Доверие

Всю ночь Кот Нуар просидел на крыше одного из домов, стоящих вдоль набережной Сены, тянущейся бесконечной каменной лентой в разные стороны. Несмотря на довольно прохладную погоду с резкими порывами пронизывающего ветра, он практически не шевелился, задумчиво глядя на мягко покачивающуюся на волнах «Свободу». После вечеринки Адриану не хотелось возвращаться домой. Он точно знал, что не уснёт сегодняшней ночью, поэтому предпочёл поразмышлять на набережной, нежели тоскливо сидеть до утра в четырёх стенах. Агреста буквально разъедали самые противоречивые чувства. Он думал о Ледибаг. В последнее время они очень сблизились — она стала больше доверять Коту, и это безусловно вдохновляло его на дальнейшие действия. Теперь он позволял себе гораздо свободнее общаться с героиней. Конечно, она продолжала соблюдать определённую дистанцию, но уже не отталкивала, как прежде, более лояльно реагируя на ухаживания напарника. Нуар списывал подобные перемены в своей Леди на то, что её муж находился в коме. Наверняка, ей было тяжело жить с осознанием, что близкий человек на грани жизни и смерти, поэтому она с головой погружалась в их общение, желая найти в нём спасение от неминуемого отчаяния. С каждым новым свиданием Кот всё внимательнее вглядывался в эмоции и жесты напарницы, стараясь распознать скрывающиеся за ними истинные чувства. Он пытался прочитать мысли героини в её бесконечно-прекрасных васильковых глазах, чтобы лучше понимать, чтобы лучше слышать. Но, за все те дни, что они провели вместе, ему так ни разу и не удалось заметить хотя бы малейший намёк на панический страх предстоящей потери, знакомый ему не понаслышке. Он допускал мысль, что Ледибаг достаточно сильная, чтобы не показывать свои настоящие эмоции, переживая их глубоко внутри. Однако, этого объяснения ему было недостаточно. Он до безумия желал, чтобы она открылась ему целиком, доверив самое сокровенное — душу. Ведь, когда обнажаешь перед человеком свой внутренний мир, то становишься уязвимым перед ним. И Коту нужно было именно это. Он страстно хотел всецело владеть своей Леди, а значит, должен был добраться до самых глубин её сердца. Помимо многочисленных идей и бесконечных планов по завоеванию Ледибаг, Адриана мучили и другие, не менее тяжёлые мысли. В последнее время в нём поселились новые, неожиданные для него самого чувства. И эти чувства были к Маринетт. Он искренне пытался бороться с непрошеными эмоциями, как бы задушить в зачаточном состоянии, но, чем сильнее ему хотелось выбросить из головы и сердца свою бывшую одноклассницу, тем глубже и надёжнее её образ забирался и обосновывался в его душе. Маринетт манила его ярким светом, неиссякаемой энергией и мягким теплом. Рядом с ней, как и со своей Леди, Адриан чувствовал себя целостным, будто самой судьбой было задумано их воссоединение. В последние дни юный Агрест начал ловить себя на мысли, что, если бы его подруга не была замужем, то он, пожалуй, даже смог бы отказаться от героини Парижа в пользу простой девушки, ведь с ней было гораздо спокойнее и уютнее хотя бы только потому, что он знал её настоящую. Адриан был в полном смятении. Боясь признаться самому себе, что собственные чувства больше не были ему подвластны, он всё сильнее и сильнее терзал собственное сердце, в попытках вырвать из него все ощущения разом. Смотреть на то, как Маринетт счастлива с Лукой, было сродни самой изощрённой пытке, но Агрест осознанно шёл на эти муки. Возможно, поэтому он не стал вызывать никакого водителя, решив остаться неподалёку от «Свободы», лелея робкую надежду увидеть подругу в этот вечер ещё раз. Кот видел, как расходились гости. Но каждый раз с ними на палубу выходил Лука. Маринетт так и не объявилась. «Бережёт... Не пускает на холод...» — криво усмехнувшись, подумал Нуар, глядя на добродушно улыбающегося музыканта и напряжённо сжимая собственные кулаки. Кот видел, как яркий свет на корабле сменился мягким, приглушённым свечением, как нечёткие тени заскользили по занавешенным иллюминаторам спальной каюты, заставляя его воспалённый разум утопать в собственных безрадостных фантазиях. Нуар уже давно не был тем наивным мальчиком, отлично понимая, чем заняты влюблённые супруги после долгой разлуки. Но от этого осознания становилось ещё тяжелее. Зачем он себя изводил этими пустыми наблюдениями за «Свободой», герой не знал. Да уже и не пытался узнать, с каким-то нездоровым удовольствием мысленно вскрывая без ножа собственное сердце. Кот видел и не мог насмотреться на то, как густая, почти осязаемая чернота ночного неба рассеивалась в первых лучах равнодушного, тусклого солнца, прячущегося в унылых лохмотьях грязно-серых облаков, а рассветная дымка медленно обволакивала всё ещё спящий город ледяной осенней влагой. Пустой, продрогший Париж сейчас напоминал герою его собственную душу. Внутри было также неуютно и тоскливо. Невыносимо хотелось выть в голос от раздирающей боли, но какой в этом смысл, если всё равно никому не было дела до его чувств и переживаний. Оставалось только собрать в кулак всю свою волю и заставить себя отправиться домой, чтобы не выслушивать в свой адрес очередные упрёки за то, что ночевал не в особняке.

