Доверие

Две недели изнуряющей работы и выпуск первой коллекции Маринетт под протекцией всемирно известного дизайнера — Габриэля Агреста. Две недели ежедневных безответных смс мужу со словами поддержки и любви. Две недели ежедневного отслеживания передвижения музыкальной группы Луки и ни одного пропущенного концерта. Маринетт всецело погрузилась в свои рабочие дела, чтобы скорее расплатиться с Габриэлем за турне супруга, но при этом всегда находила время, чтобы посмотреть прямую трансляцию с выступления музыкантов. Так было проще переживать отсутствие любимого человека и напряжение, висящее между ними и растягивающееся на многие и многие километры, разделяющие их. Так было проще игнорировать собственное недомогание и плохое самочувствие. Маринетт уже и забыла, когда её лицо было живого оттенка. Тёмные круги под глазами стали выделяться отчётливее, да и сама девушка словно осунулась. Отъезд Луки подкосил юную Куффен. С каждым днём она истощалась всё сильнее, словно свеча, печально таящая в объятиях жаркого пламени отчаяния. Патрули и сражения также стали даваться Ледибаг тяжелее. Она стала чаще ошибаться в движениях и боевых приёмах, тем самым ставя под угрозу не только свою жизнь, но и безопасность Кота. Он любой ценой пытался защитить свою напарницу, которая, как считал Нуар, никак не могла справиться со своим горем потери мужа. Несколько раз на патрулях он пытался завести об этом разговор, но Ледибаг всегда ловко уходила от темы собственной семьи, ссылаясь на то, что не намерена обсуждать с ним свою личную жизнь. — Ты что, не доверяешь мне, Миледи? — обиженно протянул Нуар, когда героиня в очередной раз указала ему на определённую дистанцию между ними, которую она не собиралась переступать. — Доверяю, Кот, и ты об этом прекрасно знаешь. К чему эти глупые вопросы? Неужели так сложно понять, что мне не хочется говорить на эту тему, потому что мне больно. Мне очень больно, Кот... И если раньше я думала, что эта боль утихнет со временем, то сейчас ощущаю, как она лишь растёт, — Ледибаг старалась говорить спокойно, но по её напряжённой стойке было ясно, что она на пределе. Нуар подошёл к напарнице и положил руки ей на плечи, заглядывая во влажные васильковые глаза, в которых совершенно отчётливо читалась невыразимая тоска и печаль. — Моя Леди, ты же знаешь, что всегда можешь положиться на меня. Если бы ты только позволила, я был бы рядом с тобой ежедневно, ежечасно, ежеминутно, ежесекундно. Я бы защищал тебя не только от пешек Бражника, но и от той боли, которая так тебя мучает, ведь мне тоже больно... Больно видеть, как ты таешь прямо на глазах. — Кот... Не надо... — вздохнула героиня, аккуратно убирая руки напарника со своих ссутуленных от усталости плеч. — Но Миледи... Позволь мне хотя бы попытаться тебе помочь. — Прости, но ты ничем не сможешь мне помочь. Если ты не возражаешь, я бы хотела взять тайм-аут в нашем общении вне сражений. Я должна сама обо всём подумать и разобраться в себе, в своих чувствах и переживаниях. — Тайм-аут?.. Что ж... Пусть будет так. Я подожду, — дружелюбное лицо Нуара неожиданно помрачнело, а затем сменилось на ожесточённо-обиженное выражение. — Но не забывай о нашей договорённости... — Ты о чём? — О тринадцати свиданиях, моя Леди. Не забывай, что состоялись всего одиннадцать, и то, с очень большой натяжкой... Ты обещала! — Кот, что ты... Нуар неожиданно для себя подошёл к напарнице вплотную и довольно грубо обхватил пальцами её подбородок, потянув на себя. Когда между ними остались считанные миллиметры, он прошептал ей в самые губы: — Ты обязательно станешь моей, Миледи! Ты уже моя! Ледибаг резко оттолкнула Нуара от себя и уже занесла руку, чтобы ударить его, но он ловко перехватил её за тонкое запястье и безрадостно усмехнулся: — Прибереги свои силы для оставшихся свиданий, букашечка. Увидимся! — Кот быстро поцеловал плотно зажатые в кулак пальчики героини и, вытащив из-за спины свой верный шест, подмигнул растерянной и одновременно закипающей Ледибаг, перепрыгивая на соседнюю крышу. — До скорой встречи!

