Доверие

Удивительно, насколько человеческий успех взаимосвязан с настроением. Стоило внутрисемейным отношениям более менее наладиться, как Маринетт тут же почувствовала невероятный прилив вдохновения. Давно она не испытывала такого рвения и желания творить. Эскизы рождались в голове один за другим, заполняя собой все мысли девушки. Она едва успевала делать наброски в свой скетчбук, подписывая к ним короткие замечания, в которых поясняла выбор ткани и способы нанесения тех или иных аппликаций и прочих украшений. Впервые за долгое время Маринетт спокойно спала ночью. Полноценно отдохнув после бессонной вечности, она буквально всем своим телом и душой ощущала, как жизнь начала налаживаться. Быстро прибывшая машина такси с любезным водителем, отличная солнечная погода и счастливые люди вокруг — всё это лишь усиливало эффект. Радостно поприветствовав Натали по видеодомофону, Маринетт воодушевлённо вспорхнула по ступенькам особняка Агрестов и тут же направилась к своему рабочему месту, что-то негромко напевая себе под нос. Заметив приподнятое настроение своей молодой сотрудницы, Габриэль удовлетворённо кивнул ей, поприветствовав. Девушка в свою очередь широко улыбнулась и, указав взглядом на толстую папку в своих руках, прощебетала: — У меня для Вас есть кое-что интересное! Думаю, Вам понравится. Габриэль слегка наклонил голову в знак готовности немного позже изучить подготовленный девушкой материал. Работа сегодня приносила Маринетт какое-то особое наслаждение. Склонившись над многочисленными бумагами, она старательно дорабатывала свои эскизы, нанося дополнительные штрихи и заметки, изредка отвлекаясь на телефон, чтобы прочитать новоприбывшее сообщение и написать ответ. Расползающаяся при каждом последующем сигнале мобильного улыбка, казалось, вот-вот выйдет за пределы счастливого лица девушки. Она тихонько посмеивалась над чем-то, продолжая напевать под нос незатейливую мелодию. — Что поёшь? — внезапно прозвучавший мужской голос заставил Маринетт вздрогнуть от неожиданности. Она оторвалась от эскизов и машинально перевернула свой телефон экраном вниз, поднимая голову на собеседника. — Пою? — вопросительно пожала плечами девушка. — Да, я слышал, как ты напевала себе под нос какую-то красивую мелодию. — Правда? Я даже не заметила. Со мной такое часто бывает. Обычно это песни Луки, так что наверняка ты застал одну из них. — Очень красивая... как и ты, Маринетт, — парень будто и сам не ожидал, что скажет такое, поэтому мгновенно отвёл смущённый взгляд в сторону. — Спасибо, Адриан. Слушай, я хотела извиниться за вчерашнее. — Извиниться? — Ну, я была слишком резка с тобой. В качестве своих извинений предлагаю через пару часиков прогуляться до ближайшей кофейни и выпить кофе. У меня как раз будет обед, и мы могли бы заодно обсудить все нюансы и пожелания по костюму. — С удовольствием! Тогда не буду тебя отвлекать от работы и, если ты не против, зайду за тобой сюда через пару часов, — улыбнулся Адриан, что-то наспех засовывая обратно в задний карман джинс. — Договорились! — кивнула Маринетт, вновь возвращаясь к эскизам. Едва Агрест-младший скрылся за дверью рабочего кабинета отца и, по совместительству, его новой сотрудницы, Тикки осторожно выглянула из сумочки и, заметив, что никого, кроме её подопечной в помещении нет, заняла место на крышке большой точилки для карандашей. — Ну что, ты довольна? — негромко заговорила Маринетт, краем глаза поглядывая на свою квами. — Да, ты просто