***

Проснувшись, Маринетт ещё долго лежала с закрытыми глазами, вновь и вновь прокручивая в голове события минувшей ночи. Свежие воспоминания были настолько прекрасны, что больше походили на волшебный сон. И только приятная нега, всё ещё разливающаяся по всему телу после долгожданной близости с любимым, указывала на реальность произошедшего. Казалось, будто всё внутреннее тепло, лёгкость и нежность высвободили после долгого вынужденного плена. Маринетт улыбнулась собственным мыслям и, сладко потянувшись, медленно открыла глаза. — Доброе утро, — негромко произнесла девушка, поворачиваясь в сторону мужа. Но Луки в постели не оказалось. Этот факт настолько обескуражил Маринетт, что она резко села в постели и принялась судорожно прощупывать складки покрывала, совершенно отказываясь верить собственным глазам. — Лука? — громко окликнула мужа девушка. В ответ — тишина. — Лука? — предприняла ещё одну попытку дозваться музыканта Маринетт, нехотя вылезая из под одеяла и натягивая на обнажённое тело футболку мужа. Что за несправедливость?! Она предусмотрительно взяла на работе пару дней отдыха, чтобы провести их с супругом после выписки, а его и след простыл! Обойдя все каюты и убедившись, что Луки нигде нет, Маринетт, причитая себе под нос, поплелась на кухню, чтобы приготовить кофе. Когда она была чем-то недовольна, то всегда пила крепкий эспрессо из кофейных зёрен, привезённых в подарок Альей и Нино из Бразилии. Лука это отлично знал, поэтому вместе с неудачно схваченной пачкой кофе на Маринетт с верхней полки свалилась ещё и записка. Ворча на собственную неуклюжесть, Куффен подняла с пола пакет с зёрнами и развернула сложенный вчетверо лист бумаги, быстро пробежавшись по нему глазами. «Доброе утро, любимая! Ты так сладко спала, что я решил не будить тебя. Ушёл на репетицию с группой. Вернусь к вечеру. Не скучай. P.S. Знаю, ты сейчас крайне недовольна, но, пожалуйста, не налегай на слишком крепкий кофе.

Лука.»

Маринетт несколько раз перечитала записку, после чего отложила её в сторону и, глубоко вздохнув, убрала зёрна обратно на полку. Она всё ещё кипела внутри из-за того, что с самого утра не обнаружила супруга рядом, но его такая искренняя забота и то, что он так хорошо знал обо всех её привычках, безошибочно предугадывая каждое действие, способны были растопить даже самые огромные айсберги в сердце. — Ну и что мне теперь делать до вечера?! — вслух высказала своё негодование Маринетт. Но, не успела девушка закончить собственные причитания, как её телефон, который она прихватила с собой, чтобы позвонить Луке за завтраком, засветился, уведомляя о новом сообщении. Очередная массовая рассылка от Альи о нападении на Париж нового акуманизированного злодея не вписывалась в планы Маринетт, но медлить было нельзя. Не удосужившись переодеться и позавтракать, Куффен забежала в спальню, где всё ещё дремала её маленькая квами, и громко произнесла слова трансформации.