***

Ещё никогда прежде Адриан не был так зол. Две недели напряжённой работы и выпуск первой коллекции Маринетт, где он с лёгкой руки собственного отца являлся главной моделью. Две недели весьма сложных сражений с Бражником, в которых он неоднократно попадал под удар, как обычно прикрывая собой слишком рассеянную в последние дни напарницу. Две недели молчаливых патрулей. Две недели безрезультатных попыток пригласить Ледибаг на свидание. Две недели ежедневных примерок и стараний вывести удручённую и осунувшуюся Маринетт на разговоры, в которых она всё больше напоминала юному Агресту неприступную и строгую героиню Парижа в пятнистом костюме. — Ты в порядке? — В полном. Адриан, не двигайся, если не хочешь стать живой подушечкой для булавок. — Как ты себя чувствуешь, Маринетт? Ты в последнее время выглядишь как-то... Ай! Больно же! — Я предупреждала. Стой смирно и молчи! Хватит уже отвлекать меня по всякой ерунде! — Твоё здоровье — не ерунда! Ай! Издеваешься? — Ещё слово, и я воткну булавку в твой язык! Адриан и в обычной жизни, и в геройском обличии старался держать себя в руках, но предложение Ледибаг взять тайм-аут окончательно вывело его из внутреннего равновесия, и он, словно безумец, поддавшись собственным эмоциям, чуть было не перешёл границы дозволенного. Вернувшись с патруля, он искренне жалел, что сорвался и наговорил своей недавно овдовевшей напарнице всякую ерунду про свидания и нелепые присваивания. Однако злость не отступала. Тогда Адриан прибегнул к тому, чем спасался в такие моменты. — Алло, Адриан? Рада слышать, — приторный голос на другом конце провода вызывал тошноту. — В полночь жду у себя, — равнодушно бросил Агрест. — Что-то твоя депрессия затянулась, милый. Я начинаю беспокоиться... — Мы уже обсуждали это, Лила. Не суй свой длинный нос не в свои дела. — Ой-ой, какие мы нервные сегодня… Прямо как я люблю! Ровно к полуночи могу не успеть, мы с Раулем только сегодня вернулись домой. Гостили у принца Али. Помнишь? Нехорошо будет, если я оставлю своего жениха посреди ночи одного. Хотя, конечно, ради тебя... Буквально в каждом слове девушки слышалось неприкрытое притворство и ложь, от которых Адриана воротило, но сейчас было не время привередничать. Он нуждался в срочной разрядке. Злость и напряжение переполняли его, поэтому он просто сбросил вызов, бессильно падая на кровать в ожидании своего «болеутоляющего» на ночь.