молодчина! — радостно пропищала Тикки, беззаботно болтая свешенными вниз ножками. — Ну вот, с Адрианом договорилась на обед. После работы навещу Луку, а потом мы с Альей и Нино собрались сходить в кино. — Замечательно, Маринетт! Ты — умница! Девушка подмигнула своей квами и уже хотела было сделать очередную подпись, но её отвлёк телефонный звонок. — Да? — улыбка Куффен непроизвольно растянулась до самых ушей, моментально вспыхнувших в смущении. — Решала рабочие вопросы, но сейчас я снова всецело тут, так что можем продолжить наше бурное обсуждение, — пояснила девушка своему собеседнику. — Да-да, я помню: лимонный пирог и ягодный морс. Кстати, я тут подумала, как ты смотришь на то, чтобы я сегодня принесла тебе журналы, в которых мне ещё приглянулись несколько вариантов? — после ответа на другом конце телефона Маринетт воодушевлённо подскочила на месте и ещё радостнее добавила: — Я люблю тебя! Выслушав своего собеседника и попрощавшись, девушка отложила телефон в сторону и откинулась на спинку мягкого кожаного кресла, в котором сидела. — Тикки, я так счастлива! Лука одобрил мою идею покупки новой кровати в нашу спальню. Сегодня, надеюсь, мы окончательно определимся, и я оформлю заказ. В том магазине, который мне понравился, могут оперативно подогнать всё по нужным размерам, материалу и расцветке. Думаю, как раз к выписке Луки сделают и доставят. Глаза Маринетт снова искрились счастьем. Сейчас ей хотелось обнять весь мир, настолько было хорошо. Как и планировалось, в обед девушку около рабочего кабинета перехватил Адриан, предупредив отца, что они с Маринетт отправляются в кофейню на Трокадеро пешком, без водителя, поэтому могут немного задержаться с возвращением. Агрест-младший уже и забыл, как ему всегда было комфортно и легко общаться с некогда довольно близкой подругой. Маринетт внимательно слушала, интересовалась исключительно тем, что так или иначе касалось именно его. Это подкупало. Она была настоящей, живой и бесконечно милой, открыто принимая в объятия своей души всех и вся, как делала это раньше, в школьные годы. Адриан будто снова погрузился в своё беззаботное детство. Он старался слушать подругу внимательно, но это получалось не очень. Его взгляд то и дело скользил по её стройной фигуре, от тонких лодыжек до изящных запястий, цепляясь за весьма аппетитные формы, округлившиеся за то время, что они не виделись. Маринетт была неотразима: широкая улыбка и нежно-розовый румянец на щеках; выразительные васильковые глаза, светящиеся счастьем, словно два солнца. Она одним своим присутствием рядом дарила те самые давно позабытые чувства тепла и покоя, которые Адриан утратил с уходом матери. Маринетт была настоящим сокровищем, сияющим в лучах солнца, и юный Агрест жалел теперь только об одном, что заметил это слишком поздно. — Ты потрясающая девушка, Маринетт... — немного печально вдруг сказал он, придерживая дверь и пропуская Куффен вперёд, когда они вернулись из кофейни. — Спасибо, Адриан. Ты тоже замечательный парень, — улыбнувшись, бросила через спину Маринетт, проскальзывая в особняк и направляясь в свой кабинет. — Ты безнадёжен, парень... — послышалось недовольное ворчание из внутреннего кармана пальто Агреста. Адриан лишь мечтательно вздохнул, провожая печальным взглядом уверенно удаляющуюся на высоких каблуках Маринетт. Не желая слушать замечания Плагга в свою сторону, он легонько шлёпнул ладонью по месту, откуда доносился голос квами, чем вызвал новую порцию негромких причитаний.

