***
По строгому наставлению Тео всю дорогу до самого отеля к Луке никто не обращался и даже не смотрел в его сторону. Куффен, не моргая, впился взглядом в иллюминатор самолёта, затем в окно встретившей их около аэропорта машины. И только на ресепшене в отеле, пока они ожидали заселения, Тео всё же решился подойти к лидеру группы и невзначай провести диагностику его состояния. — Эй, Лука, ну как ты? — Нормально, — бросил Куффен, глядя себе под ноги. — Могу только представить, во сколько обошёлся этот отель нашему спонсору. Шикарный! — Тео решил попытаться отвлечь Луку от явно тяжёлых размышлений. Куффен молча кивнул, не удостоив товарища даже секундного взгляда. Заселение прошло достаточно оперативно. И вот, наконец оставшись наедине со своими мыслями, Лука рухнул на широкую кровать и закрыл уставшие глаза. Он не спал всю ночь, прокручивая в голове свой уход со Свободы. И сейчас, когда первоначальные эмоции немного улеглись, музыкант начал осознавать, что явно погорячился. Никогда прежде он не позволял себе срываться на своих родных и близких, считая, что это недостойно настоящего мужчины. Вот и в этот раз, будучи на грани, он поспешил уйти, чтобы избежать скандалов, слёз и прочих семейных разборок, которые, словно болото, утягивали его в тяжёлые воспоминания из далёкого детства. Да, это было эгоистично и жестоко по отношению к Маринетт — вот так просто исчезнуть, не дав ей ни единого шанса, чтобы объясниться, оправдаться. Но Лука не жалел. Лучше им сейчас взять тайм-аут, а когда он вернётся из турне, они смогут спокойно и без лишних эмоций обо всём поговорить. Время. Им нужно время.***
Маринетт с нетерпением ждала вечернего патруля. После рабочего дня она была вымотана окончательно, но желание перевоплотиться крепло с каждой минутой. Ей хотелось скорее спрятаться за маской и, отбросив мысли и переживания обычной девушки Маринетт, мчать в обличии непобедимой героини Ледибаг навстречу ледяному осеннему ветру. Но волшебный костюм давал только скорость и ловкость. Даже после применения трансформации девушке не стало легче. Сердце по-прежнему пыталось сдвинуть с себя тяжёлый булыжник отчаяния, с трудом совершая в груди едва ощутимые толчки. Погода тоже не способствовала улучшению настроения. Помимо резких порывов пронизывающего ветра на вечерний Париж обрушился сильный и затяжной дождь, мгновенно зачернивший собой всё вокруг. Ледибаг пришла на место встречи с напарником значительно раньше, чем они договаривались, однако он уже стоял на их патрульной крыше под огромным чёрным зонтом. Заметив приближение героини, он улыбнулся и помахал рукой, словно давно уже ждал её, и направился к ней, чтобы укрыть под зонтом от дождя. — Ты сегодня необычайно пунктуален... — подметила Ледибаг, закрепляя йо-йо на бедре. — Я сначала хотел тебе написать, но потом решил, что так ты откажешься. А теперь, когда ты уже пришла, то уговорить тебя будет проще. — Уговорить? Что ты затеял, Кот? — нахмурилась Ледибаг. — Я подумал... Может сегодня вместо патруля устроим свидание? Бегать под таким ливнем как-то совсем не хочется. К тому же, признаюсь, я сегодня не совсем настроен на рабочий лад. — Это не серьёзно, Кот! — героиня недовольно сложила руки на груди и отошла к краю крыши. — Если ты не в настроении патрулировать сегодня, то я отправляюсь одна. А ты можешь идти домой. — Миледи, как я могу оставить тебя одну? — обиженно протянул Нуар и тут же обречённо вздохнул: — Патруль, так патруль... А может, хотя бы после посидим и пообщаемся, как раньше? Помнишь? — с надеждой спросил Кот. — Посмотрим, — холодно бросила Ледибаг, раскручивая йо-йо и запуская его в непроглядную стену ливня. Патруль казался Нуару вечностью. Костюмы защищали тело от дождя, но ощущать, как по лицу и волосам стекает вода, было неприятно, учитывая беспощадно обдувающий ледяной ветер. Какой-то острой