядите уставшей… — мужчина сел рядом с ней, вынуждая её подвинуться в сторону, а коробку с приготовленными для мужа гостинцами поставить на колени. — Не могла уснуть… — равнодушно ответила девушка, согревая трясущиеся руки о стаканчик с кофе. — Хотите, я напишу Вам несколько рекомендаций для хорошего сна? — врач положил руку на плечо Маринетт, из-за чего та вздрогнула и подняла на него измученный взгляд. — Спасибо, доктор… Юная Куффен не зная, как реагировать на такую внезапную заботу от незнакомого человека, слегка пошевелила плечом, чтобы избавиться от чужого прикосновения. Она с надеждой посмотрела в даль коридора и, заметив приближающихся друзей, облегченно вздохнула и подорвалась с места, направляясь навстречу. Но, не успев сделать и шага, Маринетт споткнулась о вытянутые ноги врача и полетела вперёд, поднимая руки с коробкой над собой, чтобы уберечь содержимое. — Маринетт! Нино! — только и успела выкрикнуть Аля, бросившись к падающей подруге. — Внимательнее, мадам Куффен. Вы же не хотите стать моей пациенткой, как и Ваш супруг? — самодовольно ухмыльнулся доктор, который ловко перехватил Маринетт за талию, удерживая от болезненной встречи с больничной плиткой. — Спа…спасибо… — заикаясь ответила девушка, смущенно отводя взгляд в сторону друзей. — Девочка, как так можно?! — Сезар набросилась на Маринетт, забирая у неё коробку и передавая её Нино. — Аля, ты меня задушишь! Со мной все в порядке… — Ни на минуту нельзя тебя оставить! — недовольно причитала рыжеволосая. — Спасибо Вам, доктор! — Сезар благодарно кивнула мужчине в белом халате. — Всегда готов помочь, — расплылся в улыбке врач, оценивающе оглядывая вновь прибывшую темпераментную красотку, которая, как назло, видимо, тоже пришла с мужем. — С вашего позволения я продолжу обход. Будьте аккуратнее, мадам Куффен! До свидания! — врач вежливо откланялся и оставил друзей одних. — Маринетт, ты ничего не хочешь мне рассказать? — глядя в спину удаляющемуся мужчине спросила Аля. — Не понимаю, о чем ты говоришь… — Маринетт подошла к растерянному Нино и забрала коробку. — Если вы не возражаете, я подожду Луку в палате, — не дожидаясь ответа, девушка толкнула уже знакомую дверь и тут же скрылась за ней. — Нет, это вообще нормально?! — Аля возмущённо скрестила руки на груди, оборачиваясь к своему молодому человеку. Нино вопросительно пожал плечами, не зная, как реагировать на происходящее. — Ладно, предлагаю пока сбегать до ближайшего кафе и нормально позавтракать. А то с этой торопыгой только и успеешь, что голову свернуть на бегу, — Сезар схватила своего парня за рукав толстовки и потянула к выходу.***
Маринетт, оказавшись в палате, наконец-то облегченно выдохнула. Все утро она только и ждала, чтобы скорее избавиться от излишней опеки со стороны друзей и неожиданного внимания доктора. Немного постояв у двери, девушка все же прошла внутрь и принялась хозяйничать, разбирая принесенную из дома коробку. Когда двое санитаров завезли спящего Куффена в палату и переложили на кровать, Маринетт бросила все свои дела и подошла к мужу. Сердце её болезненно сжалось. Бледное лицо Луки было почти неподвижным, только веки изредка подрагивали во сне. Ровное дыхание приподнимало обнаженную грудь парня. Маринетт провела ладонью по телу любимого от его шеи до свежей повязки на животе. Все внутри неё будто перевернулось. «Лучше бы это на меня напали… Меня ранили… Лишь бы ты был здоров, любимый…» — горячие слёзы снова наполнили васильковые глаза. Маринетт откинула голову назад, не позволяя себе плакать. Сейчас ей хотелось всецело быть с мужем, а не тратить драгоценное время на пустые рыдания. Придвинув к кровати стул, девушка села рядом с Лукой и взяла его за руку, не сводя глаз с родного и любимого лица.***