***

Луку всегда поражала та энергия и сила, которой обладала Маринетт. Её живого ума, безграничной фантазии и неуёмного энтузиазма с лихвой хватало на них обоих. Будучи спокойным и рассудительным, ему по началу казалось, что эта всепоглощающая буря в лице милой и застенчивой девушки быстро утомит его или, что ещё хуже, выведет его из того душевного состояния равновесия, к которому он так старательно шёл все эти годы. Но стоило Луке один раз попробовать на вкус её искреннюю энергию, заглянуть в её сияющие васильковые глаза, услышать струны её души в моменты их общения, и он больше не мог отказаться от тех непередаваемых ощущений, которые ему одним своим присутствием рядом щедро дарила Маринетт. Он сразу понял, что она — настоящее сокровище, раз и навсегда решив для себя, что такое богатство нужно срочно завоевать, и, если это удастся, то оберегать как зеницу ока и никому не отдавать. Каково же было его счастье, когда, спустя несколько лет их дружбы, а затем и отношений, Маринетт согласилась разделить с ним всю свою оставшуюся жизнь, со слезами счастья на глазах приняв предложение руки и сердца. Лука улыбнулся собственным воспоминаниям, набирая в ответ своей жене очередное сообщение. Когда супруга прислала уже ставшее вполне привычным за все эти годы: «У меня появилась идея!», — Куффену не оставалось ничего, кроме как с неподдельным интересом спросить, что пришло Маринетт в голову на этот раз и, независимо от содержания её безусловно гениальных мыслей, понять и принять их все. Что сподвигло жену на столь неожиданную и срочную покупку новой кровати в их спальню музыкант мог только догадываться. Как и всегда девушка всецело загорелась этой идеей, втягивая Луку в активные обсуждения и совместный выбор такого «важного и значимого для любой семьи предмета мебели». Даже будучи загруженной рабочими вопросами и делами, Маринетт находила достаточно времени на то, чтобы найти и отсортировать разные варианты кроватей, а затем все их переслать мужу и с азартом отстаивать свою точку зрения при том, что парень не особо то и сопротивлялся, соглашаясь со всеми доводами девушки. Исключительно для подогрева интереса жены Лука позволял себе немного покапризничать в обсуждении, зная, что для Маринетт подобное проявление его активного участия чрезвычайно важно и необходимо. Они были идеальной семейной парой, если бы не одно «но». У мадам Куффен имелась вторая — геройская личность, о наличии которой она настойчиво отмалчивалась, и связанные с этой тайной недомолвки, а порой и откровенная ложь мучили обоих супругов. Теперь, когда Лука совершенно точно знал, что Маринетт ведёт двойную жизнь (хоть она это всё равно продолжала отрицать), ему многое стало понятнее. Он, наконец, смог по-настоящему осознать, насколько ей всегда было трудно совмещать обязанности примерной жены, которой она изо всех сил старалась быть, и героини Парижа. Помимо работы и домашних дел на её хрупких плечах лежала неподъёмная ноша в виде ежедневной необходимости оберегать покой граждан, оперативно ликвидируя всевозможные беспорядки вместе с непутёвым напарником. Теперь, когда у Луки снова появился рабочий телефон, он незамедлительно принялся досконально изучать Ледиблог, просматривая всевозможные видео, интервью и заметки с участием всеми любимых героев Парижа. И как же он был отчаянно слеп раньше, раз столько лет не узнавал собственную жену, смотрящую, казалось, прямо на него со всех снимков своими пронзительно-васильковыми глазами из-под плотно прилегающей к лицу маски Ледибаг. Анализируя даты видеозаписей и фотографий очевидцев с мест сражений, музыкант самолично ответил на, пожалуй, самый главный, мучивший его всё это время вопрос, куда постоянно так внезапно пропадала Маринетт. Ему даже удалось долистать весьма объёмный информационный поток до дня их свадьбы. Максимально собранная и сосредоточенная героиня, ловко уворачиваясь от атак акуманизированного злодея, попутно выдавала указания своему напарнику, который, как показалось Луке, совершенно по-дурацки улыбаясь, лишь всячески оттягивал победу. Музыкант почувствовал, как злость неприятно сжала его сердце. Ему нестерпимо захотелось хорошенько встряхнуть Нуара, чтобы тот перестал отвлекать Ледибаг своими неуместными каламбурами. В том, что это были именно они, он не сомневался. За те несколько совместных сражений, которые перепали на долю Вайпериона, внимательно наблюдающий за действиями героев, он успел неплохо разобраться в их боевых приёмах и сложившихся между ними взаимоотношениях. Кот был явно неравнодушен к Ледибаг. Теперь Куффен буквально на каждом видео и фото замечал недвусмысленные взгляды владельца Кольца Неудачи в сторону добродушной и будто ничего не подозревающей напарницы. Хоть героиня и не отвечала Нуару взаимностью, но и не отталкивала достаточно жёстко, как бы того желал музыкант. То, что какой-то наглый блондин, скрываясь за чёрной маской, так бессовестно раздевал глазами его супругу, жутко бесило. Лука никогда не относил себя к ревнивцам, однако теперь, положа руку на сердце, он отчётливо чувствовал, как в нём разливается яд необоснованной ярости и страстного желания чётко дать понять Коту, кому именно давно принадлежит Ледибаг. Лука никогда не был собственником, но Маринетт ни в каком обличии отдавать никому не собирался. Лука никогда прежде не испытывал такого негатива, целенаправленного на одного человека, но Нуару неистово хотелось свернуть шею голыми руками, самолично пересчитав каждый его позвонок. Лука любил. До безумия. До умопомрачения. И эту любовь он совершенно осознанно готов был оберегать всеми возможными и невозможными способами. И одним из них было доверие, бесконечное доверие и принятие всех решений Маринетт. Если она считает того парня подходящим на роль Кота Нуара, то значит, так оно и есть. Разумеется, Вайперион при первой же возможности предпримет попытку доходчиво вправить мозги горе-герою с накладными кошачьими ушами, но а пока Лука будет наблюдать за своей Леди со стороны, восхищаясь её смелостью и решительностью, волнуясь за каждое её движение, желая прикрыть собой, и ждать... Терпеливо ждать, когда Маринетт, наконец, будет готова сама раскрыть ему свою вторую личность.