необходимости в патрулировании сегодня не было. Из-за плохой погоды Париж словно вымер. Лишь редкие смельчаки отваживались выйти на улицу, быстрыми перебежками преодолевая улицы от одного здания к другому. — Миледи, может, закончим на сегодня? В такую погоду совсем нет вдохновения работать. Видишь, даже Бражник, похоже, взял себе временный отпуск — уже несколько дней тишина. — Затишье обычно перед бурей, Кот. Так что расслабляться нельзя! — не глядя на напарника, ответила героиня. — Но мы уже весь Париж обежали. Думаю, на сегодня можно закончить. К тому же ты наверняка устала. — Устала? С чего ты взял? — Ледибаг остановилась и повернулась к Нуару. — Хоть ты и бодришься, но нездоровая бледность и тёмные тени под глазами выдают явно бессонную ночь. И, когда ты раскручивала сегодня йо-йо, у тебя дрожали руки, прямо как сейчас, — Кот опустил взгляд на пальцы напарницы, в которых она нервно теребила своё волшебное устройство. — Не думаю, что ты замёрзла при таком бешеном темпе передвижения. А ещё, ты сегодня недостаточно ловкая и грациозная. Каждое твоё движение довольно угловато и несмело, будто ты впервые перевоплотилась. Смею предположить, что у тебя случилось что-то очень плохое, и это тебя сильно беспокоит. Ледибаг, не ожидавшая такой наблюдательности со стороны напарника, неожиданно выронила из рук йо-йо и прижала ладони к своему лицу. С каждым словом Нуара истерика подступала всё ближе и ближе. И теперь, когда Кот замолчал, эмоции накрыли героиню с головой. Она дала волю слезам, спуская натянутый до предела курок внутреннего напряжения. — Моя Леди... — с грустью в голосе сказал Нуар, подходя к напарнице и обнимая её. Сейчас она казалась ему беспомощным ребёнком. Вся геройская сила и стать покинули худенькие девичьи плечи, тут же поникшие в собственном бессилии. Кот вдруг подумал, что ему нестерпимо хочется защитить это хрупкое создание, которое находилось на грани слома. Где-то на задворках сознания промелькнуло эгоистичное ликование, что в такой важный момент именно он оказался рядом, а не какой-то там муж. — Кот, мой муж... — словно прочитав мысли Нуара, заговорила героиня. — Он ушёл... Его больше нет... — Ледибаг зашлась новыми рыданиями. Нуар вздрогнул и прижал напарницу ближе к себе. — Он просто ушёл... Я ничего не смогла сделать... Я ничего не успела сказать... Даже не попрощалась... — истерично завывала героиня, отчаянно стуча маленькими кулачками в грудь напарника. — Тише... Тише, моя Леди. Я здесь. Я рядом с тобой. Тише... — успокаивающе шептал Нуар, поглаживая девушку по вымокшим от дождя волосам. Герои долго стояли на одной из многочисленных парижских крыш. Истерика Ледибаг постепенно отступила, и девушка бессильно обмякла в объятиях Кота. Он подхватил её на руки, поднял йо-йо и без лишних раздумий направился прямиком в их тайное убежище. Через несколько минут Нуар уже опустил засыпающую напарницу на подушки, а сам отправился за одеялами и обогревателем. Когда он вернулся, Ледибаг крепко спала, обхватив собственные колени. Кот заботливо укрыл её тёплым пледом и подключил обогреватель. Ему было приятно ухаживать за ней. Сейчас, когда она была настолько подавлена утратой, у него появился шанс. Он станет её опорой, защитой, и теперь она несомненно ответит на его чувства. Иначе быть и не может, ведь впервые за эти годы между ними рухнули все преграды. Спустя пару часов Талисманы начали подавать сигналы о том, что скоро произойдёт детрансформация. Нуар не спал, с упоением наблюдая за своей Леди и воображая себе, как теперь между ними всё изменится. Когда до разрядки Серёжек и Кольца осталось менее пяти минут, Кот положил рядом со спящей Ледибаг тарелку печенья, а сам сел к ней спиной с пачкой камамбера. Яркие вспышки последовали друг за другом практически одновременно. Адриан тут же протянул Плаггу сыр, чтобы тот не начал вопить и