В мир с барабаном на шее

      Довакин громко насвистывал Рагнара Рыжего пол дороги, напрягая иссохшийся мозг Катерины. Мумия смотрела в его темноволосый затылок, гадая, как этот эльф стал героем Скайрима. Сомневалась, что всё шло по сценарию, и его лоб целовал в момент свершения Судьбы, плаху. Поэтому гадала и гадала, елозя по седлу своей пятнистой, словно Бурёнка, лошадки. Была это кобыла, конь или мерин, она не успела посмотреть, поэтому просто окрестила Колбаской — такая же округлая, некультяпистая и мягкая. Скакуна явно использовали в роли мула, нежели скаковой лошадью.       Колбаска фырчала на глубокий снег, плотно прижав розоватые от мороза уши. Копыта глубоко проваливались в белую искристую вату по самое пузо. Немудрено тут возмутиться.       Расслабив широкую спину, Довакин упёрся на луку седла и грыз яблоко, громко и, словно назло, чавкая. Ноги, освобождённые от стремян, болтались в свободном «вперёд-назад», пока его верная пепельная лошадь аккуратно вышагивала по сугробам. В отличие от Колбаски, она была выше и крупнее, а копыта шире и устойчивее. — Если честно, я не думаю, что после того, как они потерпели потери, что-то смогут сделать с тобой, — внезапно заговорил Ангрим. — Да и наломал я там дров… немного. — Тогда зачем мы туда едем? — Катя не могла скрыть раздражения после нескольких часов езды, которые по итогу могут оказаться бесполезными. А потом осознала тупость вопроса. — Ну, я же обещал помочь? — эльф обернулся. — Не думаешь ли ты, что моим желанием были обмануть того, над кем и так пошутил даэдра?       Катя скрипнула белесыми зубами, вспоминая эту ночь и попытки сбежать. Ведь она и правда думала, что эльф её надует или же забудет всё на утро. — Ты с ним встречался уже? — решила мумия сменить тему. — С Шео-то? Конечно! — альтмер поровнялся с Катей. — Даже на Дрожащих Островах был. Правда, недолго. — Ты сейчас серьёзно? — она окинула его взглядом, в попытках найти что-то эдакое, что выдаст в нём слугу Безумного Бога. Не нашла. — Хаскилл второй раз со мной связался, видите ли — Господину скучно, и он порешал правителя Мании.       Девушка продолжала скептически смотреть на героя всея Скайрима, а он на неё с придурковатой улыбкой, сияя ярко-зелеными глазами.       Деревня скаалов показалась на пригорке, встречая гостей дымом костров и запахом жареного мяса. Стучал металл, смеялись дети. Катерина натянула ниже капюшон, дабы не пугать ребятню безгубым оскалом жёлтых клыков. Всё-таки, она ещё нежить.       Чем ближе к деревне, тем ниже опускалась челюсть нежити. Грубо сколоченные избушки из массивных деревьев, высокие, громадные… Снег счищен в большую кучу посреди двора, а на вершине красовался снеговик. Ну, средневекового типа, паршивый, косой такой снеговик с гнилым дырявым ведром на макушке. Вокруг витал аромат конского навоза, мокрой соломы, еды и шкур. Последние же отдавали дохлой мышью.       Любование средневековой обстановкой закончилось окликом. Довакин спешился и направился к Фрее, которая страшно хмурилась. Девушка имела грубые, чисто-нордские черты лица и яркие голубые глаза, источающие вселенскую строгость.       Катерина не торопилась спешиться не только потому, что боялась привлечь внимания больше, чем стоило, ну и потому, что могла банально упасть лицом в снег из-за паралича. Остатки влаги в тканях, после плаванья в северном море, окончательно затвердели. — И так, — начала нордка, сложив руки на груди. — Что тебе на этот раз нужно? — Совсем немного, — пожал плечами эльф. Кивнул на Катерину. — Возможно, знаешь, что сделать с этим? — Хм? — блондинка щурилась. — Ангрим, если это шутка, и ты снова пытаешься втереться в доверие, то учти, что мертвые не вернуться. Мой отец в том числе. — Давай не будем, — буркнул эльф.- Мне неудобно за Чёрную Книгу, но тут дело важное. — Снова спасение утопающих? — Ну что же ты так категорична, — он вздохнул. — Боюсь напугать твоих друзей, поэтому зайдём в дом. — Он помахал умертвию, — Слезай давай!       Катя чудом, а иначе эту магию не назвать, отлепила примерзшую руку от бока, затем вторую, неуверенно покачнулась и шлёпнулась на землю. Зелёный плотный плащ, затвердевшим камнем, упал сверху.       «А, может, оно и к лучшему» — подумала та, чувствуя снег в щелях носа и рта.