Лука проснулся от того, что его пальцы крепко сдавила чья-то горячая ладонь. Потерев свободной рукой глаза, парень повернул голову в сторону резкого прикосновения. На его лице тут же появилась улыбка. Перед ним сидела Маринетт, которая задремала и теперь крепко сжимала его ладонь, что-то беспокойно бормоча во сне. Лука хотел было потянуться свободной рукой, чтобы прикоснуться к раскрасневшемуся лицу любимой, но резкая боль в животе, едва стоило ему пошевелиться, остановила его порыв. Тогда он просто погладил большим пальцем тыльную сторону девичьей ладошки, наблюдая, как Маринетт успокаивается и перестаёт бормотать. — Спи, любимая, — одними губами прошептал Куффен. Он принялся осматривать палату, в которой лежал. На столе были разложены фрукты и какой-то кулёк, судя по сладкому аромату, с выпечкой. На прикроватной тумбочке стояла ваза со свежими цветами, а рядом рамка с любимой фотографией музыканта. На ней были изображены они вместе с Маринетт. Прикрыв глаза, Лука вспомнил тот день, когда был сделан снимок. Это произошло летом, в год выпуска его тогда ещё просто близкой и дорогой подруги из школы. Одноклассники решили организовать прощальный пикник-вечеринку, прежде чем окончательно разбежаться по разным жизненным дорожкам. Организацию этого мероприятия, разумеется, взяла на себя Маринетт. Как обычно, переоценив свои возможности, она обратилась за помощью к своему хорошему другу — Луке. С раннего утра и до позднего вечера они были вместе в течение нескольких дней: ездили по магазинам, закупая необходимые продукты; пекли несчетное количество макарун, кексов, пирогов и круассанов. Точнее, Маринетт пекла, а Лука был кем-то вроде помощника. Он отвечал за открытие банок, замешивание теста и перетаскивание огромных подносов с выпечкой с одного места на другое. Разумеется, после всего этого, девушка пригласила Куффена присоединиться к их празднованию, а он не мог и не хотел отказываться, ведь там будет она. Вопреки всем мечтам и фантазиям Луки, Маринетт почти весь пикник не сводила глаз со своего одноклассника, что не могло не задеть чувства музыканта. Он молча и терпеливо наблюдал, как его любимая всячески пыталась обратить на себя внимание совершенно игнорирующего все её попытки Адриана Агреста. Последней каплей оказался совершенно нелепый момент. Адриан передавал поднос с печеньем через Маринетт, сидящую рядом, и его случайно толкнула Хлоя, которая пыталась усесться с другой стороны от «ненаглядного Эдрикинса». Пытаясь удержать равновесие, блондин подался вперёд на ошарашенную Дюпен-Чен и повалил её на землю, придавливая собой. Лука, больше не способный наблюдать за тем, как Маринетт краснеет и смущенно улыбается в ответ на извинения Агреста, встал и отошёл от веселой компании одноклассников, улетая в своих мыслях как можно дальше, чтобы заглушить душевную боль. — Лука, почему ты ушёл? Что-то случилось? — такой любимый и родной голос, пробирающий до самых мурашек, заставил юношу вернуться на землю. — Все в порядке, просто захотелось подумать о своём… — А можно я тоже побуду здесь, рядом с тобой? — васильковые глаза смотрели прямо в душу, заставляя сердце стучать быстрее. — Конечно, Маринетт. Девушка села рядом на траву и молча положила голову на плечо музыканта. — Маринетт… — начал вдруг говорить парень, нарушая долгую тишину. — Я сказала Адриану о своих чувствах… — прервала его девушка. — Что? И что он ответил? — беспокойно спросил Лука, пытаясь хоть что-то понять по эмоциям отрешенной Маринетт. — Он сказал, что любит другую... — безэмоционально произнесла девушка. — Маринетт, послушай, я давно хотел сказать. Он не заслуживает тебя, если до сих пор так и не смог разглядеть, какая ты потрясающая! — А знаешь... Мне почему-то не грустно... Напротив, стало даже как-то легче, — девушка подняла голову и еле заметно улыбнулась, глядя прямо в глаза музыканта. — Как-будто отпустила то, что уже давно должна была. — Маринетт... — Лука провёл рукой по волосам любимой, заправляя их за ухо. — Ты ещё обязательно будешь счастлива! — Мне кажется, я уже... — девушка смущенно опустила взгляд, закусив нижнюю губу. В этот самый момент за спинами молодых людей прозвучал щелчок фотоаппарата. Обернувшись, они заметили смеющуюся компанию из Розы, Джулеки и Али, которые теперь весело переговаривались, рассматривая получившийся снимок. — Кажется, это за нами, — улыбнулась Маринетт, глядя на