***

Вторая половина рабочего дня пролетела незаметно. Вдохновлённая Маринетт без труда и напряжения выполнила все поставленные перед ней задачи. Эскизы делового костюма для Адриана, над которым Габриэль Агрест поручил работать своей новой сотруднице, были тщательно прорисованы и расписаны во всех подробностях. Когда Маринетт ловко разложила перед дизайнером все свои наработки, он даже слегка растерялся, не ожидая такого оперативного и вместе с тем безукоризненного выполнения поставленной им весьма непростой задачи. Габриэль всегда отличался строгостью и относился к своему делу с особым пристрастием, поэтому требовал подобного подхода и от своих наёмных людей. Он дорожил своей репутацией, которую создавал в течении многих лет. К тому же его работа была неким напоминанием об Эмили, ведь именно она когда-то была его главной музой и моделью. Раньше, когда ещё никому неизвестный бренд начинающего дизайнера — Агреста только делал свои первые шаги, все эскизы и работы были направлены исключительно на женскую аудиторию. Габриэль круглыми сутками шил для своей обожаемой супруги, создавая самые разные предметы одежды: от невероятных вечерних платьев и официальных костюмов до совершенно простых, но не менее стильных повседневных вещей и аксессуаров. И только с появлением долгожданного сына, Агрест постепенно переквалифицировался в универсального дизайнера, категорически запрещая надевать на Адриана одежду не его бренда. Он никогда никому не доверял, не допуская даже малейшего участия кого бы то ни было в создании эскизов одежды для его семьи. Первым отступлением от этого непоколебимого принципа стала Маринетт. Габриэль настолько был восхищён оригинальностью и свежестью идей девушки, что решил проверить её по-особенному. Он поручил ей создать мужской костюм для официального приёма по меркам Адриана. Впервые он доверил кому-то творить для его собственного сына. И теперь, когда Маринетт представила свои наброски, Агрест-старший был вынужден признать, что его юная сотрудница невероятно талантлива и перспективна. Он был искренне рад, что девушка приняла деловое предложение стать его правой рукой. И ещё более его вдохновлял тот факт, что она с каким-то невероятным рвением и энтузиазмом желала много работать и была согласна практически на любые условия, лишь бы никто не ограничивал её свободу в творчестве. А когда Габриэль предложил Маринетт свои связи и материальные ресурсы для организации мирового турне для музыкальной группы её мужа, она и вовсе стала настаивать на том, чтобы работать у него безвозмездно. Честность, трудолюбие и усердие были теми качествами, которые Агрест-старший более других ценил в людях. И у юной мадам Куффен они имелись в избытке. Маринетт была настоящим сокровищем, настоящей находкой для дизайнерского дела. — Думаю, что этим костюмом можно будет возглавить твою коллекцию на показе в Венеции. — Что? Показ? Моя коллекция? В Венеции? — растерялась Маринетт, часто хлопая ресницами, глядя на своего кумира и по совместительству начальника. — Да, ты всё правильно услышала. Я думаю, что твои работы заслуживают отдельной презентации. Мои сотрудники будут в твоём распоряжении. Они всё организуют в лучшем виде. Адриан поедет вместе с тобой в качестве модели, — деловито пояснил Габриэль, внимательно наблюдая за неоднозначной реакцией девушки. — Мне тоже нужно будет ехать? В Венецию? — совершенно ошарашенная Маринетт не могла поверить в то, что услышала. — Ну, разумеется. Это же будет исключительно твой показ, а, насколько я помню, дизайнер должен присутствовать на презентации собственной коллекции, — ухмыльнулся мужчина. Маринетт будто окаменела. Сам Габриэль Агрест одобрил её работы и теперь предлагал организовать модный показ собственной коллекции девушки. Да ещё и Адриан в качестве главной модели. Всё это походило на сон. И она уже готова была дать своё непоколебимое согласие, если бы не суровая реальность. Маринетт могла уехать из Парижа, а Ледибаг — нет. — Это очень заманчивое предложение, но я в данный жизненный период вынуждена его отклонить... — грустно выдохнула девушка. — Отклонить?! — искренне удивился Габриэль. — Позвольте узнать причину, по которой Вы так легко готовы отказаться от столь