не разбудил его Леди, а сам стал вслушиваться в тихий хруст печенья за собственной спиной. — Спасибо! — еле слышно пропищала Тикки, видимо закончив с трапезой. — Не за что, — пожал плечами Агрест, не поворачиваясь. Конечно, ему было чертовски любопытно, кто скрывается под маской его Леди, но теперь, когда счастье приблизилось настолько, что к нему можно было прикоснуться, торопить события не хотелось. Их раскрытие друг перед другом уже не за горами, можно и потерпеть, ведь на кону стоит доверие Ледибаг, а его предавать никак нельзя. Когда Плагг тоже насытился, Адриан применил трансформацию и позволил себе немного отдохнуть. Распластавшись на подушках, он прикрыл глаза и мгновенно провалился в крепкий сон.***
Маринетт разбудил громкий писк Кольца лежащего неподалёку Нуара. Она вскочила на ноги и, едва осознав, что находится в своём гражданском обличии, резко присела обратно в подушки и накрылась пледом с головой. — Тикки, — шёпотом позвала свою квами Куффен. — Я здесь, — пропищало маленькое красное существо, пролетев сквозь одеяло прямо к девушке. — Ты можешь меня трансформировать? — Да. — Но сначала скажи мне, Кот видел мою настоящую личность? — обеспокоено поинтересовалась Маринетт. — Нет. Он поставил мне тарелку с печеньем, а сам отвернулся и больше не поворачивался. — Хм... Значит, я напрасно в нём засомневалась. Спасибо, Тикки, — улыбнулась Куффен, притягивая свою квами, сидящую на ладонях, к лицу. После перевоплощения, Ледибаг подползла к спящему Нуару и посмотрела на его расслабленное лицо. Видимо, он сильно устал, раз не слышал, как истерично сигналило его Кольцо. Оставалось две подушечки, а значит, ещё целых два часа до перевоплощения. Героиня отошла к краю крыши, где у них было организовано что-то вроде обзорной площадки, и начала всматриваться в темноту, едва разбавляемую только-только зарождающимся рассветом. Плотные дождевые облака, словно дымка медленно ползли по небу. В воздухе висел ледяной и влажный непроглядный туман. Силуэты вымокших зданий чёрными кляксами проглядывали сквозь эту унылую молочную пелену. Ледибаг почувствовала, как по щекам снова покатились слёзы. Одними губами, словно рыба, выброшенная на берег, она вновь и вновь повторяла любимое имя покинувшего её человека: «Лука... Лука... Лука...» — Моя Леди... — осторожный голос Нуара заставил девушку быстро смахнуть слёзы с лица и обернуться. — Кот, спасибо тебе, — неестественно улыбнулась героиня. — Мне пора. — Постой, а как же наше свидание? — Кот... — разочарованно вздохнула Ледибаг. — Шучу-шучу. Так и быть, будем считать эту совместно проведённую ночь нашим одиннадцатым свиданием, — мечтательно протянул Нуар. — Ты неисправим, — закатила глаза героиня и, ловко раскрутив йо-йо, запустила его вперёд. — Хорошего дня, Котёнок. Увидимся на вечернем патруле, — и она взмыла воздух, скрываясь в молочном тумане. — До свидания, моя Леди... Следующее наше свидание будет особенным, уж поверь мне... — заговорщицки улыбнулся собственным мыслям Нуар.***
До первого концерта музыкальной группы Луки оставались считанные часы. Совсем скоро он снова выйдет на сцену и ощутит тот неописуемый драйв, исходящий от толпы зрителей. — Эй, Куффен, — Этьен бестактно облокотился на кресло, в котором сидел Лука с прикрытыми глазами и настраивался на выступление. — Я тебя слушаю, — не прерывая собственной медитации, спокойно ответил лидер группы. — Мы с ребятами решили после первого концерта отправиться в бар и хорошенько отпраздновать это дело. Ты с нами? Лука не ответил, медленно поднимая один палец руки, лежащей на подлокотнике кресла, за другим. — В общем, это даже не вопрос, так что просто имей ввиду, что после концерта ты идёшь с нами! А то твоя затянувшаяся тоска уже всех напрягает. — Напрягает моя тоска?.. — усмехнулся Лука, наконец открыв глаза. — Ну что ж, видимо, у меня не остаётся