***

С каждым днём Луке становилось всё труднее игнорировать сообщения от жены. Он чувствовал, какой сильной любовью были пропитаны строчки ежедневных посланий, но обида и сомнения по-прежнему перевешивали такие некогда непоколебимые для Куффена понятия, как доверие и всепрощение. Сначала музыкант самостоятельно сдерживался, чтобы не отвечать, а затем ему с этим начал великодушно помогать Тео, невзначай одалживая телефон на всю ночь и возвращая его только утром. Лука был ему благодарен, но на одной из репетиций солист явно перестарался. — Перерыв пять минут, — объявил Куффен, отвлекаясь на засветившийся телефон. Музыканты тут же, воспользовавшись щедростью строгого лидера группы, бодро покинули конференц-зал отеля, в котором они остановились буквально вчера вечером. — Очередные сюси-пуси от твоей смс-маньячки? — Я же просил тебя не говорить так о моей жене! — Лука сжал телефон крепче, что не укрылось от его внимательного собеседника. — Извини, просто лично мне всё это как-то уже начинает надоедать, — нахмурился Тео. — В каком это смысле? — Куффен непонимающе изогнул бровь, отрываясь от чтения сообщения. — Думаю, ты и сам всё прекрасно понимаешь. — Нет, не понимаю. Объясни, будь так любезен, — довольно жёстко и с нажимом произнёс Лука, испепеляя взглядом внезапно разговорившегося солиста. — Сколько наша группа уже существует? Ах, да! Уже почти целую вечность! Она была до появления Маринетт в твоей жизни, до ваших отношений, до свадьбы! Лука, чёрт бы тебя побрал, почему ты ставишь эту девчонку на первое место?! Она ни разу не достойна тебя! Из-за неё ты все эти годы торчал в Париже, лишая себя самого дорогого — свободы! Когда в последний раз ты делал то, что считаешь нужным и правильным для себя? Именно для себя, а не для неё? Помнится, ты мечтал о путешествиях, о музыкальной карьере. И что теперь?! А теперь ты тихонько страдаешь себе на уме из-за какой-то совершенно заурядной, эгоистичной и своенравной... Тео не договорил, так как в этот момент в его челюсть прилетел нехилый удар кулаком. — Заткнись! Маринетт — моя жена, нравится тебе это или нет! Она — мой выбор! И я никому не позволю ставить мои решения под сомнения! Даже тебе! Лука одёрнул края толстовки, накинул на голову свободный капюшон и вышел из зала, оставляя совершенно ошарашенного Тео, сидящего на полу и держащегося ладонью за отекающую на глазах нижнюю часть лица. Куффен не жалел о том, что сорвался на единственного близкого товарища в группе. Он понимал, что Тео старался ему помочь, но не таким же способом! Да, сейчас у них с Маринетт не всё так гладко, как хотелось бы, но разве это — повод, чтобы говорить о ней плохо? Разве она заслужила подобного отношения? Чем больше Лука думал о сказанных Тео словах, тем сильнее ему хотелось вернуться и ещё раз ударить его, но вместо этого, он открыл сообщения и бегло набрал короткое смс, мгновенно отправляя его в сердце родной Франции.

***

Вернувшись с патруля, Маринетт долго стояла под душем, прокручивая в голове действия и слова Нуара. Она уже неоднократно была свидетелем его необдуманных поступков по отношению к ней, однако до сих пор это каждый раз ставило её в тупик. Теперь Кот с какой-то радости начал заявлять о своих правах на неё. «Да с чего он решил, что я теперь его? У меня есть Лука! И никто другой мне не нужен! Пора уже заканчивать эти детские игры в свидания! Надоело! Сколько он там сказал? Осталось два? Что ж... Хорошо! Будут ему два последних свидания! Держись, Котик, пришло время играть по моим правилам!» — решила про себя Куффен, отчего-то широко улыбаясь. — Маринетт, твой телефон, — взволнованный голос Тикки заставил девушку прервать собственные размышления и оперативно закончить водные процедуры. Выйдя из душа, Маринетт укуталась в широкий махровый халат и тут же направилась в комнату за телефоном. На экране светились два уведомления: сводки новостей о том, что в Париже буйствует очередная акума, и смс от Луки. Куффен первым делом открыла сообщение от мужа, о чём мгновенно пожалела, но разбираться в личных отношениях не было времени — жители города нуждались в своей героине, и она обязана их защитить во чтобы то ни стало. — Тикки, давай! — не колеблясь, воскликнула Маринетт, отбросив телефон с открытым смс от мужа на кровать и выбегая из каюты.