***

Битва оказалась не из простых. К тому же Нуар, хоть и старался активно действовать, всё равно был каким-то вялым, что не укрылось от внимательной Ледибаг. — Кот, ты в порядке? — обеспокоено поинтересовалась героиня, уклоняясь от ударов злодея. — Да, моя Леди. Почему ты спрашиваешь? — без энтузиазма ответил Нуар, отбрасывая акуманизированного от напарницы ловко выдвинутым шестом. — Ты какой-то бледный, и твои движения... — Ледибаг не успела договорить, наблюдая, как Кот в пару широких прыжков настиг предмет, в котором пряталась акума, мгновенно разрушая его Катаклизмом. После битвы героев как обычно попытались задержать многочисленные журналисты и любопытные зеваки, но Ледибаг, игнорируя все вопросы в свой адрес, схватила Нуара за руку и потащила за собой, подальше от толпы. — Миледи? — Кот удивился такой решимости напарницы. Она никогда не позволяла себе подобных действий на публике. Её что-то беспокоило, и это было сейчас для неё важнее того, что могли подумать парижане, увидев, как герои удаляются с места сражения, взявшись за руки. Непрерывно перебрасывая своё йо-йо с одной крыши на другую, Ледибаг молча рассекала холодный воздух, крепко сжимая когтистые пальцы напарника. Кот, быстро приспособившись к передвижениям героини, помогал ей тащить себя сильными толчками и вращениями своего шеста. Одной рукой это делать было непросто, но он справлялся. Только когда они оба скрылись в густой листве их секретной базы, Ледибаг отпустила руку Нуара. Она быстрым шагом подошла к холодильнику и достала оттуда сыр и печенье. Кот в это время традиционно развернул ковёр и раскидал подушки по периметру крыши. — Держи, нам надо бы восстановиться перед тем, как мы разойдёмся по домам, — героиня протянула Нуару тарелку с сыром, усаживаясь с пачкой печенья на ковёр. Кот послушно принял угощение для своего квами, опускаясь рядом с напарницей на пол спиной к спине. Через мгновение тайное убежище героев озарила яркая красно-зелёная вспышка, и два маленьких волшебных существа, появившиеся словно из воздуха, набросились на заготовленную для них еду. — Миледи, ты в порядке? — Адриан чувствовал спиной, как девушка, сидящая позади него, дрожит. — Д-да, всё х-хорошо. П-просто немного п-прохладно, — Маринетт подобрала голые коленки к груди, стараясь натянуть на них футболку — её единственную одежду — до самых стоп. Адриан отстранился от напарницы и снял с себя рубашку и, не поворачиваясь, протянул её за спину. — Вот, возьми, а то ещё чего доброго заболеешь. Всё-таки тут довольно холодно. — С-спасибо, — девушка перехватила рубашку и, судя по возне, тут же надела её на себя. Они снова облокотились спинами друг на друга, наблюдая за собственными квами. — Кот, скажи, у тебя всё в порядке? — Маринетт решила начать разговор. — Да, просто не выспался немного, — пожал плечами Адриан. — Ты уверен? Просто мне показалось... Знаешь, я очень волнуюсь за тебя. — Мне это, конечно, очень приятно, но не стоит, моя Леди. Со мной всё отлично! — чересчур бодро отрапортовал парень. — Ты не доверяешь мне? — Почему ты так решила? — Ну я же слышу, что ты говоришь неправду... — Хорошо. Есть одна причина, из-за которой я не спал сегодня ночью, — вздохнул Агрест. — Что же это за причина? — Это ты, моя Леди... Адриан точно знал, что избавиться от лишних расспросов возможно только одним способом — свести весь разговор к беззастенчивому флирту. И он оказался прав. Девушка звонко цокнула языком, наверняка закатив глаза, и негромко засмеялась. — Глупый Кот! — Но ты меня всё равно любишь, Миледи, — устало улыбнулся парень, наслаждаясь тем, как его любимая продолжает тихонько смеяться за его спиной. — Кстати, ты не забыла, что сегодня вечером у нас свидание? — Да, я помню. Как раз хотела попросить тебя о его переносе. Дело в том, что мой муж... — Маринетт не договорила, отвлёкшись на свой телефон. — Хотя, можно и не переносить. Только я сегодня не надолго. — В таком случае предлагаю встретиться пораньше. У меня для тебя есть небольшой сюрприз. Он требует времени, поэтому... — Хорошо, я поняла. Тогда в восемь на Эйфелевой башне? — Да, моя Леди. Герои не заметили, как за непринуждённым разговором пролетело время, а магические способности их квами полностью восстановились. Только ворчание Плагга, негромко припирающегося с Тикки из-за того, что та поделилась с ним недостаточным количеством печенья, напомнило молодым людям, что они всё ещё вне трансформации. Маринетт, тихонько посмеиваясь над разборками волшебных существ, сняла с себя мужскую рубашку и, ненадолго засмотревшись на до боли знакомый логотип, протянула её за спину. — Любишь одежду бренда Габриэля Агреста? Неожиданное упоминание отца заставило Адриана вздрогнуть и поёжиться от непрошенных мурашек, пробежавших толпой вдоль позвоночника. — А ты разбираешься в моде, моя Леди, — безрадостно усмехнулся Агрест, чувствуя, как мысли о родителе омрачают его и без того не лучшее моральное состояние. — Чтобы узнать логотип всемирно известного дизайнера, не обязательно разбираться в моде. — Наверное, ты права... Адриану не хотелось сейчас продолжать этот разговор, поэтому он ответил холодно и довольно отстранённо. Девушка явно уловила его настроение, потому что тут же позвала свою квами для перевоплощения. Через мгновение всё окружающее пространство, скрытое густой листвой от посторонних глаз, осветило яркое мерцание красно-зелёных искр, и, облачённые в свои привычные костюмы, Ледибаг и Кот Нуар разбежались в разные стороны от своей секретной базы.