другого выхода, кроме как пойти и избавиться от неё. — Именно, чувак! Пора возвращаться в строй! — Этьен похлопал широкой ладонью по плечу Куффена и, широко улыбаясь, вернулся к своему гримёру. — Вот теперь можете продолжать, — услышал Лука довольный голос своего товарища. Конечно, ни в какой бар Куффен не хотел. Он мечтал после концерта вернуться в свой номер и побыть наедине со своей болью. Возможно, ему бы удалось вновь переступить через себя и написать несколько слов Маринетт, чтобы ей было не так одиноко в осеннем Париже без него. Но нужен ли он ей сейчас? Нужна ли она ему? Да, Маринетт ему была по-прежнему нужна, но вместе с ней хотелось вернуть ещё и прежнее доверие. Лука тряхнул головой, отгоняя тоскливые мысли, и решительно поднялся из кресла, набрасывая свою верную гитару на плечо. — Ну что, все готовы? — неестественно бодро спросил Куффен. Все участники группы наперебой зашумели, что уже давно готовы. Лука улыбнулся. С этой самой секунды он начал возвращаться к себе, к своему творчеству, и это непередаваемое чувство счастья и эйфории постепенно заполняло пустоту в его истерзанной душе. Если он не может быть рядом с Маринетт, значит, он будет хотя бы играть для неё. Она обязательно почувствует, что его музыка, как и он сам, целиком и полностью принадлежит ей.***
Маринетт бежала с работы так быстро, насколько позволяли её сапоги на высоком каблуке. Ввалившись на Свободу, она молниеносно скинула с себя промокшие пальто и обувь и пробежала к компьютеру, запуская прямую трансляцию с выступления группы Луки. У неё, как у главного и по сути единственного спонсора, имелись все данные по предстоящим отелям и концертным точкам мужа. Теперь, когда он уехал, она смогла спокойно принести домой с работы все папки, тщательно подготовленные Натали, с подробным маршрутом музыкальной группы Луки. Но сейчас всё было неважно. Маринетт точно знала, где и во сколько начинался первый концерт. И, судя по её часам, группа уже должна была во всю выступать. Стоило предательски медленному интернету прогрузить сайт, на экране тут же появилась многочисленная толпа людей, громко приветствующая музыкантов, выходящих на сцену. — Успела! — воскликнула Маринетт, усаживаясь перед компьютером поудобнее и внимательно всматриваясь в пиксельное изображение, и мысленно поблагодарила обстоятельства, по которым концерт начался немного позже, чем планировался. Следить за Лукой и его уверенными движениями было невероятно приятно. Маринетт буквально ощущала ту мощную энергетику, с которой он отдавался зрителю. Музыкальные пальцы умело ласкали металлические струны, заставляя гитару податливо звучать в нужном настроении. Напряжённые мышцы рельефных рук то и дело расслаблялись во время перехвата грифа инструмента. Лука не просто играл на гитаре, он занимался с ней любовью. Каждое его движение было целым искусством. Маринетт не могла отвести взгляда от него. Настолько прекрасен он был в эти мгновения. — Он создан для сцены, Тикки... — завороженно вздохнула Куффен, краем глаза заметив зависшую в воздухе квами. — Да, Лука отлично играет... — протянула в ответ Тикки и, подлетев поближе к своей подопечной, уселась к ней на плечо. Маринетт готова была поспорить на все свои сбережения и будущие заработки, что сегодня Лука играл для неё. Объяснить, почему она была в этом так уверена, Куффен не могла, но настолько любящее сердце обмануть было невозможно. Маринетт слишком хорошо знала Луку, чтобы ни секунды не сомневаться, что сейчас все его мысли были заняты не только музыкой, но и ей. Она понимала, что не заслуживает такого отношения после всего того, что натворила, но всё равно улыбалась, как идиотка, не моргающим взглядом любуясь вдохновенно играющим мужем. В какой-то момент одна из камер, снимающих концерт, показала лицо гитариста крупным планом, и именно в эту секунду Лука заглянул