***

— Ледибаг! Какая приятная встреча! — раздался до боли знакомый голос эхом в сознании героини. — Лила?.. — неуверенно предположила Ледибаг, встряхивая головой и стараясь понять, в действительности ли она всё это слышит или нет. — Приятно, что ты до сих пор узнаёшь меня по голосу, однако сегодня с тобой говорит не Лила. Я — Маюра, и я помогу тебе справиться с твоим отчаянием. Я создам тебе защитника, а взамен ты принесёшь мне ваши с Котом Нуаром Талисманы. — Ты никогда их не получишь! Я сама справлюсь со своим отчаянием! — воскликнула героиня, пытаясь противостоять мощному влиянию со стороны нового владельца Камня Павлина. — О, Ледибаг, не нужно стыдиться, ведь даже такие герои, как ты, могут быть в отчаянии. Это подтверждает, что ты — всего лишь обычная, слабая девчонка. Позволь же нам помочь тебе, — к голосу Маюры присоединился ещё один — холодный и властный, резко контрастирующий с приторностью искусственного сострадания, от которого начинало подташнивать. — Я наделю тебя возможностью забирать энергию у других людей, ты больше не будешь чувствовать себя такой изнеможённой и уставшей, у тебя появятся силы решить все свои проблемы, справиться с любым волнением. И ты сможешь наконец избавиться от Камней Чудес, которые все эти годы добавляли столько напастей и сложностей в твою жизнь. Принеси нам Талисманы и увидишь, как всё изменится к лучшему. — Нет! Я не сдамся... Нет... Ледибаг крепко зажмурилась и сжала руки в кулаки, всеми силами стараясь не слушать голоса в своей голове. «В чём-то Бражник всё-таки прав... Если бы у меня не было Талисмана, моя жизнь была бы гораздо проще... И с Лукой бы мы не поссорились... Но ведь защищать Париж — мой долг! Я же героиня! Очень уставшая, немного запутавшаяся героиня... Но, может, если я получу новые силы и помощь сентимонстра, мне удастся обернуть их против самих злодеев и, наконец, победить? Ведь не все акуманизированные беспрекословно подчинялись воле Бражника, значит, смогу и я?.. А когда миссия будет закончена, я верну себе нормальную жизнь... И Луку...» — Ты уже сдалась, Ледибаг! — восторженно произнесла новоиспечённая Маюра, злорадно усмехаясь победе над разумом всеми любимой героини Парижа. — Ледибаг, нет! — только и успел воскликнуть Нуар, вытянув руки вперёд, словно желая этим жестом остановить негативное воздействие на напарницу. Прямо на глазах Кота яркий пятнистый костюм героини, её иссиня-чёрные волосы и голубые глаза стали стремительно бледнеть, пока она не превратилась в выцветшую копию самой себя, а рядом с ней словно из воздуха возник Вайперион. Девушка тут же подошла к нему и уверенно поцеловала в губы, пробуждая сентимонстра и мгновенно подчиняя его своей воле. Совершенно обескураженный Нуар так и замер. «Почему её отчаяние приобрело форму нашего верного союзника — Вайпериона?..» — не успел подумать Кот, как Леди громко и чётко ответила на этот его вопрос. — Спасибо, Бражник! Спасибо, Маюра! Теперь в моём распоряжении будет столько вторых шансов, сколько я захочу, и ты ещё пожалеешь о том, что оставил меня, милый! После этих слов девушка снова притянула безвольного Вайпериона к себе и влепила ему пощёчину, а затем отчаянно приникла к его губам. Не в силах смотреть на всё это, Нуар в два широких прыжка настиг парочку и резко выдвинул свой шест вперёд, разрывая их поцелуй и отбрасывая друг от друга. — Я не позволю! — Глядите-ка, ревнивый Котик прискакал. Вайперион, давай-ка для начала испытаем тебя. Защищай! — безо всяких эмоций приказала акуманизированная Ледибаг, бросив короткий взгляд, полный презрения, на бывшего напарника. — Моя Леди, зачем тебе все эти вторые шансы? — пытался завязать диалог Нуар, уклоняясь