щедрого предложения? Любой, даже уже весьма успешный дизайнер ухватился бы за подобный шанс — продемонстрировать своё мастерство на одной из лучших мировых модных площадок. Но не Вы... Почему? — Мой муж лежит в больнице, и я не могу его оставить. К тому же, у меня много работы здесь, у Вас, — ответила Куффен, мысленно раз и навсегда хороня свою мечту — стать всемирно известным дизайнером. — Вы — удивительная девушка, Маринетт. Своими принципами и стремлениями очень напоминаете мне Эмили... Мою жену... Она бы тоже ни за что не уехала, будь я или Адриан хотя бы в малейшей опасности... Маринетт, не моргая, смотрела на Агреста-старшего. Она впервые видела вечно неприступно-холодного и равнодушно-принципиального дизайнера с такой чувственной стороны. По его задумчиво-печальному лицу во время того, как он говорил о своей супруге, было понятно, что раны на его сердце ещё кровоточат. Он скучал по ней, и это было очевидно. Маринетт аккуратно присела на одно из гостевых кресел, стоящих напротив рабочего стола Габриэля, и внимательно заглянула в потускневшую сталь мужских глаз. Ей было знакомо это чувство безысходности, которое теперь так нещадно обесцвечивало когда-то насыщенно-серые радужки. Такой же отблеск невыразимой печали был в глазах её мужа и напарника. Отец Луки и мать Кота оставили свои семьи, возможно, навсегда лишая своих супругов и детей надежды на светлое будущее. Маринетт сочувственно смотрела на своего кумира и мысленно молилась только об одном, чтобы никогда в жизни не столкнуться с подобной потерей и не утратить то хрупкое семейное счастье, которое они так долго выстраивали с Лукой. — Решено! Раз Вы не можете выехать, мы организуем показ в Париже! — вдруг бодро заявил Габриэль, вырывая девушку из задумчивого состояния. — Спасибо, — мягко улыбнулась Маринетт, стараясь мысленно передать мужчине хотя бы часть своего внутреннего покоя и счастья. — Обговорим все детали на днях, а пока идите домой. Ваш рабочий день уже час назад закончился, — бросив быстрый взгляд на наручные часы, Габриэль снова вернулся в своё привычное состояние холодности и отстранённости. — Хорошо, спасибо, — Маринетт под строгим наблюдением дизайнера быстро собрала все эскизы в одну папку и, без разбора сунув их в свою рабочую сумку, направилась к выходу из кабинета, но, уже повернув ручку, вдруг остановилась у двери и сказала: — Простите, что говорю это, но я уверена, Ваша жена была потрясающей! И она наверняка хотела бы, чтобы Вы были счастливы и без неё... Ещё раз извините... До свидания! — последние слова девушка выпалила с невероятной скоростью, стыдливо опуская глаза, и, не дожидаясь какой-либо реакции или ответа, выскочила за дверь. Габриэль остался в полной растерянности. Никогда прежде он не делился ни с кем своими переживаниями, кроме Натали. И теперь, после слов Маринетт, довольно дерзких и не совсем тактичных для юной сотрудницы, он чувствовал дискомфорт. Его уличили в слабости. И кто? Молоденькая девчонка? Да как она смеет совать свой нос не в свои дела?! Но в одном она была права — Эмили действительно всегда желала своему мужу и сыну счастья, любви и взаимопонимания. Но Габриэль не справился. Он не смог переступить через собственное горе, решив, что, если максимально отдалится от сына, так сильно напоминающего ему любимую жену, то пережить ту всепоглощающую боль потери будет проще. И чтобы обезопасить своё чадо, Агрест заключил его в доме, контролируя каждый шаг; загрузил всеми возможными занятиями, чтобы у мальчика не оставалось времени ни на что и ни на кого; а сам всецело отстранился от его воспитания настолько, что теперь не смог бы, как раньше, точно назвать предпочтения сына без помощи своих подчинённых. На почве холодных, сдержанных отношений начало зарождаться недоверие. Габриэль стал часто ловить себя на мысли, что совершенно не знает Адриана, ни его желаний, ни его мечт... Разве такой семьи желала его супруга? Разве этого она хотела для своих самых любимых на свете мужчин? — Прости меня, Эмили... Я постараюсь стать ближе с Адрианом, и мы вместе вернём тебя, обещаю... — в тысячный раз прошептал Габриэль, поглаживая большим пальцем фотографию жены, аккуратно вставленную во внутреннюю створку Броши Мотылька.