***

— Нет, Тикки, ну это вообще ни разу не справедливо! Я всё понимаю, репетиции перед турне очень важны... Но и мне просто жизненно необходимо общение с моим мужем! Я соскучилась в конце концов! — Маринетт, недовольно сложив руки на груди и нахмурившись, рассекала по «Свободе», вновь и вновь перечитывая вслух сообщение от Луки, в котором он писал, что задержится на репетиции. — Ну ты же сама хотела, чтобы он занялся любимым делом. Не будь эгоисткой, Маринетт, — пропищала квами, наблюдая за своей мечущейся подопечной. — Это я-то эгоистка?! — возмущённо воскликнула Куффен, наконец остановившись. — Маринетт, ты же знаешь, что Лука очень дорожит своей группой, и что он всегда мечтал о таком турне. Ты и только ты смогла поспособствовать реализации этой его мечты. Неужели теперь тебе важнее присутствие мужа рядом, нежели воплощение его заветного желания? — Ты права, Тикки... Конечно, мне очень не хватает Луки, но я не должна злиться на него из-за того, что он, наконец, устремился к своим мечтам. Как его жена я обязана поддерживать своего мужа и всячески подбадривать во всех делах и решениях. Хотя, знаешь, это сейчас очень непросто... Учитывая, что мы две недели не виделись... Не представляю, как я тут буду без него, когда он уедет... — девушка присела на край кровати и задумчиво провела ладонью по постельному белью. — Не переживай, Маринетт. Уверена, что ваша временная разлука лишь укрепит связь между вами! — попыталась подбодрить свою подопечную мудрая квами. Куффен лишь отмахнулась от Тикки, даже не удостоив ту взгляда. Расправляя складки одеяла, она вновь и вновь прокручивала в голове события ночи, проведённой с Лукой после его выписки. Как же это было волшебно — вот так, снова быть рядом, чувствовать силу и тепло его тела, ощущать себя в его нежной власти. Маринетт подняла руки к лицу и шее, легко касаясь подушечками пальцев своих губ и мягкой кожи, где едва заметны были отметины, оставленные музыкантом. Ей было приятно осознавать, что он всё ещё желал её так, несмотря на то, что в последнее время между ними явно пробежал холодок. Волной приятных мыслей прибило прежние переживания. Маринетт до сих пор так и не рассказала мужу о своей тайне. И это висело уже почти неподъёмным грузом на её душе. Снова ей приходилось откладывать такое непростое признание. Напряжённое ожидание день за днём морально выматывало девушку. Она уже не в состоянии была думать о чём-то другом, ругая себя за собственную нерешительность и мысленно возвращаясь к тому эпизоду, когда Лука, глядя Ледибаг прямо в глаза, без толики сомнения назвал её настоящее имя. «Решено! Вечером я всё ему расскажу!» — отчеканила про себя Маринетт, кивнув своему решению.