в объектив. Сердце Маринетт глухо стукнулось о рёбра и замерло. Несмотря на лёгкую полуулыбку на лице занятого любимым делом музыканта, на дне его лазурно-небесных глаз можно было отчётливо разглядеть тихо плескавшуюся грусть. Затаив дыхание, Куффен наблюдала за тем, как её любимый супруг несколько секунд пристально смотрел прямо на неё, посылая через тысячи километров, разделяющие их, своё скрытое сообщение. Почувствовав болезненный укол в груди, девушка растерянно моргнула, но камера уже переключилась на общий план, и теперь на экране можно было увидеть лишь силуэты участников группы и пёструю волну собравшихся перед сценой зрителей. Когда концерт закончился, Маринетт снова погрузилась в тяжёлые мысли. Только теперь её ещё начало грызть чувство вины за то, что она сейчас не рядом с Лукой. «Хорошая жена отправилась бы с мужем, чтобы поддержать его... А я...» — вновь и вновь всплывало уже ставшее привычным самобичевание в голове девушки. Убедившись, что никаких больше съёмок не будет, Маринетт отключила компьютер и, отправив короткое смс, прямо в одежде легла на кровать. Накопленная усталость и пережитый стресс давали о себе знать. Не прошло и пяти минут, как крепкий сон полностью поглотил девушку, лишая её всех шансов на вечерний патруль.***
Ещё днём Адриану позвонили из больницы Жоффруа, где он предусмотрительно оставил номер своего телефона на экстренный случай, и сообщили, что интересующий его пациент скончался прошлым вечером, так и не выйдя из комы. Весь оставшийся день Агрест прокручивал в голове эту информацию, вспоминая, насколько подавленной была его напарница. Слёзы и слова Ледибаг, звонок из больницы — всё это стало лишним подтверждением того, что он верно вычислил супруга Ледибаг, а значит, теперь она официально стала вдовой. Адриан мог понять чувства девушки, ведь он и сам когда-то прошёл через потерю близкого человека, но сейчас им руководило другое, более эгоистичное и расчётливое желание — во что бы то ни стало завоевать внезапно освободившееся сердце героини, добиться её расположения. Быть может, ему удастся не только получить любовь своей Леди, но и навсегда извлечь из её памяти эту ужасную утрату. На вечерний патруль Кот пришёл с алой розой, перевязанной чёрной лентой, чтобы выразить своё соболезнование. Он прождал под дождём полтора часа, но Ледибаг так и не появилась. Вызов по коммуникатору лишь подтвердил, что героиня вне трансформации, а значит, ждать её дальше было бессмысленно. Нуар небрежно отшвырнул цветок в сторону и направился обратно домой. — Наверное, она не пришла, потому что занята организацией похорон мужа... — высказал свои догадки вслух Адриан, едва сняв трансформацию. — Или твоих мозгов... — буркнул Плагг. — Что ты сказал? — переспросил Агрест. — Я говорю, где моя двойная порция камамбера?! Или ты думаешь, я задарма под дождём с тобой скакал по крышам? — недовольно заворчал квами. — Вот, держи, обжора, — Адриан подкинул в воздух кусок излюбленного Плаггом сыра и направился к кровати. — Мог бы и пообходительнее подать мне это восхитительное лакомство! Я, между прочим, работаю на износ, в отличие от некоторых! Адриан накрыл голову подушкой, чтобы не слышать дальнейших причитаний Плагга. Сейчас ему хотелось в тишине и покое переварить информацию про теперь уже покойного мужа напарницы. «Неужели такое действительно возможно, чтобы желания обретали настолько буквальное воплощение? Неужели Вселенная услышала мои мольбы о неприступной Ледибаг, раз преподнесла такой подарок в виде её овдовевшего сердца? Неужели теперь между нами действительно не осталось никаких преград?» — вспыхивали один за другим вопросы в голове Адриана. Он настолько погрузился в собственные мысли, что не заметил, как заснул. И только утром, обнаружив себя лежащим в постели прямо в одежде, осознал, насколько вымотался в последнее время.***