***

— Маринетт, ты как всегда сногсшибательна! — усмехнулся Адриан, которого чуть не повалила девушка, врезавшись в него со всей своей скоростью. — Извини, я просто... Ох, прости... — Куффен суетливо начала оправдываться, виновато разглаживая ладонями несуществующие складки на одежде парня. — Куда ты так торопишься? Неужели, мой отец тебя так замучил, что ты теперь бежишь от него сломя голову? Это он умеет, уж я то знаю... — Нет, просто я... Ещё раз извини... — не нашлась, что ответить, Маринетт. — Да всё в порядке. Рад, что мы оба целы. И, кстати, я как раз шёл к тебе, так что здорово, что отец уже отпустил тебя. — Ко мне? Зачем? — Я хотел ещё утром это обсудить, но потом ты предложила пойти в кофейню. Тогда я решил обговорить всё за кофе, но как-то не до того было. В общем, вот! — Адриан, смущённо почесав затылок, вытащил из заднего кармана джинс два билета и протянул их Маринетт. — Что это? — Билеты в кино. Я случайно узнал от Нино, что вы втроём собираетесь сегодня, и подумал... Ты же не против, если я присоединюсь к вам? — с какой-то неловкостью в голосе поинтересовался парень. — Но здесь только два билета?.. — отметила Маринетт, с упрёком глядя на смущённого Агреста. — Два других у Нино, — ответил Адриан, опустив голову. — Что ж, тогда увидимся вечером! — как ни в чём не бывало радушно улыбнулась Маринетт и, по-дружески, похлопав парня по плечу, обошла его и направилась к выходу. — Ты как безмолочный камамбер... Сомнительное удовольствие... — проворчал Плагг из внутреннего кармана рубашки Адриана. — Всё настолько плохо?.. — печально вздохнул Агрест. — Хуже только камамбер без плесени, — фыркнул квами. — Ну что ж, похоже, для Маринетт я крайне близок к этой характеристике... — хмыкнул Адриан и направился в свою комнату. — Не отчаивайся, парень. В конце концов у тебя есть я! — ободряюще провозгласил маленький чёрный котёнок, вылетая из своего укрытия, едва дверь в комнату младшего Агреста закрылась. — Спасибо, Плагг... Как думаешь, Ледибаг согласится на следующее свидание после вчерашнего? — Ну, этого я не знаю. А когда ты собрался её пригласить? — Сегодня... Чёрт, мы же собрались в кино... Надо бы предупредить мою Леди, что я опоздаю на сегодняшний патруль... — Адриан покосился в сторону своего квами. — Не смотри на меня так! С тебя головка камамбера за лишнюю трансформацию! — буркнул Плагг, прежде чем его затянуто в Кольцо. Нуар достал из-за спины свой шест и выдвинул его в качестве коммуникатора, чтобы связаться с напарницей. Однако, на экране высветилось входящее сообщение от неё. Привет, Кот! Я к тебе с предложением — отменить сегодняшний патруль. У меня возникли кое-какие неотложные дела, поэтому, если всё же захочешь пробежаться по ночному Парижу, то сегодня без меня.

Ледибаг.

P.S. Традиционная компенсация в виде круассанов с клубникой за мной. — Неотложные дела... — протянул вслух Кот. — Ничего нового... Наверняка, снова отправится к своему мужу в больницу... В больницу! — идея, словно молния, промелькнула в голове героя. Сняв трансформацию, Адриан принялся что-то разыскивать на рабочем столе среди своих бумаг. — Решил отправить своей Леди рукописное послание? — усмехнулся Плагг. — Нет. Ты не видел списка с больницами и пациентами, который я составлял на той неделе? — Нашёл, у кого спрашивать... Неужели, снова собрался шпионить за Ледибаг? — Она отменила сегодняшний патруль, а значит, скорее всего, отправится к своему мужу. Это мой шанс — выяснить, кто этот счастливчик, — пояснил Адриан, пренебрежительно выплюнув последнее слово. — Ну вот... Снова эти пустые ночные расследования... — застонал Плагг. — Осталось всего два пациента. Сегодняшней ночью, если повезёт, я узнаю не только, кто является мужем моей Леди, но и раскрою её личность! — восторженно воскликнул Адриан, воодушевлённо вскинув кулак с найденным списком вверх.