***

Уже традиционно прихватив с собой коробку клубничных круассанов, Ледибаг с небольшим опозданием направлялась к Эйфелевой башне, где её, заметно нервничая, ожидал Нуар. Он наворачивал круги по верхней площадке, сложив сцепленные в замок руки за спину и задумчиво рассматривая собственные ноги. За глубокими размышлениями герой даже не заметил, как в нескольких шагах от него приземлилась напарница, крепко прижимая к себе коробку с выпечкой. — Кот? — голос Ледибаг заставил Нуара остановиться и обернуться. — Моя Леди, ты пришла, — улыбнулся герой. Но в его улыбке было больше волнения, нежели радости. Это не укрылось от проницательного взгляда девушки. — Ну конечно, я же обещала, — снисходительно улыбнулась героиня, но тут же слегка нахмурилась и спросила: — Ты в порядке? — Да, просто немного волнуюсь из-за того сюрприза, про который я тебе говорил. — Интрига, — усмехнулась Ледибаг. — Чтобы сюрприз удался, мне нужно отвести тебя в одно место... Я не хотел бы разрушать атмосферу загадочности, поэтому прошу тебя закрыть глаза и довериться мне, — Нуар, не отрывая внимательного взгляда с растерянного лица напарницы, протянул ей руку, мягко наклонив голову набок. — Ну что? Ты доверяешь мне? Ледибаг нерешительно шагнула к Коту и, вложив в его раскрытую ладонь свою свободную от коробки с круассанами руку, молча закрыла глаза. Нуар мысленно ухмыльнулся собственной маленькой победе. Его Леди доверяла ему. И это явно было добрым знаком. Подхватив её на руки, он ловко спрыгнул с верхней площадки Эйфелевой башни, направляясь в заранее спланированное место, известное только ему одному. — Ну что, можешь открывать глаза. Мы на месте, — поставив напарницу на ноги, объявил Нуар. — Вау! — восторженно вздохнула героиня, осматриваясь вокруг слегка сощуренным от яркого света взглядом. — Что это за место? — Этот джаз-клуб отец подарил мне на моё восемнадцатилетие. Ну как подарил... Я купил его сам, но с родительского разрешения. Отец долго упирался, конечно, но, благодаря стараниям его личной помощницы, этот клуб теперь мой. И сегодня он весь только в нашем с тобой распоряжении. — Здесь очень красиво! — восхищённо произнесла Ледибаг, с интересом разглядывая богатое пространство, обставленное с безукоризненным вкусом. Она всегда подозревала, что её напарник не из простой семьи, неоднократно замечая в его жестах и речи характерные черты истинного аристократа, но то, что он был богат настолько, чтобы самостоятельно приобрести и с шиком обставить весьма внушительных размеров клуб, всё же немного удивило её. В своём костюме героиня практически сливалась с обстановкой помещения. Всё в нём было насыщенно-красным с чёрными акцентами в виде мебели из тёмного дерева, дорогой посуды и огромного рояля, гордо возвышающегося на небольшой импровизированной сцене в центре зала. — Думаю, нетрудно догадаться, чем я руководствовался при выборе здешней расцветки. Миледи, ты — моё чистое вдохновение, и я рад, что сегодня, благодаря твоему доверию, у меня появилась счастливая возможность показать тебе это место. Всё ещё обходя зал по периметру и рассматривая детали, дотрагиваясь