от весьма уверенных атак сентимонстра. — Я больше не Ледибаг, я — Леди Феблесс*! С помощью Вайпериона и новых сил я исправлю всё! Я верну себе мужа! — в её голосе по-прежнему слышались неприкрытые отчаяние и боль. — Но ты же понимаешь, что, даже если ты воспользуешься одолжением Маюры и силой, дарованной Бражником, то, получив наши Талисманы, они заберут все твои супер-шансы, а с ними и вторые шансы Вайпериона. Маюра лжёт тебе! Бражник использует твою слабость... Но не успел Кот договорить, как тонкая леска побелевшего йо-йо Леди Феблесс обвилась вокруг тела героя, связав по рукам и ногам, а жизненные силы стали покидать его, насыщая акуманизированную злодейку. По мере того, как энергия уходила из тела Нуара, костюм Леди становился ярче, возвращая себе красные и чёрные оттенки. — Твоя энергия пригодится мне, Котик, но из уважения к нашему давнему партнёрству, убивать тебя сама я не стану. Вайперион, уничтожь его и забери Талисман! — злобно выплюнула Леди Феблесс, когда ослабевший Кот уже еле стоял на ногах, и свернула леску йо-йо. Сентимонстр тут же сконцентрировался и с ещё большим остервенением набросился на Нуара, едва поспевающего уклоняться от ожесточённых атак противника. Но неравный бой был недолгим. Не прошло и десятка секунд, как герой оказался поваленным на землю, а злобно оскалившийся Вайперион навис над ним и уже нацелился забрать Кольцо. Не привыкший сдаваться ни при каких обстоятельствах, Нуар активировал Катаклизм, и собрал все оставшиеся скудные силы для последнего рывка. — Используй свою силу! — истерично закричала акуманизированная героиня, увидев, как Кот уже занёс руку над Вайперионом. Но парень в геройском костюме змея не успел среагировать. Нуар применил свою разрушающую способность на нём, и, воспользовавшись моментом, сбросил с себя на мгновение отключившееся тело. С трудом поднявшись и немного пошатываясь, Кот направился прямиком к ошарашенной напарнице. — Ну что, моя Леди, вот мы и снова с тобой один на один, только на этот раз не со злом, а друг с другом. Я верю, что на самом деле ты не хочешь подчиняться воле Бражника. Ты ведь добрая, сильная, отважная героиня. Помощь злодеев тебе ни к чему. Отдай мне своё йо-йо, прошу. Я видел, что заражённые амок и акума там. Кот протянул слегка дрожащую руку к напарнице, но она отступила на шаг назад и, сняв с бедра своё верное оружие, предупреждающе раскрутила его. — Если ты не отдашь мне свой Талисман добровольно, я заберу его силой, Котик! И не обещаю, что второй сеанс донорства энергии ты переживешь! Нуар тяжело сглотнул, медленно достал из-за спины шест и приготовился отбиваться от ударов Леди, однако травмированный Катаклизмом Вайперион опередил все дальнейшие действия акуманизированной героини, напав на неё со спины и заламывая ей руки. — Отпусти меня! — начала вырываться Леди Феблесс. — Ты хотела воспользоваться моей силой Второго шанса? Что ж, я дам тебе такую возможность, дорогая! Я буду убивать тебя и возвращать к жизни столько раз, сколько захочу, и меня никто не остановит! Второй шанс! — воскликнул Вайперион и, удерживая одной рукой запястья Леди Феблесс, второй рукой начал душить её. — Нет! — воскликнул Нуар, выдвигая свой шест вперёд и ударяя сентимонстра в голову. — К-кот... — еле слышным шёпотом произнесла Леди, теряя сознание и обмякая в крепкой хватке Вайпериона, который совершенно никак не среагировал на слабый удар противника. — Отпусти её! — закричал Нуар, на глазах которого напарница сделала несколько последних вздохов, прежде чем окончательно покинула реальность. — О, не переживай! Отпущу, когда мне надоест! Второй шанс! — усмехнулся Вайперион, наслаждаясь собственным триумфом.