удаляющихся подруг. — Тогда идём? — Лука встал и протянул руку любимой. — Идём! — девушка крепко ухватилась горячей ладошкой, поднимаясь с травы. Они вместе вернулись к празднующей компании, держась за руки. И до самого конца вечера сидели, что-то обсуждая вдвоём, словно других вокруг и не существовало вовсе. Это был один из самых счастливых дней в жизни Луки. Его Маринетт наконец-то была с ним. Погрузившись в собственные воспоминания, Куффен не заметил, как его жена проснулась и стала молча наблюдать за ним, ожидая, когда он обратит на неё внимание. Лишь тихий зевок пробудившейся девушки вывел парня из его мыслей. — Маринетт… — хриплым голосом произнёс он, улыбаясь жене. — Лука, как ты себя чувствуешь? Тебе больно? Как это произошло? Кто на тебя напал? Почему ты… — вскочившая на ноги девушка начала безостановочно сыпать накопившимися в голове вопросами, вынуждая Куффена прервать этот поток слов. — Милая, со мной все в порядке. Тебе не о чем беспокоиться. Иди ко мне, — Лука похлопал ладонью по месту на кровати рядом с собой, приглашая супругу лечь рядом. Маринетт замолчала и послушно опустилась на покрывало. Музыкант постарался немного подвинуться, не подавая вида, что движения причиняют ему боль, чтобы супруге было удобнее лечь, и, когда она устроилась у него на груди, он крепко прижал её к себе. — Лука, прости меня… — робко прошептала Маринетт, боясь испортить момент. — И ты меня прости, любимая, — Куффен поцеловал жену в макушку, зарываясь в шелковистые темные волосы с тонким ароматом морской свежести и цветов. — Если тебе не сложно, набери, пожалуйста, Тео. Ребята, наверное, волнуются. Надо их предупредить, — Лука кивнул в сторону телефона, лежащего на прикроватной тумбочке. Маринетт выбрала в списках необходимый номер и, нажав кнопку вызова, приложила к уху мужа. — Лука, черт возьми! Ты куда запропастился? Мы уже тут все погрузили и только тебя ждём! — недовольный мужской голос громко зазвенел в телефоне, и Маринетт пришлось даже отстраниться от супруга, чтобы не оглохнуть. — Этьен, передай, пожалуйста, трубку Тео. Мне надо срочно с ним поговорить, — Куффен напротив говорил достаточно тихо и спокойно. — Да? Лука, что случилось? — Тео тоже говорил негромко, и девушка снова вернула голову на грудь музыканта, вслушиваясь в каждое его слово, наслаждаясь при этом легкой вибрацией его грудного резонатора. — Я в больнице… Передай ребятам, что наше турне, к моему огромному сожалению, придётся временно отложить… — Что-то с женой? — Нет. Просто моё возвращение со вчерашней репетиции прошло не совсем удачно. — Понял. Считай, вопрос с ребятами уже улажен. В какой ты больнице? Я заеду. — В Жоффруа Сант-Илере. В хирургическом. — Хорошо. Сейчас поговорю с ребятами и приеду. Тебе что-нибудь привезти? — Нет, спасибо. — Тогда до встречи! — До скорого! Лука протянул телефон обратно Маринетт, чтобы она его выключила и положила на тумбочку. — Лука, расскажи мне, пожалуйста, что произошло этой ночью? — девушка подняла на мужа вопросительный взгляд. — Давай потом об этом поговорим? Не хочу, чтобы ты волновалась, — музыкант поцеловал жену в лоб и откинул голову назад, прикрывая глаза. — Лучше скажи, ты не знаешь, как вообще я тут оказался? Я помню только, как отключился после удара по голове… — Нино нашёл тебя и вызвал скорую, а в это время позвонил Але и направил её ко мне. Мы взяли такси и приехали сюда ещё ночью. Но врач не разрешил заходить к тебе… Мне удалось выпросить только пару минут, чтобы заглянуть в палату. — Так ты всё-таки была здесь! А я уж думал, что мне приснилось, — засмеялся Лука, морщась от ноющей боли в животе. — Ты что-то слышал? — Маринетт резко поднялась и села на кровати, уставившись на мужа. — Да что-то слышал… Сейчас уже трудно вспомнить… Но твой голос помню отчетливо. Ты была не одна? — Одна… — запнувшись ответила Маринетт, вспоминая, как всё, отведённое на ночное посещение, скромное время она проспорила с Тикки. — Странно… Мне кажется, я слышал два голоса… Ну ладно. — Может быть, это Аля говорила… — Маринетт опустила глаза, пытаясь придумать