почти до всего с целью ощутить фактуру, Ледибаг почувствовала, как смущение жаром подступило к её лицу. Даже не глядя на Нуара, она слышала, с какой страстностью и восторгом он говорил. И этого оказалось достаточно, чтобы вогнать её в краску. Не желая быть пойманной за подобной слабостью, героиня, не поворачиваясь к напарнику, негромко спросила: — Кот, зачем мы здесь? — Ах, да. Одну минуту, моя Леди, — оставив девушку без ответа, Нуар скрылся за тяжёлой бархатной портьерой. — Вот, это тебе, — вновь вернувшись в зал, герой подошёл к напарнице и раскрыл перед ней небольшую круглую коробочку, на мягкой чёрной подушечке которой лежал тонкий изящный перстень с россыпью кроваво-алых рубинов. — Здесь, на внутренней стороне, есть гравировка. Если не возражаешь, то лучше прочитать её потом, после нашего свидания. — Кот, я не могу принять его. Прости. — Моя Леди, прошу. Если ты думаешь, что будешь мне должна что-то взамен, то, уверяю, этот подарок тебя ни к чему не обязывает. Ты даже можешь не носить его. Я просто хочу, чтобы он остался у тебя, как скромное напоминание обо мне. Рано или поздно, вся эта геройская жизнь закончится, и мне было бы приятно знать, что где-то там, девушка, в которую я когда-то имел счастье так сильно влюбиться, хранит это кольцо, как знак моих искренних чувств к ней. — Кот... — Просто возьми его, пожалуйста. О большем я просить не смею. Нуар захлопнул коробочку и, вложив её в руки растерянной напарницы, направился к роялю. — Ну и прежде, чем ты уйдёшь, позволь сыграть для тебя, моя Леди. Аккуратно подняв крышку отполированного до блеска инструмента, Кот выдохнул и легонько коснулся белоснежных клавиш, словно поглаживая их. Из-под уверенно передвигающихся пальцев полилась плавная музыка. Нуар слегка отклонился назад и умиротворённо прикрыл глаза, словно погружаясь в сплетение звуков собственной мелодии. Ледибаг замерла, кажется, даже перестала дышать, настолько прекрасно было исполнение Кота. Раньше девушка не придавала большого значения музыке. Да, она любила слушать разные песни в процессе работы, но никогда особо не вдумывалась и не вслушивалась в них и уж тем более не занималась поисками глубокого смысла, скрытого в тонкой паутине нот. Лука научил её чувствовать каждый звук, различать окраску и характер каждой новой мелодии. Он играл для неё, и со временем она безошибочно стала определять, что именно говорила его послушная гитара. Вот и сейчас, стоя посреди огромного зала, Ледибаг точно знала, какие мысли и чувства Кот пытался передать через рояль, содрогающийся от вибрирующих струн внутри его огромного корпуса. И от этого понимания внутри неё всё сжималось. Глубокий и насыщенный звук пронизывал насквозь не только тело, но и душу, выворачивая её наизнанку. Нуар виртуозно владел инструментом, заставляя его всецело подчиняться своим уверенным движениям. Героиню словно обездвижили. Она мёртвой хваткой вцепилась в маленькую коробочку, не моргающим взглядом наблюдая за порхающими пальцами напарника. Он был воистину прекрасен в собственном творческом запале. Забыв обо всём на свете, Ледибаг медленно подошла к