***

— Нет! — воскликнул Нуар, выдвигая свой шест вперёд и ударяя сентимонстра в голову. — Благодарю! В этот раз придушу её твоим оружием, — Вайперион без колебаний перехватил шест Кота и вырвал его, тут же надавливая им на тонкую шею своей сопротивляющейся жертвы. — К-кот... — еле слышным шёпотом произнесла Леди, теряя сознание и обмякая в крепкой хватке Вайпериона, который самодовольно улыбался, игнорируя тщетные попытки Нуара остановить его. — Отпусти её! — закричал в отчаянии Кот, бессильно падая на колени перед противником. — Как предсказуемо... — равнодушно бросил Вайперион, удерживая одной рукой бездыханное тело Леди, а другой снова активируя свою способность.

***

— Нет! — воскликнул Нуар, выдвигая свой шест вперёд и промахиваясь мимо увернувшегося сентимонстра. — Какой ты скучный! Не удивительно, что Ледибаг выбрала меня, — злорадствовал Вайперион, наматывая леску йо-йо вокруг белоснежной шеи сопротивляющейся девушки. — К-кот... — еле слышным шёпотом произнесла Леди, тщетно пытаясь оттянуть пальцами острую леску, впивающуюся в её нежную кожу. — Спаси меня... — Хочешь, я отдам тебе свой Талисман? Только отпусти её! — Нуар медленно потянул Кольцо с пальца. — А вот это уже интересно! — самодовольно ухмыльнулся Вайперион, на мгновение ослабляя свою удушающую хватку. Леди Феблесс тут же бессильно осела на колени подле него, оттягивая леску йо-йо от своей шеи и громко кашляя. — Миледи! — Нуар тут же подскочил к своей напарнице, падая рядом на колени. — Сначала Кольцо, потом все эти телячьи нежности! — недовольно воскликнул Вайперион, отталкивая Кота от акуманизированной героини и натягивая леску сильнее, отчего Леди Феблесс начала терять сознание. Нуар вернул пальцы на свой Камень чудес, а затем перевёл взгляд на сентимонстра. — Мне нужна маскировка, чтобы снять Кольцо и не оказаться узнанным. — Ерунда! Снимай немедленно или я убью её! — пригрозил Вайперион. — Хорошо. Я сниму, но позволь мне сначала исполнить одну свою мечту, — тянул время Кот, словно ожидая, что что-то изменится. — Я что, похож на добродетеля?! Какое ещё желание?! — терпение сентимонстра заканчивалось. — Один прощальный поцелуй с моей Леди, пока я ещё в геройском обличии. Молю… — Ну, если тебе приятно целоваться с бессознательным телом, то пожалуйста. Так и быть, я проявлю своё великодушие! — усмехнулся Вайперион, ослабляя леску йо-йо настолько, что теперь и голова героини опустилась на землю. Кот покрепче сжал свой сложенный шест в руке и подполз к акуманизированной напарнице, лежащей без чувств. Он начал медленно наклоняться к её приоткрытым губам, прицеливаясь для удара. И вот, когда он со всей своей горячностью и отчаянием впился поцелуем в холодные лепестки губ Леди, одной рукой притягивая её к себе ближе за затылок, словно пытаясь вдохнуть в неё жизнь, другой рукой он занёс свой укороченный шест над катушкой йо-йо и со всей силы ударил по ней, отчего корпус блёклого оружия раскололся надвое, и из него вылетели очернённые амок и акума. Сентимонстр-Вайперион тут же растворился в воздухе. Почувствовав, как жизненные силы вновь медленно наполняют его, Нуар раскрутил леску, сдавливающую тонкую шею героини. Едва воздух начал поступать в лёгкие, вернувшая свои краски Ледибаг закашлялась, шумно вдохнула и попыталась приподняться на локтях, но тело отказывалось её слушаться. Изнуряющее влияние Бражника, последствия удушения и нескольких смертей подряд оставили серьёзный отпечаток на и без того не самом здоровом состоянии девушки. Перед глазами всё расплывалось, конечности казались ватными, а к горлу подкатывала тошнота. Она не помнила, что с ней произошло после того, как услышала голоса злодеев в своей голове, но быстро догадалась, что её план по использованию дарованных Бражником и Маюрой способностей против них самих провалился. Запоздалый ужас от возможных последствий смешался с чувством облегчения и гордости от того, что Нуар справился с такой серьёзной задачей, как противостоять акуманизированной напарнице и сентимонстру. Совершенно самостоятельно. Оставалось только решить один важный момент. — К-кот... Амок... Акума... Их нужно очистить... — просипела героиня, указывая дрожащей рукой на улетающее пёрышко и чёрного мотылька. — Но твоё йо-йо... — Оно должно сработать и так. Просто помоги мне... — снова закашлялась Ледибаг. Нуар помог напарнице приподняться и, обхватив её совершенно ослабленные руки своими, направил раскрученное йо-йо на заражённые акуму и амок. Совместными усилиями герои очистили их, отпуская на свободу. Трансформация Кота уже подходила к концу, и он не знал, как ему поступить. Так как Ледибаг не применяла свою силу, восстановлению её здоровье магическим путём не подлежало, а значит, её следовало немедленно отнести в больницу. Но ведь и её перевоплощение не вечно, а значит, нужно кого-то призвать на помощь. — Миледи, я сейчас отнесу тебя к дому своих друзей, там тебе нужно будет отменить трансформацию, чтобы сохранить свою личность в тайне. Я уйду до этого, чтобы мы не увидели друг друга в гражданском обличии. Ты доверяешь мне? — Лучше отнеси меня к пристани... — слабо выдохнула героиня. — У меня там живёт подруга. Она поможет мне. — Но как я могу быть уверен, что она точно придёт за тобой и окажет всю необходимую помощь? — Просто доверься мне... — Но... — Нам пора.... Твоя трансформация вот-вот закончится... — Хорошо, я отнесу тебя к пристани, только прошу, свяжись со мной сразу, как тебе полегчает, — несмотря на всё ещё не до конца восстановившиеся силы, Нуар подхватил кивнувшую Ледибаг на руки и, крепко прижимая её к себе, направился в сторону Сены. — Видишь корабль? Там живёт моя подруга. — Маринетт?.. — изумился Кот, меняя своё направление к Свободе и радуясь, что маршрут значительно сократился. — Маринетт?! — закашлялась Ледибаг. — Да, Маринетт. Она ведь живёт здесь. — А, ну да... Всё время забываю, что вы знакомы...