***

Вечер Маринетт, вопреки её ожиданиям, был испорчен. Она надеялась побыть с Лукой наедине, обсудить все варианты новой кровати для их спальни, с особой тщательностью подобранные ей в течении рабочего дня. В конце концов, просто пообщаться с ним после их первой такой весьма ощутимой размолвки, поделиться своими новостями и событиями, произошедшими за день, узнать, чем он занимался, и как прошёл его день. Радостно влетев в палату супруга, Маринетт мгновенно помрачнела в лице. Около Луки сидел Тео, и они что-то увлечённо обсуждали, даже не заметив появления девушки. Простояв не обнаруженной у двери некоторое время, юная мадам Куффен всё же решила кашлянуть, чтобы привлечь к себе внимание. — Маринетт, ты пришла! Иди сюда, — широко улыбнулся Лука, похлопывая по месту на кровати рядом с собой. — Тео рассказывает про турне. Представляешь, какой-то до одури щедрый спонсор, пожелавший остаться инкогнито, увидел запись нашего последнего выступления в интернете и решил организовать нам мировой тур на самых лучших площадках! Эмоции Куффена были настолько яркими, что Маринетт невольно залюбовалась им. Обычно подобный восторг она могла наблюдать у него только во время выступлений. Всегда сдержанный и спокойный, он раскрывался по-настоящему только на сцене, купаясь в ослепительном свете софитов и бурных аплодисментах слушателей. — Правда? Это очень здорово! Я рада! — постаралась искренне удивиться и обрадоваться Маринетт. — Тео, расскажи ей, какие ещё приятные бонусы будут включены в этот тур, — воодушевлённо обратился к своему другу Лука. Но Маринетт уже не слушала парней. Она, не моргая, смотрела на своего мужа и думала о том, что даже делать его счастливым ей приходится тайно, исподтишка. Но разве это имело значение, когда он, наконец, так искренне радовался? У неё появился шанс — подарить, пожалуй, самому важному в её жизни человеку его мечту, и она не упустит эту возможность. Да, она сделает всё возможное и невозможное для того, чтобы он был счастлив, даже если придётся немного обойти принципы внутрисемейного доверия. С тяжёлым сердцем Маринетт оставила музыкантов обсуждать предстоящее турне, отправившись на встречу со своими друзьями. Ей было непросто скрывать от Луки правду, но это являлось частью её сделки с собственной совестью. Он бы точно не принял подобное предложение, если бы узнал, какой ценой и какими усилиями оно далось его супруге. Самым трудным было осознание — к тайнам Ледибаг неизбежно начали добавляться секреты Маринетт...

***

Полночи Кот просидел на крыше Жоффруа, выжидая появления Ледибаг. Пару раз ему даже мерещился в темноте её тонкий силуэт в пятнистом костюме, однако героиня так и не объявилась. Настроение, немного приподнятое совместным с друзьями походом в кино, было испорчено. Все надежды, возложенные на этот вечер, были растоптаны. «Придётся действовать как раньше, в обличии Адриана...» — подумал про себя Нуар, отталкиваясь шестом от больничной крыши. — Ну что, как прошло разоблачение Ледибаг? — съехидничал Плагг, едва Адриан снял трансформацию. — Никак... Она не пришла... — Подумай, парень, а ты действительно хочешь знать, кто скрывается за маской твоей Леди? — Да! Поэтому завтра с утра я поеду в ту больницу и лично выясню имена оставшихся подозреваемых на роль мужа Ледибаг! — решительно заявил Агрест-младший. — Только не переусердствуй, Казанова. Не хочу потом откачивать тебя от чрезмерного потрясения... — с набитым ртом пробубнил Плагг. Всю ночь Адриан ворочался с одного бока на другой. В голову ему лезли разные мысли и образы. Он думал о Ледибаг, фантазируя, какие ещё дела у неё могли возникнуть, кроме посещения мужа. Но внезапно в его сознании всплыл диалог между Альей и Маринетт в кино. — Как у вас с Лукой дела? — поинтересовалась Сезар. — Нормально... — как-то сомнительно пожала плечами Маринетт. — Ты сегодня была у него? — Да, но к нему пришёл Тео, поэтому особо пообщаться нам не удалось... — Ну теперь ясно, почему ты такая загадочно-задумчивая сегодня. Главное, что вы помирились, и он идёт на поправку! — Да, кстати, я хотела с тобой поговорить насчёт вечеринки. — Ты всё-таки собираешься её организовывать? — закатила глаза Алья. — Думаю, ему будет приятно со всеми повидаться, учитывая то, сколько времени он провёл в больничной изоляции... «В больничной изоляции...» — мысленно повторил про себя Адриан. «Интересно, что случилось с Лукой?.. Надо бы спросить у Маринетт... Нет, пожалуй, это будет не совсем тактично с моей стороны...» — подумал Агрест, медленно, но верно погружаясь в сон.