увлечённому игрой Нуару и аккуратно присела рядом с ним. Почувствовав близость героини, Кот внезапно остановился и повернулся к ней, встретившись с её широко распахнутыми васильковыми глазами, полными слёз. — Моя Леди?.. Нуар нежно обхватил ладонями лицо напарницы и промокнул большими пальцами замершую на пушистых девичьих ресницах влагу. Он и не мечтал, что Ледибаг так чувствительно отреагирует на его сюрприз. Сейчас она казалась совершенно беззащитной. Словно тонкая фарфоровая кукла, героиня неподвижно сидела рядом и смотрела куда-то вглубь его изумрудных глаз. Казалось, время остановилось. Кот забыл как дышать, боясь разрушить это волшебное мгновение. Впервые он ощутил, что значит, обнажить душу. Ледибаг открыла своё сердце его музыке. Она услышала его чувства. И это было невероятно. Ещё несколько свиданий назад Нуар бы рискнул поцеловать напарницу, беспардонно воспользовавшись её беззащитностью и доверчивостью, но сейчас он просто крепко обнял её, вкладывая в это нежное объятие все свои неозвученные мысли. Ледибаг обняла его в ответ, словно поддерживая немой диалог их душ. — Спасибо, Кот... — почти шёпотом произнесла девушка, опаляя горячим дыханием шею напарника. — Всё для тебя, моя Леди, — также тихо ответил Нуар, ещё крепче прижимая героиню к себе. Так они просидели довольно долго. Ледибаг первая пришла в себя. Аккуратно вынырнув из объятий напарника, она взглянула на огромные часы, висящие за её спиной. Судя по в момент побледневшему лицу героини, их свидание с Котом давно вышло за рамки запланированного. — Извини, мне нужно идти... — девушка суетливо вскочила с банкетки и спрыгнула с подиума. — Позволь, я провожу тебя до Эйфелевой башни тем же способом, которым мы прибыли сюда. Этот джаз-клуб довольно популярен, а ты же не хочешь узнать моё настоящее имя? — Нуар ловко опустил крышку рояля и подошёл к напарнице, предлагая ей руку. — Пожалуй, ты прав. Лучше бы мне не знать, где находится это место. Не хочу случайно раскрыть твою личность, — солидарно кивнула Ледибаг, вновь доверяясь напарнику. Кот готов был поспорить, что на обратном пути героиня прижималась к нему гораздо охотнее. Это осознание безмерно тешило его самолюбие. Внутри у героя был настоящий вихрь чувств и эмоций. Один за другим в голове рождались вопросы, распаляя его истерзанную ожиданиями душу, которой так внезапно коснулась надежда. Неужели она начинает влюбляться в него? Возможно ли, что теперь благосклонный ответ на его чувства — дело времени? Удастся ли ему за оставшиеся три свидания окончательно и бесповоротно привязать к себе эту невероятную девушку? Сможет ли она доверить всю себя без остатка тому, кто так долго ждал её, несмотря ни на что терпеливо протаптывая путь к безответному сердцу, давно занятому другим? На прощание Ледибаг ещё раз поблагодарила Нуара за незабываемый вечер и, невесомо поцеловав его в щёку, молниеносно растворилась во мраке осенней ночи. Кот ещё долго стоял на верхней площадке Эйфелевой башни, прижимая свою ладонь к месту на лице, где касались девичьи губы, и по-дурацки улыбался. Впервые за долгое время он был по-настоящему счастлив.