***

Ранее...

Ровно в полночь Лила Росси переступила до боли знакомый порог шикарного особняка в центре Парижа. Ей ещё со школы было доступно пребывание в этом доме. Габриэль Агрест часто приглашал её для каких-то личных дел, что в детстве сильно удивляло Адриана. Дизайнер отчего-то настоятельно рекомендовал сыну обращаться к Лиле за любой помощью. Юный Агрест презирал Росси за постоянную ложь, со временем начав презирать и отца за то, что тот слепо доверял этой вертихвостке. Всё изменилось, когда Адриан узнал о том, что его Леди вышла замуж. Ошарашенный такой новостью, он всю ночь провёл в своём клубе, заливая щедрой порцией дорогого виски пульсирующую внутри его сердца жалось к себе. Как и откуда Лила взялась в тот вечер там же, изрядно подвыпившего юного Агреста не волновало. Он мечтал отомстить всем вокруг за свою душевную боль. Росси оказалась очень кстати. Проснувшись утром в постели с самой ненавистной девушкой на свете, Адриан лишь брезгливо толкнул её в плечо и, не церемонясь, холодно сказал: — Тебе пора. Это была ошибка. У Лилы имелись распоряжения от Габриэля Агреста на все случаи. Этот не был исключением. Быстро собравшись и не обременяя парня своим присутствием, она покинула его комнату, бросив на прощание: — Если я тебе ещё понадоблюсь, звони. Адриан не чувствовал стыда. Хоть он и зарекался больше не связываться с Росси, очередные сердечные переживания вновь и вновь вынуждали его вызывать Лилу в качестве «болеутоляющего» на ночь. И единственное, о чём в тайне думал и надеялся младший Агрест, что его отец встречается с этой девушкой не по той же причине.