что-то, чтобы отвести подозрения мужа. — Аля? Она тоже была здесь? — Нет… Точнее, да… Точнее… Я не помню… — запутавшись в собственных мыслях и показаниях, девушка замолчала, заинтересованно разглядывая собственные пальцы. — Маринетт… Что ты скрываешь от меня? — Лука, внимательно наблюдающий за действиями жены, вдруг дотронулся до ее руки, заставляя девушку посмотреть ему в глаза. — Я? Ни… ничего. С чего ты взял? — юная Куффен часто заморгала и снова отвела взгляд в сторону, не в силах смотреть в такие родные голубые глаза любимого, в которых плескалась усталость и… недоверие? — Маринетт… Я понимаю, что сейчас не самый удачный момент для выяснения наших отношений, но мне нужно знать, какие у тебя есть от меня секреты, и куда ты все время исчезаешь? — Лука… — Скажи мне правду, какой бы она ни была! Мы сможем пройти через это вместе! — Лука, я не могу… Прости… В палате повисла напряженная тишина. Маринетт отошла к окну и молча принялась рассматривать происходящее на улице. Лука не знал, что сказать. Он искренне надеялся на то, что сейчас его жена наконец раскроет свои тайны, но этого не произошло, и теперь Куффен чувствовал себя окончательно разбитым. Ныла не только рана на животе, которую накануне умело подлатал врач, но ещё и кровоточила свежая рана на душе, которую так просто зашить, к сожалению, невозможно… Накалённое, почти даже физически обжигающее молчание супругов нарушили голоса друзей Маринетт, которые сначала осторожно заглянули в палату, а потом зашли и поприветствовали больного, расставляя пакеты с фруктами, принесённые с собой. — Дружище, ты нас всех перепугал, конечно. Как тебя вообще угораздило связаться с этой компанией? — Нино, широко улыбаясь пожал руку Куффена. — Да я и сам не понял, как так произошло, — натянуто попытался улыбнуться Лука. — Знаешь что! Это совершенно безответственно! Ты подумал о Маринетт? Бедная девочка весь вечер проплакала, когда узнала, что случилось! Ты — эгоист, Куффен! — фыркнула Сезар, продолжая разгоряченно ворчать себе под нос, разбирая пакеты. — Подруга, ты знала, что он ломанулся один с голыми руками на нескольких бандитов, защищая какую-то старшеклассницу? На что ты вообще рассчитывал? — Аля, не надо… — наконец снова заговорила Маринетт, повернувшись к подруге и стараясь не смотреть в сторону мужа, который буквально прожигал её своим взглядом. — Давай не будем сейчас… — Что значит не надо?! — рыжеволосая эмоционально всплеснула руками и снова начала обращаться к Луке. — А если бы тебя убили? Ты вообще подумал, что будет с ней? — Аля, я прошу тебя, прекрати! — Маринетт повысила голос на подругу, тем самым мгновенно приводя её в чувства. Сезар замолчала, наградив юную Куффен красноречивым взглядом, полным неудовольствия. В палате снова все замолчали. И эта тишина угнетала присутствующих. Каждого по-своему. Нино не хотел ещё сильнее распалять свою девушку. Аля старалась держать себя в руках, чтобы не продолжить отчитывать Куффена. Лука думал о тайнах жены, а Маринетт просто мечтала провалиться сквозь землю, лишь бы этот кошмар скорее закончился. Словно услышав её молитвы, в кармане девушки завибрировал телефон. Она ловко извлекла его и, извинившись перед присутствующими, ответила. — Да, Жозе, что-то срочное? — лицо Маринетт стало меняться, отражая все её эмоции. — Это никак не может подождать? Дело в том, что… — человек на другом конце, видимо, перебил девушку, и она запнулась на середине предложения. — Хорошо, я скоро буду, — Маринетт завершила звонок и снова сунула телефон в карман. — Ребят, простите, мне нужно срочно ехать на работу. У них там какая-то неразбериха с новой коллекцией… — девушка покачала головой и, пересиливая себя, все же подошла к мужу, который выжидающе смотрел на неё, прикидывая в голове, обратится ли она к нему или так и уйдёт, не попрощавшись. — Лука, извини, что мне так срочно приходится оставлять тебя. Я постараюсь быстро разобраться со всеми делами и успеть вернуться до окончания приемных часов. — Маринетт поцеловала мужа в лоб и, накинув легкий кардиган на плечи, вышла из палаты.