***

Маринетт ворвалась на «Свободу», тяжело дыша. Она так спешила, что по пути несколько раз чуть не свалилась с крыши. Немного задержавшись на палубе, чтобы выровнять дыхание и успокоить бешено колотящееся сердце, девушка задумчиво покрутила в руках маленькую коробочку с подарком Нуара. Как она согласилась принять этот перстень, Маринетт не знала. Всё свидание больше походило на нереальный сон. Словно только выйдя из-под гипноза, она не помнила ничего, кроме ощущений и совершенно сумасшедших чувств, накрывающих с головой. Внутри неё всё ещё вибрировала музыка рояля, а снаружи до сих пор ощущались тёплые объятия напарника. — Маринетт, ты — идиотка! — вслух выругалась на себя Куффен, толкнув люк в каюту и автоматически убирая руку с коробочкой за спину. — Я дома! — крикнула она в темноту корабля. Но в ответ — уже почти ставшая привычной тишина. Девушка печально вздохнула. Лука ещё не вернулся с репетиции. С одной стороны это было даже хорошо, ведь у неё удачно образовалось время, чтобы приготовить ужин к его приходу, а с другой — без него на «Свободе» было пусто и уныло, а Маринетт сейчас до дрожи нуждалась в его утешающих объятьях. Ей как никогда хотелось почувствовать себя нужной, важной, желанной. Сейчас она мечтала только об одном — спрятаться в любимых и надёжных руках мужа, чтобы спастись от разъедающих душу сомнений и столь неожиданно вспыхнувших чувств к Нуару. Но Луки не было, и его отсутствие лишь усугубляло состояние девушки. Чтобы отвлечься от лишних мыслей, она взялась за приготовление ужина. Накрыв стол, Маринетт устало присела за барную стойку и посмотрела на телефон. Часы показывали немного за полночь. От Луки никаких звонков и сообщений больше не было. Включив негромкую музыку, девушка опустила голову на сложенные на столешнице руки и прикрыла глаза, погружаясь в расслабляющие мелодии блюза.

***

Репетиция с группой совершенно непредсказуемо затянулась до позднего вечера. В преддверии мирового турне все музыканты работали на износ, не щадя своих сил. Каждый из них понимал, что это был их судьбоносный шанс, который выпадает раз в жизни и то, далеко не всем. Из-за долгого отсутствия лидера группе нужно было в срочном порядке навёрстывать прежний уровень, стараясь превзойти его насколько это возможно. Музыканты практически не отдыхали. Все перерывы были максимум по десять-пятнадцать минут, не более. Каждый усердно трудился над тем, чтобы снова стать с другими единым, слаженно звучащим организмом. До отъезда оставались считанные часы. Уже послезавтра они погрузят инструменты в личный самолёт, щедро предоставленный им загадочным спонсором, и отправятся покорять самые лучшие музыкальные площадки по всему миру. Возвращаясь с репетиции домой, Лука едва ли не подпрыгивал от внутреннего ликования. Реализация его заветной мечты как никогда была близка к реальности, и это волшебное чувство окрыляло, заставляя широко улыбаться в предвкушении грядущих перемен. Он неспешно шёл вдоль набережной и наслаждался горящими огнями ночного города, дрожащими золотыми пятнами в тёмных водах Сены. В голове играла музыка. И эта лёгкая мелодия являлась ничем иным, как лейтмотивом настоящего счастья. Заметив издалека приглушённый свет в иллюминаторах «Свободы», Лука улыбнулся. Приятно возвращаться туда, где тебя ждут. Он прибавил шагу и буквально взлетел на родную палубу, мысленно представляя, как сейчас со всей нежностью обнимет свою любимую и поделится с ней переполняющими душу эмоциями. — Маринетт, я дома! — радостно воскликнул музыкант, опуская инструмент с плеча на пол и проходя внутрь. — Маринетт... Лука остановился и замолчал. Девушка крепко спала на сложенных под головой руках, а из динамика лежащего рядом телефона убаюкивающей мелодией лился блюз. Куффен улыбнулся, наблюдая эту невероятно уютную картину. Его сердце неожиданно наполнилось теплом и нежностью. Он подошёл к супруге и осторожно поднял её на руки. Девушка что-то невнятное проворчала сквозь сон и, словно маленький ребёнок, доверчиво прижалась к груди мужа. — Маринетт, ты такая милая, — усмехнулся Лука, направившись со своей драгоценной ношей в спальню. Аккуратно переложив спящую жену на кровать, он заботливо укрыл её одеялом и, прежде чем уйти на кухню, по-отечески поцеловал в макушку. Да, он невероятно скучал по супруге. И чего ради было мучить и себя, и её двухнедельной бездной разлуки?.. «Решено! Завтрашнюю репетицию постараюсь максимально сократить, чтобы провести весь вечер с Маринетт!» — только и успел подумать музыкант, когда его взгляд случайно упал на небольшую бархатную коробочку, лежащую на краю обеденного стола.