***

— Доброе утро, Натали... — вяло поприветствовал Адриан помощницу отца за завтраком. — Доброе утро, — кивнула Санкёр, не отвлекаясь от собственного планшета. — Сегодня в два у тебя снятие мерок, а вечером месье Агрест хотел бы отужинать вместе. — Ужин с отцом?! Это что-то новенькое... — грустно усмехнулся парень, без энтузиазма ковыряясь в тарелке. — Адриан, пожалуйста, будь терпимее к отцу. Он очень старается... — с какой-то особой нежностью в голосе сказала Натали. — Старается?! Если только окончательно разорвать наши отношения... — буркнул себе под нос Агрест-младший. — Не забудь о снятии мерок. Маринетт будет ждать тебя в гостиной ровно в два, — проигнорировала недовольство Адриана Натали. — Ужин с твоим отцом состоится в семь. «И чего это ему приспичило ужинать вместе?..» — подумал парень, вращая в руках стакан со свежевыжатым соком. После завтрака Адриан, не ставя никого в известность, покинул особняк и, предварительно вызвав такси, направился в Жоффруа. — Плагг, пожалуйста, скажи мне, что я не сошёл с ума... — прошептал Агрест, аккуратно наклонившись ко внутреннему карману пальто. Квами тактично промолчал, даже не пошевелившись. Сейчас состояние Адриана было на грани разума и безумия. Он чувствовал, что момент разоблачения его Леди близок как никогда. Но вместе с трепетным ожиданием его одолевали сомнения, порождая в напряжённом сознании самые разнообразные варианты развития дальнейших событий. Сможет ли он полюбить свою Леди так же сильно в её гражданском обличии? Примет ли она его чувства, узнав, что он так бессовестно следил за ней? Ответит ли она взаимностью Адриану Агресту? Мучительно-суровая реальность в каждой фантазии парня брала верх, и это медленно сдавливало его взволнованное сердце. «Пожалуй, я пока не буду раскрывать личность своей Леди. Достаточно будет и того, что я узнаю, кто её муж,» — решил для себя Адриан, немного расслабившись. В Жоффруа было немноголюдно. Около регистрационной стойки стояли несколько медсестёр, активно обсуждая, судя по их лицам, что-то невероятно важное. Прислушавшись, Агрест смог разобрать отдельные слова и фразы: «Только представьте, девочки, муж — мировая знаменитость...» «А вы видели, какой у него хорошенький друг?» «Интересно, а он тоже женат?» Адриан тряхнул головой в попытке перестать анализировать бестолковую женскую болтовню и, собравшись с мыслями, многозначительным покашливанием заявил о своём присутствии. — Да? Чем я могу Вам помочь? — одна из медсестёр развернулась к Агресту и внимательно, со всем участием обратилась к нему. — Эм... Я хотел бы... Мне нужно узнать... — попытался сформулировать свою просьбу Адриан. — У Вас кто-то из знакомых или родных поступил к нам? — невесело спросила девушка, списав растерянность парня за переживания. — Нет. То есть да. То есть... В общем, муж одной моей хорошей подруги поступил к вам с ножевыми ранениями после драки. Она попросила меня его навестить, — все медсёстры разом обернулись на Агреста, загадочно перешёптываясь. — У нас два пациента с подобными ранениями. Кто именно Вас интересует? Месье Бонне или месье Куффен? Адриан абсолютно растерялся. Трудно было сказать, что его удивило больше: то, что глупенькая молодая медсестра без суда и следствия так легко выдала ему всю необходимую информацию, или то, что в содержании этой информации значилась фамилия Куффен. Нет, пожалуй, второе его впечатлило сильнее. — Лука?.. — озвучил свои мысли вслух Агрест. — Так вы к Луке Куффену? — заговорщицки улыбнулись, переглянувшись между собой медсёстры. — К Луке?.. — снова протянул Адриан, всё ещё пытаясь переварить полученную информацию. — Он лежит... — начала бодро объяснять девушка за регистрационной стойкой. — Нет, я не к Луке, — прервал её парень. — Меня интересует... — он задумался и неловко почесал затылок, пытаясь вспомнить вторую фамилию. — Месье Бонне? — разочарованно вздохнули медсёстры. — Да, точно! Месье Бонне! — уверенно кивнул Адриан. — К нему сейчас нельзя. — А когда можно? Я приду в любое время. — Вчера состояние месье Бонне ухудшилось, и мы перевели его в реанимацию. Сейчас он в коме. — В коме?! — Да, разве Ваша подруга Вам не сказала? Мы сообщили ей об этом вчера после обеда, чтобы она не приезжала. Всё-таки молодой девушке непросто ежедневно добираться на другой конец города, чтобы сидеть рядом с бессознательным мужем. Сколько она, бедная, слёз здесь выплакала... — сочувственно покачала головой медсестра под грустные вздохи остальных девушек. Адриан, в пол уха слушая эту трагичную историю, мысленно сопоставлял складывающуюся, будто пазл, картинку. Задумчивая и сдержанная в последние дни Ледибаг, отмена вчерашнего патруля и отсутствие её ночного посещения больницы... Теперь все эти факты выстроились в единую цепочку событий. Муж героини был в коме. Эгоистичное чувство радости, что Леди на грани освобождения от брака могли бы взять верх над Адрианом, если бы не одно обстоятельство — он не понаслышке знал, что такое — терять любимого человека...