***

      Паленья трещали, бросая уютный красный отсвет на своды зала. Запах дыма уже въелся во все предметы и, если тронуть дверной косяк, можно потом до конца дней пахнуть гарью. Дыра в потолке не спасала дела, от слова, совсем. Засаленные половики под ногами вообще вызывали ряд вопросов.       Катя сидела, словно на иголках, в предвкушении интересных новостей. Фрейя сняла теплую дубленку, как из старых фильмов, развязала пшеничные волосы и поставила небольшой казан со снегом над огнем. Отряхнула руки. Выглядела воительница необыкновенно по-домашнему в таком виде.       Довакин всё это время без остановки рассказывал о своей беде с финансами, при этом приговаривая, что мужчине как бы не пристало говорить о таких вещах, но проблема есть, и он на острове… Ах да, а ещё вот она попалась мне под ноги. Когда дело плавно перешло на виновницу торжества, снег превратился в воду и вскипел. Фрея поставила две глиняные чашки перед Ангримом и себе. Разлила в них кипяток до половины, затем молоко до краев. Эльф с горящим блеском в глазах смотрел на дымящийся паром стакан, словно там была медовуха. Мёд туда, кстати, тоже попал. Затем щепотка специй, навар из листьев растений, поставленный заранее, и ложка жирных, словно масло, сливок. Катерина представила вкус сего пойла и непроизвольно провела сухим языком по нёбу. В своем мире она любила чай с молоком, а это было что-то интересное — теперь мысли о сливочном вкусе не покидали её головушку. — Это единственное пойло, которое я готов пить без добавления спирта, — проговорил Довакин, аккуратно дуя на напиток. Маслянистая желтоватая пленка, на его поверхности, медленно кружила специи. — Смотри не обляпайся, — фыркнула нордка, затем осмотрела его снизу до верху, — Однако это будет незаметно. — Это издержки профессии, — ответил тот, сюпая чай.       Нордка не стала трогать свой стакан, а обратила внимание на Катерину. Та по прежнему сидела в капюшоне, и из-под толстой ткани с завистью смотрела на пьющего Ангрима, жуя тонкую губу. А точнее то, что ей когда-то было. — Покажи себя, — потребовала Фрея.       Довакин не повернулся к ним и даже не заинтересовался, витая в своих думах со стеклянным взором, делая глотки. Мумия осталась один на один с нордкой, которую не особо жаловала ещё при процессах игры. Делать нечего — сняла капюшон, убрав седые волосы, так некстати упавшие на лицо. — Создатель, — вздохнула Фрея, скрывая отвращение и ужас на лице. — Я такое только под храмом Мирака видела. Как это произошло, Ангрим, что ты её без разговора не сжёг? — М? — его взгляд стал яснее. — Она, в отличие от тех, со мной заговорила и не шла в атаку. Я же рассказывал, ты не слушала? — Ты много чего говорил, — фыркнула светловолосая. — Это чудо просто…       Катя терпела, пока её лицо зверски ощупывали, терпела, когда тянули волосы и трогали глазные яблоки, светящиеся, подобно лампочки под потолком. Нордка трогала почерневший белок весьма осторожно, не задевая горящий хрусталик. — Могу признаться, она симпатичнее тех, что мы видели. Чувствуется магическое воздействие. Возможно, она пыталась сохранить тело, чтобы выйти через некоторое время снова в мир. Но сон затянулся… — Не поняла, — Катя впервые прошелестела своим неживым голосом, пугая стойкую девушку. Рука той дрогнула, однако лицо осталось по-прежнему хмурым. — Был бы отец жив… он понимал больше моего, — с грустью ответили ей. — Я могу только предполагать. Но хочу сказать точно, что для восстановления утерянных сил и…состояния тела, нужны души. Это будет…своего рода подпитка тела магией, которая иссушила её. А та, в свою очередь — вернёт, что забрала сверх меры.       Катерина, хоть это и было плохо заметно, засияла, как медный таз. «Ещё не всё потеряно!» — всплывало у неё в голове. — Веет ведьминством, — прогудел Довакин. Тронул пальцами язык, снимая соломинку с его кончика. Проплевался. — В таком случае помогают камни душ или… — Этого я знать не могу, — Фрея пожала плечами и села, наконец, за стол, протягивая руки к чаю. — Только методом проб и ошибок. Дерзайте. — Спасибо! — мумия искренне улыбнулась частоколом белёсых клыков.       Светловолосая растянула губы улыбки, тронув края кружки. Эльф встал, отряхнув невидимую пыль с подола мантии. — Не особо информативно, но я искренне рад, что мне не придется тащить свою жопу непосредственно к Князю Безумия. Я свой договор выполнил, мне стало хорошо, на этом мои дела всё.       Умертвие усмехнулась над искренней радостью героя, тоже вставая. Фрея сидела, не провожая даже гостей к выходу. Только на последок выкрикнула: — Ангрим, ты всё равно не прощен.       Эльф задержался на момент в дверях, кивнул, затем вышел. Катя не желала знать причину их конфликта, да и не за чем, ведь у неё теперь появилась надежда на «жизнь». — Капюшон, — пробубнел Довакин, натягивая ткань на её седую голову. Девушка благодарно кивнула. — Куда теперь? Моя совесть чиста перед тобой. — Я была бы не против Скайрима. — Там сейчас Алдуин буйствует, а здесь безопаснее для той, кто только вышел в мир, — с неприязнью в голосе, словно этот дракон причина всех его бед, ответил эльф. Колбаска и серая кобылка стояли в ожидании наездников у кучи со снеговиком. — Ты с какой эры, помнишь? — Ничего не помню, — соврала мумия, хватая из рук героя поводья скакуна. Не поленилась заглянуть под низ — для определения пола животины. Колбаска оказалась Колбасом, при чем с внушительным таким доказательством. Двумя даже. — Ой.