Почти всю ночь музыканты, как и планировали, провели в одном из ближайших к отелю баров. Настроение у всех было на подъёме. Первый концерт мирового турне прошёл успешно. Многочасовые репетиции накануне полностью себя оправдали, и теперь можно было хорошенько отдохнуть и расслабиться. — Эй, Лука, я вот тут тебе подружку привёл. Смотри, какая хорошенькая. Признаюсь, она мне самому приглянулась, но цыпочка захотела познакомиться с тобой, а желание дамы — закон, ты же знаешь. В общем, приятного вам общения, — Этьен отвесил пьяный поклон и, оставив длинноногую блондинку с Куффеном наедине, удалился. — Так значит, Вы пожелали познакомиться со мной? А чем Вам не понравился Этьен? — Лука приглашающим жестом указал девушке на свободное место на кожаном диване. — Он уже слишком пьян, к тому же, будем откровенны, лидеры группы обычно более харизматичны, нежели простые музыканты, — девушка опустилась на диван и положила ногу на ногу, облокотившись на спинку и откинув длинные волосы назад. — Ну тут я с Вами не соглашусь. Этьен — очень харизматичный малый, — Лука поднёс стакан сока к губам и сделал несколько глотков. — Почему ты не пьёшь? — искренне удивилась девушка, вопросительно вскинув одну бровь. — Не то настроение, — равнодушно ответил Куффен. — Может, я могу с этим как-то помочь? — блондинка подвинулась ближе к Луке и неожиданно для него со всем чувством поцеловала в напряжённую шею. — Думаю, Вам стоило остаться в компании Этьена, так как моя харизма явно сбоит сегодня, — Куффен отстранил девушку от себя и встал с дивана. — Хорошего вечера. Спиной ощущая обескураженный взгляд оставленной ни с чем блондинки, Лука направился к выходу из бара, попутно прощаясь взмахом ладони со своими товарищами по группе и кивая в знак того, что уже собрался уходить. — Ты спать? — Тео подошёл к Куффену, чтобы пожать руку. — Да, здесь слишком шумно, а я хотел бы отдохнуть перед переездом в следующий пункт нашего турне, — кивнул Лука. — Ты точно в порядке? — Да, в полном. Передай ребятам от меня спасибо за отличное выступление. — Конечно! Спокойной ночи! — До завтра. Лука вышел из бара и облегчённо вздохнул. Неприятное ощущение липких губ блондинки на шее хотелось чем-нибудь выжечь, чтобы перестать чувствовать их остаточное прикосновение. Он поднял руку и до боли потёр это место рукавом. Теперь шею саднило, но ощущать жжение от натёртости было гораздо приятнее. До отеля было недалеко, поэтому Куффен шёл максимально медленно, чтобы растянуть удовольствие от тихого города. Прохладный воздух наполнял его разгорячённые лёгкие, отчего немного кружилась голова. Усталость от концерта была настолько расслабляющей, что теперь казалось, будто все проблемы растворились в той бешеной энергетике зрителей. Лука обожал такое состояние после выступления, когда ты вымотан и морально, и физически, но от этого дико счастлив. И ему нестерпимо хотелось в эту самую минуту разделить своё счастье с Маринетт, но её здесь не было, а увидятся теперь они ещё очень нескоро... Куффен достал телефон. На экране висело уведомление о новом сообщении. Лука открыл диалоговое окно и улыбнулся. «Ты был великолепен! Спасибо!» Всего два предложения, а Куффен вдруг почувствовал невероятный прилив сил и вдохновения. Она смотрела этот концерт. Она была рядом, хоть и не физически, но морально. На мгновение Лука даже забылся, что между ними с Маринетт произошёл разлад. Одухотворённый сообщением от жены, он молниеносно набрал ответ, но внезапно остановился. Перед глазами вновь вспыхнула картинка дорогого перстня со злосчастной гравировкой: «Мой Париж в тебе...» Лука тут же изменился в лице, решительно стёр уже набранное сообщение и направился в отель. «Я убью его! Кем бы он ни оказался!» — сжав зубы и кулаки, мысленно процедил Куффен, отчего-то отчаянно представляя перед собой смазливое лицо Адриана Агреста.