***

Лила по-хозяйски зашла в просторную комнату Адриана, даже не потрудившись предварительно постучать в дверь. В помещении было темно, лишь приглушённый свет от прикроватного ночника слабо освещал пространство около постели, на которой лежал парень и, судя по всему, крепко спал. Подойдя ближе и убедившись, что здесь в ней более не нуждаются, Росси самодовольно усмехнулась и вышла из комнаты. Габриэль Агрест уже ждал её у основания лестницы. — Оперативно... — равнодушно выдохнул он, мягким жестом поправляя очки на своей переносице. — Спит, как младенец, — недовольно фыркнула Лила, пожав плечами. — Отлично, значит, сегодня нам никто не помешает реализовать задуманный мной эксперимент! Едва Росси поравнялась с ним, дизайнер направился в свой кабинет. Девушка молча проследовала за старшим Агрестом. Она не раз уже была здесь. Ей ни единожды доводилось спускаться в тайное логово главного злодея Парижа и наблюдать за деятельностью мощного тандема Бражника и его преданной помощницы — Маюры. Но в этот раз Лилу ожидала новая миссия. — Вот, надень это, — приказным тоном сказал Габриэль, протягивая девушке Брошь. — Это же талисман Маюры... Вы хотите?.. — на секунду растерялась Росси, глядя на Камень Чудес и хлопая ресницами. — Да. Я хочу, чтобы сегодня ты попробовала проявить себя в качестве Маюры, — холодно ответил дизайнер, внимательно наблюдая за Лилой. — Но как же повреждения? Я слышала, что... — Ты отказываешься? — оборвал девушку Габриэль, выразительно вскинув одну бровь. — Нет, месье Агрест. Конечно, нет! Просто я подумала... — Если ты сомневаешься, лучше не стоит. Выходит, я ошибался, думая, что ты уже готова к серьёзной миссии. — Я готова! Честное слово! — Росси выхватила Талисман и тут же приколола его к своей полупрозрачной блузе. Едва приняв облик Маюры, Лила резко ощутила невероятную силу чужого отчаяния. — Я чувствую... О, ей так больно... Она подавлена... — с непривычки девушка начала комментировать свои ощущения. — Хватайся за эти эмоции! Используй их! — громогласно указал Габриэль, приняв сосредоточенное выражение лица. — Вы не поверите, месье Агрест, но кажется, сегодня Вы точно получите Талисманы Ледибаг и Кота Нуара. Наша святая и непоколебимая Божья Коровка впала в отчаяние! Габриэль, не ожидая услышать столь радостные новости, на минуту замер, осмысливая слова новоиспечённой Маюры. Неужели это его шанс завладеть разумом самой Ледибаг? Неужели действительно сегодня он вплотную приблизится к воплощению своей заветной мечты? Молниеносно перевоплотившись в Бражника, Агрест-старший отозвал и очистил свою акуму, которая так удачно выманила героиню, находящуюся в растрёпанных чувствах, на тропу сражения, и приготовился отправить нового мотылька, внимательно вслушиваясь в слова Лилы, вступившей в диалог с совершенно отчаявшейся Ледибаг.

***

Проснувшись после долгого и беспокойного сна, Маринетт попыталась встать, но не вышло. Всё тело ломило, голова кружилась, и дышать было трудно, словно кто-то сдавливал грудную клетку тугими тисками. Куффен тут же вспомнила о том, как она слышала голос Лилы и Бражника, как они с Котом очищали амок и акуму, и как Нуар заботливо нёс её, почти бессознательную, на Свободу. Маринетт прикрыла глаза, шумно выдыхая. Она совершенно не помнила, как добралась до собственной кровати, и в какой момент с неё спала трансформация. Сейчас всё это казалось не важным, по сравнению с медленно приходящим осознанием, что она подчинилась воле Бражника и Маюры, позволив собственному отчаянию взять верх. Вслед за осознанием вернулась и память: — Лука... — хриплым шёпотом произнесла Куффен, чувствуя, как обжигающие слёзы покатились по её впалым, бледным щекам.